Блаватская Елена Петровна » Теософия - 1. Разоблаченная Изида. Том I

Платон в пятой книге своей «Республики» подсказывает метод по улучшению человеческой расы путем устранения нездоровых или уродливых индивидуумов и соединения лучших образцов обоих полов. Не следует ожидать, что «гений нашего века» – будь он даже пророк – выдавит из своих мозгов что-нибудь совсем новое.  

Конт был математиком. Ловко скомбинировав несколько старых утопий, он придал окраску целому, и, использовав идеи Платона, материализировал их и преподнес миру величайшее уродство, какое когда-либо исходило из человеческого ума!  

Мы просим читателя иметь в виду, что мы нападаем на Конта не как на философа, а как на реформатора. В непроглядном мраке его политических, философских и религиозных взглядов мы часто наталкиваемся на отдельные наблюдения и замечания, где глубокая логика и разумность мысли соперничают с блеском изложения. Но затем они ослепляют вас, как молнии в ночной тьме, оставляя вас в следующий миг еще больше погруженным в темноту, чем когда-либо. Если собрать удачные места и пересоставить по-новому, то из нескольких томов его сочинений получился бы том очень оригинальных афоризмов, дающих очень ясное и действительно умное определение большинства наших общественных зол. Но напрасно было бы искать путем утомительного просмотра шести его томов «Направление философии позитивизма», или в этой пародии на жречество в форме диалога – «Катехизис религии позитивизма» – какой-либо идеи, дающей хотя бы временное средство против этих зол. Его ученики дают понять, что возвышенные доктрины их пророка не предназначены для простых людей. Сравнивая догмы, проповедуемые позитивизмом, с их преувеличением апостолами на практике, мы должны признать возможность, что в самой основе этого учения находится какая-то весьма ахроматическая (лишенная окраски) доктрина. В то время как «верховный жрец» проповедует, что «женщина должна перестать быть самкой мужчины» [113 , том i, с. 203 и далее ]; в то время как теория брака и семьи позитивистских законодателей главным образом состоит в том, чтобы женщина стала «только компаньоном мужчины посредством избавления ее от всяких материнских функций» [113 ]; и в то время как они готовят в будущем замену этой функции посредством применения к «девственной женщине» некоей «латентной силы [113 ], – некоторые из жрецов-мирян открыто проповедуют полигамию, а другие утверждают, что их доктрины являются квинтэссенцией духовной философии.  

По мнению римского духовенства, которое находится под хроническим влиянием боязни дьявола, Конт предлагает свою «женщину будущего» «инкубу» [100 , гл. 6] на предмет одержания. По мнению более прозаических людей, божество позитивизма отныне должно рассматриваться как некая двуногая племенная кобыла. Даже Литрэ делает благоразумные оговорки в то время, когда принимает апостольство этой удивительной религии. Вот что он писал в 1859 г.:  

«Конт не только думал, что он нашел принципы, наметил очертания и добил метод, но и что он вывел следствия и построил общественное и религиозное здание будущего. Вот тут, во втором подразделении мы делаем оговорки, заявляя в то же самое время, что мы принимаем, как наследие, все первое подразделение» [114 ].  

Далее он говорит:  

«Конт в великом произведении под заглавием „Система позитивной философии“ создал философский базис [?], который в конечном счете должен вытеснить все богословие и всю метафизику. Такой труд неизбежно включает в себя непосредственное применение в управлении обществами; так как в нем нет ничего произвольного [?] и так как мы находим в нем настоящую науку [?], то моя верность принципам включает также мою верность к существующим последствиям».  

М. Литрэ показал себя в свете истинного сына своего пророка. Действительно, вся система Конта нам кажется построенной на игре слов. Когда они говорят «позитивизм», читайте нигилизм; когда слышите слово девственность, знайте, что это означает бесстыдство, и так далее. Так как эта религия, основанная на теории отрицания, то ее последователям трудно осуществить ее на практике без того, чтобы не сказать «белый» когда подразумеваешь «черный»!  

