Психология художественного творчества

мифотворческий процесс, участвуют в создании ново  

го, но не научного, а мифического <образа мира>. {  

этом процессе наука и искусство участвуют на равны  

правах, и в этом смысле осуществляется действитель  

но некий синтез этих двух начал. Самый же процес  

мифотворчества направляется настолько мощной об  

щественной потребностью, что для создания мифа  

ход идет все: и скоропалительное предположение,  

даже прямая ошибка.  

Показательна в этом плане история со знамениты  

ми марсианскими каналами.  

Скиапарелли, в 1877 г. открывший <каналы>, име  

в виду , что значит впадины, выемки, увиден  

ные ученым на поверхности планеты, об искусствен  

ном их происхождении речи не было. На английский  

язык это слово перевели как (каналы). Одна-  

ко сама по себе эта ошибка переводчика вряд ли име  

ла бы столь значительные последствия, а <впадиныж  

на теле далекой планеты наверняка не заинтересовал  

бы писателей. Но эта ошибка легла на свежее впечат-j  

ление от вышедшей в 1874 г. работы Джона Фиск  

<Космическая философия>, в которой он развива.  

мысль о том, что вся вселенная управляется едины;  

законом <параллельной эволюции>, и потому Map  

как старший брат Земли должен быть колыбелью бо  

лее старой цивилизации. Наблюдения В. Пикеринга i  

Д. Фодда во время марсианского противостояния  

1892 и 1907 гг. подтвердили возможность жизни Щ  

Марсе. Ученые говорили только о возможности. Рож  

дающийся миф быстро превратил эту возможность 1  

действительность. Дело завершил Персиваль Лоуэлй  

который в 1895 г. начал печатать статьи в популярно  

прессе, а затем издал книги <Марс> (1895) и <Марс i  

его каналы> (1907), где отстаивал мысль, что марсиан  

ские <каналы> - ирригационная система, с помощы  

которой неизвестная разумная раса пытается задер  

жать агонию умирающего мира. Если прибавить к это1  

му многочисленные фантастические произведено  

вроде романов R Берроуза и других менее известны  

104  

дрт-оров, то становится ясно, каким путем в сознании  

широкой публики закреплялось представление о мар-  

сианской цивилизации - в создании мифа участвова-  

ли и ученые, и популяризаторы науки, и писатели.  

Не менее показательна и судьба <ретроспективно-  

го> мифа о возможном посещении Земли в далеком  

прошлом космическими путешественниками. Этот  

миф тоже создается совместными усилиями ученых,  

популяризаторов науки и писателей-фантастов.  

Впервые мысль о том, что в старых мифах могли со-  

храниться воспоминания о некогда случившихся кон-  

тактах с внеземной цивилизацией, была высказана не  

фантастом, а ученым в 1959 г. Мы имеем в виду изве-  

стное интервью М.М. Агреста. И.С. Шкловский пи-  

сал, что именно тогда проблема посещения Земли  

представителями инопланетного разума впервые была  

поставлена <на научную основу>, мысль же М.М. Аг-  

реста о том, что материальные следы такого посеще-  

ния, возможно, оставлены гостями из космоса на об-  

ратной стороне Луны, И.С. Шкловский называет  

<очень изящной>. Позднее эту идею поддержал К. Са-  

ган, присоединивший к Луне как возможному храни-  

телю такой информации еще и земные пещеры. Что  

касается писателей-фантастов, то в их романах изоб-  

ражение разного рода посещений - и дружественных,  

и агрессивно-захватнических - встречается на каж-  

дом шагу. И как бы ни относиться к этой идее, она  

сейчас стала чем-то привычным. Гипотеза же М. Агре-  

ста породила еще Целый поток статей в популярных  

журналах.  

Идея посещения Земли инопланетянами получила  

такую популярность потому, что она каким-то обра-  

зом соответствовала интуитивной потребности со-  

здать <образ мира>, включающий космос и внеземные  

цивилизации в нашу земную историю. О популярнос-  

ти идеи говорят хотя бы многочисленные письма чи-  

тателей, предлагавших свои варианты прочтения  

Древних сказок и преданий под этим углом зрения. Об  

этих письмах сообщал, например, журнал <Смена> по-  

сле опубликования статьи А. Казанцева <Пришельцы  

105  

из космоса?> (1961 г.. No 8,9, 10). Да и позднее эта.1  

идея не умерла. При журнале <Знание-сила> была op-i  

ганизована неофициальная Комиссия по контактам.?  

