Андреева Г.М. » Современная социальная психология на западе (теоретические направления)

как и <несоциальное>, поведение; в этой матрице другие

.люди служат в качестве средства, с помощью которого

получаются эти выигрыши или предотвращаются поте-

ри. Именно в этом смысле они являются <стимулами>,

которые оказываются <социальными> [94, 92].

Попытки Хоманса дать интерпретацию социальных

.феноменов с позиций <поведенческих предпосылок> пря-

Й6

мо приводят .к искажению этих феноменов. Так случи-

лось, например, с положением о <распределенной спра-

ведливости>, которое он рассматривает как психологи-

ческий закон. Формулирует его Хоманс на основе анало-

гии, по существу приравнивая гнев человека к реакции

голубя на ситуацию, когда психолог, регулярно подкреп-

лявший его при определенных условиях, внезапно пре-

кращает подачу пищевого подкрепления в этих же

условиях.

Исходя из подобной редукционистской модели, не-

возможно решить задачи объяснения и предсказания,

которые ставит перед собой всякая теория,- в этом

суть второго возражения против исходного принципа

Хоманса. Объяснения оказываются тавтологичными или

ложными. <Отправляясь от них, мы не можем ни по-

нять, ни предсказать поведение кого-либо, кто не испол-

няет наши ожидания или не разделяет наши оценки,

основанные на нашем общем опыте универсальной мат-

рицы вознаграждений-наказаний; более того, маловеро-

ятно, что мы сможем понять или предсказать те аспекта

собственного поведения, которые внезапно, по причи-

нам, недоступным прямо нашему опыту, принимают но-

вый поворот, ведущий к неожиданным <вознаграждени-

ям> или <наказаниям> [94, ИЗ].

Наконец, третье возражение можно адресовать тен-

денции Хоманса рассматривать свою теорию как некую

абстрактную, универсальную модель социального взаи-i-

модействия. Он убежден, что ориентация на поиск выго-

ды является атрибутом индивида, <который обнаружи-

вается во всех обстоятельствах, то есть независимо от

общества> [92, 268]. В действительности, однако, претен-

зию на построение абстрактной модели отношений обме-

на следует признать несостоявшейся. Обмен кажется

свободным, <лишь поскольку он абстрагируется от су-

ществующих социальных условий и отношений, которые

в реальности детерминируют принимаемую обменом

форму> [191, 288]. Теория Хоманса имеет своим источ-

ником вполне определенный социальный контекст-

условия капиталистического общества. Существо теории

во многом обусловлено тем обстоятельством, что она ос-

нована на аналогии. Как отмечают Дойч и Краусс, в ка-

честве аналога диадического взаимодействия берется

рыночная торговая сделка [99, 116]. Образ рынка до-

статочно адекватно передает характер отношений в

капиталистическом обществе. В этом смысле теория Хо-

манса схватывает отдельные аспекты диадического вза-

имодействия по типу рыночного обмена. <Обмениваемая

деятельность рассматривается главным образом с точки

зрения ее полезности другим,-пишет Я. Яноушек,-

тогда как ход этой деятельности и ее структура счита-

ются менее важ.ными> [92, 288]. Далее Яноушек отме-

чает характерное для данного подхода малое внимание

процессам принятия аттитюдов и ролей партнера, а так-

же процессу самовыражения.

Эти аргументы весьма напоминают критические за-

мечания, высказываемые в адрес рассмотренной выше

теории Тибо и Келли, что лишний раз свидетельствует

о родственности теорий. К ним обеим в равной мере

можно отнести и положения из комментария С. Моско-

вичи. Он оценивает подход Тибо и Келли как <попытку

конструировать теорию коллективных процессов на

основе индивидуалистической теории> [92, 26]. Кроме

того, он указывает на исключение данным подходом важ-

нейшего для области групповой динамики вопроса о том,

каким образом <группа является продуктом собственной

деятельности. Группы не просто адаптируются к своему

окружению; некоторым образом они создают это окру-

жение> [92, 26-27]. С точки зрения Московичи, рас-

сматриваемый подход в изучении групповой динамики

<парадоксально не обнаруживает интерес к генезису

групп>, к человеческой творческой деятельности, прояв-

ляющейся, в частности, в том, что группы <создают се-

бя>. Использование же принципов функционирования

рынка в качестве основы общей социально-психологиче-

ской теории, по мнению Московичи, неоправданно, по-

скольку <рынок-это специальный социальный инсти-

тут, характерный для определенного исторического

периода> [92, 26].

