Психология художественного творчества

ве о словах> Л. В. Успенского. <Слова> этой <фразы>

лишены понятийного значения, но тем не менее мы, в

общем, довольно хорошо представляем, о чем идет

речь: некое существо женского рода как-то так что-то

сделало с существом мужского рода и продолжает что-

то вытворять с его детенышем. И эта информация по-

ставляется нам только морфологическими формами

<слов>.

Морфологическая мотивировка помогает легко по-

нимать значение даже неизвестного нам слова, если

мы знаем, что означают составляющие этого слова

(корни, приставки, суффиксы, окончания). Если из-

вестно, что такое стена и газета, то мы без дополни-

тельных объяснений поймем, что такое стенгазета.

Мы легко понимаем слова, построенные из известных

нам морфологических <кирпичиков>: пар-о-ход, при-

шел, пере-ход-и-ть и т.п.

Еще один тип мотивированности - смысловой.

Зная, что такое нос собаки, мы сразу сообразим, что

такое нос корабля, потому что в первом случае это пе-

147

редняя, заостренная часть морды животного, а во вто-.1

ром - тоже передняя и тоже заостренная часть судна. 1

Вы говорите: <Я учусь в Х классе. У нас простор-1

ный, светлый класс. Наш класс очень дружный>. И ед-1

ва ли замечаете, что одно и то же слово класс употре-j

били в трех разных значениях: <ступень обучения>

<комната для занятий в школе> и <группа учеников>

Смысловая мотивировка здесь так сильна, что перено-1

сы значения кажутся совершенно естественными. Щ

такими переносами наполнен весь язык. Ручка - это1

не только <маленькая рука>, как подсказывает морфо-1

логическая мотивировка, это и любое приспособле-1

ние, которое держат в руке или за которое берутся ру-1

кой: шариковая ручка, ручка двери. Человек идет, поезд1

идет, время идет, дождь идет - все это разные значе-j

ния слова идет, но любое из них можно объяснить, ис-1

ходя из первоначального <передвигаться пешком>

поезд движется, передвигается; время протекает, тоже

как бы движется из прошлого в будущее; дождь выпа-

дает, его капли движутся сверху вниз, как бы приходят

на землю.

ЗНАЧЕНИЕ И ЗВУЧАНИЕ

То, что смысловая и морфологическая мотивиро"

ванность существуют, очевидно. Тут не о чем спорите

и нечего доказывать. :

Но с третьим типом мотивированности - фонети-

ческим - все гораздо сложнее. Поскольку мы, как

правило, не осознаем фонетической значимости, то

естественно, не можем сознавать и фонетической мо4.

тивированности слова. Нужны специальные доказав

тельства того, что звучание и значение слова стремят

ся к взаимному соответствию. Такие доказательств

как раз и можно получить, вычисляя фонетическую

значимость слов и сопоставляя затем полученные

результаты с признаковым аспектом значения те

же слов. 1

Конечно, чтобы доказательства были убедительных

ми, нужно <просчитать> многие тысячи слов, потом

148

g огромных лексических запасах языка всегда

10 подобрать десяток-другой примеров для под-

ррдения любой гипотезы. Только большой матери-

выявит какие-то общеязыковые тенденции. И здесь

д выручку приходит электронно-вычислительная

рика, с помощью которой мы вычислили фонети-

цескую значимость десятков тысяч слов (пока только

существительных).

Давайте познакомимся поближе с работой ЭВМ.

Слова для расчета берутся в <звукобуквенном> виде,

т.е. из звуковых характеристик учитывается только

мягкость согласных и ударение. Мягкость согласных

машина определяет сама по простому правилу: соглас-

ные которые могут быть мягкими и твердыми, смяг-

чаются пере И, Е, Ю, Я и мягким знаком. А вот мес-

то ударения нужно каким-либо способом указать. На-

пример, с помощью апострофа. Так что слова вводят-

ся в машину в обычном печатном виде, только с

отметкой об ударении.