Комиссия выдвинула принцип <космического кенгу--!  

ру> для поисков следов возможного посещения на  

Земле, в том числе в мировом фольклоре. С разъясне-f  

нием этого принципа Р. Подольный выступал на пред-  

ставительной научной конференции в Бюракане 83  

1971 г. 1  

В 70-е же гг. появились статьи китаеведа И. Лисеви-  

ча, в которых он анализирует некоторые из китайских  

мифов исходя из гипотезы возможного отражения в1  

них давнего посещения Земли разумной космической  

расой. Статьи рассчитаны не на массового читателя,  

одна из них опубликована в специальном журнале.  

Правда, подавляющее большинство ученых-исто-  

риков остаются противниками идеи подобного посе-  

щения и всякого рода <следы>, оставленные При-  

шельцами на Земле, вроде таинственных рисунков  

или циклопических сооружений древности онмЇ,  

склонны объяснять <изнутри>, как результат деятель-?  

ности земных цивилизаций в далеком прошлом. Но1  

как бы то ни было, этот миф пока жив и науке все еще;  

приходится им заниматься, доказывая его правиль-<  

ность или опровергая его. А создавался он, повторяем,  

совместными усилиями ученых, популяризаторов на-.1  

уки и писателей-фантастов. На него работали и пред-1  

положение об искусственном происхождении спугни--1  

ков Марса, высказанное И.С. Шкловским, и гипотеза 1  

М.М. Агреста, и многочисленные романы о <вторже-  

ниях>, .и шум вокруг <тунгусского дива>, г  

В паши дни в распоряжении как науки, так и фан-.1  

тастики накопилась масса предположений, догадок,  

гипотез и попросту фантазий о наших возможных бра-.1  

тьях по разуму. А мифы о будущем самого человека,  

естественно примыкающие к мифам о космических  

цивилизациях, <обживают> и идею академика Вернад-j  

ского об автотрофности человека, и мысль о создании  

<водного> человека Ж. Кусто и пр.  

106  

Каждое из подобных предположений, высказанных  

ученым или писателем, еще не является мифом. Это  

твоего рода заготовка к мифу. Миф возникает как не-  

кая совокупность таких предположений, как усред-  

ненное целое.  

Все сказанное выше позволяет подвести некоторые  

итоги о механизме мифообразования.  

Итак, современный миф рождается не просто при  

содействии, а в недрах науки и искусства. Однако едва  

ли правильно было бы на этом основании называть  

ученых и писателей мифотворцами.  

Как бы ни была смела, неожиданна и <безумна>  

идея, предложенная ученым или писателем, никто из  

них специально не создает миф; один выдвигает гипо-  

тезу, другой - пишет фантастический рассказ или ро-  

ман. Но если это конструктивная идея и если она как-  

то вписывается в общую картину мира, составляющую  

современный миф, делает эту картину более полной и  

универсальной, то она так или иначе закрепится в  

обиходном сознании. Закрепление же осуществляется  

через повторение и варьирование идеи, в том числе и  

в <массовой> фантастике. Поэтому, кстати, у писате-  

лей-фантастов и исследователей создается противоре-  

чивое впечатление: одни связывают с мифом только  

лучшие образцы научной фантастики (Бен Бова), дру-  

гие оставляют мифотворчество на долю как раз <мас-  

совой>, вторичной фантастики (Ю. Кагарлицкий).  

