Берн Эрик » Трансакционный анализ и психотерапия

Розита или врач не прекращали игру.  

Так как все решения поставленной задачи, как  

правило, отвергались, очевидно, что у игры имелась  

какая-то другая цель, скрытая, и эта цель заключа-  

лась в том, чтобы дезавуировать Ребенка. На бумаге  

обмен репликами может показаться Взрослым, но в  

живой игре можно наблюдать, что <кошка> сама  

похожа на Ребенка, неспособного противостоять  

ситуации, что превращает всех других в Родителей.  

Анализ этой игры представлен на рис. 9, г. Игра  

продолжается потому, что на социальном уровне  

стимул и ответ идут от Взрослого к Взрослому и на  

психологическом уровне они суть дополнительные,  

так как стимул от Родителя к Ребенку <Почему вы  

не?..> вызывает ответ от Ребенка к Родителю. <Да,  

но...> Психологический аспект может быть у двух  

собеседников неосознанным. С учетом такой интер-  

претации полезно проследить игру Гиацинты до  

конца.  

Гиацинта. Да, но все может рухнуть...  

Врач (обращаясь к группе). Что вы думаете  

об этом?  

Розита. Ну вот, игра начинается сначала, как  

будто теперь мы будем умнее.  

Врач. Может кто-нибудь сказать то, что раньше  

не приходило ему в голову?  

Гиацинта. Нет, никто. В действительности я  

пробовала все, что мне сейчас предлагали: купила  

мужу инструменты, он ходил на курсы.  

Врач. Интересно заметить, что Гиацинта раньше  

говорила, что у него нет времени ходить на курсы.  

Гиацинта. В разгаре дискуссии я не очень  

все учитывала, теперь я вижу, что мы продолжаем  

играть в <Почему вы не?..>, и я старалась доказать,  

что никакой Родитель не сможет меня ничему на-  

учить.  

Врач. Однако вы просили меня сделать сеанс  

гипноза.  

Гиацинта. Вы - да. Но никто другой не бу-  

дет указывать, что мне делать.  

Социальная польза (структурирование времени)  

этой игры была сформулирована госпожой Тредик,  

страдавшей эротофобией, которая в игре могла ис-  

полнять любую роль: и <кошки>, и мудреца. Вот ее  

индивидуальная беседа с врачом.  

Доктор К. Почему вы играете, если знаете,  

что здесь есть подвох?  

Госпожа Тредик. Когда я с кем-то раз-  

говариваю, у меня всегда должны быть слова для  

продолжения разговора, иначе я краснею, за исклю-  

чением разговора в темноте.  

Доктор К. Почему вы не краснеете в темно-  

те?  

Госпожа Тредик. Но в темноте же этого  

никто не видит.  

Доктор К. Мы должны поговорить об этом  

отдельно. Если вы прекращаете играть в <Почему  

вы не?.. Да, но...>, то это интересный опыт и мы  

могли бы чему-то научиться.  

Госпожа Тредик. Я не выношу попусту  

тратить время. Я это знаю, и мой муж это знает,  

он это всегда говорит.  

Доктор К. Вы хотите сказать, что если ваш  

Взрослый не занят делом, то ваш Ребенок высовы-  

вает нос и морочит вас?  

Госпожа Тредик. Да, это так. Вот почему  

все идет хорошо, когда я вношу предложения или  

мне предлагают, тогда я в безопасности и то, что я  

краснею, меня мало беспокоит. Пока Взрослый со-  

храняет контроль, мне удается справиться со стес-  

нением, а когда оно возникает, то не вызывает та-  

кой паники и замешательства, как раньше.  

Здесь госпожа Тредик очень убедительно показы-  

вает, что боится неструктурированного времени. Сек-  

суально озабоченный Ребенок не имеет возможности  

заявлять о себе до тех пор, пока Взрослый нахо-  

дится в какой-то социальной ситуации, и игра обес-  

печивает адекватную структуру для функционирова-  

ния Взрослого. Но чтобы поддерживать живой инте-  

рес пациента, игра должна иметь подходящую моти-  

вацию. Выбор игры определялся экономией; прин-  

цип экономии обеспечивал максимум внутренних и  

внешних выгод в связи с конфликтом ее Ребенка  

по отношению к физической пассивности. Госпожа  

Тредик могла играть роль хитрого Ребенка, зная,  

что настоящий Ребенок не может доминировать, или  

роль Родителя, зная что он никогда не одерживает  

победы в этой игре, потому что ее девиз: <Не стоит  

волноваться, Родитель никогда не выигрывает>. В  

конечном итоге это возвращает к амбивалентному  

бисексуальному поведению по отношению к роди-  

телям в период раннего детства.  

