Феномен волонтёрства в Украине (часть 2)

В середине 70-х годов американское общество столкнулось с проблемами, порождёнными дезадаптивным поведением ветеранов вьетнамской войны. Было установлено, что у 25% воевавших во Вьетнаме и не имеющих увечья, опыт боевых действий послужил причиной развития неблагоприятных психических последствий. Среди раненых и калек количество страдающих ПТСР гораздо больше - до 42%. По имеющимся в настоящее время данным, «от 54 до 108 тысяч ветеранов в разное время покончили с собой, а от 35 до 45 тысяч ведут замкнутый образ жизни, почти не общаясь с внешним миром». Значительные трудности возникли и с социальной адаптацией ветеранов, особенно отчётливо это просматривается при анализе различных актов насилия, где наибольший процент приходится на их долю. Посттравматический синдром (или посттравматическое стрессовое расстройство) как последствие тяжелой психической травмы, не столько физическое, сколько психическое состояние, которое требует не только медикаментозного, но и психотерапевтического лечения.

Психология посттравматического стресса сейчас является актуальным направлением в медицине и психологии, ее изучению посвящены научные труды, статьи, семинары и тренинги. В большинстве из них разговор о посттравматическом стрессовом состоянии начинается с установления диагноза, а, следовательно, с описания симптомов психического расстройства. Последствием перенесенной травмы является еще один из ярких симптомов посттравматического стрессового расстройства - отчуждение от общества.

Волонтёры - это люди, также пережившие стресс, но другой, вторичный, в основном через полученную информацию от других людей, в СМИ, зачастую не понимающие ситуации или трактующие ее по-своему, а также не понимающие поведения травмированного войной человека, т.е. симпомов. В этом и состоит основой риск волонтёра, искренне желающего помочь, но далеко не всегда, готового к такому роду деятельности. Так, очень многие местные жители, ставшие волонтерами, открывшие свои сердца, проявившие отзывчивость и сопереживание в первые дни и месяцы трагических событий 2014 года, принимая приезжающих с Луганской и Донецкой областей людей, вскоре столкнулись с такими симптомами, как бессонница, раздражительность, депрессия и агрессивность к переселенцам. По этим причинам они не смогли дальше продолжать свою волонтерскую деятельность, заняв позицию стороннего наблюдателя или «избегания», пытаясь уйти от понимания и решения проблем вообще. Хочу также отметить неготовность к пониманию и приятию такой ситуации психологов волонтерских служб, работников социальных и государственных учреждений.

Психологическая травма влечет за собой индивидуальную эмоциональную реакцию, которая в симптомах может выражаться тоже индивидуально. Посттравматический синдром нельзя назвать заболеванием. Это тяжелое расстройство психики человека, вызванное сильным стрессовым состоянием. Человеческая психика способна перенести множество нагрузок, это заложено в ней. Личность может приспосабливаться, адаптироваться к изменениям в своей жизни или в окружающей среде, но резкие перепады, травмы, тяжелые переживания, могут вести к устойчивой стрессовой ситуации, которая со временем перерастает в синдром. Многие исследователи отмечают, что навсегда и полностью избавиться от посттравматического расстройства почти невозможно. Примером тому был «афганский синдром», который может преследовать человека всю жизнь. Тем не менее, лечение подобного расстройства необходимо, оно способно нормализовать жизнь травмированного человека и вернуть ему способность радоваться и любить, а также самим организовываться в общественные организации и волонтерские группы поддержки.

Добровольческая деятельность дает возможности изменять к лучшему чью-то жизнь. Понимание того, что человек, личность, способен сделать что-то важное и ценное является крайне важным, если фокусироваться на людях, пришедших в волонтерскую деятельность, пережив травматические события и ПТСР как их последствие.