Конечно, <звукобуквенная> форма слова отличает-

ся от звуковой. Например, слово любовь мы произно-

сим как [лубоф], но с такой формой записи нам по-

чему-то трудно согласиться, не так ли? Все же нам ка-

жется, что после Л звучит не совсем У, а на конце сло-

ва - не совсем Ф Это происходит потому, что на

восприятие этого слова в сознании влияет его буквен-

ная форма. Ведь пишется Ю, а не У. А Ю оценивается

вовсе не так, как У. На конце слова пишется ВЬ, а в

других его формах (любви, любовью) звучит вовсе не

Ф, а В. Поэтому нам покажется, пожалуй, более под-

ходящей формой ЛЮБОВ. Именно в таком виде рас-

считает это слово машина по формуле фонетической

значимости F.

<Лексикон> машины, ее словарный запас - это

хранящийся в ее памяти список шкал. Так что описать

фонетическую значимость слова машина может толь-

ко с помощью прилагательных, задающих шкалы. По

каждой шкале она рассчитывает фонетическую значи-

мость очередного слова и сама выбирает характерис-

тики этой значимости.

149

Чтобы пояснить, как ока это делает, напомним, что

означают показатели F. Например, после вычислений

оказалось, что звуковая форма слова апельсин получи-

ла по шкале <большой - маленький> оценку 3,5 (т.е.

F=3,5), а слово арбуз - оценку 2,2.

(Маркировка шкалы <большой - маленький>: 1 -

очень большой, 2 - большой, 3 - никакой, 4 - ма-

ленький, 5 - очень маленький.)

Мы условились считать, что нейтральная зона шка-

лы занимает промежуток от 2,5 до 3,5. Поэтому все ве-

личины F, которые попадают в зоны от 2,5 и меньше и

от 3,5 и больше, считаются значимыми.

Оценка 2,2 меньше, чем 2,5, следовательно, она

значима и обозначает, что звуковая форма слова арбуз

построена в среднем из <больших> звуков. Другими

словами, фонетическая значимость слова арбуз может

быть охарактеризована по этой шкале признаком

<большой>.

Оценка 3,5 тоже значима, следовательно, для зву-

ковой формы слова апельсин формула F дает признак

<маленький>.

Оценки для слов вальс, ива, лицо попадают в неит- ,

ральную зону (2,6; 3,0; 3,4), поэтому поданной шкале

звуковым формам этих слов нельзя приписать ника-

кого признака, они <никакие>. Вы скажете, что между

оценками 2,6 и 3,4 все же большое различие, почему .

же мы одинаково считаем звучание слов вальс и лицо

поданной шкале <никаким>? Возможно, что различие,

оценок в этом случае и отражает какие-то тенденции. 1

Но не будем забывать того, что и средние оценки зву-1

ков и частотности звуков - величины вероятностные, "

т.е. подверженные случайным колебаниям, j

. Поэтому и формула F дает величины не абсолют-1

ные, а вероятностные. В таком случае каждой из этих-1

величин нужно обеспечить простор для возможных

колебаний. Зоны шкалы и с.оздают такой простор. Вот

мы и считаем, что промежуток от 2,5 до 3,5 необходи

и достаточен для случайных колебаний <нейтральной

точки> (3,0), а если отклонения выйдут за эти грани-1

150

Q перестанут быть случайными - окажутся зна-

чимыми.

отсюю легко вывести четкое правило для машины:

для некоторого слова по данной шкале F<2,5, то

д характеристики фонетической значимости слова

(бирается первый антоним шкалы, если F>3,5 -

второй. По этому правилу машина отбирает из своего

песикона признаки и печатает их с указанием соот-

дтвующих величин F. Например, результат анализа

диетической значимости слова бык выглядит так:

1 _- большой (2,0), грубый (4,0), мужественный

(4,0), темный (3,5), сильный (2,4), громкий (2,3), мо-

гучий (2,2).

Поскольку этот набор характеризует содержатель-

ность звуковой формы, а не значение слова, то нет на-

добности, скажем, согласовывать признаки со словами

в роде или числе. И если для слова белка по шкале <бы-

стрый - медленный> F=2,4, то соответствующий при-

знак приписывается слову в форме <быстрый>, а не

<быстрая>, потому что это признак звучания комплек-

са б-е-л-к-а, но не зверька под названием <белка>.

Однако понятно, что результаты такого <автомати-

ческого> анализа имеют смысл только в том случае,

если полученные характеристики содержательности

звучаний слов сопоставляются с характеристиками

признакового аспекта их значения.

