Берн Эрик » Трансакционный анализ и психотерапия

в социальную и историческую картину своего поведе-  

ния по сравнению со сказанным ранее. Все позволяет  

предположить, что лечение при помощи трансакцион-  

ного анализа может дать хорошие результаты.  

IV. 22 апреля. <В течение этой недели я была так  

счастлива, как не была последние пятнадцать лет.  

Мне не надо долго искать Ребенка, я могу видеть  

его и в муже, и в других. Но у меня проблемы  

с сыном>. Ее игра с сыном была объяснена ей в  

подходящий момент в понятиях Родитель, Ребенок  

и Взрослый. Ей было предложено попробовать  

Взрослый подход (доводы разума) вместо Роди-  

тельского подхода (доводы сердца).  

Примечание. Пациентка вступила в собственный  

трансакционный анализ, и ей была подсказана идея  

социального контроля.  

V. 28 апреля. Она рассказала, что отношения с  

сыном налаживаются. Сделана попытка получить  

больше данных из ее детства методом регрессивного  

анализа. Она рассказала: <Кошка пачкала ковер, а об-  

виняли в этом меня и заставляли чистить. Я говорила,  

что это не я, и упрямилась>. Затем в разговоре она  

заметила, что ассоциация <Анонимные алкоголики>,  

как и англиканская церковь, требует, чтобы люди ис-  

213  

поведовались в своем свинстве, именно поэтому она  

покинула и тех, и других. Когда сеанс закончился,  

она спросила: <Быть агрессивной - это хорошо?>  

Ответ был: <Вы хотите, чтобы я вам ответил?> Она  

понимает утверждение, подразумеваемое в ответе вра-  

ча, и отвечает: <Нет, не хочу>.  

Подразумевалось, что она должна ответить себе са-  

ма с позиции Взрослого.  

Примечание. Во время этого сеанса прояснились  

некоторые элементы ее сценария. Можно ожидать,  

что она повторит с врачом ситуацию с кошкой. Вопрос:  

<Хорошо ли быть агрессивной?> является, возможно,  

первым этапом подготовки. Это дает врачу возмож-  

ность отказаться и тем усилить своего Взрослого.  

Пациентка делает такие успехи в постижении струк-  

турного и трансакционного анализа, что можно пере-  

водить ее в продвинутую по групповой терапии группу.  

Группа состоит в основном из женщин.  

VI. 4 мая. Сон: <Я смотрю на себя и говорю:  

"Это не так уж плохо">. Группа ей понравилась,  

но всю оставшуюся часть недели ей было не по  

себе. Она рассказывает несколько воспоминаний, и в  

том числе два гомосексуальных из своего детства.  

Восклицает: <Вот из-за этого я и не любила <Ано-  

нимных алкоголиков>! Там были две гомосексуалист-  

ки, одна из них все говорила мне, что я секси>.  

Она жалуется на влагалищный зуд: <Мы с матерью  

спали вместе, и она меня морочила>.  

дений предполагает наличие Взрослого и дает надеж-  

ды на хороший исход. Участие в группе активизирова-  

ло сексуальные конфликты, и это первый знак, что  

лечение вышло Tia верный путь.  

VII. 11 мая. После сеанса пациентка чувствовала  

себя возбужденной. <Все быстро меняется. Почему они  

заставляют меня смеяться и краснеть? Дома ситуация  

лучше. Я могу обнять своего сына, а дочь впервые  

села ко мне на колени. Я не могу быть хоро-  

шей любовницей, когда все так монотонно>.  

Примечание. Анализ семейных игр привел к уста-  

новлению некоторого социального контроля со сторо-  

ны Взрослого. Дети почувствовали, что настроение  

матери улучшилось и улучшение носит стабильный  

характер; они реагировали соответственно. Ее возбуж-  

214  

денное состояние в группе и замечания о монотон-  

ности свидетельствовали о том, что она ввязалась в  

сексуальные игры с мужем.  

Один случай в группе показал, что она нуждалась  

в Родительской фигуре для своих игр. В группе  

появился новичок, служащий отдела социальной по-  

мощи муниципалитета. На нее произвела большое  

впечатление его профессия. Она спросила, какой  

смысл он видит в посещении группы. Он ответил, что  

она должна больше в этом разбираться, он же здесь  

впервые. По разговору было видно, что она пытается  

вовлечь его в игру в качестве Родительского пер-  

сонажа.  