В чем же важность, спросите вы? Необходимость добровольческой деятельности как мы уже упомянули выше, никогда не отрицалась обществом и польза, приносимая волонтерами, является крайне очевидной, польза же, извлекаемая из своей деятельности волонтером несколько менее очевидна. Если рассматривать ПТСР в парадигме когнитивной психологии, то добровольческая деятельность так или иначе может способствовать восстановлению когнитивной модели мира и осознания себя как личности в нем – собственной ценности, представлений о доброте окружающих, справедливости. Это позволяет нам так же предполагать, что возвращение к собственному «Я» через помощь другим людям, восстановление контроля над ситуацией, возвращение интернального локуса контроля (от лат. locus - место, местоположение и франц. controle – проверка, - качество, характеризующее склонность человека приписывать ответственность за результаты своей деятельности внешним силам (экстернальный, внешний локус контроля) либо собственным способностям и усилиям (интернальный, внутренний локус контроля), является важнейшим фактором успешной реабилитации лиц с ПТСР и его проявлениями.

Более чем верным будет замечание о том, что психологическая реабилитация людей с ПТСР - это не только возвращение интернального локуса контроля, но и снижение тревожности, нормализация межличностной сезитивности (от лат. sensus — чувство, ощущение, — характерологическая особенность человека, проявляющаяся по повышенной чувствительности к происходящим с ним событиям, обычно сопровождается повышенной тревожностью, боязнью новых ситуаций, людей, всякого рода испытаний и т. п.).

На мой взгляд, волонтерская деятельность, связанная напрямую во взаимодействии с людьми, попавшими в тяжелые личностные и жизненные ситуации, может способствовать тому, что тревога за свое состояние перемещается волонтером с ПТСР на субъекта, о котором он заботится, тем самым, безусловно, не происходит излечения или нормализации уровня тревожности, скорее она приобретает более отстраненный характер. Может произойти не только перемещение своих переживаний на другого человека, но и компенсация страхов касательно собственного соматического состояния и «отыгрывания» травмы, с возможностью «прожить» ее.

Таким образом, собственные переживания о травме постепенно могут вытесняться, заменяясь переживаниями за тех, кого волонтер видит перед собой, что, возможно, перенесение собственной тревоги на внешний объект является так же проявлением «избегательного» поведения. Так волонтер может психологически «присоединяться» не только к моральным, но и соматическим проявлениям людей, с которыми он встречается. Таким образом, собственные соматические проявления волонтера, являющиеся последствием ПТСР, угрожающие его целостности и здоровью вытесняются на второй план, уступая место переживаниям других.

К сожалению, вытеснение переживаний соматических заболеваний и проблем самого волонтера, позволяет только снизить тревогу, касательно своего состояния, а не улучшить его фактически, и данный аспект может быть рассмотрен с одной стороны как положительный с психологической точки зрения, и отрицательный с точки зрения собственного здоровья добровольца, так как запущенные или не воспринимаемые им всерьез соматические заболевания могут привести к неприятным и опасным последствиям.

Суммируя перечисленные здесь факторы, могу сказать, что перед нами предстает модель социальной адаптации людей с ПТСР и психологической компенсации патопсихологических проявлений ПТСР, таких, как тревожность, общая соматизация и межличностная сензитивность через волонтерскую деятельность.