Все приведенные критические аргументы являются,

на наш взгляд, весьма уместными в отношении рассмот-

ренных теорий Тибо и Келли, Хоманса. К ним можно

добавить следующее. В обоих случаях авторы, как пра-

вило, не учитывают такой характеристики исследуемой

диады, как состоит ли она из случайных людей, то есть

является диффузным образованием, или участники диа-

ды имеют определенный опыт взаимодействия, общения

между собой ,в ходе совместной деятельности. С точки

зрения методологических принципов марксистской со

циальной психологии, развиваемых, например, в страто-

метрической концепции групповой активности А. В. Пет-

ровского, уровень развития группы является принципи-

ально важной характеристикой, модифицирующей про-

явление групповых закономерностей. Что касается,.

в частности, соотношения закономерностей диффузной

группы и группы такого высокого уровня развития, как

коллектив, то исследования в рамках стратометрической

концепции показывают, что часто эти закономерности

оказываются как бы перевернутыми, то есть противопо-

ложными [36]. Неучет подобного аспекта в анализе со-

циального взаимодействия является, на наш взгляд,

серьезным упущением рассматриваемых теорий.

Для авторов характерно также отвлечение в анализе-

от содержания той деятельности, которой обмениваются

взаимодействующие стороны. С позиции марксистской

методологии, подобная ориентация на изучение преиму-

щественно абстрактных форм и механизмов взаимодей-

ствия весьма обедняет социально-психологический ана-

лиз. Исследования, ведущиеся в русле упомянутой стра-

тометрической концепции, показывают, что именно ха-

рактер групповой деятельности опосредует межличност-

ные отношения, детерминируя социально-психологиче-

ские феномены и принципы группового общения.

Кроме рассмотренных теорий, более или менее си-

стематически реализующих принципы необихевиорист-

ской ориентации, следует упомянуть случаи вкрапления

отдельных положений необихевиоризма в различные

исследования, выполненные в целом с иных теоретиче-

ских позиций. Как уже отмечалось, подобная практика

является достаточно типичной для современной зару-

бежной социальной психологии. С подобным переплете-

нием позиций мы сталкиваемся, например, в исследова-

нии феномена аттракции. В частности, Т. Ньюком, рабо-

ты которого в основном могут быть отнесены к когнити-

вистской ориентации, в подходе к вопросам аттракции

явно апеллирует к необихевиористскому принципу под-

крепления, предполагая, что аттракция между индиви-

дами - это функция степени, в которой во взаимодейст-

вии представлены взаимные вознаграждения. Можно

89.

упомянуть область социально-психологического тренин-

га, базирующегося в основном на принципах научения,

как они представлены в современной бихевиористской

ориентации. В частности, Т. Сарбин включает вариант

теории подкрепления в свой общий подход к ролевому

поведению и ролевому научению.

Весьма освоенной областью для необихевиористской

ориентации является проблематика содиальной установ-

ки (аттитюда). Здесь обращает на себя внимание боль-

шой объем экспериментальных исследований, представ-

ленных прежде всего в трудах авторов Иельской школы.