Такую, казалось бы, <сознательную> часть работы

тоже может выполнить электронно-вычислительная

машина, если, конечно, мы дадим ей необходимую

информацию о признаковых аспектах значений слов,

причем информация должна быть выражена количе-

ственно. А для этого необходимо измерить признако-

вое значение слов. И желательно получить результаты

измерения в тех же единицах, в которых уже измерена

фонетическая значимость слов.

А что это за единицы? Во всех наших измерениях

такими единицами являются деления шкал. Так, мо-

жет быть, измерять признаковые значения слов на тех

же признаковых шкалах? Оказывается, вполне воз-

можно. Например, мы задаем информантам шкалу

151

<хороший - плохой> в точно таком же виде, как для

измерения значимости звуков (очень хороший - 1,

хороший -2, никакой - 3, плохой - 4, очень пло-

хой - 5), и предлагаем для оценки не звуки, а словах

Информанты, понятно, будут реагировать отнюдь не

на звучание, а на значение слов, и мы измерим как ргс

то, что хотели, - признаковый аспект значения. При-

чем средние оценки будут получены в тех же единица>

шкалы, что и для звуков!

Так, по ответам информантов средняя оценка для

слова дом составляет 2,2. Это значит, что в коллектив

ном сознании носителей языка со словом дом связана

представление о чем-то хорошем. Показатель фонети

ческой значимости звукового комплекса того же слов

(F) оказывается равным 2,3, т.е. звучание этого слов

тоже оценивается как <хорошее>. Сопоставив эти ДЕ

цифры (2,2 и 2,3), можно уверенно сказать, что по этс

му признаку звучание и значение слова дом находяте

в соответствии.

Имея в своей памяти оценки признакового значе

ния слов, машина легко сопоставляет их с вычислен

ными ею оценками фонетической значимости тех ж<

слов и делает вывод о сходстве или различии сравни

ваемых аспектов. Такой способ сопоставления точен;

объективен.

Но у нас с вами несколько иная задача. Мы хоти>

обнаружить фонетическую мотивированность сло1

проследить за взаимоотношениями между их звучани

ями и значениями, и готовые <машинные> ответы ма

ло нам в этом помогут. Будет гораздо нагляднее, есл

мы станем оперировать не цифрами, а непосредствен

но содержательными характеристиками звучания

значения.

Для этого достаточно взять выданные машиной хг

рактеристики фонетической значимости и устанавли

вать их соответствие (или несоответствие) признаке

вому значению слов интуитивно, по своему разуме

нию. Ведь в большинстве случаев мы достаточно яс1

осознаем признаковые значения. Действительно, к

будет спорить, что дом - это, в общем-то, что-то хо{

152

щее, а хам

плохое, что мимоза - нежная, а гангстер -

убы и, что птица - быстрая, а удав - медленный?

песь, конечно, есть определенная опасность. На-

iep, слово бокс получило <хорошую> оценку зву-

цм (F=2,4). А как эта оценка соотносится с призна-

ём значением? Хороший это вид спорта или пло-

Мнения могут разделиться. Одним бокс нравит-

д другие смотреть не могут. В этом случае

несообразнее всего такую шкалу просто не учиты-

д поскольку признаковое значение по ней выраже-

Q нечетко. Зато относительно шкал <женственный -

существенный> или <быстрый - медленный> разно-

гласий, пожалуй, не будет, и то, что звуковая форма

слова бокс получила по этим шкалам оценки <мужест-

венный> (4,1) и <быстрый> (2,2), единодушно будет

признано как свидетельство соответствия звучания и

значения.

Может возникнуть еще и такая ситуация. Слово ар-

буз получило такие характеристики звучания: <боль-

шой> (2,2), <мужественный> (3,9), <сильный> (2,4),

<громкий> (2,2), <могучий> (2,3). Но с признаковым

значением этого слова можно соотнести лишь первую

характеристику: хотя арбузы бывают и большие, и ма-

ленькие, все же в нашем представлении арбуз - это

скорее что-то большое, чем маленькое. Остальными

характеристиками и противоположными им арбуз об-

ладать не может. Он не может быть мужественным или

женственным, сильным или слабым, громким или ти-

хим, могучим или хилым. Поэтому здесь нет основа-

ния говорить ни о соответствиях, ни о противоречиях

звучания и значения по этим признакам. Они просто

безразличны для арбуза. Другими словами, совершен-

но неважно, какие оценки получит этот звуковой ком-

плекс по таким признакам - получи он любые оцен-

ки, это все равно не будет свидетельствовать ни о про-

тиворечиях, ни о соответствиях звучания значению. В

тех случаях, когда для значения слова выданные ма-

шиной признаки <безразличны>, их также не следует

Учитывать, важно обратить внимание лишь на сущест-

венные для признакового значения характеристики.

