Завершение терапии, уход клиента

Все всегда заканчивается хорошо. 

Если все закончилось плохо, значит это еще не конец. (Пауло Коэльо)

Терапия, как и любой живой процесс, имеет свое начало и  свой конец. То, как это происходит, может иметь разный характер, может быть очень по-разному. 

Терапия может завершаться, обрываться, прерываться, приостанавливаться, ставиться на паузу, заканчиваться. Описывая существительными, можно говорить о завершении, окончании, прерывании, паузе, остановке. 

Завершение терапии – это период, когда многое происходит. Это этап в терапии, важный и значимый, когда «добрый конец – всему делу венец». Бывает и так, что завершение терапии - всего лишь несколько встреч, небольшой промежуток в сравнении с терапией в целом – и в этой временной ограниченности дорога каждая минута, и как в скорых сборах - важно не забыть главное, допуская - что-то все равно забудется. А иногда прерывание терапии - «как черт из табакерки» - ситуация неприятная, внезапная, неожиданная. 

Порой времени на расставание нет. Клиент может просто прервать терапию, поставив перед фактом, а порой и вовсе, не предупредив, оборвать контакт. Терапевт растерян и ищет объяснение прерыванию. Оставленный, отставленный он идет на супервизию, чтобы  разделить свои чувства с коллегой, чтобы в диалоге с  ним сфокусироваться на вопросах: что произошло? чего я не заметил? как я понимаю клиента, который прервал терапию? что осталось непроявленным, скрытым? Конечно, это не повернет время вспять, не вернет ушедшего клиента. Но диалог с супервизором поможет, правда, уже только терапевту завершить прерванные отношения, внимательно просмотреть непростой опыт, чтобы найти в нем ценные самородки и взять с собой. Сотрудничество с коллегой поможет принять свою часть ответственности за происходящее, ограничить излишнее чувство вины. 

Есть некоторые объяснения ухода клиента, которые могут звучать на супервизии.

Так, расхождение в целях - одна из самых частых причин прерывания терапии.

Терапевт порой воспринимает слова клиента о его желаниях буквально и/или формально, принимая их с излишней доверчивостью. По каким-то моментам в рассказе, по проявлениям и поведению он может видеть больше, чем то, что намерен предъявить сам клиент, что актуально для него. Желание «причинить добро» может провоцировать терапевта на спешку, на более «глубокую» работу, без прояснения того, что на самом деле хочет клиент.

Терапевт может не учитывать человеческой амбивалентности, амбивалентности 

прихода клиента на терапию. «Люди хотят всё изменить и одновременно хотят, чтобы всё оставалось прежним».

Недостаточное внимание к сопротивлению может спровоцировать уход.

В тонкостях сопротивления есть подсказки, с которыми стоит быть в контакте. В опозданиях, пропусках, недовольстве, странностях есть сомнения, страхи, которые нуждаются во внимании. Через контакт с сопротивлением, с его помощью мы создаем границы терапевтического пространства, работаем над терапевтическим альянсом. Если игнорировать сопротивление, то растет нечто скрытое и не проявленное между терапевтом и клиентом. Это отделяет, разводит их в разные стороны. 

Недопонимание клиента, его характера может быть причиной неожиданного для терапевта ухода клиента. «Чем лучше впечатление, тем хуже прогноз», - так об очаровании зависимым клиентом говорил Александр Ефимович Алексейчик. В начале работы терапевт может преувеличивать здоровую часть клиента, быть очарованным, вступить в игру, правила которой задаёт клиент.

Клиент может прервать терапию, когда настает улучшение, происходит какое-то

положительное событие в его жизни. Он не готов сейчас, когда стало как будто лучше, вкладывать ресурсы в терапию: переживания, время, деньги.

Когда есть сильные негативные чувства клиента и при этом недостаточно устойчивый  контакт и/или слабые границы, также возможен внезапный уход клиента из терапии.

Личная ситуация терапевта может спровоцировать прерывание терапии. Клиент может не справиться с внезапными остановками по причине болезни, обучения или другим личным обстоятельствам терапевта. 

Расставание по инициативе клиента может затронуть, обострить слабые стороны, уязвимые места терапевта: от сомнений в себе до полного обесценивания себя как профессионала. Уход клиента может отозваться переживанием брошенности, оставленности, ненужности. Этим чувствам и темам может быть место как на супервизии, так и на личной терапии.

Завершение, когда есть время на его обсуждение, может инициироваться: клиентом, терапевтом, обоими участниками.

Когда есть пространство для обсуждения того, что происходит, есть место и время  чувствам, которыми терапевт и клиент делятся.

