Берн Эрик » Трансакционный анализ и психотерапия

реванш.

Между структурными характеристиками маниа-

кально-депрессивных психозов и психоаналитической

теорией нет противоречий. Психоанализ занимается

генетическими механизмами, а структурный анализ

интересуется антропоморфными накоплениями (сле-

дами) полномочий (следы ребенка, который когда-то

существовал в борьбе с родителями и их пере-

житками, тоже существовавшими реально). Эта борь-

ба описана здесь с использованием антропоморфной

терминологии, потому что она сохраняет манеру пер-

сонализации, ведь речь идет не о борьбе между

абстрактными концептуальными силами, но о повто-

рении сражений за выживание между реальными

людьми, начиная с детства, по крайней мере, с того

времени, как помнит себя пациент.

Невротические или психопатические симптомы

суть выражение состояния Я единственного и опре-

деленного, хотя они могут быть результатом или

исходным пунктом сложных конфликтов. Например,

характерный симптом конверсионной истерии есть

проявление Ребенка, который в обычное время исклю-

чен из Взрослого селективной формой особого ис-

ключения, известного под названием подавления, что

позволяет Взрослому непринужденно быть не занятым

своими делами. Цель терапии - убрать барьер таким

образом, чтобы Ребенок и врач могли поговорить

в присутствии активного Взрослого. Если Ребенку

удастся убедить врача сместить Взрослого путем пи-

люль или гипноза, то они смогут провести вместе

очень весело час, но терапевтический результат будет

зависеть все же от манеры поведения Взрослого

и Родителя, тесно связанной с профессионализмом

врача.

Характерные нарушения и психопатии, со струк-

турной точки зрения, суть манифестации Ребенка в

сотрудничестве со Взрослым, как в том, так и в

другом случае. Наличие или отсутствие угрызений

совести означает оппозицию или сотрудничество Ро-

дителя. Импульсивные неврозы, которые могут усту-

пить аналогичным по виду трансакциям и которые

имеют те же эффекты, с точки зрения социальной,

имеют разную структуру, так как они суть втор-

жения Ребенка, но ни Взрослый, ни Родитель в них

не вмешиваются.

Глава VII

ДИАГНОСТИКА

1. Предрасположенность к обучению

Хотя господин Эннат, молодой биолог, во время

каждого группового сеанса несколько раз ударял себя

кулаком по бедру, врачу понадобилось несколько не-

дель, чтобы обратить его сознательное внимание на

этот факт, то есть чтобы его Взрослый это заметил.

Пациент и врач долго выясняли происхождение этого

жеста. Более бдительным оказался Ребенок самого

врача, и когда господин Эннат в ответ на вопрос

одного из членов группы закричал: <Я не знаю

почему я это делаю!>, врач неожиданно спросил:

<Вам случалось обмочиться в постели, когда вы были

ребенком?> На этот вопрос господин Эннат ответил:

<Да>. Врач спросил, какова была реакция его ро-

дителей. Пациент ответил, что они упрекали его и

требовали объяснений. <А вы что им говорили?>-

<Я говорил, что не знаю, почему я это делаю>.

При этом господин Эннат опять начал бить себя

по бедру, к своему великому удивлению, потому что

только сейчас обратил на это внимание.

Эта маленькая история иллюстрирует роль врача

при диагностике состояний Я. Взрослый самого врача

должен был узнать в неосознанных жестах и из-

вспышки латентных состояний Я. Такая проница-

тельность составляла часть его профессионального

багажа. Это помогло ему понять, что жесты гос-

подина Энната имели корни в его детстве. Необычно

здесь то, что именно Ребенок врача каким-то под-

сознательным интуитивным путем точно определил

происхождение жестов господина Энната, отнеся их

в его детство.

Диагностика состояний Я есть вопрос точности

наблюдения и тонкости интуиции; первому можно

научиться, а интуицию можно только развивать.

