Психология художественного творчества

мифотворческий процесс, участвуют в создании ново

го, но не научного, а мифического <образа мира>. {

этом процессе наука и искусство участвуют на равны

правах, и в этом смысле осуществляется действитель

но некий синтез этих двух начал. Самый же процес

мифотворчества направляется настолько мощной об

щественной потребностью, что для создания мифа

ход идет все: и скоропалительное предположение,

даже прямая ошибка.

Показательна в этом плане история со знамениты

ми марсианскими каналами.

Скиапарелли, в 1877 г. открывший <каналы>, име

в виду , что значит впадины, выемки, увиден

ные ученым на поверхности планеты, об искусствен

ном их происхождении речи не было. На английский

язык это слово перевели как (каналы). Одна-

ко сама по себе эта ошибка переводчика вряд ли име

ла бы столь значительные последствия, а <впадиныж

на теле далекой планеты наверняка не заинтересовал

бы писателей. Но эта ошибка легла на свежее впечат-j

ление от вышедшей в 1874 г. работы Джона Фиск

<Космическая философия>, в которой он развива.

мысль о том, что вся вселенная управляется едины;

законом <параллельной эволюции>, и потому Map

как старший брат Земли должен быть колыбелью бо

лее старой цивилизации. Наблюдения В. Пикеринга i

Д. Фодда во время марсианского противостояния

1892 и 1907 гг. подтвердили возможность жизни Щ

Марсе. Ученые говорили только о возможности. Рож

дающийся миф быстро превратил эту возможность 1

действительность. Дело завершил Персиваль Лоуэлй

который в 1895 г. начал печатать статьи в популярно

прессе, а затем издал книги <Марс> (1895) и <Марс i

его каналы> (1907), где отстаивал мысль, что марсиан

ские <каналы> - ирригационная система, с помощы

которой неизвестная разумная раса пытается задер

жать агонию умирающего мира. Если прибавить к это1

му многочисленные фантастические произведено

вроде романов R Берроуза и других менее известны

104

дрт-оров, то становится ясно, каким путем в сознании

широкой публики закреплялось представление о мар-

сианской цивилизации - в создании мифа участвова-

ли и ученые, и популяризаторы науки, и писатели.

Не менее показательна и судьба <ретроспективно-

го> мифа о возможном посещении Земли в далеком

прошлом космическими путешественниками. Этот

миф тоже создается совместными усилиями ученых,

популяризаторов науки и писателей-фантастов.

Впервые мысль о том, что в старых мифах могли со-

храниться воспоминания о некогда случившихся кон-

тактах с внеземной цивилизацией, была высказана не

фантастом, а ученым в 1959 г. Мы имеем в виду изве-

стное интервью М.М. Агреста. И.С. Шкловский пи-

сал, что именно тогда проблема посещения Земли

представителями инопланетного разума впервые была

поставлена <на научную основу>, мысль же М.М. Аг-

реста о том, что материальные следы такого посеще-

ния, возможно, оставлены гостями из космоса на об-

ратной стороне Луны, И.С. Шкловский называет

<очень изящной>. Позднее эту идею поддержал К. Са-

ган, присоединивший к Луне как возможному храни-

телю такой информации еще и земные пещеры. Что

касается писателей-фантастов, то в их романах изоб-

ражение разного рода посещений - и дружественных,

и агрессивно-захватнических - встречается на каж-

дом шагу. И как бы ни относиться к этой идее, она

сейчас стала чем-то привычным. Гипотеза же М. Агре-

ста породила еще Целый поток статей в популярных

журналах.

Идея посещения Земли инопланетянами получила

такую популярность потому, что она каким-то обра-

зом соответствовала интуитивной потребности со-

здать <образ мира>, включающий космос и внеземные

цивилизации в нашу земную историю. О популярнос-

ти идеи говорят хотя бы многочисленные письма чи-

тателей, предлагавших свои варианты прочтения

Древних сказок и преданий под этим углом зрения. Об

этих письмах сообщал, например, журнал <Смена> по-

сле опубликования статьи А. Казанцева <Пришельцы

105

из космоса?> (1961 г.. No 8,9, 10). Да и позднее эта.1

идея не умерла. При журнале <Знание-сила> была op-i

ганизована неофициальная Комиссия по контактам.?