153

Попробуем проанализировать таким способом от-

ношения между звучаниями и значениями слов н<

простом и наглядном материале, а именно на словах,

называющих какое-либо звучание или звучащий;

предмет: рык, шорох, писк, барабан, свирель и т.п. Яс-

но, что звуковая форма таких слов непременно долж-i

на соответствовать характеру называемого звучания.-

Машина просто <обязана> выдать для звуковой фор-

мы слова рев признак <громкий>, а для слова тишь -.

<тихий>. Иначе не может быть. И если бы вдруг полу-

чилось наоборот (рев - <тихий>, а тишь - <громкий>)

нам пришлось бы заключить, что или вся наша систе-

ма анализа фонетической значимости неправильна

или звучания и значения слов не связаны между co6of

никакими отношениями.

Что ж, давайте посмотрим. Вот характеристики зву-i

чания слов, выданные машиной по существенным для:

данных слов шкалам.

Барабан - большой, грубый,

громкий.

Бас - мужественный, сильный

Бубен - яркий, громкий. ,

Взрыв - большой, грубый, сильный, страшный,

громкий.

Вой - громкий.

Вопль - сильный.

Гонг - сильный, быстрый, яркий.

1))ом - грубый, сильный, злой.

Грохот - грубый, сильный, шероховатый, страш

ный.

Гул - большой, грубый, сильный.

Лепет - хороший, маленький, нежный, слабый

тихий.

Набат - сильный, громкий.

Писк - маленький, слабый, тихий.

Рев - громкий. ,

Рокот - большой, грубый, активный, сильный, тя-s

желый, страшный, громкий.

Рык - грубый, сильный, страшный.

Свирель - светлый.

154

активный, сильный

громкий.

Тишь - тихий.

трель - хороший, радостный.

треск - шероховатый, угловатый.

рац - плохой, грубый, шероховатый.

рип - плохой, шероховатый, страшный, тихий.

Шелест - шероховатый, тихий.

Шепот - тихий.

Шорох - шероховатый, тихий.

да, все так, как и должно было быть: и рев - <гром-

кий>, и тишь - <тихий>. И во всех остальных случаях

результаты весьма показательны. Не правда ли, когда

читаешь признаки, полученные для этих слов, неволь-

но создается иллюзия, что это признаки значений, а

не звучаний? Настолько точно, настолько явно их зву-

чания соответствуют значениям! Звуковая форма

здесь, конечно, небезразлична к содержанию, не про-

извольна, напротив, она своим звучанием подчерки-

вает, поддерживает, буквально выражает содержание.

Интересно, что соответствия звучания и значения

обнаруживаются не только по линии <звуковых> при-

знаков типа <громкий - тихий>, но и по другим при-

знакам, которые описывают звучание образно. На-

пример, звуковой комплекс треск получил характери-

стики <шероховатый> и <угловатый>. И хотя звук не

может иметь осязательных или линейных признаков,

тем не менее согласитесь, что сухой, резкий, прерыви-

стый треск не назовешь гладким, плавным, округлым,

это действительно какой-то шершавый, ломаный

звук. Или звучание слова свирель. Оно получило един-

ственную характеристику - <светлый>. И хотя это не

<звуковой>, а <зрительный> признак, все же звучание

свирели действительно представляется нам светлым.

Итак, фонетическая мотивированность явно суще-

ствует и вместе со смысловой и морфологической мо-

тивированностью обеспечивает тесную взаимосвязь

между содержанием и формой слова.

Правда, <звуковые> слова - это лишь небольшая и

специфическая группа лексики. Собственно говоря,

неудивительно, что на таком материале получены хо-

рошие результаты. Так и должно было быть. А вот как

155

поведут себя обычные слова? Обнаружится ли у ни

стремление звуковой формы и содержания к взаимо

соответствию? Вот главный вопрос всей теории фоне