Среди других игр можно назвать <Хитрость>,  

<Алкоголик>, <Деревянная нога>, <Сцена>, <Это  

ужасно>, <Ты вовлек меня в это>, <Я из этого не  

выпутаюсь>, <Сражайтесь!>. Названия игр придуманы  

самими пациентами в зависимости от их воображе-  

ния, способности очень нужной в техническом пла-  

не и эффективной в плане терапевтическом. В опи-  

сательном плане каждая игра похожа на обычные  

регламентированные соревнования, как шахматы или  

футбол. По сигналу судьи белая пешка делает пер-  

вый ход, или по свистку делается первый удар по  

мячу, игра начинается. Стимул Х получает стандарт:-  

ный ответ Y, на который Х дает стереотипную реп-  

лику.  

После определенного количества ходов игра за-  

канчивается развязкой, как в шахматах матом или  

в футболе счетом и победой. Таким образом, игра -  

это не манера поведения, не пастайм, но совокуп-  

ность дополнительных трансакций,-направленных на  

полезную цель. Игра <Хитрость> предоставляет прек-  

расный случай, правда опасный, увидеть, что про-  

исходит, когда игру прерывают. В этой игре <кошка>  

все разбивает, роняет, совершает всякое свинство  

и при этом каждый раз говорит: <Извините, я просто  

в отчаянии!> В типичной ситуации могут быть сле-  

дующие <удары>.  

1. Белый опрокидывает стакан шампанского на  

вечернее платье хозяйки.  

2. Черный сначала реагирует гневно, но чувст-  

вует (смутно), что, если покажет свой гнев, Белый  

одержит верх, поэтому усаживается на место, ду-  

мая, что выиграл.  

3. Белый говорит: <Извините, я в отчаянии>.  

4. Черный бормочет: <Ничего, пустяки>, и это  

усиливает иллюзию выигрыша, победы.  

После того как он прожег сигаретой скатерть,  

разорвал кружевную занавеску ножкой стула, вылил  

соус на палас, Ребенок Белого полон радости, что  

дал свободу анальной агрессивности и к тому же  

его извинения приняты, он прошен; в то же время  

Черный получил награду в виде контроля над сво-  

им бесконечным самообладанием. Таким образом,  

каждый извлек пользу из трудной ситуации, и Чер-  

ный не выражает желания прервать дружбу. Надо  

отметить, что, как и в большинстве игр. Белый, ко-  

торый атакует, должен и хочет победить; если Чер-  

ный покажет свой гнев. Белый выигрывает, если же  

Черный сдерживает себя, Белый может продолжать  

пользоваться случаем. В игре кто-то должен быть по-  

бедителем.  

В игре <Антихитрость> требуется игрок опытный  

и стремительный, который действует следующим об-  

разом.  

1. Белый раздавил погремушку ребенка.  

2. Черный, готовый ко всему, ждет, не говоря  

ни слова.  

3. Белый, дезориентированный апломбом Черного,  

говорит: <Я в отчаянии>.  

4. Черный говорит: <Вы можете опрокидывать  

стакан на платье моей жены, жечь скатерть и рвать  

занавеску, выливать соус, как р прошлый раз, но  

очень прошу вас не говорить при этом: "Я в отча-  

янии">.  

Вот теперь анальная враждебность Белого обна-  

жена публично, выгодам первичным внутренним,  

которые он извлекал из своих социально приемле-  

мых проделок, и преимуществам первичным внеш-  

ним от факта прощения - всему этому подрезаны  

ноги. Теперь интересно узнать, не признает ли он  

себя побежденным сразу же и не оставит ли поле  

битвы, просто хлопнув дверью? Или он сдержится  

и отложит реванш до другого раза? В том и в дру-  

том случае Черный теперь враг и преимущества Бе-  

лого в опасности.  

Эта ситуация показывает, что если игра и по-  

хожа на английский юмористический рассказ, в дей-  

ствительности она довольно серьезна. С динамиче-  

ской точки зрения задача игроков предохранить фи-  

зическое равновесие, а если один побежден, это вы-  

зывает его гнев или такое состояние, которое в тран-  

сакционном анализе называют отчаянием (состояние,  

которое с клинической точки зрения отличается  

от депрессии и находит точки соприкосновения с  

экзистенциальным отчаянием).  

