Влияние детской травмы на возникновение и развитие зависимостей.

Бурцева Ксения Николаевна,

психолог

аспирант кафедры психологии МГТА,

сертифицированный экзистенциально-гуманистический психолог, член ВЕАЭТ, действительный член ОППЛ .

«ВЕСТНИК МГТА»

Учредитель и издатель:

ЧАСТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«МОСКОВСКАЯ ГУМАНИТАРНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ»

Выпуск № 2-3. 2015 (№30-31)
Бурцева К.Н. Влияние детской травмы на возникновение и развитие зависимостей (с. 140-149).*

Статья посвящена изучению феномена зависимости, описаны сходства между основными чертами зависимых личностей и чертами лиц, страдающих от последствий детской травмы. Выявленовлияниедетскойтравмынавозникновениеиразвитиезависимостей.

The article is devoted to studying of a phenomenon of dependence, describes the similarities between the main features of dependent personalities and traits of individuals suffering from the effects of childhood trauma. The effect of childhood trauma on the onset and development of dependency.

Начало формы

Конец формы

Ключевые слова: Детская травма, насилие, ПТСР, предпатологические личностные особенности, зависимость.

Key words: childhood trauma, violence, PTSD, pre-pathological personality features, dependent.

Во всем мире и в нашей стране огромное количество людей страдают разными формами зависимости. Сложность, распространенность, разрушительная силазависимостей и отсутствие единого мнения относительно причин этого явления, лечения и профилактики обуславливает необходимость дальнейшего исследования выбранной темы, и определяет актуальность проблемы.

Подавляющее большинство специалистов, изучающих различные формы зависимого поведения, сходятся во мнении, что в основе подобного поведения, лежат доболезненные (предпатологические) личностные особенности, в силу чего у индивида и сформировалась зависимость[1]. Предположение, что эти личностные особенности сформировались под воздействием детских травм послужило гипотезой исследования.

Травматические ситуации - это экстремальные ситуации, обладающие мощным негативным воздействием на индивида, требующие серьезных усилий по совладанию с последствиями воздействия и коренным образом нарушающие чувство безопасности [2].

Травматическая ситуация может привести к ПТСР, а так же к возникновению других тревожно фобических расстройств. ПТСР у детей имеет свои особенности. Дети не всегда могут связать свои травматические проявления с фактом психологической травмы, что крайне важно при проработке травмы [2].

Для предотвращения и лечения постстрессовых состояний, осознание всех аспектов травмы становится непременным условием интеграции внутреннего мира человека, превращения травмирующей ситуации в часть собственного бытия субъекта [3].

Отличают детскую травму от взрослого типа травмы, по процессам травматизации и по последствиям травмы. Одной из причин такого отличия является структура детской психики, которая содержит гораздо меньше ресурсов для предотвращения травмы и защиты от нее.

Инфантильная травма является самой тяжелой формой травмы, и считается до тех пор, пока аффекты являются недифференцированными, невербализованными и по большей части соматическими, то есть примерно в возрасте до пяти лет. Однако, инфантильное травматическое реагирование не сразу переходит во взрослое, а постепенно с развитием психических функций и формированием защит [4].

Детская травма часто связана с насилием. В самом общем виде насилие определяется как принудительное воздействие на кого-либо [3].

Список источников травматизации может быть дополнен травмами, которые относятся к самому раннему детству.

По наблюдениям Д.Винникотта ситуации, которые приводят к недостаточно хорошему уходу за младенцем способны его тяжело травмировать [5].

Исходя из исследований М.Малер тяжело травмировать ребенка до 3 лет может разлука с матерью [6].

Исходя из подхода семейной системной терапии, влияние дисфункциональной системы дополняет понимание развития ребенка в неблагоприятных условиях, где невозможно прожить, проговорить, прочувствовать свои травмы [7].

Травма впоследствии может приводить к алекситимии, диссоциации, дезорганизации, нарушению самоконтроля, импульсивности, снижении способности к самовыражению, отсутствию доверия к людям, депрессии, садистским наклонностям, повышенной ауто- и гетероагрессивности, разрушительному, бесконтрольному поведению, непроизвольному воспроизведению травматических действий в поведении, попыткам самонаказания. К чувствам бессилия и замешательства, смущения, стыда и вины. Травмированные личности становятся замкнутыми и недоверчивыми, отличаются неприятием своего тела, потерей ощущения психологических границ, психосоматическими расстройствами, низкой самооценкой, депрессиями. У них формируется выученная беспомощность, внешний локус контроля, нетерпимость к фрустрации, навязчивости в мыслях и действиях, тревожность, фобии, психосоматические заболевания, тяжелые личностные нарушения, зависимости. Жертвы остаются как будто «застывшими» в травме.