Успех и удача в постановке такого рода диагноза

не зависит ни от профессионализма, ни от интел-

лектуального уровня, а основывается, скорее всего,

на психодинамических характеристиках. Все, кто не

боится узнавать, даже если они не осознают, каким

образом это происходит, намного превзойдут тех, кто

испытывает страх перед неконтролируемыми разумом

знаниями.

Господин Дикс, чей КИД (коэффициент интел-

лектуальной деятельности) по шкале Бельвю-Вех-

слера колебался между 85 и 90 по тестам, выпол-

ненным с интервалом в год, добивался совершенно

замечательной точности в диагностировании состоя-

ний Я у участников своей терапевтической группы.

Вновь приходящие участники группы имели тенден-

цию относиться к нему в первые дни снисходительно

из-за его кажущейся наивности, отсутствия красно-

речия, бедности языка. Это отношение превратилось

даже в жалость, когда они узнали, что он не только

не очень развит интеллектуально, но и смущен от

только что отступившей шизофрении. Но их отно-

шение резко изменилось и все стали его уважать,

когда обнаружилась его проницательность в очень

точном диагностировании каждого участника груп-

пы. Вскоре с ним перестали обращаться, как с каким-

то хрупким предметом, и стали спорить на рав-

ных.

Недостаточное владение искусством диагностики,

когда ясны все принципы, объясняется не отсутст-

вием способностей, а сопротивлением, которое порой

встречает врач.

Доктор Эндикот был преуспевающим практиком,

у него проявились соматические симптомы. В группе

он стремился играть роль соврача и употреблять

специальную терминологию, а также психологичес-

кие теории, которые проходил на факультете. Он

смотрел на структурный анализ свысока и употреб-

лял его термины с нескрываемой иронией. Его воз-

ражения становились все более научными по мере

того, как росло давление на него других участников

группы. Однажды он не выдержал давления людей

с <низким> уровнем и убежал. Вернувшись через

два сеанса, он все еще чувствовал свое прежнее

Я. Ему было абсолютно необходимо вести себя

Родителем, чтобы исключить Ребенка (его отец тоже

был высокомерным). Короче, он встречал структур-

ный анализ с тем же сопротивлением, что и господин

Труа, только имел более эффективное оружие.

К несчастью, врач группы не мог войти в интел-

лектуальную игру под названием <Психиатрия>, ко-

торая дала бы доктору Эндикоту временное чувство

уверенности. Так как он отказался принимать все

всерьез, им следовало пожертвовать ради блага дру-

гих членов группы. Эндикот отказался и от инди-

видуальной психотерапии и обратился к хирургичес-

кому лечению.

С интеллектуальной точки зрения доктор Эндикот

был способен понять структурный анализ, но он пред-

почел бы расстаться скорее со своими внутренностями,

чем со своим упрямством. Этот случай представляет

одну из неудач чисто структурного анализа до

перехода к анализу трансакционному. Господин Дикс

и доктор Эндикот иллюстрируют два крайних случая.

Обычно именно отношение Ребенка к своему преж-

нему врачу или учителю и определяет способность

пациента или студента установить диагноз при других

равных противодействиях. Пациенты, которые прошли

ранее через аналитическую терапию, легко привыкают

к структурному анализу, если их вводят в него так-

тично. Некоторые медики, как доктор Эндикот или

психолог Кинт, которые из личных амбиций зани-

мают оборонительную позицию перед всеми формами

аналитической терапии, реагируют плохо. Медики и

психологи-клиницисты, которые с психодинамической

точки зрения могут себе позволить этим интересо-

ваться, стаяомтся хорошими пациентами, так как

привыкли мыслить понятиями диагностики и психо-

логии.