Комиссия выдвинула принцип <космического кенгу--!

ру> для поисков следов возможного посещения на

Земле, в том числе в мировом фольклоре. С разъясне-f

нием этого принципа Р. Подольный выступал на пред-

ставительной научной конференции в Бюракане 83

1971 г. 1

В 70-е же гг. появились статьи китаеведа И. Лисеви-

ча, в которых он анализирует некоторые из китайских

мифов исходя из гипотезы возможного отражения в1

них давнего посещения Земли разумной космической

расой. Статьи рассчитаны не на массового читателя,

одна из них опубликована в специальном журнале.

Правда, подавляющее большинство ученых-исто-

риков остаются противниками идеи подобного посе-

щения и всякого рода <следы>, оставленные При-

шельцами на Земле, вроде таинственных рисунков

или циклопических сооружений древности онмЇ,

склонны объяснять <изнутри>, как результат деятель-?

ности земных цивилизаций в далеком прошлом. Но1

как бы то ни было, этот миф пока жив и науке все еще;

приходится им заниматься, доказывая его правиль-<

ность или опровергая его. А создавался он, повторяем,

совместными усилиями ученых, популяризаторов на-.1

уки и писателей-фантастов. На него работали и пред-1

положение об искусственном происхождении спугни--1

ков Марса, высказанное И.С. Шкловским, и гипотеза 1

М.М. Агреста, и многочисленные романы о <вторже-

ниях>, .и шум вокруг <тунгусского дива>, г

В паши дни в распоряжении как науки, так и фан-.1

тастики накопилась масса предположений, догадок,

гипотез и попросту фантазий о наших возможных бра-.1

тьях по разуму. А мифы о будущем самого человека,

естественно примыкающие к мифам о космических

цивилизациях, <обживают> и идею академика Вернад-j

ского об автотрофности человека, и мысль о создании

<водного> человека Ж. Кусто и пр.

106

Каждое из подобных предположений, высказанных

ученым или писателем, еще не является мифом. Это

твоего рода заготовка к мифу. Миф возникает как не-

кая совокупность таких предположений, как усред-

ненное целое.

Все сказанное выше позволяет подвести некоторые

итоги о механизме мифообразования.

Итак, современный миф рождается не просто при

содействии, а в недрах науки и искусства. Однако едва

ли правильно было бы на этом основании называть

ученых и писателей мифотворцами.

Как бы ни была смела, неожиданна и <безумна>

идея, предложенная ученым или писателем, никто из

них специально не создает миф; один выдвигает гипо-

тезу, другой - пишет фантастический рассказ или ро-

ман. Но если это конструктивная идея и если она как-

то вписывается в общую картину мира, составляющую

современный миф, делает эту картину более полной и

универсальной, то она так или иначе закрепится в

обиходном сознании. Закрепление же осуществляется

через повторение и варьирование идеи, в том числе и

в <массовой> фантастике. Поэтому, кстати, у писате-

лей-фантастов и исследователей создается противоре-

чивое впечатление: одни связывают с мифом только

лучшие образцы научной фантастики (Бен Бова), дру-

гие оставляют мифотворчество на долю как раз <мас-

совой>, вторичной фантастики (Ю. Кагарлицкий).

