Блаватская Елена Петровна » Изречения Мудрецов Востока

 "Причина" - эгоистическое желание, создающее карму человека, "тени, отбрасываемые ее последствиями" - действие кармы. Прим. перев.  

 "Связующее звено" - Antahkarana, см. прим. . "Проводник возбуждающих эгоизм ощущений" - Ahankara, чувство личности, самости.  

 В эзотерических учениях буддизма эти "восемь бедствий", иначе - оковы, которые привязывают человеческую душу к иллюзии, следовательно к временному, преходящему, носят названия: а) Kamarвga. Желание чувственных наслаждений, рабство у своих страстей. b) Paligha. Отвращение ко всему, что заключено в некрасивые формы. c) Mвna. 3акоснелость в личной гордости и невежестве. d) Ditthi. Заблуждение относительно личного бессмертия. е) Vic'ikiccha. Сомнение в вечности Жизни и Добра, материализм. f) Bhawarвga. Желание неба как продолжения здешней жизни. g) Silabta pвramasa. Ложное убеждение в действительности внешнего религиозного культа. h) Issa. Все виды эгоизма, личной корысти. Прим. перев.  

 Samvritti - одна из двух истин, показывающая обманчивый характер всех вещей. Школа Махаяна учит различию между этими двумя истинами - Paramвrthasatya и Samvrittisatya (Satya - истина). Это - яблоко раздора между Madhyamikas и Йогачарьей, представителями двух школ философской мысли; первые из них отрицают, а вторые утверждают, что каждый предмет существует благодаря предшествующей причине. Madhyamikas - отрицатели, нигилисты Востока, для них все - Parakalpitв, обман, заблуждение, как в мире субъективной мысли, так и в объективной вселенной. Йогачарии, наоборот, представители чистой духовности. Samvritti как истина лишь относительная служит источником всякой иллюзии.  

 Lhamayin - элементалы, злые духи, враждебные человеку.  

 Бессмертный Дух, высшее Я человека.  

 Dhyвna Mвrga - путь чистого Познания.  

 Vajrasattva см. прим. 68.  

 Из Бхагавад-Гиты, VI, 19.  

 В этих словах намек на распространенное на Востоке верование, что каждый новый будда или святой представляет собою нового воина в святой рати, трудящейся ради освобождения и спасения человечества. Северный буддизм учит, что каждый новый бодхисаттва, иначе - вполне посвященный адепт, есть освободитель человечества. Бодхисаттва - тот, который отказывается от блаженства нирваны и от облачения дхармакаи, т. е. от высокого духовного состояния, навсегда отделяющего от мира смертных, для того, чтобы невидимо помогать страждущему человечеству и вести его к окончательному освобождению. Утверждение, делаемое Шлагинтвитом в его книге "Buddhism in Tibet", что нирманакая означает "тело, в котором будды и бодхисаттвы являются на землю, чтобы учить людей", совершенно не точно и ничего не объясняет.  

 Указание на то, что когда человеческие страсти и грехи умерщвлены трудами и усилиями подвижничества, они служат благодатной почвой, в которой могут развиваться "святые ростки" высочайших добродетелей. Предполагается, что врожденные добрые качества, таланты и дарования были приобретены в предыдущих жизнях. Точно также и гений приносится из прежнего существования.  

 В развитии йога наступает момент, когда сосредоточение на высшем достигает такой силы, что все физические впечатления, как зрительные, так и слуховые, перестают достигать до него, и тогда более тонкие вибрации высших миров достигают сознания йога, и он начинает видеть и слышать явления высших миров, невидимые и неслышимые для обыкновенного человека. Прим. перев.  

 Titiksha - пятая ступень раджа-йога, состояние полного равнодушия ко всему преходящему; покорного принятия, если это нужно, того, что для всех называется "радостью и горем", при полном равнодушии физическом, умственном и душевном как к радостям, так и к страданиям.  

 Narjol.  

 "День" означает здесь полную Манвантару, период неисчислимой продолжительности.  

