О терапии травмы: перенос и «злокачественная невинность»

В данной статье будет продолжено рассмотрение темы глубинной терапии травмы, начатое в двух предыдущих "Образ ребенка как символ души" и "Травма и душа: внутренний мучитель".

Одной из важнейших задач терапии является высвобождение «плохих» объектов из бессознательного. Обычно травмированные клиенты отрицают свой гнев или не осознают его силу и глубину.

Высвобождение этих чувств часто происходит  в неврозе переноса, в связи с чем чрезвычайно важно, чтобы к этому времени уже успело сформироваться достаточно тесное сотрудничество между клиентом и терапевтом.

На этом этапе югианский аналитик  Дональд Калдшед сравнивает систему сохранения психики с лимбом, первым кругом дантовского ада, который наполнен вздохами и причитаниями безвинны младенцев. Такое вечное и «терпимое» страдание можно сравнить с шизоидными защитами ухода от реальности, когда человек ощущает себя отчужденными, никуда не вписыващимся. Человек в этом случае отрезан от истинного ядра своей личности, его душа находится в инкапсуляции.

Чтобы восстановить связь с душой необходимо соединить Эго-сознание и подсознательные содержания, сознательно решиться на то, чтобы соприкоснуться с чем-то неприятным в себе.

Злокачественная невинность или «застревание» в травме

В некоторых случаях примитивные защиты настолько сильны, что невинность становится абсолютной. В этом случае человек всегда настаивает на своей абсолютной невиновности. Для обозначения такого состояния Болас использует термин «злокачественная невинность».

Такие люди всегда ищут кого-то, чтобы назначить виновным за свои несчастья: родителей, родственников, супругов.

С клинической точки зрения «злокачественная невинность» ярко проявляется при пограничном расстройстве личности. С одной стороны, у клиента существует потребность в зависимых отношениях, с другой – потребность постоянно испытывать тиранический праведный гнев.

Кернберг и Мастерсон называли это «садомазохистической внутренней диадой». Такая диада создает трудности в процессе терапии, поскольку проявляется в виде паразитической инфантильности и в то же время высокомерной праведности клиента.

Особенности переноса

Чаще всего через механизм проекции фигура «внутреннего мучителя» проецируется на аналитика.  Именно через игровое пространство терапии, через процесс переноса высвобождаются истинные чувства, «атакованные» внутренним мучителем. Это позволяет «склеить» отрезанные травмой потребности человека в истинной любви и потребности в отношениях с Другим.

С юнгианской точки зрения происходит трансформация колоссальной энергии, направляемой на расщепление психики, в интегрирующую и восстанавливающую. В терапии это происходит по мере развития терпимости клиента к своим аффектам, связанным с травмой. По мере укрепления Эго психика обретает способность встретиться с более глубинным страданием, при этом в качестве проводника выступает аналитик. На этом этапе «невинные узники» познают реальную боль, более сильную, чем повторяющееся терпимое невротическое страдание.

Однако в результате этого они могут покинуть ад с его динамикой «жертвы-мучителя», вернуться в нормальную жизнь.

Для травмированного клиента очень трудно принять условия человеческого существования, с его бременем ответственности, необходимостью порой делать трудный выбор, справляться внутренними конфликтами и проблемами в отношениях с окружающими, не прибегая к спасительному выходу обвинить какие-то внешние «злые силы».

Возвращение инкапсулированной энергии часто происходит в момент принятия в терапии чувств вины и стыда, осознание собственной ответственности за внутреннее саморазрушение и отказ от позиции «злокачественной невинности».