ПСИХОТЕРАПИЯ КАК ПРАКТИКА ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛОСТНОСТИ
Психотерапия имеет древние корни, и источники свои полагает в традиционных мистических культах. Исторически субъектами мистериального контакта, выступали:
- человек, испытывающий чувство недостатка в чем либо, лишенности внутреннего покоя, избытка переживаний или «разрыва» связи с предками, с божеством или сообществом;
- сила, функция или условие, благодаря содействию которых человек преодолевал ощущение своего ущербности, патологической измененности и деформированности.
То, кто выполнял функцию посредника между сакральным миром богов и сил, и миром людей, испытывающих особого рода потребности в духовном содействии, выступал в роли терапевта – мистагога, посредника, жреца.
С точки зрения историогенеза и развития культуры, духовное содействие, позже составившее основу психотерапии, имело две доминирующие тенденции, которые условно можно обозначить, как:
- «апполоническая» тенденция – исторически связана с солнечными культами и мистериями мужского начала, рациональными способами воздействия и рациональным постижением реальности;
- «дионисийская» тенденция – связана с лунными культами и мистериями женского начала, ориентировалась на контакт с теневыми аспектами личности, предполагала «иррациональное, гедонистическое и оргиастическое обращение к чувствам», технически связана с измененными состояниями сознания.
В настоящее время психотерапия приобрела особый статус светской практики, касающейся вместе с тем, духовного измерения. В современной культуре психотерапия «не является однозначно понимаемой областью научных знаний и практических подходов, а представляет собой всего лишь их сочетание и частичное взаимодействие, и отличается различными психологическими, медицинскими, антропологическими, социоэкономическими, экологическими и философскими установками и чрезвычайно широким спектром применения» (Психотерапевтическая энциклопедия, 2006).
Данная цитата указывает на то, что психотерапия не привязана исключительно к медицинской практике, но имеет более широкий культурный контекст, включающий все многообразие психологических средств воздействия на сознание, эмоциональную сферу и тело человека. Вероятно, условия и границы применения метода должны формироваться с учетом психотерапевтической этики и деонтологии.
Предпосылки формирования психотерапевтической методологии и практики могут выглядеть следующим образом:
примитивные культы (шаманизм, магия) – мистерии (инициации) – духовно-мистические практики (аскетика) – религиозные ритуалы (догматика) – оккультные эксперименты (ритуальная магия, эзотерика) – психотерапия (психоанализ).
В той же мере как эмбрион в онтогенезе проходит стадии эволюционного развития и в итоге человек суммирует элементы каждой стадии в своем организме, также и психотерапия несет в себе, в той или иной степени проявленности, элементы и части всех предыдущих исторических этапов. В зависимости от специфики метода, характерный элемент – магический, инициационный, духовный, ритуальный, оккультный – эксплицируется из коллективного опыта и используется в практике. Собственно психотерапевтическая методология, в том виде, в каком она имеет место быть в настоящем, является результатом обобщения и переозначивания исторического опыта с учетом достижения современной науки в области биологии, психологии, антропологии, философии, экологии и космологии.
Ссылаясь на историческое развитие психотерапии как культурально заданной и биологически предопределенной антропологической практики В.П. Самохвалов (2002) определяет содержание психотерапии как «лечение души пациента воздействием на нее душою врача», что прямо соответствует термину психотерапия – исцеление душой.
Для психотерапии имеет значение:
- исторический этап развития общества,
- контекст культуры,
- духовная основа развития общества,
- антропологический статус субъектов психотерапевтического взаимодействия.
Цель психотерапии выглядит как поэтапный процесс адаптации к различным формам проявлений и к типичным для человека условиям интегрального мира, включающего в свою структуру социально-политическое, экономическое, экологическое, культурно-психологическое, материально-вещественное и духовно-мистическое измерение.
Все что касается симптома и постановки диагноза, представляет в ряде случаев важность (если речь идет о диагностируемой психопатологии, от содержания которой будет зависеть выбор наиболее оптимальной стратегии лечения), – но оказывается вторичным фактором, способным ограничить поле деятельности терапевта имеющими место предписаниями в отношения «типичных» проявлений и симптомов. Существенное значение приобретает экзистенциальный статус пациента и личный вклад психотерапевта.
Рассмотрение психотерапии как практики личного участия в этапе жизни другого человека, этапе, в течение которого осуществляется терапевтический цикл, расставляет иные акценты нежели, нежели стремление избавить человека от симптомов. Целью тогда становится нечто иное. Если мы включаем в поле методологических предпосылок психотерапии не только медико-биологические или психологические феномены, но и феномены культуры, социально-политические процессы, экономику, философию и религию (работы Дж. Хиллмана), тогда цель может касаться «не излечение от психических расстройств, а помощь в процессе становления сознания и личности, при которой психотерапевт предстает спутником больного, его другом и наставником» (Психотерапевтическая энциклопедия, 2006).
Основные профессиональные требования к психотерапевту будут касаться тогда особенностей его личности, которая приобретает характеристики инструмента психологического воздействия. Терапевт при этом действует не при помощи особой терапевтической техники, которая приобретает второстепенное, вспомогательное значение, но посредством своего внутреннего мира – характера, мотиваций, целей и смыслов, всего того что составляет структурные и содержательные компоненты его личности.