Правда, относительно меры влияния необихевиоризма на

эти работы высказываются различные суждения. Дело в

том, что в данном случае мы сталкиваемся, с одной сто-

роны, с достаточно четкой формулировкой исходных прин-

ципов исследования - и для них как раз характерен би-

хевиористский крен. С другой стороны, в ряде случаев

эксперименты выводят авторов за рамки исходных тео-

ретических положений. Обнаруживается, что они исполь-

зуют и более феноменологически ориентированные поня-

тия теории личности и групповой динамики [54]. Таким

образом, это еще одна иллюстрация характерного для

американской социальной психологии совмещения раз-

личных теоретических позиций в подходе к отдельным

проблемам.

За|вершая рассмотрение необихевиористской ориента-

ции в целом, можно сказать, что определенные иссле-

довательские успехи в рамках данной ориентации свя-

заны с изучением некоторых аспектов адаптивного

доведения.

Эксплицитным либо имплицитным лейтмотивом всех

исследований оказывается идея о том, что основной за-

дачей всякого организма, включая человека, является его

пассивная адаптация к существующим условиям. Что же

касается преобразующей, то есть собственно человече-

ской, деятельности, то данная сфера - в силу приро-

ды исходных предпосылок - из анализа исключена.

Ж. Пиаже и Б. Ияхелдер пишут по этому поводу сле-

дующее: <Сооружение электронной машины или спутни-

ка не только обогащает наше знание о действительности,

но также обогащает саму действительность, в которой

еще не было таких объектов. Эта творческая природа дей-

ствия существенна. Бихевиористы изучают поведение,

таким образом, действия, но слишком часто забывают

<активную> и преобразующую характеристику действия>

[161,128].

Взаимодействие человека с окружением приводит к

изменению этого его окружения, которое поэтому не мо-

жет рассматриваться в виде некоторой константы. Пози-

цию бихевиоризма в данном отношении можно охаракте-

ризовать следующими словами К. Маркса: <... это уче-

ние забывает, что обстоятельства изменяются именно

людьми> [1, 2]. Подобный антидиалектизм связан с ха-

рактерным для бихевиоризма, по мнению С. Л. Рубин-

штейна, разрывом между деятельностью и сознанием че-

ловека, что, как ни парадоксально на первый взгляд,

роднит его с интроспекционизмом, в борьбе с которым он

утверждался. Как отмечает С. Л. Рубинштейн, <бездей-

ственной сознательности> бихевиоризм противопоставил

<бессознательную действенность слепых реакций> [40],

не преодолев таким образом противоречие в постановке

вопроса о соотношении поведения и сознания человека.

В плане диадического взаимодействия в данной ори-

ентации исходным по существу оказывается представле-

ние о детерминации социально-психологических феноме-

нов в диаде характеристиками индивида. Подобного рода

<методологический индивидуализм> ведет к редукциони-

стским представлениям, которые препятствуют действи-

тельному освоению проблематики групп в необихевиори-

стской ориентации.

Глава III

КОГНИТИВИСТСКАЯ

ОРИЕНТАЦИЯ

Более чем любое из трех теоретических направлений со-

циальной психологии, имеющих своим источником систе-

мы психологического знания, копнитивизм трудно опре-

делить как единую <школу>. Широкий спектр концепций,

относимых обычно к этой ориентации, объединяет тем не

менее известная общность теоретических источников и

единство концептуального аппарата, посредством кото-

рого описывается тоже достаточно прочно привязанный

к когнитивизму круг социально-психологических феноме-

нов.

В самом общем виде сущность когнитивистского под-

хода может быть охарактеризована как стремление объ-

яснить социальное поведение при помощи описания пре-

имущественно познавательных процессов, характерных

для человека. В прямую противоположность бихевиориз-

му когнитивисты обращаются прежде всего к психиче-

ской деятельности, к структурам психической жизни.

