Психология художественного творчества

ет идеального зрителя; если представить идеального

зрителя равным актеру, то их со-творчество - это ка-

тарсическое единение артистических душ. Артистизм

как особое состояние психики дает предрасположен-

ность к перевоплощению, игре, самовыражению в

творчестве. Именно многодушие обусловливает спо-

собность к со-переживанию, умение поставить себя

на место другого и выступает условием совершенного

катарсиса. Метод художественного анализа Ф. Степу-

на, являющего образец глубокого образного постиже-

728

-nwpu>

1ния тайн творчества, наглядно показывает, как необ-

ходим психологии, занятой исследованием сферы ис-

кусства, союз с философией, эстетикой, искусствове-

1дением.

1 Рядом с практической психологией, облаченной в

1к<белый халат>, издавна трудится неприметный (<пси-

хотерапевт> - Театр, - эту мысль хотелось бы мне

1протянутъ как нить в ткани современной науки о чело-

веке, обрисовав лежащие на поверхности моменты,

роднящие науку и театральное искусство, предмет

пристрастия у которых один - человек творящий.

Л. Выготский, подмечая недостатки современной

му психологии, упрекает ее в абстрактности, сухости,

абвении интересов практики. В частности он обра-

щает внимание на то, что (<сценические системы,

яущие от актера, от театральной педагогики, от на-

людений, полученных на репетициях и во время

пектакля, и являющиеся в своей большей части ог-

омными обобщениями режиссерского или актерско-

о опыта, ставят во главу угла всего вопроса специфи-

еские, своеобразные, присущие только актеру осо-

енности его переживания, забывая о том, что все эти

5ббенно?ти. должны бьют поняты -на -фоне" общта

асихологических закономерностей, что актерская

Психология составляет только часть общей психоло-

йи и в абстрактно-научном, и в конкретно-жизнен-

ом значении этого слова.>

Сегодня психология, занимающаяся проблемой

ворчества, доходит в исследованиях до личности ак-

ера и останавливается, не владея специфическими

зонами этого искусства, не учитывая методов под-

)да к роли, взаимоотношений с образом, - а без это-

> невозможно составить представление о псИхологи-

?ском пространстве актера-образа. Здесь, конечно,

риходит на помощь театроведение с его описатель-

остью, аналитичностью, попыткой проникнуть

глубь театрального процесса, но ему недостает инст-

<ентария и (<живого> материала - диалогов с акте-

1И, говоря языком психологии - интроспективно-

729

го анализа, хотя в начале века именно искусствоведе-

нием эти попытки предпринимались.

Через десятилетия по-прежнему свежо восприни-

маются слова Н. Евреинова, обращенные к врачам и

сценическим деятелям, в руках которых один из спо-

собов оздоровления человечества - о могучем воздей-

ствии театрального искусства, исцеляющего от дис-

гармонии бытия. Человек не в состоянии избежать

стресса, да и не должен, - он в нем живет, он им жи-

вет, и думаю, что благодаря театру можно, следуя сове-

ту Г. Селье, использовать его, наслаждаться им, если

лучше узнать его механизмы и выработать соответст-

вующую философию жизни.

КЛИМЕНКО Ю.Г. Театр как практическая

психология // Катарсис.

Альманах. - М., 1994, с. 84-lift.

Рудольф АРНХЕЙМ

ИСКУССТВО КАК ТЕРАПИЯ

Практическая деятельность врача начинается не с

искусства, а с людей, попавших в беду, с жалоб и

просьб пациентов. И тут хороши любые средства, обе-

щающие исцеление: лекарства, физические упражне-

ния, восстановительная терапия, клинические беседы

с больным, гипноз - и почему это не может быть ис-

кусство? Принятые в своей среде с некоторыми со-

мнениями и подозрениями, на сцене появляются вра-

чи, использующие при лечении больных искусство.

Такой врач должен доказать свою правоту не только

успешной практикой, но и убедительными теоретиче-

скими рассуждениями. От него ждут описания прин-

ципов, на основе которых искусство признается цели-

тельным средством.