 Священная гора индусов, обитель божественных Сущностей.  

 Всевышний - Amitвbha, или "Безграничное Пространство" (Парабрама); в Его небесной обители двое бодхисаттв, Kivan-shi-yin и Tashishi, изливают непрестанно лучи света над всеми тремя мирами: духовным, астральным и физическим, дабы помочь светом (познания) просвещению йогов, которые - в свою очередь - будут служить спасению людей. Своим высоким положением в царстве Амитабы, они обязаны делам милосердия, совершенным ими на земле, когда они в свою очередь были йогами, так гласит аллегория.  

 "Стена Охранителей" или "Сторожевая стена". Учение говорит, что соединенные усилия многих поколений йогов, святых и адептов, в особенности нирманакая, создали как бы охранную стену вокруг человечества, которая ограждает его невидимо от худших бед, от усилий злых сил, направленных на погибель человеческого рода.  

 Aryahata - путь совершенного милосердия, полного самоотречения.  

 Klesha - любовь к миру, к его радостям и удовольствиям, Tanhв - воля к жизни.  

 Под состраданием здесь подразумевается духовный закон, природа которого - абсолютная гармония - приходит в расстройство благодаря раздорам, страданиям и грехам.  

 У северных буддистов все великие архаты, адепты и святые называются буддами. Приведенные две строфы взяты из Thegpa Chenpoido. Mahвyвna Sutra I, IV.  

 Отрекшийся - бодхисаттва, по духовной иерархии, ниже совершенного будды, но то и другое название часто смешивается. Народное же представление, отличающееся нередко верной интуицией, почитает бодхисаттву - ввиду его самопожертвования - выше будды.  

 "Буддами Сострадания" называются те бодхисаттвы, которые, достигнув состояния архата, т. е. пройдя весь тайный путь отречения, отказываются от блаженства нирваны, иначе "отказываются облечься в покровы дхармакаи и ступить на тот берег", чтобы не лишить себя возможности помогать человечеству, насколько карма позволяет такую помощь. Они предпочитают оставаться невидимо (в духе) в мире и содействовать спасению людей, влияя на то, чтобы они следовали Доброму Закону, иначе - направлялись бы на путь праведности. Экзотерический северный буддизм признает подобные великие характеры святыми и молится им, как христиане молятся своим святым.  

 Myalda - земля, называется в эзотерических учениях иногда "адом", или местом наказания. Avichi - состояние, а не местность.  

 Означает, что родился новый Спаситель мира, который поведет человечество к конечному освобождению.  

 Обычная формула, сопровождающая в восточных св. писаниях каждое поучение или воззвание.  

В подлиннике имеется лишь 129 примечаний; переводчица прибавила несколько новых пояснений для помощи читателю, и кроме того, отнесла чуждые санскритские выражения в примечания, заменив их в тексте - где это было возможно - русскими словами.  

ОТДЕЛ I  

ТЕОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО:  

ЕГО МИССИЯ И ЕГО БУДУЩЕЕ  

[в изложении мосье Эмиля Бюрнуфа,  

французского ориенталиста]  

Это вина другого, если он неблагодарен; но если я не одарил его, то это моя вина. Чтобы найти одного благодарного человека, я вынужден общаться со многими, лишенными этого качества.  

- Сенека.  

...Завеса с глаз моих упала!  

Я наконец прозрел! Со всеми вместе!  

Молясь своим богам,- услышан не был;  

Иль без внимания оставлены молитвы,  

Хоть в помощи нуждался очень я!  

Как все, кто молится богам усердно!  

Быть может боги немощны настолько,  

Что в помощи нуждаются и сами?  

И, слыша скорбный крик, они помочь не в силах?!  

Не допустил бы я, чтоб плакал тот,  

Кого могу спасти!..  

- "Свет Азии".  

Не так уж часто случается Теософскому обществу встречаться с таким вежливым и даже симпатизирующим ему обращением как то, которое проявил всем известный санскритолог мосье Эмиль Бюрнуф в своей статье "Le Bouddhisme en Occident", в "Revue des Deux Mondes" (15 июля 1888 г.).  

