Берн Эрик » Трансакционный анализ и психотерапия

полномочиями, но когда этот период закончился,

Родитель восторжествовал, и учитель не притраги-

вался к спиртному. Но он теперь терроризировал

своих учеников: теперь они имели дело с его Роди-

телем, а не с его Взрослым. В те годы, когда он пил,

он не был счастлив, потому что Родитель осуждал

его поведение, но он был хорошо организован.

Понятие <зрелость> имеет особый смысл в струк-

турном анализе. На основании солидных клинических

данных можно принять без доказательств, что в каж-

дом человеке существует хорошо развитый Взрослый

и что, согласно структурному анализу, не существует

личностей незрелых. Существуют люди, у которых

Ребенок владеет исполнительной властью и которые

ведут себя так, как будто они достигли зрелости,

но если терапевтическое вмешательство преуспеет

снабдить Взрослого полномочиями, их поведение

становится зрелым, как это было в случае госпожи

Прим. Таким образом, поведение может быть незре-

лым, но сам индивид таковым быть не может (за

исключением, может быть, органических нарушений).

Радио, которое не включено, не работает, хотя оно

способно работать, когда его включают. Пациент оши-

бается, когда думает, что у врача нет радио или

оно сломано, если во время беседы не играет му-

Большой опыт автора позволяет утверждать, что у

всех страдающих неврозами, шизофренией, умствен-

ной отсталостью, психопатией Взрослый вполне

сформирован. Проблема не в том, что этим людям

недостает зрелости, а в том, что очень трудно <вклю-

чить> их Взрослого. И так как слова <зрелый>

и <незрелый> имеют такое несчастливое значение

и судьбу, лучше совсем вычеркнуть их из клини-

ческого словаря. Биологи единственные, кто исполь-

зует это слово, остальные успешно пользуются словом

Родитель.

Глава VI

СИМПТОМАТОЛОГИЯ

Чтобы понять частные проблемы, характерные

для данной области, лучше начать с создания общей

картины. Структурные диаграммы, выполненные в

двух измерениях, были бы нагляднее в трех или,

будь это возможно, четырех измерениях. Но и в

данном виде они призваны стимулировать размыш-

ление.

Инстинктивно Родитель помещен наверху, а Ре-

бенок внизу. Такая интуиция имеет солидные мо-

ральные основания. Родитель есть направляющая сила

в этических чаяниях и жажде превосходства; Взрос-

лый занимается земными реальностями объективной

жизни, а Ребенок - это чистилище и иногда ад для

архаических (устарелых) тенденций. Это образ мыс-

лей, который казался естественным для всех народов

во все времена.

Фрейд в своей книге, посвященной интерпретации

снов, приводит цитату из Вергилия: <Если я не могу

склонить богов, то приведу в действие силы ада>.

Эта моральная иерархия подкрепляется клиничес-

ким опытом: Родитель есть самый слабый член, Взрос-

лый менее легко лишается полномочий, а Ребенок

кажется почти неутомимым. Под влиянием алкоголя,

например, Родитель опьяняется первым; по сравне-

нию с ним Ребенок держится лучше, и это делает его

в социальном плане более приятным; затем следует

очередь Взрослого, и вот здесь объективные оценки

физической реальности начинают ослабевать. Если

дозы будут увеличены, то Ребенок, освобожденный

от своих пут, поколебленный своей свободой, начи-

нает падать в обморок. Распространенное мнение,

что люди обретают свое подлинное лицо под влия-

нием алкоголя, означает, что Ребенок, подчиняю-

щийся приказаниям Родителя и Взрослого, уступает

место Ребенку естественному по мере того, как верх-

ние уровни функционирования стираются. Когда влия-

ние опьянения исчезает, этот приказ может быть

опрокинут в соответствии с принципом ортриогенеза,

сформулированным Федерном.

С учетом некоторых сложных явлений и некоторых

идиосинкразий ситуация такая же, как во время сна.