Чтобы откликнуться на эти требования, необходи-

мо рассмотреть природу разных видов искусства, а

также те свойства, которые могли бы служить или, на-

"оборот,

терапевтического средства. При таком взгляде на при-

,роду разных искусств и их нынешний статус можно

обнаружить два важных признака искусства, реле-

вантные для лечения: демократичность и гедонист-

ские традиции западной эстетики.

В нашей культуре искусство имеет аристократиче-

ское прошлое: оно создавалось для ублажения коро-

левской и церковной знати ремесленниками и масте-

рами, получившими в эпоху Возрождения дополни-

тельное признание в виде статуса гениев. В ту пору

искусство предназначалось лишь для немногих счаст-

ливцев. Однако не прошло и столетия, как развитие

демократии привело общество к пониманию того, что

искусство принадлежит народу, и не только в том

смысле, что оно должно стать доступным для глаз и

ушей каждого гражданина. Важнее была растущая

убежденность, что каждый человек в действительнос-

731

1МУММ

?>" он Лел 1

аэ vnajgtmu

пмзп

uafada"

юшю itu3

13 ом ш

Ш-h Ц 1 ч,

вог w w(n

пготгм до

мац

нац>

dHuA

ЧН-Я

01-о:

iUiпо

формация -

нчупм

nv ш сиз 1

oloMgQvil

изз та) nij

w кгшнгм-п

opodu аоис п

)08э Bah4v

пшэ -ir-oluj

490 whita.) I

М ппши

МТЧННЗВШЭН

мп-онмэашл

lu anmovli

u Mod> шош

С nvn X14Hht

hodu шоше I

VVOM irahni

тшгниш

чауашэ(1щх

4}eEvd I

юэли"

мтабельмос"

ти достаточно подготовлен к восприятию искусства и

может извлечь для себя пользу общения с ним; кроме

того, он обладает врожденными способностями для

создания произведений искусства. Это революцион-

ное по своей сути воззрение обеспечило появление

новых предпосылок для обучения искусству и подго-

товило почву для правильного понимания народного

и так называемого примитивного искусства, а не-

сколько десятков лет тому назад благодаря ему воз-

никла мысль, что творческая деятельность способна

вдохнуть жизнь в человека, нуждающегося в психиче-

ской помощи, и стимулировать его такими способами,

которые считались прежде привилегией одних лишь

художников.

Это новое представление о полезности искусства

вступило в противоречие с существовавшей тогда в

Европе традицией, утверждавшей, что именно беспо-

лезность является отличительной чертой всякого ис-

кусства. Когда искусство перестало быть носителем

религиозных и монархических идей, новая менталь-

ность средних слоев общества низвела его до уровня

украшательства, доставляющего человеку наслажде-

ние, а соответствующая философия заявляла при

этом, что искусство служит лишь для удовольствия.

Любой психолог мог бы сразу же отреагировать на по-

добный гедонистический подход, указав, что само по

себе удовольствие не предлагает никаких объяснений,

поскольку оно есть лишь сигнал, говорящий об удов-

летворении какой-то потребности. Но тогда можно

задать вопрос: каковы эти потребности? Первым, кто

попытался дать ответ на него, имея в виду отдельного

человека, а не общество в целом, был Зигмунд Фрейд,

за ним последовали другие психологи и социологи.

Что касается меня, то я твердо убежден, что одна из

основных функций искусства - познавательная. Все

знание, которое мы получаем об окружающей дейст-

вительности, доходит до нас через органы чувств, од-

нако по тем образам, которые возникают у нас благо-

даря зрению, слуху или осязанию, отнюдь не просто

узнать, какова природа и функции объектов внешнего

732

мира. Вид дерева сбивает с толку, то же касается вело-

сипеда и движущейся толпы людей. Сенсорное вос-

приятие, следовательно, не может ограничиться фик-

сацией образов, попавших на органы чувств; оно

должно искать структуру. В сущности, восприятие и

есть не что иное, как обнаружение структуры. Послед-

няя говорит нам, из каких элементов состоит объект и

как они связаны друг с другом. Именно в результате

открытия структуры на свет появляется картина или

скульптура. Произведение искусства - это очищен-

ная, увеличенная и выразительная копия объекта, по-

рожденная восприятием художника.