«Позитивная философия, – продолжает Литрэ, – не принимает атеизма, ибо атеист не представляет собою действительно эмансипированного ума, он, по-своему, все еще богослов; он дает свои объяснения о сущности вещей; он знает , как они начались!.. Атеизм есть пантеизм, эта система все еще вполне богословская, и таким образом относится к партии древних» [114 , vii, 57].  

Будет напрасной тратой времени цитировать еще что-либо из этих парадоксальных рассуждений. Конт дошел до апофеоза абсурдности и непоследовательности, когда выдумав свою философию, он назвал ее «религией». И, как это обычно бывает, ученики превзошли своего реформатора в абсурдности. Поддельные философы, которые сияют в американских академиях Конт подобно lampyrisnoctiluca рядом с планетой, не оставляют у нас никаких сомнений по поводу их верования и сравнения систем мышления и жизни, выработанной французским апостолом с «идиотизмом» спиритуализма, конечно в пользу первой.  

«Разрушая, вы должны давать взамен», –  

восклицает автор «Катехизиса религии позитивизма», цитируя Кассиди, кстати забывая при этом сказать, чья это мысль; и его ученики продолжают высказывать какой отвратительной системой они хотят заменить христианство, спиритуализм и даже науку.  

«Позитивизм, – ораторствует один из них, – есть всеобъемлющая доктрина. Он совершенно отвергает все формы богословских и метафизических верований, все формы сверхъестественного, следовательно, отвергает и спиритуализм. Истинный позитивный дух заключается в замене изучения неизменных законов феноменов на их так называемые причины, ближайшие или первичные. На этом основании он одинаково отвергает и атеизм, ибо «атеист в глубине своей богослов » – добавляет он, плагиатизируя Литрэ, – «атеист не отвергает проблем богословия, а только их разрешение, поэтому он нелогичен. Мы, позитивисты, отвергаем эту проблему в свою очередь на том основании, что она совершенно недоступна интеллекту, и мы только понапрасну потратили бы свою энергию на поиски первой и конечной причин. Как вы видите, позитивизм дает полное объяснение [?] мира, человечества, его обязанностей и судеб…»! [115 ]  

Это весьма блестяще а теперь для сопоставления приведем то, что думает о системе Конт действительно великий ученый профессор Хэер.  

«Позитивная философия Конта, – говорит он, – в конце концов сводится только к простому отрицанию. Конт признался, что он ничего не знает об источниках и причинах естественных законов, и что их возникновение совершенно непостижимо, так что нет надобности тратить время с целью проникновения в них… Конечно, его доктрина делает его открыто полным невеждой в отношении причин законов или средств, какими они были установлены, и не может иметь никакого основания, кроме вышеупомянутого аргумента отрицания в возражениях фактам, удостоверяющим отношение к духовному творчеству. Таким образом, в то время как атеисту предоставляется его материальное царство, спиритуализм построит внутри этого самого пространства и над ним царство настолько великое по значению, насколько вечность больше средней длительности человеческой жизни, и беспредельные пространства недвижных звезд, больше обитаемой площади нашей планеты» [116 , с. 29].  

Короче говоря, позитивизм ставит себе задачу разрушить теологию, метафизику, спиритуализм, атеизм, материализм, пантеизм и науку и должен кончить тем, что уничтожит самого себя. Де Мирвиль считает что согласно позитивизму  

«порядок в человеческом уме воцарит только тогда, когда психология станет чем-то вроде церебральной физики, а история – своего рода социальной физикой».  

Современный Магомет сперва освобождает мужчин и женщин от Бога и от собственных душ, а затем невольно выпотрошивает свою собственную доктрину слишком острым мечом метафизики, которого, как он думал, он все время избегал, и, таким образом, остается без малейшего следа философии.  

