Берн Эрик » Трансакционный анализ и психотерапия

полномочиями, но когда этот период закончился,  

Родитель восторжествовал, и учитель не притраги-  

вался к спиртному. Но он теперь терроризировал  

своих учеников: теперь они имели дело с его Роди-  

телем, а не с его Взрослым. В те годы, когда он пил,  

он не был счастлив, потому что Родитель осуждал  

его поведение, но он был хорошо организован.  

Понятие <зрелость> имеет особый смысл в струк-  

турном анализе. На основании солидных клинических  

данных можно принять без доказательств, что в каж-  

дом человеке существует хорошо развитый Взрослый  

и что, согласно структурному анализу, не существует  

личностей незрелых. Существуют люди, у которых  

Ребенок владеет исполнительной властью и которые  

ведут себя так, как будто они достигли зрелости,  

но если терапевтическое вмешательство преуспеет  

снабдить Взрослого полномочиями, их поведение  

становится зрелым, как это было в случае госпожи  

Прим. Таким образом, поведение может быть незре-  

лым, но сам индивид таковым быть не может (за  

исключением, может быть, органических нарушений).  

Радио, которое не включено, не работает, хотя оно  

способно работать, когда его включают. Пациент оши-  

бается, когда думает, что у врача нет радио или  

оно сломано, если во время беседы не играет му-  

Большой опыт автора позволяет утверждать, что у  

всех страдающих неврозами, шизофренией, умствен-  

ной отсталостью, психопатией Взрослый вполне  

сформирован. Проблема не в том, что этим людям  

недостает зрелости, а в том, что очень трудно <вклю-  

чить> их Взрослого. И так как слова <зрелый>  

и <незрелый> имеют такое несчастливое значение  

и судьбу, лучше совсем вычеркнуть их из клини-  

ческого словаря. Биологи единственные, кто исполь-  

зует это слово, остальные успешно пользуются словом  

Родитель.  

Глава VI  

СИМПТОМАТОЛОГИЯ  

Чтобы понять частные проблемы, характерные  

для данной области, лучше начать с создания общей  

картины. Структурные диаграммы, выполненные в  

двух измерениях, были бы нагляднее в трех или,  

будь это возможно, четырех измерениях. Но и в  

данном виде они призваны стимулировать размыш-  

ление.  

Инстинктивно Родитель помещен наверху, а Ре-  

бенок внизу. Такая интуиция имеет солидные мо-  

ральные основания. Родитель есть направляющая сила  

в этических чаяниях и жажде превосходства; Взрос-  

лый занимается земными реальностями объективной  

жизни, а Ребенок - это чистилище и иногда ад для  

архаических (устарелых) тенденций. Это образ мыс-  

лей, который казался естественным для всех народов  

во все времена.  

Фрейд в своей книге, посвященной интерпретации  

снов, приводит цитату из Вергилия: <Если я не могу  

склонить богов, то приведу в действие силы ада>.  

Эта моральная иерархия подкрепляется клиничес-  

ким опытом: Родитель есть самый слабый член, Взрос-  

лый менее легко лишается полномочий, а Ребенок  

кажется почти неутомимым. Под влиянием алкоголя,  

например, Родитель опьяняется первым; по сравне-  

нию с ним Ребенок держится лучше, и это делает его  

в социальном плане более приятным; затем следует  

очередь Взрослого, и вот здесь объективные оценки  

физической реальности начинают ослабевать. Если  

дозы будут увеличены, то Ребенок, освобожденный  

от своих пут, поколебленный своей свободой, начи-  

нает падать в обморок. Распространенное мнение,  

что люди обретают свое подлинное лицо под влия-  

нием алкоголя, означает, что Ребенок, подчиняю-  

щийся приказаниям Родителя и Взрослого, уступает  

место Ребенку естественному по мере того, как верх-  

ние уровни функционирования стираются. Когда влия-  

ние опьянения исчезает, этот приказ может быть  

опрокинут в соответствии с принципом ортриогенеза,  

сформулированным Федерном.  

С учетом некоторых сложных явлений и некоторых  

идиосинкразий ситуация такая же, как во время сна.  

