 Архитектура XXI столетия развивается стремительно. Современные зодчие с мировыми именами устремляют свои фантазии к новым формам. Иногда случаются совпадения, как это произошло в Берлине. В одном городе, на расстоянии полутора километров друг от друга, с интервалом в три-четыре года, не сговариваясь, англичанин, француз и американец создали совершенно разные гигантские воронки. Глядя на купол Рейхстага Нормана Фостера, интерьерно-гастрономическую галерею "Лафайет" Жана Нувеля и гигантский шатер "Фудзияма" Sony-центра на Потсдамер Плац в "исполнении" Хельмута Яна - невозможно припомнить, действительно ли данная форма воронки когда-либо была использована до них? А вот в случае с предложением молодого российского архитектора Бориса Бернаскони сомневаться не приходится - в роли архитектурной формы матрешка еще не выступала. Другой вопрос, сможет ли данный проект получить материальное воплощение, а сама матрешка стать национальной архитектурной идеей, как о том заявляют ее создатели.
Матрешка и Дарума
Кажется, что матрешка пришла к нам из седой древности, из мира легенд и сказок. На самом деле этой деревянной куколке немногим более ста лет. Доподлинно известно, что прообразом матрешки послужили ярко раскрашенные пасхальные яйца, которые издавна точили и расписывали русские мастера. Внутри яйца были полыми, в большее вкладывалось меньшее. Похожая игрушка, изображающая добродушного усатого старичка Даруму, состоявшая из пяти вставляющихся одна в другую фигурок, была и в Японии.
Делают матрешек из лиственных пород дерева, березы или липы. Мастер придирчиво выбирает материал для куклы, ищет такой, чтобы не было ни сучка, ни трещинки, и только убедившись в качестве заготовки, приступает к работе. Сначала точится самая маленькая матрешечка, порой она бывает совсем крошечной, меньше ногтя, затем все больше и больше. Иногда число таких матрешек переходит за пятьдесят (в Токио демонстрировалась семидесятиместная семеновская матрешка ростом в метр). Потом матрешка попадает к художнику, который одевает ее в яркий сарафан, повязывает на голову платок, украшает цветами. Порой рисунок выжигают, а потом тонируют акварелью.
- История нашей матрешки началась в 2000 году, но впервые "девочку" показали на IX Международной выставке архитектуры и дизайна "Арх Москва", - рассказывает Б. Бернаскони. - Матрешка вызвала самые разнообразные, зачастую полярные отклики, но в общем, о ней говорили. "Смысл матрешки в том, что это новая, очень красивая, симметричная, обтекаемая и сама по себе лаконичная архитектурная форма, к тому же несущая в себе человеческий образ. Несмотря на кажущуюся простоту и на то, что она выглядит со всех сторон одинаково, матрешка - разнообразная вещь. Мы спроектировали четыре матрешки разной величины", - добавляет архитектор. Стеклянная матрешка в 50-60 этажей может быть конструктивно построена по принципу треугольника, что придаст ей большую устойчивость. Согласно разным сторонам света, треугольник заполняется разными материалами. На юге - это солнечные батареи, которые впитывают и перерабатывают солнечный свет. Там, где есть свет, - отражающее стекло, регулирующее яркость света внутри помещения. Дальше идет рассеивающее свет матовое стекло. Такая система стекол может применяться, скажем, для выставочного пространства. Там, где свет не играет большой роли, устанавливается просто прозрачное стекло. На северной стороне может быть использован камень или, опять-таки, стекло, но уже с совершенно другими, например, теплосберегающими свойствами. Следующие модели размером поменьше - и в них используется сотовая конструкция, позволяющая равномерно распределять нагрузки. Там уже совсем другое заполнение. Самая маленькая матрешка - здание в двадцать этажей. Она просто бетонная и в ней, в цельной несущей конструкции, пробиты круглые окна.
Матрешечный атриум
- Проектируя матрешку, мы в первую очередь рассказываем о ... пустоте, а не об оболочке. Пустота - это тот атриум - след от вынутых предыдущих матрешек, который сам по себе говорит о том, что архитектура не только поверхность, но и то, что находится внутри нее. Если хотите, мы проектировали оболочку. Но под оболочкой может быть все что угодно: жилье, офисы, торговые центры и рестораны, парковки. "Кукла" может быть многофункциональной, а сам ряд матрешек, на самом деле, бесконечным: все зависит от технологий. Матрешка - это ПОЛЬЗА-ПРОЧНОСТЬ-ПРОСТОТА и сверхсимвол, отбрасывающий все лишние детали", - продолжает Б. Бернаскони. - Матрешка самым наилучшим образом вписывается в традиции конструктивизма, когда форма пытается выразить сверхзадачи, но я не уверен, что в России поймут эту форму. В случае с матрешкой проводить параллели и сравнения с другими объектами неуместно, это все равно, что сравнивать овал с кругом. У них примерно одинаковая форма, но разная формула. Для жителей нашей страны более понятна преемственность западных образцов, ведь многие знаковые объекты российской архитектуры - это в основном формы, заимствованные у европейцев и американцев. Скорее всего, у матрешки будет частный заказчик, и, как мне кажется, она будет построена быстрее в Токио, чем в Москве. И не потому, что Япония - ее историческая родина, а потому что уровень технологий у японцев значительно выше. Если бы представилась возможность поставить матрешек в Москве, то я бы разместил их на набережных, что соответствует традициям русского градостроительства: крепость, храм, город за стеной, вода...".
Матрешки-international
К слову сказать, в отличие от Курильских островов матрешку никто не оспаривает, и свой первый диплом кукла получила еще в 1900 году на Международной выставке в Париже, а лондонская газета "Дейли мейл" однажды поместила фотографию русской матрешки с надписью: "РУССКИЕ матрешки представляют собой нечто более значительное, чем временная забава для детей. Многие из них выявляют подлинное артистическое мастерство". С тех пор матрешка неоднократно получала призы и золотые медали в Брюсселе, Монреале, Торонто. Станет ли архитектурная матрешка такой же знаменитой?
Борис Бернаскони: "С номинации на "Золотое сечение" проект был снят лично мной и для этого есть причины, о которых не очень хочется говорить. Что касается неучастия в Венецианской биеннале, то здесь целый комплекс других вопросов. Участие в этом архитектурном форуме, как и строительство любого здания, связано с большим количеством разного рода проблем. Важную роль играет мнение Министерства культуры и спонсорство. Потом нужно попасть в тему. Тема выставки задается куратором российского павильона Евгением Ассом. И наконец, там должно быть то, что называется событием. События нет и решение Евгения Асса выставить на Венецианской биеннале не архитектурные проекты, а провести обучение российских студентов у иностранных архитекторов, выступавших в роли модераторов, вполне оправданно. Таким образом, в очередной раз было привлечено внимание к России. Ведь там, в Венеции, на мастер-классах шли поиски решений проблем именно наших городов. Так что этот проект был очень интересным и полезным. Хотя, конечно, у нас есть что показать, но просто для этого еще не пришло время, ведь новую архитектуру мы начали сравнительно недавно".
Владимир Ярославцев
|