<Алкоголик> - игра довольно сложная, так как  

в классической форме требует четырех участников,  

которые извлекают из нее преимущества и первого,  

и второго порядка. Большая игра требует пресле-  

дователя, спасителя, <грушу> и <кошку>. Пресле-  

дователь обычно противоположного пола, обычно  

супруга, а спаситель того же пола, обычно врач.  

<Груша> - кто-то нейтральный, поставщик <доволь-  

ствия>, когда от него это требуют, который может  

быть пассивной мишенью агрессивных и неприлич-  

ных упреков. Игра может ограничиться и меньшим  

количеством участников, но тогда они берут на себя  

по две роли. Многие учреждения публикуют пра-  

вила этой игры и расписывают в ней роли. Чтобы  

быть <кошкой>, надо принять утром стаканчик...  

А спаситель должен верить в Высшую Силу, ну и  

так далее.  

Успех спасающих организаций зависит от того,  

что люди, которые предаются определенной игре,  

предположительно могут играть какие угодно роли.  

Такие организации могут успешно лечить людей от  

пьянства и не запрещать игру <Алкоголик>. В дан-  

ном случае происходит, кажется, замена роли <кош-  

ки> на роль спасителя.  

Давно известно, что когда спасители делают  

ошибки, то <кошки> возвращаются в исходное сос-  

тояние. Те люди, которые были алкоголиками, вы-  

полняют роль спасителей лучше, чем те, которые  

никогда не пили, потому что первые лучше знают  

правила игры и лучше умеют их применять. Игра  

называется <Алкоголик>, а не <Алкоголизм> потому,  

что играется без бутылки.  

Считается, что именно спасающие организации  

(в частности <Анонимные алкоголики>) имеют на-  

илучшие шансы на успех в лечении от токсикации,  

лучшие, чем другие методы, включая групповую пси-  

хотерапию. Ясно, что алкоголики не собираются в ро-  

довые группы для психотерапии, и причину неслож-  

но обнаружить. Если основное назначение группы -  

помочь индивиду структурировать свое время с целью  

получения максимальной выгоды и интереса, то лег-  

ко понять, что каждый человек ищет группу, кото-  

рая в этой перспективе подходит ему наилучшим  

образом, которая с самого начала дает возможность  

развиться его воображению и шансам на успех.  

Если эти надежды не сбываются, человек уходит из  

группы. Случается, что люди остаются в психоте-  

рапевтической группе, если могут в ней играть лю-  

бимую роль или видят возможность научиться луч-  

шей роли.  

Алкоголику нелегко вести свою специфическую  

игру в группе обычных невропатов или психопатов,  

и так как он не терпит, чтобы его надежды не сбы-  

вались, он быстро ретируется. Алкоголик может ос-  

таться в группе при соблюдении двух условий: если  

врач не осознает, что алкоголик успешно манипули-  

рует группой (в этом случае он не достигает успе-  

хов в лечении), или если врач достаточно опытен и  

помогает алкоголику стерпеть обманутые надежды,  

пока не будут погашены сопутствующие конфликты.  

Ну а третье условие заключается в том, что алко-  

голик попадает в группу, где все играют в <Алко-  

голика>.  

Освоив метод социального контроля и перестав  

играть в игры, пациенты часто задают себе вопрос:  

<Что я стал бы делать на месте?>, то есть <Как я  

стал бы структурировать свое время теперь?> Со  

временем vis medicatrix naturae берет на себя ре-  

шение этой проблемы, позволяя Ребенку изобретать  

более естественную и конструктивную форму выра-  

жения, чем оригинальная игра, к удивлению и боль-  

шому удовольствию пациента. Это не значит, что  

социальный контроль уже есть выздоровление, но в  

благоприятных обстоятельствах он приносит явное  

улучшение. Не может быть и речи, конечно, о том,  

чтобы врач придумывал все новые игры для паци-  

ентов <со стажем>; здесь он придерживается мак-  

симы Амбруаза Паре: <Я врачую, Бог исцеляет>.  