Моральное существо в состоянии бдительности под

гипнозом уступает место аморальному, но с практи-

ческим умом и разбуженному. Вместо того чтобы

думать о поведении, которое диктовали бы мораль,

практика или удовольствие, в полусне оно начинает

спрашивать себя, что предпочло бы делать, не забо-

тясь о моральных проблемах, но не упуская из виду

возможных реальностей. Когда вдруг наступает сон,

этика и запреты меркнут в забвении, как и объек-

тивный мир реальности со своими физическими и

социальными ограничениями, так что Ребенок отно-

сительно свободен продолжать свой магический бег

в мечтах. Правда, некоторые следы функционирования

Взрослого и Родителя иногда видны, но это не проти-

воречит иерархическому принципу; они обусловлены

наличием в Ребенке архаических Родительских влия-

ний и чувства реальности. Именно это отличает

самым решительным образом явление Детского сос-

тояния Я от концепции Это. Термин <Ребенок> обоз-

начает состояние, которое существует или существо-

вало ранее, в то время как Фрейд описывает Это

как <хаос, котелок, полный бурлящих эмоций...

никакой организации, никакой воли>.

Симптомы суть все проявления состояния Я един-

ственного и четко определенного, активного или

исключительного, будь они результатом конфликтов,

согласий или заражений между двумя различными

состояниями Я. Следовательно, в структурном анализе

первая задача симптоматологии - установить, каково

состояние Я, которое сейчас проявляется в симпто-

мах. Эта операция в некоторых случаях легка, а

в других требует большой тонкости в диагностиро-

вании и большого опыта.

Недовольство господина Труа шумом воспроиз-

водило отношение его отца и было явно Родительским.

Педантизм доктора Кинта и скрытность госпожи

Огден требовали очень скрупулезного изучения. Когда

Родитель у господина Труа был отстранен, это приво-

дило к тому, что он много пил и вел себя импуль-

сивно; как в том, так и в другом случае проявлялся

Ребенок, как и при плохом настроении у Кинта и

приступах тревоги у Огден. Это означает, что в каж-

дом случае некоторые черты характера были выра-

жением одного состояния Я, в то время как не-

которые симптоматические проявления - выраже-

нием другого.

На основании этих двух принципов можно ана-

лизировать психиатрические симптомы в структурной

терминологии, включая те, при которых разверты-

вается одновременная активность двух различных сос-

тояний Я.

Галлюцинации являются обычно проявлениями

Родителя: примером могут служить голоса, слышимые

госпожой Прим. Два наиболее часто встречающихся

типа галлюцинаций - непристойные эпитеты и при-

зывы к убийству. Можно с уверенностью сказать,

что обвинение: <Ты гомосексуалист> и приказ: <Ты

должен его убить!> являются пережитками Роди-

тельских воспоминаний.

Если голос исходит из Родителя, то публика сос-

тоит из Ребенка и, иногда, зараженного Взрослого.

В помраченных состояниях, обусловлены ли они ин-

токсикацией, острым приступом шизофрении или го-

мосексуальным страхом. Взрослый смещен и Ребе-

нок остается единственным слушателем. При неко-

торых состояниях паранойи Взрослый, активный, но

зараженный, присоединяется к Ребенку и тоже слы-

шит голос. В более редких случаях, когда голос исхо-

дит из Ребенка, зараженный Взрослый тоже слышит

голос.

Этот момент можно прояснить с помощью рис. 6, а,

на котором представлены три состояния Я, но четыре

области. Если Сам подлинный в какой-то момент

есть Взрослый, то голоса, исходящие из Ребенка

Область

Родителя

Область

Взрослого

Область

заражения

Область

Ребенка

Область

Родителя

Область

Взрослого

Область

Ребенка

в) - бред б) - страннах идея

Рис. 6. Структура бреда (мании, психоза)

или Родителя, могут (если они произведены зара-

женным участком) быть восприняты как произне-

сенные вне человека. На этом участке опыт реаль-

ности является дефектным, потому что участок как

будто принадлежит Взрослому, а на самом деле яв-

ляется вторжением ирреального Ребенка. Если учи-

тывать необходимые топологические перемещения,

эта ситуация очень правдоподобна, с точки зрения

неврологической. Если вербализация произведена на

участке, выделенном из Взрослого, она будет вос-

приниматься не как галлюцинация, а как сознатель-

ный голос, то есть внутреннее явление. В этом случае

дефектный участок будет производить что-нибудь

другое и результатом будет психопатологический сим-

птом другого типа.