Самые интересные случаи представляют студенты,

которые занимались персональным анализом и полу-

чили психоаналитическое образование. По экзистен-

циальным причинам (так как они привержены ана-

литическим подходам, или их карьера зависит от

ортодоксальной аналитики, или их <средства незави-

симости> зависят от хороших отношений с местными

психоаналитиками) им иногда трудно посвятить свои

диагностические способности наблюдениям за состоя-

ниЛми Я в целом и легче выделять проявления

Свер-Я, Я и Это сознания и подсознания. В этом

смысле можно говорить, что психоанализ есть про-

тивопоставление структурному анализу (как и груп-

повой терапии, так как трансакционный анализ бес-

спорно предпочтителен в этом случае). Редко встре-

чаются психоаналитики-ортодоксы, которые допус-

кают, что можно психоанализировать группу или ин-

дивида в группе. Именно по этой причине почти

все психоаналитики столь скептичны куспехам груп-

повых психотерапевтов. И можно понять, что мо-

лодым психоаналитикам трудно применять в группе те

методы, которыми они пользуются в индивидуаль-

ной практике. Молодым практикам и стажерам до-

вольно сложно научиться двум системам одновре-

менно.

2. Диагностические критерии

Характерные особенности Родительского состоя-

ния Я можио наблюдать на родительских собраниях

учеников. Наиболее ярко особенности Взрослого Я

проявляются на ученых собраниях. Что касается ха-

рактеристик Ребенка, то их можно видеть в детских

учреждениях или найти в работах Пьяже.

С климпеской точки зрения состояния Я прояв-

ляются в двух формах: как состояние сознания

когерентного и полностью полномочного, живущего

как Сейм подлинный, или же как вторжение, ос-

новном неосознанное, в активное Сам подлинный.

Пример первой формы нам дает Родительское сос-

тояние Я господина Труа, пример второй видим

в поведении господина Энната, ударявшего себя по

бедру, - здесь видно неосознанное вторжение Ребен-

ка в состояние Я Взрослого. Заражение представ-

ляет собой перманентное включение части Я одной в

другую, как в случае сына миссионера, у которого

Родитель проник во Взрослого (в функциональных

понятиях его состояние Я неопсихическое было за-

ражено состоянием Я экстеропсихическим). Возмож-

но также объяснить вышеописанные феномены как

постулаты существования нейрофизиологического

механизма.

Состояние Я охватывает весь спектр поведения

и индивидуального опыта в какой-то данный момент,

как и состояние Я, не зараженное в своем прояв-

лении, должно иметь характерное влияние на каждый

из элементов поведения и опыта. Аналогичным об-

разом вторжение одного изолированного элемента

или нескольких элементов латентного состояния Я

в состояние Я активное должно нести характеристи-

ки того Я, которое совершает вторжение. Эти ха-

рактеристики образуют критерии, позволяющие диаг-

ностировать то или другое состояние Я. Теперь

должно быть очевидно, что они (характеристики)

проявляются во всех поступках, привычках и способах

ощущения. Следовательно, можно искать диагности-

ческие критерии во всех типах сознательного, не-

сознательного, неволевого, волевого и социального

поведения, или можно их обнаружить, используя сов-

сем новый опыт, методом интроспекции или самоана-

лиза. Именно разные аспекты поведения прежде всего

и интересуют психотерапевта, так как внутренний

опыт пациента недоступен для него до тех пор, пока

последний не воспримет принципы структурного ана-

лиза. Во время сеансов пациенты большую часть

времени сидят, и врач не видит ни их походки, ни

манеры держаться.

Манера поведения. Родительская твердость, часто

сопровождаемая жестом указательного пальца, или

грациозные движения шеи матери быстро становятся

обычными Родительскими признаками поведения.

Задумчивая сосредоточенность, сопровождаемая сжа-

тыми губами, - это типичный Взрослый. Наклоны

головы, улыбки, то скромные, то кокетливые, - ти-

пичные проявления Ребенка. Наблюдая их в обычной

жизни родителей, лицеистов и детей, можно обна-

ружить другие характерные особенности, свойствен-

ные каждому типу состояния Я. Очень интересна в

этом плане с точки зрения структурного анализа

книга Дарвина, где можно почерпнуть много полезных

сведений, например, о проявлении эмоций.

Жесты. Локализуя прототип одного из родите-

лей в истории пациента, можно установить эксте-

ропсихическое происхождение его запретительного

жеста. Указывающий жест может быть и у Взрос-

лого, разговаривающего с коллегой или клиентом,

и у мастера, дающего указания рабочему, и у учи-

теля. Жест защиты, когда в этом нет особой

необходимости, - это проявление Ребенка.