VIII. 18 мая. Она была очень взволнована регрес-  

сивным анализом. Она припомнила свой страх безу-  

мия и свою мать, проходящую лечение в психиатри-  

ческой лечебнице. Во время анализа она говорила о  

красивых воротах, за которыми открывался прекрас-  

ный сад; это из ее фантасмов. В пятилетнем возрасте  

она одинфаз посетила мать в лечебнице, которая нахо-  

дилась в парке. Кажется, она сама не против госпи-  

тализации, чтобы снять с себя ответственность.  

Ей было предложено посетить мать, которую она  

давно не видела. Предложение делалось не в Роди-  

тельском тоне, а в тоне Взрослого, без малейшего  

порицания. Она должна понимать пользу от такого  

визита для своего Взрослого, а также выгоду от  

примирения между своими Родителем и Ребенком в слу-  

чае смерти матери. Она одобрила это предложение,  

доверительно рассказала, что ее муж не любит мыть  

голову. Врач ответил, что, выходя за него замуж, она  

наверняка знала об этом его недостатке. Она это  

отрицала.  

IX. 25 мая. Она рассказала, что всегда боялась  

больных животных и больных людей, а вот на прош-  

лой неделе заболела ее кошка, и она не опасалась ее.  

В детстве, когда отец побил ее, собака кинулась на  

него.  

Она сказала детям, что их бабушка умерла. Когда  

она думает о своей матери, то начинает пить. Ей  

рассказали, что, когда мать была на восьмом месяце,  

отец пытался ее отравить. Тетка, рассказавшая эту  

историю, сказала: <С самого рождения твоя жизнь  

была сплошной неразберихой>.  

1.15  

Примечание. Значение всего этого неясно. Очевид-  

но, имеется переплетение сложных конфликтов с вме-  

шательством матери. Тот факт, что она сохранила  

социальный контроль при виде больной кошки, пока-  

зывает, что в ближайшее время она сможет навестить  

мать.  

X. 1 июня. <Если говорить искренне, я не навещаю  

мать из-за страха там остаться>. Она задает себе  

вопрос: <Разве я существую? Иногда я сомневаюсь  

в собственном существовании>. Родители поженились  

вынужденно. Ее не покидает мысль, что она была  

нежеланна. Врач предложил ей получить копию сви-  

детельства о рождении.  

Примечание. Пациентка озабочена экзистенциаль-  

ными проблемами. Ее Взрослый поколеблен,  

потому что Ребенок засомневался в своем праве на  

существование. Свидетельство о рождении даст пись-  

менное доказательство, что она существует, и произ-  

ведет сильное впечатление на Ребенка. По мере уста-  

новления социального контроля ее желание лечь в ле-  

чебницу исчезает.  

XI. 8 июня. Она рассказывает, что ее муж играет  

в <Алкоголика>. В ассоциации <Анонимные алкоголи-  

ки> ей сказали, что она должна сделать все возмож-  

ное для того, чтобы он был счастлив, а ей это  

противно. Она попытается сделать кое-что другое. <Я  

сказала, что вызову <скорую помощь>, чтобы его от-  

везли в больницу, если он уже не может с собой  

справиться самостоятельно; он сразу протрезвел и  

больше не пил>. На прошлой неделе он очень пил,  

она хотела его ударить, теперь у нее болит плечо; вот  

тогда она и сделала своё заявление.  

Все это показывает, что таков был секретный  

контракт их брака: он будет пить, а она играть роль  

спасителя. Эту игру ей подсказали в ассоциации  

<Анонимные алкоголики>. Когда она отказалась  

играть роль, игра была прекращена, и муж перестал  

пить.  

Ей предложена схема объяснения. Она говорит:  

<Это не может входить в наш контракт, когда мы  

женились, мы не пили>. Потом она внезапно объявила:  

<Я вспомнила, что до замужества знала, что он не  

любит заботиться о волосах, но не знала, что он  

пьет>. Врач сказал, что плохо вымытые волосы тоже  

216  

входили в тайный контракт. У нее был скептический  

вид, она подумала минуту, потом воскликнула: <Черт  

возьми! Это правда, я знала, что он пьет. Когда мы  

были в лицее, мы вместе пили>.  

Было ясно, что в первые годы брака они играли  

в <Алкоголика>, меняясь ролями. Потом они оставили  

эту игру, но ее следы очень трудно вытеснить из  

памяти.  

