Возможности использования практик осознанности в профилактике и терапии зависимого поведения

В последнее десятилетие отмечается заметный рост интереса научного сообщества к потенциалу основанных на осознанности (Mindfulness) подходов к оказанию психологической помощи. Актуальность в контексте стремительного развития популярности практик осознанности приобретает область изучения их влияния на лиц, страдающих расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ (далее ПАВ). Исследования воздействия осознанной медитации на функционирование различных сфер психики, ранее эмпирически аргументировавшие ее положительное воздействие на деятельность мозга [8, 9 и др.], в последнее время пополняются данными о возможностях применения практики Mindfulness в профилактике и терапии различных аддикций.

Mindfulness (осознанность) определяется как безоценочная фокусировка внимания на текущем моменте с полным сосредоточением на нем и регистрацией различных аспектов реальности без попытки их интерпретации. Практика Mindfulness конкретизируется в большинстве своем посредством медитативных техник, которые могут быть нацелены на достижение психотерапевтического эффекта. Активно разрабатываются операционализирующие практику осознанности программы для работы с людьми, страдающими от аддиктивного поведения: Mindfulness-Based Relapse Prevention (MBRP), которая сочетает в себе медитативные техники со стандартными навыками профилактики рецидивов; Mindfulness-Oriented Recovery Enhancement (MORE), объединяющая элементы обучения осознанности путем освоения медитативных техник, когнитивно-поведенческой терапии и позитивной психологии [6, 10].

Результаты зарубежных исследований демонстрируют, что регулярная практика осознанности снижает тенденции реагирования на стресс неадаптивным поведением в виде употребления наркотических веществ, выступая, таким образом, эффективным средством профилактики химических форм зависимости [10]. В отношении же уже сформировавшейся тяги к ПАВ данный подход позволяет обучить пациентов не реагировать на раздражители автоматически, действовать более осознанно, распознавать эмоциональные, когнитивные и ситуационные сигналы, связанные с употреблением ПАВ, развивать навыки психологической адаптации и повышать их эффективность [2]. Практики осознанности развивают саморегулирование, волевые процессы, целенаправленность, навыки принятия, терпимости к тяге и рецидиву, учат дистанцированию от мыслей [2, 7, 18, 19 и др.], способствуют снижению тревожности, коррекции самооценки и самосознания, более целостному видению и пониманию себя, избавлению от тенденции поддаваться импульсам, что в итоге ведет к более результативному воздержанию от употребления ПАВ [3, 5]. Многочисленные работы зарубежных исследователей свидетельствуют об эффективности технологии Mindfulness в терапии различных аддикций: алкогольной [3, 13], наркотической [1, 20], пищевой [4, 11], игровой [15]. Также исследователями демонстрируется действенность в лечении гиперсексуальности [12], курения [14, 18], трудоголизма [16].

Осознанность может выступать значимым компонентом успешной терапии пациентов с различными видами зависимостей, помогая таким людям в принятии необычных физических ощущений, которые зачастую принимаются за абстинентный синдром, в удержании от позывов к рецидиву, чрезмерной импульсивности, в формировании устойчивости к резким изменениям эмоциональных состояний под воздействием факторов окружающей среды [17]. Одной из основных задач практик Mindfulness в работе с пациентами этой категории становится достижение осознанности патологического влечения к объекту зависимости. Аддикт получает шанс понять, чем обусловлена тяга, повысить свою осведомленность о триггерах и привычных реакциях, которые приводят к «срыву». Обучение навыкам Mindfulness делает возможным последовательное несиюминутное осознание тяги к употреблению ПАВ. Зависимый человек в процессе применения различных медитативных техник открывает для себя возможности осознанного выбора, который осуществим «здесь и сейчас», обучается распознавать негативные эмоциональные и физические ощущения, реагировать на них более гибко, увеличивает толерантность к дискомфорту, преодолевает зависимость от дисфункциональных привычек.