Эта статья доказывает, что Общество в конце концов по праву заняло свое место в интеллектуальной жизни XIX века. Оно отмечает зарю новой эры в ее истории, и как таковое заслуживает более внимательного рассмотрения всеми теми, кто посвящает свою энергию работе в нем. Позиция мосье Бюрнуфа в ученом мире Запада дает право относиться с уважением к его суждениям; благодаря его имени, имени одного из первых и наиболее выдающихся сегодня представителей школы санскритского языка (покойного мосье Эжена Бюрнуфа), представляется более чем вероятным, что человек, носящий это имя, не будет делать поспешных утверждений и непродуманных заключений, но что его выводы будут основаны на внимательном и тщательном изучении вопроса.  

Его статья посвящена тройственному предмету: происхождению трех религий, или сообществ, основные доктрины которых мосье Бюрнуф считает идентичными, цели - теми же самыми, а источник, из которого они происходят,- общим. Это - буддизм, христианство, и - Теософское общество.  

Он пишет на стр. 341:  

Восточный источник до сих пор оставался спорным; сегодня он стал полностью доступен благодаря научному исследованию прежде всего английских ученых и благодаря публикации оригинальных текстов. Среди этих проницательных исследователей достаточно назвать такие имена, как Сейс, Пул, Бил, Рис-Дэвид, Спенсер-Гарди, Бунзен... Прошло уже много времени с тех пор, как они были поражены сходством или, скажем точнее, идентичностью элементов, имеющихся в христианской религии и буддизме... В прошлом веке эти аналогии объяснялись предполагаемым влиянием несторианства; но с тех пор была создана восточная хронология и было показано, что Будда жил на несколько столетий раньше, чем Несторий и даже чем Иисус Христос... Проблема оставалась открытой вплоть до сегодняшнего дня, когда были изучены пути, по которым шел буддизм, и прослежены этапы его движения вплоть до Иерусалима... И сегодня мы являемся свидетелями того, как на наших глазах возникает новое сообщество, созданное для распространения буддийских догм во всем мире. Именно об этом тройном предмете мы и будем говорить.  

 Итак, на этом в какой-то мере ошибочном представлении о целях и задачах Теософского общества основана статья мосье Бюрнуфа и его замечания и мнения о нем. Он с самого начала берет фальшивую ноту и двигается дальше в этом направлении. Теософское общество не было создано для распространения какой либо догмы, любой экзотерической, ритуализированной церкви, будь то буддийская, брахманистская или христианская церковь. Эта идея является широко распространенным и общепринятым заблуждением; а что касается знаменитого санскритолога, то источник, который повел его по неправильному пути, совершенно очевиден. Мосье Бюрнуф читал в "Лотосе", журнале Теософского общества в Париже, полемическую переписку между одним из редакторов "Люцифера" и аббатом Рока. Последний весьма неразумно настаивал на связи между теософией и папизмом, а также Римской Католической Церковью, которая кажется его корреспонденту наиболее ненавистной из всех догматических религий; не эта церковь, в ее северных или южных формах, но философия и этика Гаутамы Будды выдвигались им на первый план. Упомянутый редактор является бесспорным буддистом, то есть последователем эзотерической школы великого "Света Азии"; это полковник Олькотт, президент Теософского общества. Но это вовсе не означает, что теософия в целом жестко связана с церковным буддизмом. Общество было основано не для того, чтобы просто пропагандировать буддизм, но для того, чтобы стать Братством Человечества - философским и религиозным центром, общим для всех. Его первые шаги были направлены к той же самой великой цели, которую мосье Бюрнуф приписывает Будде Шакьямуни, "открывшему свою церковь для всех людей, независимо от происхождения, касты, нации, цвета кожи или пола" (см. статью I в "Правилах" Теософского общества), и говорившему, что "Мой закон - это закон милосердия для всех". Точно так же, Теософское общество открыто для всех людей, без различия "происхождения, касты, нации, цвета кожи или пола", и более того - верований...  