Нетрудно объяснить, почему некоторые исцелив-  

шиеся алкоголики стараются ничем не выделяться  

в обществе, им очень сложно понять, что бы они  

<делали на месте...>, потому что они не совсем ос-  

вободились от прежней роли. Искать новые роли,  

сливаться с людьми, отличающимися от них, быв-  

шим алкоголикам слишком трудно.  

Игра <Деревянная нога> интересна и важна для  

психотерапии, потому что очень велико ее соответ-  

ствие культурной среде наших дней. Подобно пси-  

хоанализу фобий, здесь трансакционныи анализ про-  

пагандирует активную терапию: рано или поздно  

наступает момент, когда пациент самостоятельно  

должен спуститься в метро, пройти через мост, вос-  

пользоваться лифтом, и трансакционный анализ пред-  

почитает, чтобы это делайтесь раньше, а не позже.  

Иногда он одобряет принцип: <Начинайте делать  

необходимое, проанализируем проблему потом>. Па-  

циент может ответить психиатрическим вариантом:  

<Я не могу, я невропат>, как ответил бы человек .с  

деревянной ногой: <Чего же вы ждете от человека  

с деревянной ногой?>  

В действительности врач просит пациента только  

использовать то, чему он научился, и тогда, когда  

он готов к этому. Очень многие невропаты питают  

иллюзию, что они должны ждать окончания лечения  

и получить справку, прежде чем жить в обществе,  

и одна из задач врача - победить эту инерцию, если  

это вопрос инерции. Люди. имеющие привычку чи-  

тать статьи о психиатрии, играют вариант <Дере-  

вянной ноги>, говоря о проблеме acting-out: <Хотя  

я и делаю это, я не могу это проанализировать>.  

Часто требуется хорошее клиническое исследование,  

чтобы решить, действительно пациент не готов или  

играет в <Деревянную ногу>. Так или иначе, но врач  

не должен выступать против <Деревянной ноги>, разве  

что при некоторых условиях. Раз в три месяца он  

должен индивидуально беседовать с пациентом, ис-  

пользуя Взрослого, а не Родителя. И даже если  

пациент видит что-то Родительское в предложениях  

врача, важно, чтобы сам врач и другие члены группы  

видели Взрослый характер предложений. Некоторые  

формы <Деревянной ноги> действительно вызывают  

Родительский перенос у внушаемых врачей: боль-  

ной, ссылающийся на слабость интеллекта, взывает  

к их снобизму, ссылающийся на хрупкое здоровье -  

к их симпатии, а ссылающийся на принадлежность  

к этническому меньшинству - к их предрассудкам.  

Следующая маленькая история раскрывает нелогич-  

ность этой игры и ее социологическую противоре-  

чивость в наши дни.  

Господин Секундо претендовал на то, что помог  

оправдать одного пациента, процитировав заключе-  

ние психиатра. Пациента обвиняли в злоупотребле-  

ниях по службе, но адвокат и господин Секундо до-  

Господин Секундо далее рассказал, что возбудил  

дело против обманувшего его компаньона, у которого  

тоже были тяжелые семейные обстоятельства, боль-  

ная жена, однако это не побудило господина Секун-  

до прекратить дело.  

В трансакционном анализе четким отличительным  

свойством Взрослого является способность держать  

свое слово и нести ответственность за взятое на  

себя обязательство; поэтому пациента можно счи-  

тать наделенным этим свойством в той мере, в какой  

его Взрослый соответственно функционирует в дан-  

ной ситуации. Врач выступает против <Деревянной  

ноги>, когда это необходимо, и пациенты это пони-  

мают, а автор не имел прецедента ухода из группы  

из-за противодействия <Деревянной ноге>. Говоря  

терминами структурного анализа. Ребенок может  

извлекать уроки из приобретенного опыта, и, сле-  

довательно, следует поддерживать, ободрять чело-  

века, когда он устремляется в мир, и чем раньше, тем  

лучше. Еще один силлогизм заключается в том, что  

каждый человек определенного возраста, как бы он  

ни был затронут с функциональной точки зрения,  

содержит в себе хорошо развитого Взрослого, ко-  

торому при соответствующих условиях могут быть  

возвращены его полномочия. Данный силлогизм бо-  

лее оптимистичен и плодотворен, чем большинство  

общепринятых концепций.  

Среди других названных игр <Сцена>, с криками,  

с хлопанием дверьми, является классической защи-  

той от сексуальных угроз между мужем и женой  

или отцом и дочерью, например. Иногда это финаль-  

ная стадия <Фригидной женщины> (<Ты только об