Для наших целей еще более важно то, что все вос-

приятие является символическим. Поскольку все

структурные свойства суть обобщения, мы восприни-

маем индивидные проявления как виды вещей, как

разновидности поведения. Отдельный объект воспри-

ятия символически замещает целую категорию объек-

тов. Таким образом, когда поэты, художники или па-

циенты врачей, лечащих искусством, воспринимают и

рисуют дерево, изо всех сил тянущееся к солнцу, или

: вулкан в виде страшного агрессора, они опираются на

способность человека в каждом частном случае уви-

деть общеево.всем..егоазнообЕазии, - ___

Мы понимаем далее, что наиболее существенные

признаки воспринимаемой нами действительности

реализуются в произведениях искусства в таких экс-

прессивных характеристиках, как форма, цвет, строе-

ние, движение. Таким образом, даже если оставить в

стороне физические объекты, сохранив только их

формы, цвета и т.д., все эти (<абстрактные> единич-

ные проявления сами могут символически объяснять

соответствующее поведение. Это дает врачу возмож-

ность выявить основные наклонности и пристрастия

своих пациентов не только по легко узнаваемым пред-

метам, представленным в их работах, но и по абст-

рактным рисункам. И, конечно, по той же самой при-

чине абстрактные музыкальные формы воспринима-

ются как высказывания о способах существования и

деятельности.

733

В таком случае восприятие полностью символично.

Строго говоря, мы никогда не имеем дела с отдель-

ным, уникальным индивидом, перед нами всегда ока-

зывается типизированный предмет или человек вмес-

те со всеми характерными для него обобщенными

свойствами.

Наряду со способностью строить обобщения, этой

основной операцией, необходимость в которой дикту-

ется практическими потребностями, человек обладает

еще одной способностью, дополняющей первую, как

то: отбирать и подставлять на место реальных ситуаций

их мысленные копии. Подобно ученым, в. ходе экспе-

риментов изучающим ответные реакции на класс ситу-

аций, все мы разыгрываем в воображении аналоги ре-

альных ситуаций, которые нас интересуют. Это могут

быть простые (<мысленные эксперименты>, когда в

уме ищется ответ на вопрос: (<Что бы произошло, если

бы?..> - однако такие визуальные ситуации могут и

материализоваться, как в театральных импровизациях

психологической драмы, в рассказывании различных

историй, а также в картинах и скульптурах, выполняе-

мых в ходе лечения. При этом хорошо известно, что

создатели подобных изображений вовсе не обязаны от-

ражать объективные факты, как это делают ученые в

своих экспериментах, а могут формировать свои пред-

ставления исходя из собственных потребностей.

Замечательно, что такие перевоплощения воспри-

нимаются как субституты реальных объектов. Творче-

ское исполнение и работы, создаваемые в кабинете

врача, настолько же отличаются от простой игры вооб-

ражения, насколько превосходят нормальные прояв-

ления личных пристрастий и оценок. Поистине пора-

зительно, что больные, встретившись с образом

страшного отца или желая мысленно овладеть объек-

том вожделенной страсти, зачастую вели себя так.

словно участвовали в реально происходящих событи-

ях. Они в самом деле храбро шли на столкновение с

тираном отцом, действительно овладевали прекрасной

женщиной или желанным мужчиной. Я полагаю, что

мы до сих пор относимся к подобному так называемо-

734

му (<заместительному> поведению с незаслуженным

презрением. Нам кажется, что люди, практикующие

1 такого рода поведение, просто позволяют водить себя

. за нос, поддавшись воздействию образов, без особого

труда порождаемых их испорченным воображением.