Вводные параграфы этой статьи показывают насколько верно (за небольшим исключением) автор усвоил ту идею, что все религии имеют общую основу и произрастают от одного корня. Посвятив несколько страниц буддизму, религии и обществу людей, основанным принцем из Капилавасту, манихейству, ошибочно названному "ересью", и его отношению к буддизму и христианству, он заканчивает свою статью Теософским обществом. Он переходит к последнему, (а) проследив жизнь Будды, столь хорошо известную англоязычному читателю благодаря великолепной поэме сэра Эдвина Арнольда, что она не нуждается в повторном изложении; (б) показав несколькими словами, что нирвана - это вовсе не исчезновение,* и (в) обсудив вопрос о том, что греки, римляне и даже брахманы рассматривают священника как посредника между людьми и Богом, что означает признание идеи о личном Боге, распределяющем свои милости по своему собственному усмотрению, коротко говоря, о властителе Вселенной.  

Процитируем несколько строк относительно нирваны, прежде чем обсуждать последнее высказывание. Автор говорит:  

Моей задачей не является обсуждение здесь проблемы нирваны. Я скажу только, что идея исчезновения абсолютно чужда Индии, и что целью Будды было освобождение человечества от страданий в земной жизни и последовательных перевоплощений; и что он провел свою долгую жизнь, сражаясь против Мары и его ангелов, которых он сам называл Смертью и воинами смерти. Это правда, что слово нирвана означает угасание, как например, угасание потушенной лампы, но оно означает также отсутствие ветра. Поэтому я полагаю, что нирвана - это ничто иное, как то, что требует вечности, тот lux perpetua [вечный свет], который христиане также желают для своих умерших.  

 В отношении концепции священнической службы автор показывает, что она полностью отсутствует в буддизме. Будда - это не Бог, а человек, достигший высшей степени мудрости и добродетели. "Поэтому буддийская метафизика постигает абсолютный Принцип всех вещей, называемый другими религиями "Богом", совершенно другим путем и не делает из него чего-то отдельного от Вселенной".  

Далее автор указывает, что равенство всех людей по отношению друг к другу является одной из основных концепций буддизма.  

Кроме того он добавляет, что евреи создали свое учение о Мессии благодаря буддизму.  

Учения ессеев, терапевтов и гностиков считаются результатом слияния индийской и семитической мысли, и при сравнении жизнеописаний Иисуса и Будды было показано, что обе эти биографии включают в себя идеальную легенду и реальные факты. Легендарная часть в обоих случаях идентична; именно так и должно быть с теософской точки зрения, поскольку обе они основаны на цикле инициации. Наконец, эта "легендарная" часть контрастирует с соответствующими особенностями других религий, прежде всего, ведической историей о Вишвакармане.* В соответствии с представлениями автора, лишь на Никейском соборе христианство официально порвало с церковным буддизмом, хотя он и рассматривает Никейский символ веры как простое развитие формулы: "Будда, Закон, Церковь" (Будда, Дхарма, Сангха).  

Манихеи исходно были шаманами, или шрамана,- буддийскими аскетами, присутствие которых в Риме в третьем веке было отмечено Святым Ипполитом. Мосье Бюрнуф объясняет их дуализм исходя из двойственной природы человека, состоящей из добра и зла, причем принцип зла происходит от Мары буддийской легенды. Он показывает, что учение манихеев было более непосредственно связано с буддизмом, чем христианство, поэтому борьба жизни и смерти происходит между двумя началами, в то время как христианская церковь считает, что она имеет право быть единственным и исключительным обладателем Истины. Эта идея находится в прямом противоречии с самыми основными представлениями буддизма, поэтому исповедующие ее неизбежно находятся в сильном противостоянии с манихеями. Таким образом именно еврейский дух исключительности поднял против манихеев светское оружие христианских государств.