Созерцание процесса создания портрета при портретной терапии

«Точка истины и фальши в середине груди одна и та же. Она оживает при медитации, молитве, созерцании иконной красоты, любви, нежности, тревоге за любимого и проч. Если эта точка начала активно жить, возникает аура, в которой расправляется всё доброе». Г.Померанц «Записки гадкого утёнка».

Влияние на человека процесса рисования его портрета – действо тонкое, деликатное. В отличие от фотографий, в рисунках, даже не профессиональных, люди всегда признают себя, но только если они видели, что их рисовали. Если не видели – рисунок может восприниматься так же, как предъявленная фотография или картинка, на которых депривированные люди, например, часто себя не признают. Т.е., созерцание процесса создания портрета позволяет понять смысл происходящего, спроецировать свой образ на бумагу.

При рисовании портрета сначала ничего нет, лист чистый. Это принимается, как нулевая позиция. Рисующего и рисуемого объединяет общее начало. И дальше - общие первые действия. У рисующего – линии, штрихи, а у рисуемого – их созерцание и осознавание. Терапевт смотрит то на клиента, то на бумагу, как бы сопровождая образ на новое место, куда тот копируется. Это действие «протаптывает дорожку» от личности портретируемого к изображению на бумаге, внимание его постепенно перетекает туда. И вот на глазах у рисуемого человека эти штрихи и линии собираются в его фигуру, его силуэт. Он созерцает, как из линий и штрихов собирается его образ, как из рассыпавшихся частей собирается и восстанавливается целое.

Когда тебя рисуют, ты волей-неволей становишься участником молчаливого диалога взглядов с тем, кто тебя рисует. «Это, – согласно А.А. Ухтомскому, – не эмпирическое общение, а сосредоточенное собеседование с другим лицом, следствием которого является сочувственное понимание, проникающее до глубины души» (Ухтомский, 1978).

Нет способов измерить созерцание. «Современные научные средства исследования (как технические, так и методологические) нерелевантны созерцанию. Созерцание ускользает через грубые для него ячейки современных научных категорий, его не могут «зацепить» приборы, а в научных концепциях ему просто нет места в качестве психологического или духовного феномена» (Карицкий, 2011).

Но если попытаться косвенно зафиксировать процессы, происходящие при созерцании? Сеанс портретной терапии, при которой психотерапевт рисует клиента, длится минут 5-6. По его окончании портрет предъявляется портретируемому. После обмена впечатлениями по поводу увиденного ему задаётся вопрос: «Сколько времени вас рисовали?» Ответы, естественно, с погрешностью. Позже этих же людей спрашиваю без предварительного предупреждения о другом промежутке времени («Сколько времени вы шли от остановки?» и т.п.). Ответы сверялись с фиксируемым реально прошедшим временем.

Получилось, что реальное время, проведённое в роли портретируемого, всегда было меньше, чем человек называл. Т.е., когда человек видит, что его рисуют, он созерцает этот процесс и при этом, возможно, входит в особое, изменённое состояние сознания. Изменение в субъективном ощущении течения времени является одним из критериев наличия изменённого состояния сознания. Сравнивались погрешности в определении временного промежутка у одного и того же человека. Погрешность в сторону увеличения у рисуемого всегда была больше, чем при временном отрезке в бытовых ситуациях. И чем старше был возраст у портретируемого, тем больше. У детей 9-10 лет погрешность минимальная или вовсе отсутствует (называемое время совпадает с реальным). Можно предположить, что с возрастом процесс формирования своего образа имеет большее значение и является более глубинным.

Время, переживаемое человеком, называют психологическим временем. «Субъектная сторона течения времени одномоментна и не связана (практически) с продолжительностью жизни. Она определяется количеством психологически значимых событий в социально-фиксированную единицу времени» (Акопов, 2010). Т.е., когда время насыщается психическими процессами, оно как будто раздвигается, человек ощущает его более длительным, весомым, значимым.

Подобное описывает С.В.Березин, когда на ландшафтной аналитике путешественники в процессе терапии спускаются в пещеру. «Интуитивно выбранное по ощущениям время пребывания в пещере удивительно не совпадает с реально проведенным временем: человеку кажется, что он находился внутри гораздо дольше, чем оказалось по хронометру. Настолько сконцентрированы и глубоки переживания, насколько важны приходящие мысли и ощущения своего подземного, «потустороннего» существования в безвременном пространстве. Как возрастает понимание хрупкости и ценности жизни при ощущении горы над тобой… Тысячи тонн земли на твоих плечах» (Березин, 2009).

Если рассматривать созерцание как неопосредованный мышлением акт познания, то можно сказать, что человек одновременно с осознанием того, что рисуют именно его, заново познаёт свою внешность, свой собственный облик, идентифицирует себя. Происходит естественное непроизвольное понимание, без усилий личности к пониманию. При созерцании действия люди видят и сразу знают, понимают мгновенно. И уже готовы воспринимать изображённый образ себя.

Опубликовано в "Психологической газете" http://www.psy.su/interview/2549/