Литература

1. Black D.S. Mindfulness-based interventions: an antidote to suffering in the context of substance use, misuse, and addiction / D.S. Black // Subst Use Misuse. 2014. № 5. pp. 87-91.
2. Bowen S. Relationship between dispositional mindfulness and substance use: findings from a clinical sample / S. Bowen, M.C. Enkema // Addict Behav. 2014. № 3. pp. 27-35.
3. Carpentier D. Mindfulness-based-relapse prevention (MBRP): Evaluation of the impact of a group of Mindfulness Therapy in alcohol relapse prevention for alcohol use disorders / D. Carpentier, L. Romo, P. Bouthillon-Heitzmann, F. Limosin // Encephale. 2015. № 6. pp. 6-21.
4. Courbasson C.M. Mindfulness-Action Based Cognitive Behavioral Therapy for concurrent Binge Eating Disorder and Substance Use Disorders / C.M. Courbasson, Y. Nishikawa, L.B. Shapira // Eat Disord. 2011. № 1. pp. 17-33.
5. Crescentini C. Mindfulness meditation and explicit and implicit indicators of personality and self-concept changes / C. Crescentini, V. Capurso // Front. Psychol. 2015. № 6. pp. 44.
6. Himelstein S. Mindfulness-Based Substance Abuse Treatment for Incarcerated Youth: A Mixed Method Pilot Study / S. Himelstein // International Journal of Transpersonal Studies. 2011. Vol. 30. 12-20.
7. Hölzel B.K. Mindfulness practice leads to increases in regional brain gray matter density / B.K. Hölzel, J. Carmody, M. Vangel, C. Congleton, S.M. Yerramsetti, T. Gard, S.W. Lazar // Psychiatry Research: Neuroimaging. 2011. № 1. pp. 36-43.
8. James D. Acceptance and Mindfulness in Cognitive Behavior Therapy / D. James, Herbert, Evan M. Forman // NeuroReport. 2009. №17. pp. 23-37.
9. Lazar S.W. Meditation experience is associated with increased cortical thickness / S.W. Lazar, C. Kerr, R.H. Wasserman, at al // NeuroReport. 2005. № 16. pp. 7–18.
10. Marcus M.T. Mindfulness-Based Therapies for Substance Use Disorders: Part 1 (Editorial) / M.T. Marcus // Subst Abus. 2009. № 4. 30.
11. Mason A.E. Acute responses to opioidergic blockade as a biomarker of hedonic eating among obese women enrolled in a mindfulness-based weight loss intervention trial / A.E. Mason, R.H. Lustig, R.R. Brown at al // Appetite. 2015. № 91. pp. 11-20.
12. Reid R.C. Mindfulness, emotional dysregulation, impulsivity, and stress proneness among hypersexual patients / R.C. Reid, J.E. Bramen, A. Anderson, M.S. Cohen // J Clin Psychol. 2014. № 4. pp. 13-21.
13. Schellhas L. How to think about your drink: Action-identification and the relation between mindfulness and dyscontrolled drinking / L. Schellhas, B.D. Ostafin, T.P. Palfai, P.J. de Jong // Addict Behav. 2016. № 5. pp. 1-16.
14. Schuman-Olivier Z. Finding the right match: mindfulness training may potentiate the therapeutic effect of nonjudgment of inner experience on smoking cessation / Z. Schuman-Olivier, B.B. Hoeppner, A.E. Evins, J.A. Brewer // Subst Use Misuse. 2014. № 5. pp. 86-94.
15. Shonin E. Buddhist philosophy for the treatment of problem gambling / E. Shonin, W. Van Gordon, M.D. Griffiths // J Behav Addict. 2013. № 2. pp. 63-71.
16. Shonin E. The treatment of workaholism with meditation awareness training: a case study / E. Shonin, W.V. Gordon, M.D. Griffiths // Explore (NY). 2014. № 3. pp.19-35.
17. Skanavi S. Mindfulness based interventions for addictive disorders: a review / S. Skanavi, X. Laqueille, H.J. Aubin // Encephale. 2011. № 5. pp. 79-87.
18. Tang Y.Y. Brief meditation training induces smoking reduction / Y.Y. Tang, R. Tang, M.I. Posner // Proc Natl Acad Sci USA. 2013. № 34. pp. 39-71.
19. Tang Y. Circuitry of self-control and its role in reducing addiction / Y. Tang, M.I. Posner, M.K. Rothbart, N.D. Volkow // Trends Cogn Sci. 2015. № 13. 26-35.
20. Witkiewitz K. Retraining the addicted brain: a review of hypothesized neurobiological mechanisms of mindfulness-based relapse prevention / K. Witkiewitz, M.K. Lustyk, S. Bowen // Psychol Addict Behav. 2013. № 2. pp. 51-65.