Все дело в том, что мы обычно готовы признать лишь

один вид реальности, а именно физическую реаль-

ность, в то время как люди гораздо больше существа

.психические, нежели физические. Физические объек-

ты всегда действуют на нас как психические впечатле-

ния. В конечном счете мы оцениваем событие как по-

. беду или поражение исключительно по тому, как оно

воздействует на нашу психику. Утрата свободы, потеря

собственности, даже телесные повреждения приходят

к людям в виде психических ощущений.

: Коль скоро мы с уважением относимся к предста-

вителям художников или мистиков как к надежным

1 фактам действительности, то мы должны пойти даль-

1ше и признать, что если мы хотим сориентировать че-

1ловека в направлении, так сказать, законов действи-

1тельности, то следует не уводить его от (<простой>

1психической реальности к (<истинным> фактам физи-

Ческого мира, а научить его приспосабливать возника-

ющие психические образы к том реольпым событиям,

которые могут произойти в уготованном ему будущем.

Правильность таких образов нужно проверять самым

серьезным образом и не только потому, что она явля-

ются симптоматичной, но и потому, что последствия

1этих образов являются столь же материальными и ося-

заемыми, сколь и последствия событий, происходя-

1щих в так называемом реальном мире.

Все сказанное имеет прямое отношение и к вопро-

су о важности качества, или художественного совер-

1шенства, создаваемых работ Некоторые врачи счита-

iK)T, что работа должна быть выполнена пациентом как

, можно лучше; это мнение проистекает не из догмати-

ческого требования высших эстетических достижений

ради них же самих, а из внутреннего убеждения, что

по-настоящему хорошее произведение искусства дает

терапевтический эффект, которого нельзя достичь

735

меньшими усилиями. Прежде всего качество непо-

средственно связано с действительной подлинностью

искусства. Хорошие произведения говорят правду.

Очевидно, что это утверждение в точности противопо-

ложно тому, что говорил об искусстве Фрейд. Тот счи-

тал хорошую форму чистым украшением, предназна-

ченным для того, чтобы заставить зрителя с благос-

клонностью принять переданное в содержании рабо-

ты удовлетворение подсознательных желаний. Мне

такой подход всегда казался крайне неубедительным,

поскольку я в подобном украшательстве не вижу ни-

какой необходимости. Кроме того, мы отнюдь не ис-

пытываем отвращения от исполнения желаний как та-

кового. Мы охотно принимаем идеального героя, три-

умф добродетели или наказание порока, если те пред-

ставлены в искусно выполненных работах. И делаем

это не потому, что нам дали взятку в виде красивых

форм и приятных картин, чтобы мы восприняли меч-

ты художника, а потому, что хороший художник всегда

доказывает нам, что желаемый результат может явить-

ся вполне адекватным отражением действительности.

В обстоятельствах, когда состояние человека раскры-

вается, так сказать, в (<чистом виде>, добродетель дей-

ствительно вознаграждается, а зло наказывается - по

той простой причине, что добродетель способствует

увеличению благополучия и процветания, а зло этому

препятствует. Посредственные по своему качеству ра-

боты отвергаются, если удовлетворение желаний в них

достигнуто ценой искажения истины. Когда путь к

благополучию представляется невероятно успешным,

а добро безо всяких усилий оказывается действенным,

когда зло, исходящее от негодяя, выглядит однообраз-

ным, а обольстительная женщина кажется лишь игрои

похотливого воображения, мы протестуем, поскольку

не выносим предательства по отношению к истине.

Точно так же по мнению врачей, занимающихся ле-

чением искусством, качество работы пациента непо-

средственно связано с тем, изображает он или нет

правдоподобную реальность. Это, как мы знаем из

736

публикаций, касается даже фантастических картин

некоторых одаренных психотиков.

Деструктивная сила психоза может освободить во-

ображение от оков традиционных норм, и стилизо-

ванные образы, создаваемые больными, нередко с же-

стокой откровенностью демонстрируют нам скрытые

стороны человеческого опыта.

Реальный статус произведения искусства не зави-

сит ни от конкретного направления, ни от уровня

сложности.

Ранее я уже упоминал о нашей (<демократичной>