Моральное существо в состоянии бдительности под  

гипнозом уступает место аморальному, но с практи-  

ческим умом и разбуженному. Вместо того чтобы  

думать о поведении, которое диктовали бы мораль,  

практика или удовольствие, в полусне оно начинает  

спрашивать себя, что предпочло бы делать, не забо-  

тясь о моральных проблемах, но не упуская из виду  

возможных реальностей. Когда вдруг наступает сон,  

этика и запреты меркнут в забвении, как и объек-  

тивный мир реальности со своими физическими и  

социальными ограничениями, так что Ребенок отно-  

сительно свободен продолжать свой магический бег  

в мечтах. Правда, некоторые следы функционирования  

Взрослого и Родителя иногда видны, но это не проти-  

воречит иерархическому принципу; они обусловлены  

наличием в Ребенке архаических Родительских влия-  

ний и чувства реальности. Именно это отличает  

самым решительным образом явление Детского сос-  

тояния Я от концепции Это. Термин <Ребенок> обоз-  

начает состояние, которое существует или существо-  

вало ранее, в то время как Фрейд описывает Это  

как <хаос, котелок, полный бурлящих эмоций...  

никакой организации, никакой воли>.  

Симптомы суть все проявления состояния Я един-  

ственного и четко определенного, активного или  

исключительного, будь они результатом конфликтов,  

согласий или заражений между двумя различными  

состояниями Я. Следовательно, в структурном анализе  

первая задача симптоматологии - установить, каково  

состояние Я, которое сейчас проявляется в симпто-  

мах. Эта операция в некоторых случаях легка, а  

в других требует большой тонкости в диагностиро-  

вании и большого опыта.  

Недовольство господина Труа шумом воспроиз-  

водило отношение его отца и было явно Родительским.  

Педантизм доктора Кинта и скрытность госпожи  

Огден требовали очень скрупулезного изучения. Когда  

Родитель у господина Труа был отстранен, это приво-  

дило к тому, что он много пил и вел себя импуль-  

сивно; как в том, так и в другом случае проявлялся  

Ребенок, как и при плохом настроении у Кинта и  

приступах тревоги у Огден. Это означает, что в каж-  

дом случае некоторые черты характера были выра-  

жением одного состояния Я, в то время как не-  

которые симптоматические проявления - выраже-  

нием другого.  

На основании этих двух принципов можно ана-  

лизировать психиатрические симптомы в структурной  

терминологии, включая те, при которых разверты-  

вается одновременная активность двух различных сос-  

тояний Я.  

Галлюцинации являются обычно проявлениями  

Родителя: примером могут служить голоса, слышимые  

госпожой Прим. Два наиболее часто встречающихся  

типа галлюцинаций - непристойные эпитеты и при-  

зывы к убийству. Можно с уверенностью сказать,  

что обвинение: <Ты гомосексуалист> и приказ: <Ты  

должен его убить!> являются пережитками Роди-  

тельских воспоминаний.  

Если голос исходит из Родителя, то публика сос-  

тоит из Ребенка и, иногда, зараженного Взрослого.  

В помраченных состояниях, обусловлены ли они ин-  

токсикацией, острым приступом шизофрении или го-  

мосексуальным страхом. Взрослый смещен и Ребе-  

нок остается единственным слушателем. При неко-  

торых состояниях паранойи Взрослый, активный, но  

зараженный, присоединяется к Ребенку и тоже слы-  

шит голос. В более редких случаях, когда голос исхо-  

дит из Ребенка, зараженный Взрослый тоже слышит  

голос.  

Этот момент можно прояснить с помощью рис. 6, а,  

на котором представлены три состояния Я, но четыре  

области. Если Сам подлинный в какой-то момент  

есть Взрослый, то голоса, исходящие из Ребенка  

Область  

Родителя  

Область  

Взрослого  

Область  

заражения  

Область  

Ребенка  

Область  

Родителя  

Область  

Взрослого  

Область  

Ребенка  

в) - бред б) - страннах идея  

Рис. 6. Структура бреда (мании, психоза)  

или Родителя, могут (если они произведены зара-  

женным участком) быть восприняты как произне-  

сенные вне человека. На этом участке опыт реаль-  

ности является дефектным, потому что участок как  

будто принадлежит Взрослому, а на самом деле яв-  

ляется вторжением ирреального Ребенка. Если учи-  

тывать необходимые топологические перемещения,  

эта ситуация очень правдоподобна, с точки зрения  

неврологической. Если вербализация произведена на  

участке, выделенном из Взрослого, она будет вос-  

приниматься не как галлюцинация, а как сознатель-  

ный голос, то есть внутреннее явление. В этом случае  

дефектный участок будет производить что-нибудь  

другое и результатом будет психопатологический сим-  

птом другого типа.  