Бред в основном является симптомом Ребенка,

но он зарождается на зараженном участке (рис. 6,а),

который находится в границах Я Взрослого. Бред,

следовательно, соответствует Я Взрослого, что оз-

начает, что реальный опыт не может действовать,

пока не будут очищены границы между Взрослым и

Ребенком, как показано на рис. 6,6; в этом случае

бред становится несовместимым с Я Взрослого и

воспринимается не как бред, а как странные идеи;

и это продолжается до тех пор, пока Взрослый

остается Сам подлинный. Взрослый говорит себе:

<Часть меня думает, что это вот так, но я-то так

не думаю>. Но если Взрослый смещен, а Ребенок

становится Сам подлинный, то человек скажет: <Я

думаю, что это в самом деле так>, так как теперь

идея соответствует Самому подлинному.

В случае господина Труа, у которого Родитель

и был Сам подлинный, эквиваленты того, что было

бредом в психопатическом состоянии (когда Ребенок

был Сам подлинный), отвергались со злобой, в чисто

Родительской манере, как глупые, идиотские идеи,

с намеком: <Смерть маленьким негодяям с такими

идеями>.

Границы Я, кажется, ведут себя как сложные мем-

браны с очень избирательной проницаемостью.

Повреждения границы между Взрослым и Ребенком

могут вызвать симптом, принадлежащий к группе

пограничных симптомов: чувство ирреальности, стран-

ности, деперсонализации; явления дежа вю и его

аналоги и хорошо известное дежа раконтэ. Тяжесть

этих симптомов, как и других, зависит от манеры

распределения свободных полномочий. Если Взрослый

есть Сам подлинный, все симптомы относятся к пси-

хопатологии повседневной жизни; если Ребенок есть

Сам подлинный, они образуют часть психопатичес-

кого материала. Так или иначе, они являются патогно-

монами повреждений границ, что поддается лечению

с трудом, будь оно сложно или не очень.

Пациент, который, выслушав внимательно врача,

говорит ему: <Почему я должен вас слушать, если

вы не существуете?>, полностью потерял чувство

реальности. В его случае Сам подлинный есть Ре-

бенок, который исключил Взрослого, блокируя гра-

ницу между двумя состояниями Я. Следовательно,

неопсихическая выработка данных, хотя и не раз-

рушена, не может повлиять на Ребенка. Он ведет

себя так, будто Взрослого не существует, и эта ситуа-

ция влечет за собой как вторичный фактор ощу-

щение, что внешний мир не существует. В случаях

такого типа гипотеза могла бы быть проверена, если

бы было установлено, что Ребенок был отрезан от

мира.

Теперь Взрослый слышит и понимает, что ему

говорит врач, но данные, получаемые Взрослым, не

достигают Ребенка, который и говорит, что этих

данных не существует, то есть что врача не сущест-

вует. Призыв к разуму Взрослого не достигает Ре-

бенка. Структура чувства отчужденности такова же,

как ни странно, как и структура интуиции (insight).

Здесь внешний мир теряет первоначальный смысл

вследствие исключения Ребенка Взрослым. Архаичес-

кая выработка данных, свойственная Ребенку, не

входит больше в игру, и Взрослый чувствует эту

потерю в форме странности, необычности, отчужден-

ности. Таким образом, Сам подлинный есть Ребенок

в ощущении ирреальности и он же Взрослый в ощу-

щении странности; в обоих случаях речь идет о

функциональном склерозе заинтересованной границы.

При психотерапии insight (интуиция, понимание)

появился, когда Взрослый был обеззаражен и граница

между Ребенком и Взрослым установилась надле-

жащим образом. Таким образом, чувство странности,

как и insight, обусловлено усилением границы между

Взрослым и Ребенком в момент, когда Взрослый

есть Сам подлинный, но в одном случае усиление

является патологическим, а в другом ведет к восста-

новлению нормальных процессов. (Insight может

произойти и на уровне границы между Родителем

и Взрослым, но об этом позднее.)