Примечание. Этот сеанс пролил свет на структуру  

брака пациентки. Она подчеркнула также, сколько  

времени и усилий надо человеку, чтобы поддержи-  

вать супружеские игры, и сколько энергии, чтобы дер-  

жать их под контролем.  

XII. 6 июля. Интервал в сеансах вызван летними  

отпусками. Пациентка вернулась из отпуска с болью  

в плече. Она ходила к матери в лечебницу, и та ее  

выгнала; это лишило ее надежды, последнее время ее  

преследуют запахи. Йога развила в ней воображение.  

Она могла очень живо видеть прекрасные сады и  

ангелов, все в цвете и очень подробно. В детстве, у  

нее было такое же воображение. У нее были также  

видения Христа. Теперь она часто видит животных  

и цветы. Гуляя в парке, она любит украдкой по-  

говорить с цветами. Вместе с пациенткой врач изучает  

эти явления, выясняет их художественную природу.  

Предложение нарисовать их принимается пациенткой.  

Она увидела свое свидетельство о рождении, и экзи-  

стенциальные сомнения ослабли.  

Примечание. Видения и слуховые галлюцинации не  

обязательно должны огорчать. Они говорят о стремле-  

нии вновь обрести детство и утраченные связи с  

родителями. Прежний ортодоксальный подход реко-  

мендовал бы поддержку и общее укрепление. Струк-  

турный анализ предлагает другую возможность, тре-  

бующую некоторой смелости, а именно позволить  

растерянному Ребенку самовыразиться и воспользо-  

ваться полученными результатами, если они окажутся  

конструктивными.  

XIII. 13 июля. Она обращалась к участковому те-  

рапевту, так как у нее повысилось артериальное  

давление; он назначил ей раувольфию. Она сказала  

мужу о тяге к живописи, он посоветовал пастели,  

она отказалась, он разозлился и запил. Она понимала,  

что это игра <Сцены>, ей жаль, что она в это ввя-  

217  

залась. Но если она откажется, он будет в отчаянии,  

и эту проблему ей трудно разрешить. Она сказала  

также, что ворота прекрасного сада, который она все  

время видит, похожи на вход в детский сад, куда ее,  

совсем маленькую, водила мать. Проблема врача: отли-  

чить эффект психотерапии от действия раувольфии.  

Пациентка готова к сотрудничеству для решения этой  

задачи.  

XIV. 20 июля. Ее интерес ослабевает, она чувст-  

вует усталость. Она предполагает, что это действие  

лекарств. Она рассказывает о семейных скандалах,  

о которых раньше никому не. говорила, о том, что  

начала пить не из-за болезни матери, а из-за этих  

скандалов.  

Этим сеансом закончился решающий период лече-  

ния. Во время сеансов у пациентки была привычка  

сидеть в неловкой позе, с открытыми коленями. Она  

опять вспомнила гомосексуалисток из ассоциации  

<Анонимные алкоголики>, жаловалась, что мужчины  

пристают к ней; она не понимает почему, ведь она  

их не провоцирует. Пришлось обратить внимание на  

ее позу, это ее удивило. Но ведь она всегда так  

сидит, и то, что она называет агрессивностью в других,  

плод ее соблазняющего поведения. На следующем  

групповом сеансе она молчит большую часть времени  

и, когда ее спрашивают почему, рассказывает, что ей  

сказал врач и как это ее потрясло.  

Примечание. Этот сеанс был решающим. С риском  

потерять шанс на нормальную семейную жизнь па-  

циентка получила множество преимуществ, первичных  

и вторичных, ввязавшись в игры с мужем и другими  

людьми. Первичная внешняя выгода состояла в том,  

чтобы избежать сексуальных отношений, которые мог-  

ли быть источником удовольствия. Шизоидные эле-  

менты, присутствующие в ее Ребенке, проявляются  

согласно ее симптоматике. Истеричные элементы осо-  

бенно ясно видны в игре <Насилие>, откуда и диагноз:  

шизоистерия.  

В ее случае следует избегать называть игру этим  

названием. Сначала надо только описать ее, не  

уточняя названия. Ведь это классическая игра исте-  

ричных людей. Игра <Насилие> имеет несколько сте-  

пеней: первую, вторую, третью. Терапевту прежде все-  

го надо понимать, достаточно ли пациентка подготов-  

лена, чтобы конфронтация приняла полный размах.  