На самом же деле мифотворческий процесс осуще-  

ствляется на всех этих уровнях - научное гппотсзиро-  

вание, лучшие произведения научной фантастики,  

выдвигающие новые конструктивные идеи, и <массо-  

вая>, вторичная фантастическая литература. При этом  

происходит некое <распределение обязанностей>. На  

первом уровне появляется импульс, идея, подчас безо-  

бразная (вроде мысли о возможности жизни на иной  

основе, чем на Земле), на втором - осуществляется ее  

образная конкретизация, которая сама по себе конст-  

руктивна (<Солярис С. Лема как воплощение мысли  

об иных формах разума); порой оба эти момента с са-  

мого начала выступают в единстве в беллетризованной  

107  

гипотезе. И, наконец, на третьем уровне - в <массо-1  

вой> фантастике - происходит закрепление этой1  

идеи, <обживание> ее, она становится привычной  

обиходному сознанию. Каждое из этих звеньев совер-j  

шенно необходимо для создания мифа. Получается,  

что современный миф в отличие от древнего вторичен :j  

по отношению к науке и искусству. Но при этом он 06-1  

ладает относительной самостоятельностью и вступает  

в сложные взаимодействия и с наукой, и с искусством  

ибо, даже возникая на базе научного гипотезирова-1  

ния, он начинает жить по своим законам. И наука на-1  

чинает бороться с мифом, j  

Вообще наука по отношению к современному мифуй  

выполняет двойную роль: с одной стороны, она помо-й  

гает его рождению, участвует в его создании, с дру-1  

гой - сразу же, не успел миф по-настоящему родить-,  

ся, начинает работу по его разрушению. У <марсиан-"  

ских каналов> было немало противников среди уче-i  

ных-современников Скиапарелли и Лоуэла, а к1  

проблеме внеземных цивилизаций подавляющее  

большинство современных астрономов и физиков от-i  

носится с нескрываемой иронией. Предисловия к"-  

фантастическим романам, которые зачастую пишут;  

ученые и в которых они дают оценку степени научно-1  

сти фантазии писателя, - тоже порождение такой по-?  

правки мифа со стороны науки. Мы уже не говорим о  

работах ученых, разоблачающих мифы о посещении  

Земли, об искусственном происхождении самого че-1  

ловека и пр. 1  

Искусство тоже не только помогает рождению ми-Д  

фов нашего времени, но и получает из мифов огром-1  

ный запас образов, ибо те образные модели действи-1  

тельности, которые рождаются в мифах, используют-1  

ся затем в искусстве, начинают жить в нем в иноМ  

качестве, уже не в виде непосредственно информаци-1  

онных структур, они дают основу для условных, ино~1  

сказательных построений, переплетаясь при этом с-1  

прежней традицией сказочной, средневековой, ро-1  

мантической фантастики. Миф, как всегда, дарит ис-  

кусству <арсенал> образных средств.  

108  

Однако отношения между наукой, искусством и  

оцым мифом в тех областях, где этот миф формиру-  

этим не ограничиваются, и общая картина ока-  

зывается довольно сложной. Ведь рождаясь в недрах  

искусства и науки, формирующийся миф практически  

от них не отделим. Мы это видели уже на примере  

проблемы внеземных цивилизаций и дискуссий во-  

круг нее.  

У искусства, в том числе и у фантастики, связь с  

обиходным мышлением, с массовым сознанием тес-  

нее и непосредственнее, нежели у науки. И научная  

фантастика оказалась тем механизмом, при помощи  

которого смутные догадки, непроверенные модели,  

<безумные>, смелые предположения, которых всегда  

немало возникает в научной среде, поступали в более  

широкий оборот, делались достоянием не только спе-  

циалистов, а выносились до всякой эксперименталь-  

ной проверки в массовое сознание. В это русло, а не в  

науку устремилась и творческая мысль ученых, размы-  

шлявших на темы, считавшиеся в науке <несерьезны-  

ми>. Такой приоритет научной фантастики признают  

и сами ученые. Так, проф. С.А. Каплан пишет, что  

<подобные вопросы (поиски сигналов внеземных ци-  

вилизаций - Т.Ч.) сначала поднимались в научно-  

фантастической литературе>.  

То же наблюдаем мы и относительно мифа о посе-  

щении Земли пришельцами из космоса в прошлые ве-  

ка. Как отмечает И.С. Шкловский, ко времени вы-  

ступления М.М. Агреста со своей гипотезой (1959 г.)  

такое посещение успело стать уже классическим сю-  

жетом в научной фантастике.  

Опередила научная фантастика не только совре-  

менную экзосоциологию, но и прогностику опять-та-  

ки не столько в смысле действительной ценности до-  

бытых ею знаний и четко разработанных теорий и  

концепций, а в смысле удовлетворения потребностей  

развития обиходного сознания.  