Компульсивное повторное переживание травматических событий -поведенческий паттерн, который часто наблюдается у людей, перенесших психическую травму. Проявляется он в том, что неосознанно индивид стремится к участию в ситуациях, которые сходны с начальным травматическим событием в целом или каким-то его аспектом. Этот феномен наблюдается практически при всех видах травматизации. Субъект, демонстрирующий подобные паттерны поведения повторного переживания травмы, может выступать как в роли жертвы, так и агрессора [3].

Было вынесено предположение, что именно те черты личности, которые явились результатом детской травматизации и становятся предпатологическими особенностями, в силу которых и формируется зависимость.

С точки зрения медицинского подхода, химическая зависимость определяется как «хроническое, прогрессирующие, как правило, неизлечимое заболевание, характеризующееся навязчивым характером употребления психоактивных веществ (ПАВ), и которое характеризуется потерей контроля и постоянным или периодическим (запои, систематическое употребление) употреблением ПАВ, и если его не остановить, приведет к преждевременной смерти» [8].

Нехимическая зависимость, определена в МКБ 10, как расстройство привычек и влечений, и характеризуется потерей контроля, сильным влечением, непреодолимой фиксацией внимания на определенном действии или объекте зависимости [9].

Существует сходство всех клинических форм зависимостей. Замена слов «употребление веществ» на словосочетание «фиксация внимания на видах деятельности или объектах» не меняет сути [1].

Зависимое поведение появляется не вдруг, оно представляет собой непрерывный процесс формирования и развития. Все зависимости имеют идентичные стадии развития, различными являются лишь объекты зависимости и время развития болезни.

Основной мотив личностей, склонных к зависимым формам поведения, — активное изменение неудовлетворяющего их психического состояния [10]. Так как использование химических веществ, временно может изменить такие мощные аффекты, как гнев, стыд, вина, отчаяние и другие, по мнению психоаналитиков Л.Вермсера, Д.Ханзяна, Э.Сэбшина «аддиктивное поведение представляет собой попытку вылечить себя столь небезопасным лекарством» [11,с.18].

Зависимым личностям присущи следующие характеристики: потребность в контейнировании агрессии; желание ослабить депрессивное состояние; чувства стыда и вины; ощущение своей никчемности; повышенная самокритичность; импульсивность; трудности в сфере саморегуляции, включающей чувства, самооценку, межличностные взаимоотношения, заботу о себе, способность рассуждать; инфантилизм; низкая фрустрационная толерантность; психологическая зависимость от других людей, стремление избежать ответственности, принятия решений, внешний локус контроля; низкая самооценка; алекситимия; неопределенность психологических границ; страх быть отвергнутым; страх быть уязвимыми и просить о помощи.

Хотя химические вещества облегчают психологические страдания зависимых, они еще и продлевают и усугубляют боль. Зависимость неизбежно приводит к болезненным побочным эффектам. Д.Ханзян и Ф.Шиффер независимо пришли к похожим выводам, что зависимые пациенты активно и даже намеренно продлевают состояние дистресса, продолжая компульсивно употреблять наркотические вещества. Они связали этот феномен «продления боли» с компульсивным стремлением повторять оставшуюся неразрешенной боль, появившуюся на ранних стадиях развития, то есть снова возвращаться в ситуацию травмы [11].

Итак, можно заметить, что основные психологические особенности зависимых индивидов, и психологические особенности индивидов, страдающих от последствия насилия и травм, пережитых в детстве во многом схожи. Кроме того, поскольку последствиями травм являются страдания и внутренний дискомфорт, а зависимости используются как способ ухода от страданий, то детские травмы могут влиять на возникновение и формирование зависимостей.

На сегодняшний день существуют различные по своей научной обоснованности и практической эффективности попытки построения систем терапии зависимых личностей. Известна социальная модель восстановления, основанная на методологии «12 шаговых» сообществ, в сочетании с психотерапевтическими и психокоррекционными воздействиями в условиях малых групп.

Участие окружения зависимого в терапевтических мероприятиях является важным условием, которое способствует выздоровлению зависимого.

Многие авторы рекомендуют так же семейную терапию, личную глубинную терапию, работу с травмой, психоанализ, проработку детско - родительских отношений и другие виды психологической помощи. Данные виды помощи в бесплатных программах почти не встречаются, хотя можно предположить, что они необходимы для исцеления зависимой личности, не только от пристрастия, но и от страданий, которые, как считают многие авторы, вызвали это пристрастие.