Врач должен также понимать свою ответственность  

и верить в успех. Решив бросить лечение, пациентка  

будет потеряна для психиатрии, если она согла-  

сится на лечение, эффект может быть решающим,  

так как эта специфическая игра является единствен-  

ным принципиальным препятствием на пути супру-  

жеского счастья.  

XV. 10 августа. Врач возвращается после двух-  

недельного отпуска. Конфронтация дала плоды. Па-  

циентка рассказывает об атаке, которую выдержала  

в ранней юности со стороны отца. Она связывает  

эту атаку со своим провокационным поведением. Она  

долго говорит об этой ситуации, что проясняет ее  

отношение к сексу как к чему-то грязному и вуль-  

гарному. Она говорит, что избегала сексуальных от-  

ношений с мужем, потому что они всегда были для нее  

ярмом, а не источником удовольствия.  

Примечание. Пациентка шокирована откровен-  

ностью врача, но благодаря ей она глубже поняла  

структуру своего брака.  

XVI. 17 августа. Последняя беседа. Пациентка  

объявляет, что это ее последняя беседа. Она больше  

не боится, что муж считает ее грязной и вульгарной,  

если у нее есть сексуальные потребности; она не  

спрашивала его, думает он так или нет, она считала это  

решенным. В последнюю неделю она изменила отно-  

шение к нему, и он был приятно удивлен. Теперь  

он возвращается домой бегом, впервые за многие  

годы. Она поняла и многое другое. Она часто искала  

сострадания к себе как к бывшей алкоголичке, теперь  

она отдает себе отчет в том, что это была игра  

<Деревянная нога>, и попытается выйти из этой игры  

самостоятельно. Она изменила и смягчила свое отно-  

шение к отцу. Замечание о короткой юбке тоже пошло  

ей на пользу. <Я бы никогда не согласилась с мыслью,  

что я хочу секса, я всегда думала, что хочу просто  

внимания. Теперь я допускаю, что хочу секса>. На  

днях она навестила больного отца, помогла его гос-  

питализировать. Рассказывая о визите к отцу, она  

сохраняла полную объективность: она сожгла все мос-  

ты, у нее нет к нему никаких претензий. А вот  

отношения с мужем она будет развивать и улучшать,  

в том числе и сексуальные. Благодаря методу пере-  

носа, врач в первое время заменил ей отца, теперь  

она в этом не нуждается. Она без стеснения может  

говорить о возвратившемся сексуальном влечении му-  

жа к себе и о своем к нему. Она долго об этом думала  

и ночью увидела во сне прекрасную женщину, нежную  

и спокойную. Это наполнило ее счастьем. Дети тоже  

изменились к лучшему, стали послушными, спокой-  

ными.  

Артериальное давление стало ниже, ей больше не  

требуются лекарства. <Я чувствую, что от лекарств я  

больше устаю и нервничаю, а сейчас у меня  

совсем другие ощущения, я понимаю разницу>. Она  

рассказывает, что занялась рисованием, рисует, что  

захочет, как будто заново учится жить. <Я не от-  

ношусь теперь к людям жалостливо, я считаю, что  

они могли бы поступить, как я, если бы как следует  

взялись за дело. У меня нет чувства, что я ниже  

всех в мире, хотя это чувство исчезло не совсем.  

Я не хочу больше приходить в группу, я хочу  

проводить время с мужем. Мы как будто вернулись в  

то давнее время, когда везде бывали вместе. Я по-  

пробую обойтись без лечения месяца три, а если по-  

чувствую себя плохо, вернусь. Я не чувствую себя  

такой уж неврастеничкой, могу спокойно говорить о  

своих психосоматических симптомах, о чувстве вины,  

о страхе перед словом <секс> и о других вещах.  

Я не могу объяснить это как следует, но я испы-  

тываю чувство счастья; вы и я, мы вместе над ним  

работали. Мы с мужем стали ближе друг другу, наши  

отношения теперь более гармоничны, он охотно за-  

нимается детьми, как и полагается отцу семейства>.  

Ее спросили, были ли ей полезны структурный  

анализ и анализ игр. Она ответила: <Да, конечно!>  

И добавила: <И сценарии тоже. Например, я вам  

сказала, что у мужа нет чувства юмора, а вы ответили,  

что если вы до сих пор лишь играли в игры и  

сцены, то вы просто не знаете друг друга, не знаете,  

какие вы настоящие. И вы оказались правы, теперь я