К концу лета 2014 года в волонтерской среде и социальных сетях появляются понятия «синдром ПТСР», «эмоциональное выгорание», но значение, новых тогда для меня слов, никто не пояснял, они были непонятны, и несли для меня совсем другой смысл. Прежде всего, у меня была собственная установка, принятая мною после стресса ПРИНЯТИЯ ВОЙНЫ в мае 2014 года: «Я родилась на Донбассе, там мои родные и близкие, которым я не могу пока помочь. Мои земляки оказались в беде и очутились в результате бегства от войны в Одессе. Я должна им помочь, кто, если не я?!». Ответом на высказывания разъярённых волонтёров (из других волонтерских организаций) в адрес несчастных переселенцев, пытающихся тогда получить хоть какие-то вещи и средства личной гигиены, слышала объяснение их поведения от профессиональных психологов «ОНИ ВЫГОРЕЛИ», у них произошло «эмоциональное выгорание». Но ко мне ЭТО не могло иметь никакого отношения! «Ведь Я - сильная и никакие «эмоциональные выгорания» мне не страшны». Кстати, такие же или похожие рассуждения и выводы я неоднократно слышала от коллег в Харькове, Киеве, Чернигове, Львове. Хотя я уже ощущала собственные отклонения в психике и нормальной жизнедеятельности, такие как плаксивость и нежелание принять ситуацию (май 2014 г.), а затем полное принятие - спокойствие, «холодный ум» и «полное отсутствие слёз», состояние «готовности» к опасности, подозрительность, беспокойство, тревожность; мобилизация всех сил, отсутствие боли, «автопилот», чёткость понимания проблемы, знание точного выхода из неё, принятие на себя ответственности за жизни людей, но, в то же время, у меня проявились проблемы - отсутствие сна и аппетита, отказ от пищи, боязнь кошмаров и сновидений о войне, а потом немного позже - депрессия, разочарование в невозможности помочь всем людям, спасти мир, изменить ситуацию и повлиять на проблему, а, в конце концов, привело к продолжительным болезням, переходящим от одной в другую. Это гипертонический криз, воспаление лёгких, опухоли, а затем кашель, этиологию которого не смогли определить.

Всё это доказывает, что все мои состояния переживания и поведение являются ПТСР (что мы уже рассмотрели выше) после перенесённого сильного стресса, а далее разберём подробнее синдром «эмоционального выгорания» с научных точек зрения.

Синдром «эмоционального выгорания» в отечественной

и зарубежной психологии

Перед современными отечественными и зарубежны-ми психологами достаточно остро стоит проблема исследования, так называемого эмоционального выгорания (burnout). Причём, естественно, эта проблема является достаточно «широкой», так как затрагивает целый спектр разнообразных феноменов, подлежащих изучению, и стимулирует творческий и научный поиск специалистов различных сфер. В разработке данной проблемы заинтересованы, например, специалисты, работающие в сфере педагогической психологии, психологии труда и организационной психологии, медицинской психологии (как отрасли психологии для медицинских работников), патопсихологии, психиатрии, образования, бизнеса и мн.др.

В условиях современной действительности, вероятно, научные исследования и разработки, преследующие цели прогнозирования, диагностики, коррекции и профилактики проявлений эмоционального выгорания (далее ЭВ), особенно актуальны для стран постсоветского пространства в целом и для Украины в частности.

Синдром эмоционального выгорания (СЭВ) - это реакция организма, возникающая вследствие продолжительного воздействия профессиональных стрессов средней интенсивности. На Европейской конференции ВОЗ (2005 г.) отмечено, что стресс, связанный с работой, является важной проблемой примерно для одной трети трудящихся стран Европейского союза и стоимость решения проблем с психическим здоровьем в связи с этим составляет в среднем 3-4% валового национального дохода.

СЭВ - это процесс постепенной утраты эмоциональной, когнитивной и физической энергии, проявляющийся в симптомах эмоционального, умственного истощения, физического утомления, личной отстраненности и снижения удовлетворения исполнением работы. В литературе в качестве синонима синдрома эмоционального выгорания, используется термин "синдром психического выгорания".

СЭВ - это выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на избранные психотравмирующие воздействия. Это приобретенный стереотип эмоционального, чаще всего профессионального, поведения. "Выгорание" - отчасти функциональный стереотип, поскольку позволяет дозировать и экономно расходовать энергетические ресурсы. В то же время могут возникать его дисфункциональные следствия, когда "выгорание" отрицательно сказывается на исполнении профессиональной деятельности и отношениях с партнерами.