Несмотря на все перечисленные выше методы помощи, вероятность срыва у выздоравливающих от зависимости остается высокой. Считается, что для предотвращения срыва необходимо продолжать посещение «12 шаговых» групп в течение всей жизни, и это позволяет зависимым оставаться в качественной длительной ремиссии, так как зависимость понимается как неизлечимое заболевание. Однако, используемые терапевтические мероприятия не исцеляют полностью зависимую личность, если не происходит работы с травмами, изначально вызвавшими развитие зависимости, поэтому риск рецидивов остается довольно высоким. Причиной рецидивов зачастую являются симптомы психической зависимости - напряжение, тревога, депрессия и другие состояния, вызывающие внутренний дискомфорт.

Зависимые продолжают испытывать характерные для них труднопереносимые эмоции, которые, нуждаются в контейнировании с помощью регулярного посещения «12 шаговых» групп поддержки, и которые продолжают влиять на активацию зависимого поведения.

Гипотезой нашего исследования являлось предположение, что это последствия травматического детского опыта, который, несмотря на все терапевтические мероприятия, остается у зависимых, непроработанным. Консультанты реабилитационных центров считают невозможным и опасным работать с детскими травмами в первый год выздоровления, так как боятся срыва, когда еще состояние выздоравливающего очень не стабильно. Интеграции всех частей травмы, что необходимо для ее исцеления, не происходит. По истечении первого года, выздоравливающие от зависимости обычно покидают стены реабилитационных центров, и при благоприятном развитии событий оказываются членами сообществ «12 шагов», что действительно чрезвычайно важно для выздоровления. Однако, многим зависимым этого не достаточно для качественной ремиссии и для исцеления от последствий травм, пережитых в детстве, но зачастую они просто не знают о том, что нуждаются в дополнительной помощи.

Проверка гипотезы осуществлялась эмпирическим путём.

Исследование проводилось на выборке, состоящей из зависимых, участвующих в реабилитационных программах для зависимых и созависимых, и/или выздоравливающих от зависимости и/или созависимости в «12 шаговых» группах самопомощи, имеющих срок выздоровления больше года, мужчин и женщин в возрасте от 19 до 50 лет. В исследовании участвовало всего 20 человек, из них 7 мужчин и 13 женщин.

В исследовании были применены опросники, необходимые для подтверждения выдвинутой гипотезы.

Для того, чтобы выявить наличие травматического опыта у зависимых, были взяты вопросы из «Опросника по яйцу травмы» Мерилин Мюррей [12] и «Мультимодального опросника жизненной истории» Арнольда Лазаруса [13], которые явно или косвенно могли указать на наличие детского травматического опыта у зависимых.

В результате проведения данного опросника выявилось, что 100% испытуемых в детстве были подвержены насилию и имели различные психологические травмы.

Для определения актуального, присутствующего на данный момент, психологического симптоматического статуса у испытуемых, был использован Опросник выраженности психопатологической симптоматики Леонарда Дерогатиса.

В результате исследования по данному опроснику, было выявлено, что у 100% испытуемых имеются превышения нормативных значений по разным показателям, среди которых шкалы: соматизации - Somatization (SOM), обсессивности-компульсивности - Obsessive-Compulsive (О-С), межличностной сензитивности - Interpersonal Sensitivity (INT), депрессии - Depression (DEP), тревожности - Anxiety (ANX), враждебности - Hostility (HOS), фобической тревожности - Phobic Anxiety (PHOB), паранойяльных тенденций - Paranoid Ideation (PAR), психотизма - Psychoticism (PSY) и по 3 обобщенным шкалам второго порядка: общий индекс тяжести симптомов (GST), индекс наличного симптоматического дистресса (PTSD), общее число утвердительных ответов (PST) .

Для выявления уровня субъективного контроля над разнообразными ситуациями была использована Методика диагностики уровня субъективного контроля. Автор: Джулиан Роттер, адаптация Е.Ф.Бажина, Е.А.Голынкиной, Л.М.Эткинда.

В результате исследования по данному опроснику, было выявлено, что 85% испытуемых имеют низкий уровень субъективного контроля над различными ситуациями.

Для выявления уровня и форм агрессии, была использована Методика диагностики показателей и форм агрессии . Авторы А.Басс, А.Дарки, адаптация Алексея Константиновича Осницкого.

