|
|
Часть 3. Психологические последствия психической травмы и передача травмы следующим поколениямАвтор статьи: Павловская Екатерина Ивановна
После психических травм могут развиваться такие расстройства как: депрессия в сочетании с ПТСР, фобии, социальные фобии, тревожные расстройства, агорафобия, алкогольная зависимость, наркомания и т.д. Если после травмы человек не обращается за психотерапевтической помощью, ее последствия имеют склонность к «хронификации», она затрагивает почти все уровни развития человека: физиологический, личностный, социальный. Отсутствие профессиональной помощи в течение длительного времени приводит к хроническому течению ПТСР, а психологические механизмы защит переходят на патологический уровень функционирования, что может приводить к устойчивым изменениям личности.
В некоторых случаях последствия психической травмы оказываются излечимы естественным образом, когда человек отдаляется от травмирующего события, и больше отдыхая, постепенно восстанавливают свою жизненную энергию. Предположительно такое развитие событий свойственно личностям, не имеющим в опыте других травмирующих событий и у которых налажены действительно глубокие контакты с близкими людьми, которые в состоянии помочь восстановлению. При этом травмирующее событие, предположительно, не имеет высокую степень травматизации для человека. В других случаях происходит утрата смысла существования, снижается интерес к внешнему миру вообще и происходит минимизация социальных контактов в частности. Человек, переживший травму, боится повторения произошедшего с ним, «как огня», обусловлено это пережитыми чувствами тотальной беспомощности в сочетании с неизбежностью произошедшего. В последующем это может провоцировать избегающее поведение. Например, люди, пережившие чувство беспомощности и страха в родительской семье, не в состоянии устанавливать близкие эмоциональные отношения из-за бессознательного страха снова испытать боль. Непережитые, непроработанные травматические ситуации, существующие в психике человека, проецируются на все межличностные, внутрисемейные отношения, составляя их эмоциональный фон. В ряде случаев происходит фиксация на травме, когда человек не в силах освободиться от ее влияния и отказывается от происходящего в реальности ради фокусировки на травме. Такая ситуация может длиться месяцы, годы, а иногда и всю жизнь. Иногда психическая травма не проявляется в чистом виде, а действует как инородное тело в организме, продолжая отравлять существование человека и проявляясь исключительно симптомами, в т.ч. физическими, такими как тики, заикание, обсессивные действия и т.п. Людям, когда то пережившим психическую травму, свойственно навязчивое возвращение к психотравмирующей ситуации. Помимо всего прочего, это объясняется также тем, что психика пытается поставить человека в активное положение в данной ситуации, чтобы отыграться за причиненный ему вред. «По словам Фенихеля, симптомы, которые появляются поле пережитой психической травмы, могут быть вызваны не только самим травмирующим событием, но и другими, предшествующими травматическими ситуациями или явлениями» [7]. Именно поэтому с людьми, которые уже переживали травматичное событие, чаще случаются несчастные случаи, они подвержены суицидальным наклонностям, склонны к алкоголизму и другим зависимостям. Таким образом, реализуется сценарий, направленный на саморазрушение, который закладывается в психике после травмы. Психические изменения, произошедшие с человеком после травмы, незримо влияют и на отношения в семье, образуя специфические семейные отношения и формируя особый семейный сценарий, влияющий не только на «носителя травмы», но и на последующие семейные поколения. «Человек, переживший травму, привносит «нечто» в свою семейную систему, что незримо влияет на ее жизнедеятельность» [8]. Члены семьи человека, пережившего травму, бессознательно ощущают его чувства и способы поведения, наблюдают темы, которые тот избегает в разговорах. Таким образом и члены семьи травмированной личности ощущают ее влияние на себе, хотя лично они ее не переживали. Иногда о травматичном событии в семье знает только один человек – его непосредственный участник, тогда в семье появляется некая «тайна», связанная с этим событием. «Достоянием членов семейной системы становятся эмоции и чувства травмированного, передаваемые невербально» [1]. В таких случаях, дети, например, склонны к фантазиям о том, что если что-то в семье происходит не так, то это их вина. В. Волкан пишет, что, «…травма как таковая не передается. У ребенка, который не присутствовал или еще даже не родился на момент переживания родителями или другими заботящимися фигурами их травм, нет реального опыта, с которым столкнулись представители прошлого поколения. То, что передается ребенку во взаимодействии мать-ребенок – это аффективные и когнитивные отклики прошлого поколения на травму…» [4]. Граница между матерью и ребенком является очень проницаемой, и это обеспечивает легкость прохождения психологических посланий матери, которые в дальнейшем могут восприниматься ребенком как свои собственные. Таким образом происходит передача следующим поколениям фрагментов травматичных переживаний. Исследование, проведенное в Медицинской школе Куопио в Финляндии, «позволило получить неоспоримые эмпирические свидетельства феномена передачи следующим поколениям и наличия их психобиологического субстрата» [4]. При бессознательной передаче травмы от матери к ребенку происходит так называемое «вкладывание» (термин, обозначенный В.Волканом). Он обозначает процесс передачи своих бессознательных представлений от матери (или другого заботящегося лица) к ребенку. Другими словами мать бессознательно использует ребенка как резервуар для своих переживаний. «Вкладывание» начинается еще до рождения ребенка или, по крайней мере, с детства. Через «вкладывание» мать экстернализует (т.е. переводит из внутреннего во внешнее) свои проблематичные образы, сформированные как последствия травмы, в самопредставление развивающегося ребенка, чтобы самой от них освободиться. Ребенок либо ассимилирует то, что в него вкладывают, либо инкапсулирует как инородное тело. Здесь уместно вспомнить «контейнер» с агрессивными эмоциями, образующийся у людей, получивших травму, таким образом, можно предположить, что подобный «контейнер» у детей травмированных матерей может формироваться с рождения. По данным Алейды Ассман[1] «во многих семьях, где были жертвы холокоста, существует заговор молчания» [2]. Члены семьи стараются не затрагивать болезненные темы. Дети в таких семьях на невербальном уровне чувствуют, что с ними «что-то не так». «В жизни каждого из них есть тайна, которую они не могут объяснить и которой невозможно поделиться. Как будто важнейшая часть их жизни случилась не в их жизни, не с ними. И они ничего не могут поделать с этим. Они не могут и отделить свою жизнь от жизни своих родителей. Они несвободны в определении своей идентичности» [2]. «Дети, родившиеся у матерей, переживших такие события, отличаются задержками эмоционального и моторного развития, меньшим весом при рождении и нарушениями сердечной деятельности» [6]. «Статистические данные говорят о высоком количестве самоубийств среди людей, чьи родители пережили серьезные психические травмы (например, после войны во Вьетнаме)» [3]. Таким образом, непроработанная психическая травма продолжает жить не только в памяти человека, его пережившего, но и в качестве феноменов, влияющих на следующие поколения. Цикл статей о психической травме:
Литература:
[1] Aleida Assmann – немецкий историк, культуролог, специалист в области культурной памяти. Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|