На самом же деле мифотворческий процесс осуще-

ствляется на всех этих уровнях - научное гппотсзиро-

вание, лучшие произведения научной фантастики,

выдвигающие новые конструктивные идеи, и <массо-

вая>, вторичная фантастическая литература. При этом

происходит некое <распределение обязанностей>. На

первом уровне появляется импульс, идея, подчас безо-

бразная (вроде мысли о возможности жизни на иной

основе, чем на Земле), на втором - осуществляется ее

образная конкретизация, которая сама по себе конст-

руктивна (<Солярис С. Лема как воплощение мысли

об иных формах разума); порой оба эти момента с са-

мого начала выступают в единстве в беллетризованной

107

гипотезе. И, наконец, на третьем уровне - в <массо-1

вой> фантастике - происходит закрепление этой1

идеи, <обживание> ее, она становится привычной

обиходному сознанию. Каждое из этих звеньев совер-j

шенно необходимо для создания мифа. Получается,

что современный миф в отличие от древнего вторичен :j

по отношению к науке и искусству. Но при этом он 06-1

ладает относительной самостоятельностью и вступает

в сложные взаимодействия и с наукой, и с искусством

ибо, даже возникая на базе научного гипотезирова-1

ния, он начинает жить по своим законам. И наука на-1

чинает бороться с мифом, j

Вообще наука по отношению к современному мифуй

выполняет двойную роль: с одной стороны, она помо-й

гает его рождению, участвует в его создании, с дру-1

гой - сразу же, не успел миф по-настоящему родить-,

ся, начинает работу по его разрушению. У <марсиан-"

ских каналов> было немало противников среди уче-i

ных-современников Скиапарелли и Лоуэла, а к1

проблеме внеземных цивилизаций подавляющее

большинство современных астрономов и физиков от-i

носится с нескрываемой иронией. Предисловия к"-

фантастическим романам, которые зачастую пишут;

ученые и в которых они дают оценку степени научно-1

сти фантазии писателя, - тоже порождение такой по-?

правки мифа со стороны науки. Мы уже не говорим о

работах ученых, разоблачающих мифы о посещении

Земли, об искусственном происхождении самого че-1

ловека и пр. 1

Искусство тоже не только помогает рождению ми-Д

фов нашего времени, но и получает из мифов огром-1

ный запас образов, ибо те образные модели действи-1

тельности, которые рождаются в мифах, используют-1

ся затем в искусстве, начинают жить в нем в иноМ

качестве, уже не в виде непосредственно информаци-1

онных структур, они дают основу для условных, ино~1

сказательных построений, переплетаясь при этом с-1

прежней традицией сказочной, средневековой, ро-1

мантической фантастики. Миф, как всегда, дарит ис-

кусству <арсенал> образных средств.

108

Однако отношения между наукой, искусством и

оцым мифом в тех областях, где этот миф формиру-

этим не ограничиваются, и общая картина ока-

зывается довольно сложной. Ведь рождаясь в недрах

искусства и науки, формирующийся миф практически

от них не отделим. Мы это видели уже на примере

проблемы внеземных цивилизаций и дискуссий во-

круг нее.

У искусства, в том числе и у фантастики, связь с

обиходным мышлением, с массовым сознанием тес-

нее и непосредственнее, нежели у науки. И научная

фантастика оказалась тем механизмом, при помощи

которого смутные догадки, непроверенные модели,

<безумные>, смелые предположения, которых всегда

немало возникает в научной среде, поступали в более

широкий оборот, делались достоянием не только спе-

циалистов, а выносились до всякой эксперименталь-

ной проверки в массовое сознание. В это русло, а не в

науку устремилась и творческая мысль ученых, размы-

шлявших на темы, считавшиеся в науке <несерьезны-

ми>. Такой приоритет научной фантастики признают

и сами ученые. Так, проф. С.А. Каплан пишет, что

<подобные вопросы (поиски сигналов внеземных ци-

вилизаций - Т.Ч.) сначала поднимались в научно-

фантастической литературе>.

То же наблюдаем мы и относительно мифа о посе-

щении Земли пришельцами из космоса в прошлые ве-

ка. Как отмечает И.С. Шкловский, ко времени вы-

ступления М.М. Агреста со своей гипотезой (1959 г.)

такое посещение успело стать уже классическим сю-

жетом в научной фантастике.

Опередила научная фантастика не только совре-

менную экзосоциологию, но и прогностику опять-та-

ки не столько в смысле действительной ценности до-

бытых ею знаний и четко разработанных теорий и

концепций, а в смысле удовлетворения потребностей

развития обиходного сознания.