Главный акцент в исследованиях делается на процесс

познания (cognition). Общая линия связи между этим

процессом и социальным поведением прослеживается

следующим образом: впечатления индивида о мире орга-

низуются в некоторые связные интерпретации, в резуль-

тате возникновения чего образуются различные идеи, ве-

рования, ожидания, аттитюды, которые и выступают ре-

гуляторами социального поведения. Таким образом, это

поведение целиком находится в контексте некоторых ор-

ганизованных систем образов, понятий и других <мента-

листских> образований. При объединении этих образова-

ний в связанную структурированную систему человеку

неизбежно приходится принимать некоторое решение,

первым шагом на пути к которому является отнесение

воспринимаемого предмета к какому-либо классу явле-

ний, то есть соотнесение его с определенной категорией.

Процесс категоризации предполагает избирательное отне-

сение к той или другой категории, что требует, в свою

очередь, с особой тщательностью определить значение

воспринимаемого предмета. Поэтому главными пробле-

мами социальной психологии становятся проблемы пер-

цепции, аттракции, формирования и изменения аттитю-

дов и т. д.

I. Именно эта, .пока самая общая, характеристика

когнитивистской ориентации позволяет понять, почему

ее теоретическими источниками выступают гештальтпси-

хология и теория поля К. Левина.

Гештальтпсихология, как известно, явилась одним из

вариантов <психологии сознания> [59, 209], где на место

реального человека и его взаимодействия с окружаю-

щим миром ставится сознание, а деятельность сводится

к деятельности сознания. Один из видных теоретиков ког-

нитивистской социальной психологии Р. Абельсон впо-

следствии выразит это как своеобразную программу всех

когнитивистских теорий: <Мой вариант Каждого Человека

заставляет рассматривать его в большей степени в ка-

честве Думателя, чем в качестве Делателя> [62, ИЗ].

Общность исходных принципов гештальтпсихологии и

когнитивных теорий в социальной психологии может быть

прослежена и более конкретно - путем анализа апелля-

ций современных когнитивистов к некоторым более част-

ным идеям гештальтпсихологии. Это прежде всего отно-

сится к идее образа, рассмотренного в гештальтпсихоло-

гии в качестве целостного образования. Выступив против

психологического структурализма, где восприятие пони-

малось как мозаика ощущений, а целостность в лучшем

случае интерпретировалась как целостность дискретных

элементов, гештальтпсихология предложила новый под-

ход к восприятию, где утверждался его изначально це-

лостный характер. Этот подход был реализован в фено-

менологическом методе, когда наблюдатель непосредст-

венно описывает содержание своего восприятия. Даль-

нейшее развитие этих идей Дж. Брунером в сформули-

рованной им программе (<Новый взгляд>),

в частности, при разработке идеи категоризации [14,

136], а также в некоторых построениях транзактной пси-

хологии, явилось непосредственной основой когнитивист-

ского подхода в социальной психологии.

Другая идея, которая была заимствовала из гештальт-

психологии, - это идея изоморфизма, интерпретирован-

ного Кёлером как структурное подобие между материаль-

ными и психологическими процесса;М!И. Хотя у социаль-

ных психологов уделяется гораздо меньше внимания рас-

смотрению собственно изоморфизма между мозговыми

процессами и феноменальным полем, все же сама идея

в трансформированном виде присутствует и здесь. Осо-

бенно значимой о.на становится тогда, когда с точки зре-

ния подобия начинают рассматривать не элементы пер-

цептуальной организации человека и социально органи-

зованного пространства, но различные аспекты межлично-

стных отношений. Идея имманентной динамики гешталь-

та, служащая основанием для .процесса преобразования

познавательных структур субъекта - <реорганизации>,

<перегруппировки>, по Вертгеймеру, - также достаточно

прямо проявляется в когнитивных теориях социальных

психологов. Закон центрации, открытый Кёлером, состоя-

щий в том, что может возникать новая структура восприя-

тия, адекватная проблемной ситуации, - <перецентра-

ц.ия>, субъективно переживаемая как инсайд, дал осно-

вание для построения многочисленных моделей баланса,

соответствия, когда установление соответствия не только

в когнитивных структурах, но и в межличностных отно-

шениях субъективно переживается как психологический

комфорт. Для этих же теорий соответствия большое зна-