Своеобразный приоритет фантастики в деле соци-  

ального и научно-технического прогнозирования, как  

и в случае с внеземными цивилизациями, признают  

109  

сами ученые. Так, Г.М. Хованов, отмечая, что <в на-  

шей цивилизации снова формируются и начинают иг-  

рать важную функциональную роль подсистемы, спе<  

циализирующиеся на прогнозе будущего>, пишет да-  

лее, что <до сих пор наиболее яркими примерами со"  

ставления <долгосрочных прогнозов> дальнейшего  

развития человеческой цивилизации были научно  

фантастические и социально-фантастические произч  

ведения>. И современная прогностика ищет свои пу-  

ти, постоянно оглядываясь на уже имеющийся опыт  

анализируя созданные в фантастической и утопичес-  

кой литературе модели и методы прогнозирующего  

моделирования. ;  

Однако нужно оговориться, что такой приоритет  

фантастики - явление во многом мнимое, кажущее  

ся. В свое время И.А. Ефремов упорно возражал про-  

тив представления о фантастике как о <преднауке>,  

открывающей науке новые пути. Ученые обращаются  

к фантастике, когда их воображение тревожит яркая  

идея, а <доказательных рассуждений>, ее подтвержда-  

ющих, не существует. Бывает, что позднее появляются  

и доказательства, и даже инженерные расчеты, и тогда  

кажется, что фантастика дала ученым <задание>, кото-  

рое они послушно выполняют. Однако аплодируй  

фантастике, как правило, не выясняют предыстории!  

идей, высказанных в научно-фантастических произ-1  

ведениях, путь их в фантастику, а не только дальней.->  

шие их странствования после обнародования в науч  

ной фантастике. А это было бы весьма интересно. Так1  

идея разумного плазменного облака, воплощенная е  

романе Ф. Хойла <Черное облако>, принадлежала во-  

все не автору романа, а его коллеге, имеющему к фан-  

тастике весьма отдаленное отношение. Профессор  

Голд сам <признавался> в авторстве этой идеи на сове-1  

щании в Бюракане. Скорее всего большинство новыЯ  

конструктивных идей научной фантастики имеет по  

добное же происхождение. J  

Размышляя над путями дальнейшей биологической  

эволюции человека, И. В. Муравьев и B.C. Бойко пщ  

шут: <В области отыскания новых возможностей щ  

110  

образования мира и человека несправедливо жало-  

цапся на отсутствие теорий и гипотез, непосредствен-  

но питающих сейчас фантастику>.  

И Л.Е. Этинген считает, что фантасты <подхватыва-  

ют> <не обретшие еще твердой экспериментальной  

почвы и витающие в воздухе научные идеи>.  

Одним словом, вопрос о приоритете в тех областях  

человеческой деятельности, которые связаны с фор-  

мированием современных мифов, необычайно сло-  

жен и запутан.  

Выше мы говорили о необходимости при изучении  

мифов нашего времени не отбрасывать ни одного  

предположения или догадки, от кого бы они ни исхо-  

дили - от ученого или от художника. Все это так. Но  

дело в том, что миф и здесь сохраняет свою безымян-  

ность. Специальными изысканиями почти всегда, ко-  

нечно, можно <докопаться> до того, кто же первый  

сказал <а>. Но в массовое сознание мифологические  

модели поступают все же безымянными или из вторых  

и третьих рук. И прав был С. Лем, когда, сетуя на <одо-  

машнивание> космоса, на то, что вселенная в научной  

фантастике все дальше уходит от <вселенной ученых>,  

признавал, что в такой <деформации> повинны все и  

никто в отдельности. Эта <деформация> - дело рук  

мифа, который, как всегда, мерит вселенную челове-  

ком, пытается сделать ее понятней и уютней для уров-  

ня современного массового сознания. А в трудностях  

распознавания первого толчка, <авторства> раскрыва-  

ется как раз та загадка, которая волновала Шеллин-  

га - целое поколение (и даже не одно!) работает над  

созданием нового мифа, как если бы это была единая  

творческая индивидуальность.  

Современный миф, сохраняя немало общего с  

др.евней мифологией (общей является задача создания  

модели мира и одновременно <модели поведения>, по  

выражению А. Гулыги), вместе с тем значительно от  

него отличается. Он не только не поглощает науку и  

искусство, как это было в древнем мифе, но весьма ог-  

раничивает сферу своей деятельности. Ему, безуслов-  

но, нет места там, где господствуют <доказательные  

рассуждения>, он вынужден поселиться в области по  

лузнания, в области веры и сомнения. А это приводт  

к тому, что современный миф приобретает новое свой-  

ство - он становится вероятностным.  

На первый взгляд, это кажется странным - ведь 81