Тревожность поколения 90-хх

«Это уже похоже на дежавю», подумал я. Лизе 26 лет, она по образованию лингвист-переводчик с английского и испанского. Симпатичная девушка, физически вполне здорова и активна. Есть работа, на жизнь хватает. Молодой человек тоже присутствует в её жизни и она говорит о нём с теплотой. А вот Александра. Она сверстница Лизы и тоже владеет двумя иностранными языками, но уже английским и немецким. Хорошее образование, уже успела несколько лет поработать по специальности в Германии. В общем, с формальной точки зрения, всё у девушек не плохо. Но отчего-то обе очень не уверены в себе, у обоих постоянно присутствует безотчетная тревога: что-то не так, вот-вот произойдёт что-то плохое, ... Конечно, два случая — ещё не статистика. Но, видимо, от того, что они пришли буквально одна за одной, пробудило во мне узнавание этих симптомов: неуверенность в себе, постоянная тревога, чрезмерная стрессовая реакция на относительно незначительные угрозы. Я осознал, что это общий знаменатель для многих моих клиентов возраста от 22 до 28 лет. Справиться с тревогой — их общий запрос при обращении к психологу.
Совсем разные истории: парень из неблагополучной семьи, ставший энергичным бизнесменом; дочь вполне обеспеченных, но холодных родителей; умный, богатырского сложения молодой мужчина, росший с мамой и бабушкой; женщина 28 лет, несмотря на трудное детство и родителей — алкоголиков, получила хорошее образование и востребованность, как специалист; и т.д.. Кто-то скажет, что те, кого ничто не тревожит, психологу и не приходят. Но одно дело, когда тревожат, не устраивают отношения с другими людьми, затянувшееся переживание утраты, неуправляемый гнев и др., а другое, когда это постоянное чувство тревоги без понимания её причин. Да, такое случается и с другими людьми — после травмировавших событий, в связи с ожидаем негативных перемен и т.д. Но именно у выделенной мной категории (22 -28 лет) это ощущение не ситуативно, не связано с чем-либо конкретным. Оно с ними всегда, они не помнят себя без тревожности. Это представители поколения родившихся с 1990 по 97 год. Те, кому сейчас 45+ конечно помнят, каким «интересным» это было время для подавляющего большинства пост-советского общества: разрушились все привычные устои; обесценились накопления; не стало гарантий трудоустройства, оснований для уверенности в завтрашнем дне; новости состояли из хроник бандитских разборок, об этом же — новая свободная пресса; войны на Кавказе, … Т.е., у большинства были постоянные поводы для стресса и тревоги. Как известно из многочисленных исследований, психоэмоциональное состояние матери в период беременности влияет на многие параметры развития плода. Не только на его физическое состояние, но и на формирование психологических черт. Представителей выделенной мной группы объединяет как то, что мамы их вынашивали в период большого напряжения и тревоги в обществе в целом и то, что все они из семей, которые счастливыми не назвать. Предполагаю, именно сочетание этих двух факторов и привело к формированию у них врождённой высокой тревожности. Высокий уровень кортизола (гормон стресса) в крови матери вследствие частых стрессов формирует повышенную секрецию этого гормона и у плода: миндалевидное тело в головном мозге имеет больший относительно нормы размер, его чувствительность к сигналам фронтальной коры выше. В то же время отдел мозга, отвечающий за контроль чрезмерного возбуждения миндалины развит меньше нормального. На примере моей практики это отмечено в том, что такие люди испытывают сильную тревогу из-за с их же точки зрения незначительных поводов (сделанное замечание, неудача в неважном деле, ...) и, возникнув, это состояние длится долгое время — не минуты, а часы и даже дни. Можно сказать, их легко на долго выбить из колеи лёгким толчком.
На мой взгляд психотерапия таких людей состоит не в избавлении их от повышенного уровня тревожности, а в осознании её, как своей особенности. Аналогично тому, как бессмысленно лечить от гипертонии людей, чьё нормальное кровяное давление выше принятой нормы. В тоже время для таких тревожных пациентов необходима выработка механизмов предупреждения неконтролируемых всплесков их тревоги. По моему опыту таким эффективным механизмом оказался контакт человека со своей тревогой: сначала пациент определял, где именно в его теле сосредоточена его тревога; затем он формировал её визуальный образ — как она выглядит; после — брал её в руки, ощущая её массу, фактуру и т.д. Чем больше ощущений удавалось задействовать в формировании образа своей тревоги — тем эффективнее был с ней контакт: с ней становилось возможным разговаривать (словами или образами), ощущать её изменения в ответ на оказываемое влияние. Из пугающей и неуправляемой сущности тревога становится для человека осознаваемой частью себя, с ней становится возможным договариваться, т.е., она становится управляемой! Конечно, работа с образом - в общем-то, один из рабочих инструментов для любого компетентного психолога, но тут и нет претензии на новаторство в самой технике. Просто указал, что считаю полезным для работы с тревогой.
Резюмируя:
- при разработке гипотезы причин постоянной тревожности пациента полезно понять ситуацию протекания беременности его матери — как в конкретной семье, так и в окружающем социуме;
- если это врождённая тревожность, то эффективная терапия состоит не в снижении её уровня, а в выработке механизмов управления ею, т.е., общий фон снизить не пытаемся, т.к., это гормональная особенность, но управлять всплесками надо и можно. Именно эти всплески создают главную проблему, т.к, в эти моменты пациент с повышенной тревожностью теряют способность справляться с ситуацией, к конструктивным действиям.
- один из механизмов управления тревожностью — локализация в теле её «виртуального» образа и контакт с ним

Источник - https://spb-psiholog.ru/articles/trevojnost-pokoleniya-90.htm