В 1864 г. М. Пауль Жане, член института, произнес речь о позитивизме, в которой мы находим следующие замечательные слова:  

«Существуют некоторые умы, воспитанные и вскормленные на точных и позитивных науках, но которые, тем не менее, ощущают какое-то инстинктивное влечение к философии. Свое влечение они могут удовлетворять только тем, что есть под рукой. Будучи невеждами в психологических науках, изучив только начальные элементы метафизики, они тем не менее решаются нападать на эту самую метафизику, так же как на психологию, о которой они знают так же мало, как и о первой. После того, как они это сделали, они воображают, что основали позитивную науку, тогда как истина заключается в том, что они только построили новую изуродованную и неполную метафизическую теорию. Они дерзко присваивают себе авторитет и непогрешимость, принадлежащие по праву только истинным наукам, обоснованным на опыте и вычислениях, но им не достает этого авторитета, так как их идеи, как бы извращены они ни были, тем не менее принадлежат к тому же разряду, который они атакуют. Отсюда вытекает слабость их позиции и окончательный провал их идей, которые вскоре оказываются рассеянными по всем четырем ветрам».  

Позитивисты Америки объединились в неослабевающих усилиях опрокинуть спиритуализм. Чтобы показать свою беспристрастность, они даже выдвигают вопрос:  

«… сколько разумного смысла заключается в догматах непорочного зачатия троицы и пресуществления, если их подвергнуть испытаниям физиологическим, математическим и химическим?» – также они – «считают своим долгом сказать, что причуды спиритуализма не превосходят по своей абсурдности этих в высшей степени почитаемых верований».  

Очень хорошо. Нет ни такой богословской нелепости, ни такого спиритуалистического заблуждения, которое могло бы сравниться по своей порочности и глупости с позитивистским понятием «искусственного оплодотворения». Отказавшись от всякой мысли о первой и конечной причинах, они прикладывают свои сумасшедшие идеи к созданию невозможной женщины для поклонения будущим поколениям; живого бессмертного друга мужчины они хотят заменить индейским женским фетишем Обеах, деревянным идолом, набиваемым каждый день змеиными яйцами, чтобы они выводились от нагревания солнцем!  

А теперь, если нам позволено, мы хотим задать вопрос во имя здравого смысла – почему христианские мистики должны обвиняться в легковерии или спиритуалисты обрекаться на дом сумасшедших, когда эта религия, олицетворяющая такие отвратительные нелепости, находит последователей даже среди академиков? Когда такие сумасшедшие славословия, как нижеприведенное, могут быть произнесены устами Конта и вызвать восхищение его последователей:  

«Очи мои ослеплены блеском; с каждым днем они все больше и больше открываются на все более растущее совпадение между знаками прихода в человеческое общество женской тайны и ментальным упадком евхаристического таинства. Уже Дева низложила Бога в умах южных католиков! Позитивизм осуществил утопию средневековья путем представления всех членов великой семьи, как потомство девственной материи без мужа… »  

И опять, после изложения modus operandi:  

«Развитие нового процесса вскоре вызовет появление касты без наследственности, лучше приспособленной, чем потомство обычного производства, к рекрутированию духовных водителей или даже временных водителей, чей авторитет будет обоснован на истинном превосходстве, которое не будет уклоняться от исследований» [117 , том iv, с. 278].  

На это мы могли бы очень уместно осведомиться, было ли когда-нибудь обнаружено в «причудах спиритуализма» или в таинствах христианства что либо более абсурдное, чем этот идеал «грядущей расы». Если с тенденции материализма не распространилось неверных представлений благодаря поведению некоторых из его сторонников, которые публично проповедуют многоженство, то нам думается, что будет когда-либо и не будет священнодействующего племени, зачатого таким образом, но мы не увидим конца потомству – отпрысков «матерей без мужей».  