Своеобразный приоритет фантастики в деле соци-

ального и научно-технического прогнозирования, как

и в случае с внеземными цивилизациями, признают

109

сами ученые. Так, Г.М. Хованов, отмечая, что <в на-

шей цивилизации снова формируются и начинают иг-

рать важную функциональную роль подсистемы, спе<

циализирующиеся на прогнозе будущего>, пишет да-

лее, что <до сих пор наиболее яркими примерами со"

ставления <долгосрочных прогнозов> дальнейшего

развития человеческой цивилизации были научно

фантастические и социально-фантастические произч

ведения>. И современная прогностика ищет свои пу-

ти, постоянно оглядываясь на уже имеющийся опыт

анализируя созданные в фантастической и утопичес-

кой литературе модели и методы прогнозирующего

моделирования. ;

Однако нужно оговориться, что такой приоритет

фантастики - явление во многом мнимое, кажущее

ся. В свое время И.А. Ефремов упорно возражал про-

тив представления о фантастике как о <преднауке>,

открывающей науке новые пути. Ученые обращаются

к фантастике, когда их воображение тревожит яркая

идея, а <доказательных рассуждений>, ее подтвержда-

ющих, не существует. Бывает, что позднее появляются

и доказательства, и даже инженерные расчеты, и тогда

кажется, что фантастика дала ученым <задание>, кото-

рое они послушно выполняют. Однако аплодируй

фантастике, как правило, не выясняют предыстории!

идей, высказанных в научно-фантастических произ-1

ведениях, путь их в фантастику, а не только дальней.->

шие их странствования после обнародования в науч

ной фантастике. А это было бы весьма интересно. Так1

идея разумного плазменного облака, воплощенная е

романе Ф. Хойла <Черное облако>, принадлежала во-

все не автору романа, а его коллеге, имеющему к фан-

тастике весьма отдаленное отношение. Профессор

Голд сам <признавался> в авторстве этой идеи на сове-1

щании в Бюракане. Скорее всего большинство новыЯ

конструктивных идей научной фантастики имеет по

добное же происхождение. J

Размышляя над путями дальнейшей биологической

эволюции человека, И. В. Муравьев и B.C. Бойко пщ

шут: <В области отыскания новых возможностей щ

110

образования мира и человека несправедливо жало-

цапся на отсутствие теорий и гипотез, непосредствен-

но питающих сейчас фантастику>.

И Л.Е. Этинген считает, что фантасты <подхватыва-

ют> <не обретшие еще твердой экспериментальной

почвы и витающие в воздухе научные идеи>.

Одним словом, вопрос о приоритете в тех областях

человеческой деятельности, которые связаны с фор-

мированием современных мифов, необычайно сло-

жен и запутан.

Выше мы говорили о необходимости при изучении

мифов нашего времени не отбрасывать ни одного

предположения или догадки, от кого бы они ни исхо-

дили - от ученого или от художника. Все это так. Но

дело в том, что миф и здесь сохраняет свою безымян-

ность. Специальными изысканиями почти всегда, ко-

нечно, можно <докопаться> до того, кто же первый

сказал <а>. Но в массовое сознание мифологические

модели поступают все же безымянными или из вторых

и третьих рук. И прав был С. Лем, когда, сетуя на <одо-

машнивание> космоса, на то, что вселенная в научной

фантастике все дальше уходит от <вселенной ученых>,

признавал, что в такой <деформации> повинны все и

никто в отдельности. Эта <деформация> - дело рук

мифа, который, как всегда, мерит вселенную челове-

ком, пытается сделать ее понятней и уютней для уров-

ня современного массового сознания. А в трудностях

распознавания первого толчка, <авторства> раскрыва-

ется как раз та загадка, которая волновала Шеллин-

га - целое поколение (и даже не одно!) работает над

созданием нового мифа, как если бы это была единая

творческая индивидуальность.

Современный миф, сохраняя немало общего с

др.евней мифологией (общей является задача создания

модели мира и одновременно <модели поведения>, по

выражению А. Гулыги), вместе с тем значительно от

него отличается. Он не только не поглощает науку и

искусство, как это было в древнем мифе, но весьма ог-

раничивает сферу своей деятельности. Ему, безуслов-

но, нет места там, где господствуют <доказательные

рассуждения>, он вынужден поселиться в области по

лузнания, в области веры и сомнения. А это приводт

к тому, что современный миф приобретает новое свой-

ство - он становится вероятностным.

На первый взгляд, это кажется странным - ведь 81