Голос.. Нередко люди имеют два голоса, каждый

со своими интонациями, хотя в кабинете врача или

в группе один из этих голосов может исчезнуть

на долгое время. Например, кто-то со словами: <Ка-

кой же я ребенок!> может долгие месяцы прятать

гневный голос Родителя (или матери-алкоголички).

Близкие к пациенту люди просто привыкают к смене

его интонаций. Также нередки люди, имеющие три

разных голоса; в группе неоднократно встречались

люди с голосом Родителя, Взрослого и Ребенка

одновременно. Когда меняется голос пациента, не-

трудно обнаружить и другие изменения в состоянии

его Я. Имеются примеры, когда крик: <Какой же

я ребенок!> вдруг заменялся разъяренным криком

матери или бабушки.

Словарь. Врач, не будучи лингвистом, может до-

вольно проницательно рассмотреть и классифици-

ровать некоторые слова и выражения, относя их

к тому или иному состоянию - Я. Лучший пример

дает разница между словом <ребяческий>, которое

является однозначно Родительским, и словом <ре-

бячливый>, употребляемым взрослыми, детскими пси-

хологами и биологами; оно может быть употреб-

лено и псевдовзрослыми при игре <Психиатрия>.

Типично Родительскими являются слова: <милоч-

ка>, <сынишка>, <гнусный>, <вульгарный>, <отврати-

тельный>, <смешной> и их синонимы. Взрослые сло-

ва суть <негативный>, <способный>, <экономный>, <же-

лаемый>. Проклятия, ругательства и всякие эпитеты

являются типичными проявлениями Ребенка. Су-

ществительные и глаголы характерны для Взрослого,

так как применяются для описания реальной действи-

тельности без преувеличений, изменений и предубеж-

дений. Родитель и Ребенок могут их использовать

в своих целях.

Анализ слова <хороший> - это упражнение на

интуицию, простое и забавное. Написанное с боль-

шой буквы, оно является Родительским; употреб-

ленное однозначно, оно является Взрослым-, употреб-

ленное импульсивно, как восклицание, оно характерно

для Ребенка наряду с <хо-хо-хо> и другими в этом

стиле.

Интересным является употребление гипербол,

характерное, по наблюдениям автора, для людей

с четкими садистскими фантасмами. Один па-

циент время от времени прерывал свой <ежеднев-

ный доклад> и говорил взволнованно: <Я так без-

мерно счастлив!> или <Меня все безумно любят>, а на

вопрос врача, кто его спрашивал о любви, отвечал:

<Никто, но это очень приятный вопрос. Кто спра-

шивал? Должно быть, мой Родитель>. Родители учи-

ли его выражать признательность с огромным па-

фосом, жалеть несчастных и т. д. Когда в его от-

веты <залетало> преувеличение, он повторял ответ

в двух вариантах: Родительском и Детском. Он го-

ворил, например: <Эта женщина была безгранично

довольна. Я хотел сказать, что эта женщина в самом

деле довольна>. Здесь Взрослый спонтанно кор-

ректировал Ребенка, подчеркивал, что Взрослый не

пользуется, как правило, гиперболой.

Приведенные примеры даны как иллюстрация.

Человеческие существа дают огромное количество

образцов поведения. Антропологи составили огром-

ные списки манер поведения. Ученые утверждают,

что мышцы в разных сочетаниях могут произвести

700 000 различных четких движений и жестов.

Существует также гамма интонаций, так как голос

имеет разную высоту, силу и т. д. Проблемы же

словаря столь сложны, что подразделяются на многие

языковые дисциплины. И в распоряжении диагноста

имеется несколько категорий языковых характерис-

тик.

Единственной практической школой для серьез-

ного врача является наблюдение; он должен наб-

людать родителей в их родительской роли; взрос-

лых, играющих роль граждан; детей, действующих,