Бред в основном является симптомом Ребенка,  

но он зарождается на зараженном участке (рис. 6,а),  

который находится в границах Я Взрослого. Бред,  

следовательно, соответствует Я Взрослого, что оз-  

начает, что реальный опыт не может действовать,  

пока не будут очищены границы между Взрослым и  

Ребенком, как показано на рис. 6,6; в этом случае  

бред становится несовместимым с Я Взрослого и  

воспринимается не как бред, а как странные идеи;  

и это продолжается до тех пор, пока Взрослый  

остается Сам подлинный. Взрослый говорит себе:  

<Часть меня думает, что это вот так, но я-то так  

не думаю>. Но если Взрослый смещен, а Ребенок  

становится Сам подлинный, то человек скажет: <Я  

думаю, что это в самом деле так>, так как теперь  

идея соответствует Самому подлинному.  

В случае господина Труа, у которого Родитель  

и был Сам подлинный, эквиваленты того, что было  

бредом в психопатическом состоянии (когда Ребенок  

был Сам подлинный), отвергались со злобой, в чисто  

Родительской манере, как глупые, идиотские идеи,  

с намеком: <Смерть маленьким негодяям с такими  

идеями>.  

Границы Я, кажется, ведут себя как сложные мем-  

браны с очень избирательной проницаемостью.  

Повреждения границы между Взрослым и Ребенком  

могут вызвать симптом, принадлежащий к группе  

пограничных симптомов: чувство ирреальности, стран-  

ности, деперсонализации; явления дежа вю и его  

аналоги и хорошо известное дежа раконтэ. Тяжесть  

этих симптомов, как и других, зависит от манеры  

распределения свободных полномочий. Если Взрослый  

есть Сам подлинный, все симптомы относятся к пси-  

хопатологии повседневной жизни; если Ребенок есть  

Сам подлинный, они образуют часть психопатичес-  

кого материала. Так или иначе, они являются патогно-  

монами повреждений границ, что поддается лечению  

с трудом, будь оно сложно или не очень.  

Пациент, который, выслушав внимательно врача,  

говорит ему: <Почему я должен вас слушать, если  

вы не существуете?>, полностью потерял чувство  

реальности. В его случае Сам подлинный есть Ре-  

бенок, который исключил Взрослого, блокируя гра-  

ницу между двумя состояниями Я. Следовательно,  

неопсихическая выработка данных, хотя и не раз-  

рушена, не может повлиять на Ребенка. Он ведет  

себя так, будто Взрослого не существует, и эта ситуа-  

ция влечет за собой как вторичный фактор ощу-  

щение, что внешний мир не существует. В случаях  

такого типа гипотеза могла бы быть проверена, если  

бы было установлено, что Ребенок был отрезан от  

мира.  

Теперь Взрослый слышит и понимает, что ему  

говорит врач, но данные, получаемые Взрослым, не  

достигают Ребенка, который и говорит, что этих  

данных не существует, то есть что врача не сущест-  

вует. Призыв к разуму Взрослого не достигает Ре-  

бенка. Структура чувства отчужденности такова же,  

как ни странно, как и структура интуиции (insight).  

Здесь внешний мир теряет первоначальный смысл  

вследствие исключения Ребенка Взрослым. Архаичес-  

кая выработка данных, свойственная Ребенку, не  

входит больше в игру, и Взрослый чувствует эту  

потерю в форме странности, необычности, отчужден-  

ности. Таким образом, Сам подлинный есть Ребенок  

в ощущении ирреальности и он же Взрослый в ощу-  

щении странности; в обоих случаях речь идет о  

функциональном склерозе заинтересованной границы.  

При психотерапии insight (интуиция, понимание)  

появился, когда Взрослый был обеззаражен и граница  

между Ребенком и Взрослым установилась надле-  

жащим образом. Таким образом, чувство странности,  

как и insight, обусловлено усилением границы между  

Взрослым и Ребенком в момент, когда Взрослый  

есть Сам подлинный, но в одном случае усиление  

является патологическим, а в другом ведет к восста-  

новлению нормальных процессов. (Insight может  

произойти и на уровне границы между Родителем  

и Взрослым, но об этом позднее.)  