Случай господина Эннат, холостого биолога двад-

цати четырех лет, является примером исключения

Ребенка при чувстве странности. Он рассказал, что

однажды на охоте ему вдруг все показалось бес-

смысленным и это чувство осталось. Он подчинился

ежедневной безрадостной рутине. Его Взрослый искал

объяснения и облегчения с помощью интеллектуаль-

ных средств. Он начал интересоваться происхожде-

нием Вселенной, жизни, своиМ собственным Я в фило-

софском плане. Выбор профессии имел целью прежде

всего ответить на эти вопросы и, казалось, был про-

диктован инфантильным сексуальным любопытством.

Было ясно, что монашеская жизнь привела к ак-

кумуляции сексуального напряжения у Ребенка. А так

как сексуальность Ребенка имеет садистскую ориен-

тацию, такая ситуация не была здоровой. В то же

время ярость Ребенка против отца делалась более

интенсивной; чтобы разрешить эти два типа напря-

жений, он исключил Ребенка и платил теперь эа

это огромную цену. Хотя он считал, что для него

ничего не имеет смысла (то есть для его Взрос-

лого Я), было очевидно, что Ребенок продолжает

интересоваться окружающим миром. И когда кто-

нибудь из группы спрашивал о его чувствах, он

ударял себя кулаком по бедру и кричал: <Я не

знаю, почему я так чувствую!> Он сам (то есть

его Сам подлинный) не осознавал, что при этом

ударяет себя, и был искренне удивлен, когда его

внимание обратили на этот факт. Расспросы пока-

зали, что этот жест был следом, связанным с при-

учением его к чистоте; то есть события, происхо-

дившие вокруг, были полны смысла для его Ребенка,

но не имели никакого смысла для Взрослого.

Это можно объяснить отсутствием коммуникаций

между археопсихикой и неопсихикой.

В случае деперсонализации могут быть вырабо-

таны очень эффективные, но деформированные пом-

раченным Ребенком соматические стимулы. Однако

эти деформации остаются непонятными Взрослому,

так как они не присущи состоянию Я Взрослого,

а если станут таковыми, то из чувства деперсона-

лизации трансформируются в делирии телесных из-

менений, что означает: Взрослый пришел на помощь

Ребенку, рационализируя воображаемые изменения.

Возражения против <чувств> являются проявлениями

Взрослого, в то время как делирии - Ребенка. Сома-

тический деформированный образ не представляет

собой новое явление, он оставался латентным с дет-

ского периода до тех pop, пока повреждение гра-

ницы Я между Взрослым и Ребенком не позволило

ему проникнуть в зону неопсихики и спровоцировать

там помрачение.

Согласно этой гипотезе, следовало бы найти в

фазе продромального периода склероза границы, а

симптом укажет тонкую щель, где эффекты были

бы локализованы, временно или постоянно, подхо-

дящими оборонительными мерами.

Все симптомы, о которых говорилось до сих пор,-

галлюцинации, бред, пограничные симптомы - имеют

шизоидный характер. При мании величия Родитель

исключается Ребенком с помощью зараженного Взрос-

лого так, что неопсихическое рассуждение (мне-

ние, взгляд), хотя и ослабленное, остается в силе.

Если мания проявляет себя. Взрослый и Родитель

лишаются полномочий обретшим власть Ребенком, ко-

торый получает свободу дяя необузданной активности.

Исключение представляет собой как бы зеркало, поли-

рованное с одной стороны: Родитель, скандализован-

ный, но лишь временно лишенный прав, может наб-

людать все происходящее. Ребенок пользуется Роди-

тельской невозможностью действовать, но вполне

сознает, что за ним наблюдают. Отсюда и происхо-

дят делирии дежа вю, дежа коню. Сведение счетов

может быть ужасным. Когда Ребенок исчерпает

себя. Родитель восстановит свои права и возьмет