Терапевт испытывает чувства досады и сожаления, когда участники терапии сталкиваются с непреодолимыми на данный момент ограничениями. Терапевт может признавать, что он некомпетентен в каком-то вопросе, что клиенту стоит обратиться к коллеге с большим опытом или с другой специализацией. Вдруг обнаруживается, что терапевт чего-то не выдерживает, что приносит клиент, например, его злость. Если это открыто и достаточно обсуждается, то, даже при этом несовершенстве, возможно доброе расставание.

Преимущество и ценность быть в долгосрочных отношениях, в какой-то момент может обернуться неприглядной стороной. Что-то притирается, «налаживается мирок» со своими привычками и правилами. Терапевт может вдруг заметить, что уже давно не приносил на супервизию случай долгосрочной работы: кажется, там все ясно и понятно. Но в том-то и состоит проблема, что терапевт как будто оберегает  свои особенные отношения с клиентом. В  случае расставания при этих  обстоятельствах у терапевта может быть грусть и сожаление, усталость и облегчение.

Когда терапевт, особенно в начале своей практики, берет клиента, с которым у него есть общие знакомые, или их что-то связывало в прошлом, он знает в теории, что двойные отношения могут мешать. Наступает момент, иногда через достаточно большое время, когда он на практике  понимает, как они мешают. Порой эти помехи непреодолимы. Терапевт может злиться на себя и одновременно быть благодарным этому опыту.

Терапия может завершиться по предложению клиента, когда он хочет побыть, пожить без терапии. В чувствах терапевта могут быть оттенки сожаления, но есть согласие. Клиенту, вероятно, со временем понадобиться терапия. Но тогда, потом у него будет выбор вернуться к этому терапевту или строить новые отношения  уже с другим.

Клиент порой принимает решение завершить терапию, так как понял, желаемое неосуществимо. Нет абсолютной безопасности или полного счастья, других не изменить, да и многое в жизни тоже. Он расстался с иллюзиями или осознал, что за желаемое не может пожертвовать, заплатить привычным и для него ценным. «На свете счастья нет, а есть покой и воля» - в этом реалистичном переживании мы вместе с клиентом в устойчивом спокойствии с некоторым оттенком разочарования. Хорошо, когда клиент не спешит уйти из терапии, выделив время на пребывание в этом непростом, онтологическом переживании непреодолимой дефицитарности жизни. Хорошо, когда терапевт готов его разделить.  

В процессе терапии, который  всегда ассиметричен, при хорошем его развитии появляется эмоциональная равность между терапевтом и клиентом. И «… когда подходит момент завершения, идеализирующие чувства должны сжаться до размера обычной признательности, со стороны обоих участников, за хорошо сделанную работу». Взаимная признательность за общее время, за отношения.

Расставание само по себе не простое событие. Когда к завершению подошли оба участника, в решении расстаться есть выбор двоих, то в этом процессе  больше теплых красок, тихого согласия. Терапия перестает быть нужной, клиент полноценно делает выборы в сторону своей реальной жизни: побыть на природе, с близкими, с самим собой в тишине. Терапия не нужна. 

Расставание в терапии – это предсказуемый и даже планируемый этап, результат отношений. В отличие от реальных отношений, мы изначально предполагаем их временность. И, когда входим в эти отношения, планируем в какой-то момент их конец. Расставание – это перемена. Как бы мы ни радовались успехам клиента и терапии, при расставании есть ноты потери, грусти. Меняется расстояние между нами. Больше не будет наших встреч, нашего общего часа, порядка, в котором мы вписывались в мир друг друга. Мы покинем ближний круг друг друга и отдалимся, удалимся. Из реальных участников жизни друг друга мы переместимся в прошлое,  в память - простимся, попрощаемся.

Что происходит с отношениями, когда заканчивается терапия. Об отношениях в жизни при расставании говорят, что они умирают. А в терапии - после терапии? Они исчезают, испаряются или продолжаются во внутреннем плане? Кем друг для друга мы становимся после? Когда терапевт о клиенте, с которым уже в реальности нет терапевтических отношений думает – «мой клиент», а клиент о нем - «мой терапевт» - что они имеют в виду? Как происходит, что иногда со временем участники терапевтического процесса становятся приятелями, друзьями, добрыми коллегами? Почему эти трансформации иногда происходят, а иногда нет? Терапевтические отношения остаются, исчезают, трансформирируются ...

7, 8, 9 июня в Иваново практическая группа "Введение в психологическое консультирование"

https://www.psyoffice.ru/trainings/konsultirovanie_praktikum/

Есть возможность сотрудничества в скайп в группе "Супервизия случаев в скайп"

https://www.psyoffice.ru/trainings/skaip_supervizii_sluchaev/

Приглашаю к сотрудничеству