Уточняя содержание понятия терапия, можно столкнуться с некоторыми формальными вопросами, которые нередко проблематизирующих практику. Суть этих вопросов заключается в том, для кого предназначена данная практика – если это терапия в обыденном смысле слова, то только ли для «больных», или допустимо говорить о «терапии для нормальных людей». Ссылка на то, что существует медицинская и немедицинская психотерапия не решает существа вопроса. Это тот случай, когда следует, не смотря на все стремления в будущее и к прогрессу, вернуться назад, к осознанию исторических корней данного понятия.
В противном случае мы рискуем столкнуться с рядом противоречий. Одним из них является личная терапия и дидактический анализ будущих терапевтов (должно ли их при этом считать носителями патологии), другим – психотерапия пациентов, не имеющих клинического диагноза и никогда не обращавшихся к медицинской помощи. Чем тогда будет являться практика, осуществляемая теми же методами, но со здоровыми, адекватными людьми, оказавшимися по ряду внешних или внутренних причин в ситуации психологического кризиса?
Чем же является психотерапия?
В греческой культуре этим понятием (therapeia) обозначали процесс заботы о религиозных обрядах и культах, сопровождение людей участвующих в них; уважительное отношение к родителям, забота о них; заботу о теле; медицинские услуги и лечение (Гингер С., Гингер А., 1999). Как следует из этого перечня характеристик, основной смысл понятия сводится к проявлению заботы, которая может иметь помогающий, опекающий, гигиенический или целительный смысл.
Следовательно, в контексте психотерапии, можно говорить о следующих компонентах ее смыслового пространства:
- психотерапия – это забота о духовном благополучии субъекта, помощь в обеспечении и поддержании психических и духовных усилий и устремлений;
- психотерапия – это помощь в реализации этических (нравственных) функций и отношений субъекта в обществе, в отношениях и контактах с близкими и другими людьми;
- психотерапия – это содействие в реализации «заботы о себе» – своей соматической, психоэмоциональной и социальной гармонии;
- психотерапия – исцеление от недугов, собственно психических или включающих в себя психический компонент (психосоматических).
В сумме этих характеристик можно выделить центральное смысловое ядро, характеризующее все многообразие практических приемов и методологию психотерапии.
Речь идет о психотерапии как целостной стратегии целительного взаимодействия терапевта с пациентом; психотерапия – это последовательный набор методов, направленный на восстановление целостности человека, утраченной в связи с теми или иными причинами. Среди них можно выделить причины соматического, психического, социального и духовного характера. Дополнительный к этому аспект терапии составляют значения бдительности, служения, осознавания – терапевт выступает помощником в этом, если субъект утратил контакт с собой и своим миром. Ф.Е. Василюк (2005) подчеркивается в первую очередь утешительный смысл психотерапии.
Таким образом, психотерапия представляет холистическую практику; в глобальной перспективе ее целью выступает поддержание и укрепление общей гармонии самочувствия в широком смысле этого слова, а не «излечение» или «исправление» каких бы то ни было расстройств (Гингер С., Гингер А., 1999). Этимологически понятие «лечение» в индоевропейских языках – to heal (англ., лечить), heilen (нем., лечить) – также связано с понятием целостности, целения, происходя от греческого корня holos (греч., целый). Также производными от греческого holos являются английское holy (святой) и немецкое heilig (святой), где святость можно рассматривать как реализацию целостности и полноты.
В контексте целостности, выступающей в качестве практического идеала терапевтической практики, терапия процессуально и методологически связывает процессы исцеления (достижение психической целостности и упорядоченности), избавления от недугов (соматических, психических, социальных, духовных) с восстановлением ощущения психической полноценности, т.е. с тем, что граничит с внутренней религиозностью субъекта. (Состояние психической целостности ассоциируется с чувством внутреннего равновесия и покоя. О. Павел Флоренский в одной из своих работ говорил о том, что достижение внутреннего покоя равнозначно обретению Рая. Об этом же говорят все восточные практики, как о конечном идеале реализации человеком своей психической и духовной природы.)
Какой бы светской не была психотерапия в целом, отдельное ее направление, или практика частного специалиста, момент религиозности может присутствовать. Терапия религиозна по своей природе, поскольку призвана связывать дифференцированные внутренние объекты, интегрировать психические расщепления и распавшиеся части Я.
Достаточно символично, что одна из ключевых работ Р. Лэйнга называется «Расколотое Я»; этой же теме посвящен ряд исследований и тем в работах К.Г. Юнга, см. например «Проблемы души нашего времени». Среди отечественных авторов феноменам психического расщепления и их компенсации посвящено исследование В.П. Самохвалова (1998) «Психический мир будущего».
Существующие аналогии и связь между психическими и духовными явлениями, а также аналогии между психологическими и духовными практиками, позволяют допустить, что в качестве психотерапевта могут выступать как священник, практикующий экзорцизм, так и собеседник, во время кухонной беседы.
Понятие религия происходит от латинского religare, что значит связывать, восстанавливать связь. Терапевтические методы можно рассматривать как связывающие, а в более широком контексте – устанавливающие связь между различными реальностями и мирами человека. Терапевт является своего рода посредником между жизненными сферами, обеспечивая осознанный и контролируемый контакт субъкекта с полем своего опыта и саморелаизации.
В расширенном значении, терапевт выступает связующим звеном между двумя анропологическими перспективами, располагая себя в сердцевине процесса – это перспектива восхождения и обожения (в роли терапевта может выступать, например, священник, духовный учитель, или харизматический лидер терапевтического движения) и перспектива вочеловечивания (сфера непосредственной деятельности психотерапевта), предполагающая достижение индивидуально доступной полноты реализации в социально-природном мире.