Случай господина Эннат, холостого биолога двад-  

цати четырех лет, является примером исключения  

Ребенка при чувстве странности. Он рассказал, что  

однажды на охоте ему вдруг все показалось бес-  

смысленным и это чувство осталось. Он подчинился  

ежедневной безрадостной рутине. Его Взрослый искал  

объяснения и облегчения с помощью интеллектуаль-  

ных средств. Он начал интересоваться происхожде-  

нием Вселенной, жизни, своиМ собственным Я в фило-  

софском плане. Выбор профессии имел целью прежде  

всего ответить на эти вопросы и, казалось, был про-  

диктован инфантильным сексуальным любопытством.  

Было ясно, что монашеская жизнь привела к ак-  

кумуляции сексуального напряжения у Ребенка. А так  

как сексуальность Ребенка имеет садистскую ориен-  

тацию, такая ситуация не была здоровой. В то же  

время ярость Ребенка против отца делалась более  

интенсивной; чтобы разрешить эти два типа напря-  

жений, он исключил Ребенка и платил теперь эа  

это огромную цену. Хотя он считал, что для него  

ничего не имеет смысла (то есть для его Взрос-  

лого Я), было очевидно, что Ребенок продолжает  

интересоваться окружающим миром. И когда кто-  

нибудь из группы спрашивал о его чувствах, он  

ударял себя кулаком по бедру и кричал: <Я не  

знаю, почему я так чувствую!> Он сам (то есть  

его Сам подлинный) не осознавал, что при этом  

ударяет себя, и был искренне удивлен, когда его  

внимание обратили на этот факт. Расспросы пока-  

зали, что этот жест был следом, связанным с при-  

учением его к чистоте; то есть события, происхо-  

дившие вокруг, были полны смысла для его Ребенка,  

но не имели никакого смысла для Взрослого.  

Это можно объяснить отсутствием коммуникаций  

между археопсихикой и неопсихикой.  

В случае деперсонализации могут быть вырабо-  

таны очень эффективные, но деформированные пом-  

раченным Ребенком соматические стимулы. Однако  

эти деформации остаются непонятными Взрослому,  

так как они не присущи состоянию Я Взрослого,  

а если станут таковыми, то из чувства деперсона-  

лизации трансформируются в делирии телесных из-  

менений, что означает: Взрослый пришел на помощь  

Ребенку, рационализируя воображаемые изменения.  

Возражения против <чувств> являются проявлениями  

Взрослого, в то время как делирии - Ребенка. Сома-  

тический деформированный образ не представляет  

собой новое явление, он оставался латентным с дет-  

ского периода до тех pop, пока повреждение гра-  

ницы Я между Взрослым и Ребенком не позволило  

ему проникнуть в зону неопсихики и спровоцировать  

там помрачение.  

Согласно этой гипотезе, следовало бы найти в  

фазе продромального периода склероза границы, а  

симптом укажет тонкую щель, где эффекты были  

бы локализованы, временно или постоянно, подхо-  

дящими оборонительными мерами.  

Все симптомы, о которых говорилось до сих пор,-  

галлюцинации, бред, пограничные симптомы - имеют  

шизоидный характер. При мании величия Родитель  

исключается Ребенком с помощью зараженного Взрос-  

лого так, что неопсихическое рассуждение (мне-  

ние, взгляд), хотя и ослабленное, остается в силе.  

Если мания проявляет себя. Взрослый и Родитель  

лишаются полномочий обретшим власть Ребенком, ко-  

торый получает свободу дяя необузданной активности.  

Исключение представляет собой как бы зеркало, поли-  

рованное с одной стороны: Родитель, скандализован-  

ный, но лишь временно лишенный прав, может наб-  

людать все происходящее. Ребенок пользуется Роди-  

тельской невозможностью действовать, но вполне  

сознает, что за ним наблюдают. Отсюда и происхо-  

дят делирии дежа вю, дежа коню. Сведение счетов  

может быть ужасным. Когда Ребенок исчерпает  

себя. Родитель восстановит свои права и возьмет