Первые работы по этой проблеме появились в США. Американский психиатр H.Frendenberger (Х.Дж.Фрейденбер) в 1974 г. описал феномен и дал ему название "burnout", для характеристики психологического состояния здоровых людей, находящихся в интенсивном и тесном общении с пациентами (клиентами) в эмоционально нагруженной атмосфере при оказании профессиональной помощи. Социальный психолог К.Maslac (1976 г.) определила это состояние как синдром физического и эмоционального истощения, включая развитие отрицательной самооценки, отрицательного отношения к работе, утрату понимания и сочувствия по отношению к клиентам или пациентам. Первоначально под СЭВ подразумевалось состояние изнеможения с ощущением собственной бесполезности. Позже симптоматика данного синдрома существенно расширилась за счет психосоматического компонента. Исследователи все больше связывали синдром с психосоматическим самочувствием, относя его к состояниям предболезни. В Международной классификации болезней (МКБ-Х) СЭВ отнесен к рубрике Z73 - "Стресс, связанный с трудностями поддержания нормального образа жизни".

Этот феномен изучается почти тридцать лет, опубликованы тысячи трудов на эту тему, но единого определения синдрома выгорания до сих пор не существует.

С точки зрения психологии – эмоциональное выгорание – это выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на определенные психотравмирующие воздействия. Это приобретенный стереотип эмоционального, чаще всего профессионального, поведения (Юрьева, 2004). Выгорание представляет собой комплекс психических переживаний и поведения, которые сказываются на работоспособности, физическом и психологическом самочувствии, а также на интерперсональных отношениях (прямые отношения двух лиц, отличающиеся прочувствованностью, эмоциональной теплотой, единством переживаний) работника.

Эмоциональное истощение проявляется в переживаниях эмоционального перенапряжения, усталости, опустошённости, отсутствие эмоциональных ресурсов.

Деперсонализация – это негативные переживания и установки по отношению к субъектам деятельности.

Редукция персональных достижений сказывается как снижение чувства компетентности в своей работе, уменьшение ценности собственной деятельности, негативное самовосприятие в профессиональном плане.

Человек, переживающий эти тягостное состояние обычно принимается искать причину происходящего в себе самом, уверенный в собственном бездушии и непрофессионализме. В результате увеличивается недовольство собой, снижается самооценка, ухудшается настроение. Ситуация усугубляется тем, что проблемы, о которых идет речь, как правило, не принято обсуждать и столкнувшемуся с ними кажется, будто другие не испытывали ничего подобного. Кризис может обостриться настолько, что наступает полное разочарование в жизни, глубокая депрессия.

Модель эмоционального выгорания включает три группы факторов (К.Маслач и С.Джексон): эмоциональное истощение, деперсонализацию, редукцию персональных достижений.

Или иначе, условно разделяют симптомы «эмоционального выгорания» на физические, поведенческие и психологические.

К физическим относятся:

усталость,
чувство истощения,
восприимчивость к изменениям показателей внешней среды,
астенизация,
частые головные боли,
расстройства желудочно-кишечного тракта,
избыток или недостаток веса,
бессонница.

К поведенческим и психологическим относятся следующие симптомы:

работа становится все тяжелее, а способность выполнять ослабевает;
работник рано приходит на работу и остается надолго;
ощущения фрустрации, беспомощности и безнадежности;
чувство беспокойства;
ощущение скуки;
снижение уровня энтузиазма;
чувство обиды;
чувство разочарования;
неуверенность;
чувство вины;
чувство невостребованности;
легко возникающее чувство гнева;
раздражительность;
подозрительность;
чувство всемогущества (власти над судьбой клиента, пациента);
ригидность;
неспособность принимать решения;
дистанционирование от клиентов, пациентов и стремление к дистанционированию от коллег;
завышенное чувство ответственности за пациентов;
общая негативная установка на жизненные перспективы;
злоупотребление алкоголем и (или) наркотиками.

Более широкий взгляд на проблему эмоционального выгорания дает пять ключевых групп симптомов:

1) физические симптомы:

усталость, физическое утомление,истощение;
уменьшенный или увеличенный вес;
недостаточный сон,бессонница;
жалобы на общее плохое самочувствие;
затрудненное дыхание, одышка;
тошнота, головокружение, чрезмерная потливость, дрожание;
артериальная гипертензия (повышенное артериальное давление);
боли в области сердца;

2) эмоциональные симптомы:

недостаток эмоций, неэмоциональность;
пессимизм, цинизм, черствость в работе и личной жизни;
безразличие и усталость;
раздражительность, агрессивность;
тревога, усиление иррационального беспокойства, неспособность сосредоточиться;
депрессия, чувство вины;
потеря идеалов, надежд или профессиональных перспектив;
увеличение деперсонализации - своей или других (люди начинают восприниматься безликими, как манекены);
преобладание чувства одиночества;

3) поведенческие симптомы:

рабочее время больше 45 часов в неделю;
во время рабочего дня появляются усталость и желание прерваться, отдохнуть;
безразличие к еде;
отсутствие физических нагрузок;
частое употребление табака, алкоголя, лекарств;

4) интеллектуальное состояние:

уменьшение интереса к новым теориям и идеям в работе;
уменьшение интереса к альтернативным подходам в решении проблем (например, в работе);
безразличие к новшествам, нововведениям;
отказ от участия в развивающих экспериментах (тренингах, образовании);
формальное выполнение работы;

5) социальные симптомы:

нет времени или энергии для социальной активности;
уменьшение активности и интереса в области досуга, хобби;
социальные контакты ограничиваются работой;
скудные взаимоотношения с другими, как дома, так и на работе;
ощущение изоляции, непонимания окружающих и со стороны окружающих;
ощущение недостатка поддержки со стороны семьи, друзей, коллег.

Для отдельного человека выгорание становится очень болезненной проблемой, в масштабе же организации стресс и выгорание сотрудников приводят к снижению эффективности работы и большой текучести кадров.

Итак, «профессиональное выгорание» – это синдром, развивающийся на фоне хронического стресса и ведущий к истощению эмоционально-энергических и личностных ресурсов работающего человека. Профессиональное выгорание возникает в результате внутреннего накапливания отрицательных эмоций без соответствующей «разрядки» или «освобождения» от них. Опасность выгорания состоит в том, что это не кратковременный преходящий эпизод, а долговременный процесс «сгорания дотла».

Негативные переживания людей с высокой степенью выгорания связаны с утратой смысла своей профессиональной деятельности, способности к самореализации, личной перспективы. Отчаяние из-за отсутствия результата или равнодушия и непонимания окружающих ведет к обесцениванию стараний и усилий и потере смысла не только того, чем он занимается, но и жизни. Подобные переживания бессмысленности существования, бесцельности всего происходящего окрашивают и определяют всю жизненную ситуацию человека, влияя на все аспекты бытия. В результате длительного пребывания в подобном состоянии негативных переживаний человек утрачивает способность радоваться жизни, теряет все или почти все, что составляло для него основу. Понятие наполненности, осмысленности жизни соотносится с понятием качества жизни. Неудовлетворенность качеством жизни может послужить как причиной, так и следствием выгорания. Под качеством жизни обычно понимают субъективное удовлетворение, испытываемое в физических, ментальных и социальных ситуациях даже при наличии дефицитов. Ощущение субъективного благополучия играет значительную роль как в обеспечении нормального уровня физического состояния организма, так и для здоровья всего внутреннего мира личности. Удовлетворенность жизненными успехами и достижениями, отношениями с другими людьми, самоконтроль связаны с сохранением уверенности и оптимизма по отношению к смыслу профессиональной деятельности.

Синдром выгорания также приводит к психическому и физическому неблагополучию. Люди с этой проблемой обычно имеют сочетание психопатологических, психосоматических, соматических симптомов и признаков социальной дисфункции. Наблюдается хроническая усталость, когнитивная дисфункция (нарушения памяти и внимания), нарушения сна с трудностями засыпания и ранними пробуждениями, личностные изменения. Возможно развитие депрессивных расстройств, зависимостей от психоактивных веществ, суицид.

О том, КАК БЫТЬ ВОЛОНТЕРОМ И НЕ ВЫГОРАТЬ, мы поговорим в следующей моей статье.

Анжелика Жукова

Использованные источники - те же, что и в части 1.