Некорректное употребление "мы" - как индикатор возможных трудностей

Поговорим об употреблении МЫ, в контексте неразделенного восприятия мамой ребенка как продолжения себя самой. Как понять в каком случае МЫ - это индикатор, а в каком – соответствует содержанию? Разница проявляется, на мой взгляд, там, где речь о совместной деятельности (например, «мы ходили в поход», т.е. вместе, каждый делал что-то свое и вносил вклад в общее, т.е. мы соответствует содержанию), и там, где родитель прибавляет себя к этапу или свершению самого ребенка (например, «мы пойдем в школу» вместо он/она пойдет в школу в этом году, «у нас прорезался зуб», или совершенно странное: «мы покакали» и т.п.) И если на первых порах матери еще сложно разделять себя и ребенка, то уж точно к моменту, когда появляется первое «Я сам!», важно дифференцировать себя и его, помогая создавать границы и поле его собственного Я… На мой взгляд, уместно говорить МЫ лишь на этапе внутриутробного развития, поскольку симбиоз тогда действительно отражается в смысле сказанного. Частое употребление МЫ после рождения ребенка сначала и правда становится подкреплением действий мамы по уходу и помощи становлению и развитию малыша, вот только часто перерастает в излишнюю гиперопеку в дальнейшем, и начиная с 3х лет и старше, может сигнализировать о трудностях, описанных ниже.

У ребенка

• Приводит к деформации Я (размытые границы, много родителя и маленькое поле собственного Я приводят к неуверенности, снижают самооценку и влияют на способности к формированию собственной позиции, снижают сопротивляемость внушению со стороны)
• затрудняет развитие самостоятельности и ответственности за себя (проигрывая право решать – собственные желания угнетаются и прячутся, ожидание когда сделают «правильно», т.е. так, чтобы потом не было упрека… Отказ от инициативы, безволие. Парадокс в том, что с определенного периода требования возрастают, и ребенок становится «ленивым» и быстро научается играть неуча, чтобы родители взяли решение на себя – в частности в учебе)
• зависимость в отношениях формирует аппатию и чувство неполноцености, к подростковому возрасту и в старших классах, наряду с повышенной нагрузкой и давлением социума возникает вакуум «бессмысленности» существования… Ощущение неудач вызывает тревогу и подавленность. А позиция преодоления и упорства, зачастую, не сформированы… Родители при той же гиперопеке добавляют негативные описания – в их понимании «подбадривая и раззадоривая», но по факту воспринимается это просто оскорблением с чувством безысходности и защитным обвинением окружающих, поскольку личные неудачи также становятся общими (ведь не Я, а мы делали…)

Значение для родителя (как правило мама или бабушка, если ей переданы бразды воспитания)…

• для мамы – возможность выразить свою значимость для окружения, описать достижения и потраченное время, при ощущении ограничений, связанных с уходом за ребенком, важны показатели «успешности» в «основной работе». Собственные тревоги и сомнения, чувство зависимости от ситуации, ограничения и не всегда личный выбор заставляют мамочку искать компенсацию и растворятся в заботе, переходя на уровень «без меня ты пропадешь», а значит как можно дольше «не должен обходиться без меня», при внешних жалобах на несамостоятельность и полную неприспособленность в среднем школьном возрасте, подростковом и старшем школьном, в отдельных случаях сохраняясь на многие годы вперед, вплоть до взрослой зрелости сына или дочери.
• Неразделенности до слияния с ребенком в следствии трудных родов, проблем со здоровьем на ранних этапах – это один из случаев повышенной тревожности, где в угоду успокоения самой матери навязываются излишние меры предосторожности от угроз, представленных ей самом. В этом случае ребенок рискует получить негативное представление о мире, об его исключительной опасности, при этом не формируя причинно-следственных выводов и, как ни парадоксально, не получая навыков самостоятельной заботы о своем здоровье. Т.е. такая опека приводит как раз к повышенной травматичности и частым заболеваниям, который внешне и хочет избежать мать, внутренне имея возможность каждый раз оказаться важной и нужной в организации лечения и заботы о «нерадивом и нуждающемся в ней» чаде.
• Одно из следствий на этапе обучения - трудности и неуспехи ребенка воспринимаются как СВОИ собственные (ведь ребенок – часть ее самой), а значит повышается стремление контролировать исход взаимодействия ребенка в учебном процессе, появляется раздражение, когда он пытается предпринять собственные шаги и научиться в противовес задуманному ей. Особенно важным для такой родительницы становится на виду подруг и знакомых или перед кем-то значимым, показать «свои» достоинства (т.е. достоинства ребенка говорят о ней самой) и получить одобрение от окружающих – ребенок заявляется «самым лучшим» и ДОЛЖЕН превосходить детей тех, на расположение родителей которых она рассчитывает. Часто в этой ситуации мать опирается на собственные представления и желания, не учитывая и не соизмеряя их с возможностями и желаниями самого ребенка.

Для бабушек ситуация практически такая же, их желание быть востребованной, чувствовать себя нужной – от внутреннего переживания кризиса выхода на пенсию и не заготовленного сценария, чем то занять себя общественно важным, остаться «в работе», обрести смысл, в противовес неминуемому приближению старости. Она начинает жить жизнью ребенка, как своей собственной, исправляя или готовя ребенка преодолеть те препятствия, которые, возможно, могут вообще не встретиться у него на пути, но с трудом пройдены ею самой и ей хотелось бы на самом деле исправить собственный итоги через будущее внука…

Если Вы замечаете собственную тревожность и перегибы во взаимоотношениях с детьми (раздражение, злость, обиду), стоит разобраться с собственными представлениями и найти способ отличать полезное от деструктивного – индивидуальные консультации с психологом помогут понять собственные мотивы и реакции, а значит обрести уверенность и умиротворение и помогут стать лучшим примером для подражания - а ведь родители всегда желают детям лучшего!