Вполне естественно, что философия, которая могла породить такую касту дидактических инкубов, также могла и выразить через перо одного из своих наиболее болтливых очеркистов следующее излияние:  

«Наш век печальный – очень печальный век, полный мертвых и умирающих вероисповеданий; полный напрасных молитв в напрасных поисках умирающих богов. Но ах! он и век славы, полный золотистого света, изливающегося из восходящего солнца науки! Что должны мы делать для тех, кто терпит кораблекрушение веры, банкротство интеллекта, но кто ищет утешения в мираже спиритуализма в заблуждениях трансцендентализма или в блуждающих огнях месмеризма?..»  

Ignis fatuus, ставший теперь таким излюбленным образом у многих карликовых философов, должен был бороться за свое признание. Не так давно этот теперь знакомый феномен решительно отвергался корреспондентом лондонского «Таймс», утверждения которого имели вес до появления труда доктора Фипсона, поддержанного свидетельствами Беккария, Гумбольдта и других натуралистов – это покончило с вопросом. Позитивистам следовало бы выбирать какое-либо более подходящее выражение и в то же время следить за открытиями науки. Что касается месмеризма, то он был принят на практике во многих местах Германии и публично применен в более, чем в одном госпитале, его оккультные свойства были доказаны, и в него поверили врачи, чьи выдающиеся способности, ученость, заслуженная слава не чета самодовольным лекторам по медиумизму и сумасшествию.  

Нам осталось добавить всего несколько слов, прежде чем бросить этот неприятный предмет. Мы находим, что позитивисты чувствуют себя счастливыми от самообмана, что контисты являются величайшими учеными в Европе. Насколько их претензии могут быть справедливыми в глазах других известных ученых, этого мы не знаем, но Гёксли, которого вся Европа считает одним из своих величайших ученых, решительно отклоняет эту честь и доктор Модсли в Лондоне следует его примеру. В лекции, прочитанной впервые в 1868 г. в Эдинбурге, он, кажется, был даже весьма шокирован тем, что архиепископ Йорский позволил себе отождествлять его с философией Конта.  

«Поскольку дело касается меня», – говорит мистер Гёксли, – «уважаемый прелат мог диалектически разнести мистера Конта в куски, насколько мое изучение характернейших черт позитивной философии позволяет судить, я не нахожу в ней почти никакой научной ценности, а нахожу много такого что совершенно противоречит самой сущности науки как все в ультрамонтанистическом католичестве. В сущности, философию Конта можно сжато охарактеризовать как католицизм минус христианство ».  

Далее Гёксли даже впадает в гнев и начинает обвинять шотландцев в неблагодарности за то, что они допустили архиепископа совершить ошибку – признать Конта основателем философии, которая по праву принадлежит Юму.  

«Этого достаточно, – восклицает профессор, – чтобы заставить Давида Юма перевернуться в гробу, что здесь, почти на расстоянии человеческого голоса от его дома, заинтересованная аудитория слушала без тени возражения, как его наиболее характерные доктрины приписываются французскому писателю, родившемуся на 50 лет после него, и в чьих отчаянно скучных и многословных страницах мы не находим ни живости мысли, ни ясности стиля… »[54 ]  

Бедный Конт! Кажется, что высочайшие представители его философии уменьшились, по крайней мере в этой стране, до «одного физика, одного врача, специализировавшегося на нервных заболеваниях, и одного юриста». Один очень остроумный критик прозвал это отчаянное трио «аномалистской триадой, которая среди своих напряженных трудов не находит времени, чтобы ознакомиться с основоположениями и законами своего языка».  

В заключение скажем, что позитивисты ничем не пренебрегают, чтобы свалить спиритуализм в пользу своей религии. Их верховных жрецов заставляют без устали трубить; и хотя стены современного Иерихона навряд ли когда-либо рассыплются в прах от их трубного звука, тем не менее они ничем не пренебрегают для достижения желаемой цели. Их парадоксы уникальны, и их обвинения против спиритуалистов неотразимы по логике. Недавно в одной лекции, например, было сказано так: