Другой взгляд на агрессию

   В житейском ключе агрессия рассматривается как исключительно негативное явление. Общество накладывает на неё табу. Нас с детства обучают тому, как с ней обращаться, используя, как правило, слово «нельзя», запрещая таким образом любые подобные проявления. И в некоторых случаях это может сказаться особенно печальным образом – ребенок начнет думать, что «такого» его не любят, что он может разрушить объект своей привязанности, на который в данный момент по той или иной причине злится. Между тем доказано, что одна из причин возникновения психосоматических заболеваний – удержание, невыражение, подавление эмоций, в том числе и эмоций гнева. Как следствие, эти чувства не интегрируются, выносятся на периферию, бессознательно отторгаясь и не признаваясь. Нельзя не упомянуть также, что нередко проблема агрессии лежит и в корне недугов, связанных с сексуальной сферой. Особенно «запрещенной» является агрессия, направленная на родителей, главным образом на мать. Довольно часто в процессе терапии приходится прорабатывать эти чувства, доводить их до осознания и, что не менее важно, учиться их принимать, ведь существует убеждение «агрессия – это плохо, надо быть добрым» и так далее. Резюмируя все вышесказанное: агрессия в наиболее привычном для нас понимании – это то, что несет разрушение.
   Принципиально иной подход к проблеме и понятию агрессии был предложен создателем гештальт-теории Фредериком Перлзом в работе «Эго, голод и агрессия»¹ . В своих рассуждениях он проводит аналогию между агрессией и пищевой потребностью. Он предположил, что законы функционирования живого организма могут быть перенесены в область психической жизни человека, поскольку психика также является функцией организма, возникающей в процессе его развития на пути реализации его естественных потребностей.
   Для развития человека необходимо получение необходимых веществ из среды. Эти вещества не могут быть усвоены напрямую, поскольку они включены в состав каких-то объектов внешнего мира. Для того чтобы усвоить «вещества», надо построить сложную поведенческую цепочку: во-первых, найти в окружающем мире объект, в котором содержатся необходимые «вещества», во-вторых, разрушить, измельчить этот объект, переработать полученное и включить необходимое «вещество» во внутреннюю среду организма, и, в-третьих, выбросить из организма ненужные остатки. На самом деле процесс еще сложнее, но основная идея заключается в том, что точно так же человек получает необходимые «вещества» для поддержания и развития своей психики.
   На начальной стадии эмбрион, ничем по сути не отличаясь от любой другой ткани матери, получает необходимые пищу и кислород в подготовленном для усвоения через плаценту и пуповину виде, не прилагая никаких усилий со своей стороны. Когда ребенок рождается, пуповина утрачивает такую функцию, связь между ребенком и матерью обрывается, и перед первым стоит задача по самостоятельной добыче кислорода и пищи.
   Какое-то время спустя у ребенка прорезаются передние зубы, став первым орудием измельчения пищи, и ребенок может кусать ими мать, а та, в свою очередь, не понимая биологическую природу детского желания укусить, способна даже наказать шлепками. Повторное наказание провоцирует подавление кусания, поскольку второе ассоциируется с болью и причинением её. Чем строже запрещается кусание, тем в меньшей степени ребенок окажется способным "энергично вцепиться в предмет в том случае и тогда, когда этого потребует ситуация".
   Здесь и возникают сложности: ребенок не способен подавлять свои импульсы, равно как и сопротивляться сильному желанию укусить. По мнению Перлза, на данном этапе функции Эго еще не сформировались, не развились; в распоряжении ребенка пока что имеются только средства условной проекции (условной потому, что он еще не способен различать внутренний и внешний мир).
   Перлз писал:

- Чем сильнее запрещенной и спроецированной окажется способность причинять боль, тем скорее у ребенка разовьется страх получить ее, а страх возмездия, в свою очередь, приведет к дальнейшему усилению отвращения к причинению боли. Во всех подобных случаях выявляется недостаточное использование передних зубов, наряду с общей неспособностью овладеть жизненной ситуацией, вцепиться мертвой хваткой в поставленную задачу.

   Часто недоразвитый пищевой инстинкт проявляется в том, что люди остаются «сосунками» на протяжении всей жизни или, по крайней мере, недостаточно используют свои зубы. Для некоторых характерно ожидание незамедлительного удовлетворения их желаний и потребностей, для других больше подойдет описание «дай палец, и откусит руку».
   Научение правильно применять агрессивные инструменты – зубы – является условием полноценного развития инстинкта голода и формирования дентальной агрессии – той, которая занимает правильное биологическое место, которую нет нужды сублимировать, вытеснять, подавлять, которая гармонизирует личность. Дентальная агрессия направлена на преображение внешнего мира с целью удовлетворения желаний: чтобы съесть яблоко, нужно перемолоть его зубами. Разрушительная же агрессия несет название аннигиляционной, и она наполнена страхом: объект агрессии так пугает и устрашает, что лишь его гибель способна унять ужас.
   Таким образом, в рамках гештальт-подхода агрессия является естественной формой взаимодействия человека со средой. И восстановление в правах биологической функции агрессии есть ключ к решению её проблемы.
 

                Благодарю за внимание и надеюсь, что статья была полезна!

 

   Об авторе: Маргарита Галкина, психолог-консультант, практикующий психолог, г. Королев, г. Москва.
   Центр психологии и развития "Vector": https://vk.com/psyvector