В результате исследования по данной методике, было выявлено, что 69% испытуемых имеют превышение нормативного уровня агрессивности.

Для выявления уровня алекситимичности была использована Торонтская алекситимическая шкала . Адаптирована в институте им В.М.Бехтерева.

В результате исследования по данной методике, было выявлено, что 60% испытуемых имеют значения соответствующие наличию алекситимии.

Для обработки полученных данных эмпирического исследования использовался математический метод ранговой корреляции Спирмена. С помощью коэффициента корреляции rc мы определяли тесноту (силу) и направление корреляционной связи между двумя признаками, полученным в результате исследования, сравнив, таким образом, каждый полученный ряд с другими полученными рядами.

Результаты математического анализа методом ранговой корреляции Спирмена, позволили определить, что между уровнем алекситимичности и значениями по шкале общей интернальности существует средняя обратная корреляционная связь.

Умеренную коррелляционную связь определили между: значениями индекса агрессивности и уровнем алекситимичности; между значениями индекса агрессивности и общим баллом проявления психопатологической симптоматики, между общим баллом проявления психопатологической симптоматики и уровнем алекситимичности.

Между общим баллом проявления психопатологической симптоматики и значениями по шкале общей интернальности существует умеренная обратная корреляционная связь.

Между значениями индекса враждебности и значениями по шкале общей интернальности существует слабая обратная связь.

В результате исследования мы ставили целью показать, что зависимым личностям после преодоления основного пристрастия, остаются характерны все особенности последствий детских травм, ( таких как низкая самооценка, экстернальный локус контроля, высокий уровень ауто- или гетеро- агрессивности, алекситимия, а так же признаки посттравматической симптоматики, указывающей на субъективное страдание от депрессий, обсессивности-компульсивности, соматизации, неуверенности в общении с людьми, тревожности, враждебности, фобий, психотизма, и др.)

Таким образом, можно сказать следующее: гипотеза о том, что детский травматический опыт оказывает влияние на формирование и развитие зависимости нашла свое подтверждение.

В заключение хотелось бы отметить что вышеизложенные результаты и положения требуют дальнейших исследований.

Результаты исследования могут быть практически применены в рамках психокоррекции и профилактики зависимостей, а также позволяют более эффективно осуществлять просветительскую работу в этом направлении.

Литература

1. Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения. Учебное пособие. — СПб.: Речь, 2005. - 445 с.

2. Малкина-Пых И.Г. Экстремальные ситуации. – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 960 с. – (Справочник практического психолога).

3. Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. – СПб.: Питер, 2001. –272 с.: ил. (Серия «Практикум по психологии»).

4. Кристал Г. Интеграция и самоисцеление: Аффект, травма и алекситимия. – М.: Институт общегуманитарных исследований, 2006. – 800 с. – (Серия «Теория и практика психоанализа»).

5. Винникотт Д.В.Маленькие дети и их матери / Пер.с англ. Н.М.Падалко. - М.: Независимая фирма «Класс», Библиотека психологии и психотерапии, 1998. – 80 с.

6. Малер М., Пайн Ф., Бергман А. Психологическое рождение человеческого младенца: симбиоз и индивидуация. Пер. с англ. Перова Е. М.: Когито-Центр. 2011. - (Библиотека психоанализа).

7. Черников А.В. Системная семейная терапия: Интегративная модель диагностики. — Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Независимая фирма «Класс», 2001. — 208 с. — (Библиотека психологии и психотерапии, вып. 97).

8. Савина Е.А. Духовной жаждою томим. – М.: Адрус, 2007. – 368 с.

9. МКБ-10 Краткий вариант основанный на Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-го пересмотра, принятой 43-ей Всемирной Ассамблеей Здравоохранения. Адаптированный вариант в трех частях. Ответственные за составительство и научное редактирование:Овчаров В.К. Максимова М.В.

10. Емельянова Е.В. Кризис в созависимых отношениях. Принципы и алгоритмы консультирования. — СПб.: Речь, 2004. — 368 с.

11. Психология и лечение зависимого поведения / Под ред. С.Даулинга / Пер.с англ. Р.Р.Муртазина. - М.: Независимая фирма «Класс», 2000.-240 с. - (Библиотека психологии и психотерапии, вып.85).

12. Мюррей М. Узник иной войны. Удивительный путь исцеления от детской травмы. – М.: Альварес Паблишинг, 2004. – 208 с.

13. Лазарус А. Краткосрочная мультимодальная психотерапия. - СПб.: Речь, 2001. - 256 с.