По обе стороны психологической границы

Практически любая психологическая проблема отражается на умении выстраивать границы. Среди моих клиентов у большинства уже на первом интервью можно было услышать, что некоторые люди настолько значимы в их жизни, что невозможно быть самим собой рядом с ними. Решения, принятые за них, навязанные мнения о том, что хорошо и что плохо, оценка их личности, иногда настолько точно попадающая в больное место, что хочется закрыться, свернуться в клубок или исчезнуть….

У меня много раз возникал соблазн начинать вот немедленно выстраивать эти границы. Легко ведь! Обучил клиента, что все вышеперечисленное лишь его дело и чихать надо на чужое мнение. К тому же подобные внушения, полученные от психолога, работают весьма неплохо.

Только встречались мне люди и с обратным феноменом. Их границы были необычайно жесткими, ригидными. Каждому был заказан вход туда. А иногда даже и самому клиенту удавалось заглянуть внутрь себя лишь во сне (которые у таких людей неимоверно редко запоминаются).

И тогда я задумалась, а почему границы рассматривают в контексте того, что впускать в себя из среды, но обычно мало акцентируют внимания на том, что в среду отдавать. Принято считать, что чересчур жесткие границы – нарушенная безопасность, таким способ человек защищается от людей. А весьма подвижные границы говорят о слиянии (которое, кстати сказать, тоже обеспечивает безопасность). А как эти границы взаимодействуют с тем, что есть в самой личности? Быть может излишняя закрытость – это не ожидание нападения, а страх самому стать агрессором? Бессознательная убежденность в том, что я опасен для мира? А уязвимая открытость является необходимостью: если я не один, то я не останусь наедине с той опасностью, которая исходит изнутри?

Тогда что может получить клиент от того, что теперь он знает, как обходиться с границами, если это не соответствует его внутренней потребности? Укрепленные извне, они оставляют человека тет-а-тет с тем, что происходит внутри. То, что смягчалось при вмешательстве извне (пусть и болезненном) начинает стремительно нарастать. И за последствия такого процесса я не могу поручиться. Возможно, такой шок станет для психики целебным, но, вероятнее, другое: внутренняя напряженность приведет к взрыву.

Основным признаком мягких границ является легкость заражения чужими эмоциями, чувствительность к ним, особенно к агрессии, боли и страху. Радость является менее заразительной.

Люди с жесткими границами, напротив, часто называют себя «сухарями». Их не трогает чужая боль или даже некоторые экстремальные ситуации, которые приводят к психической травме у большинства людей. Часто их тяготит собственная толстокожесть, непохожесть в этом на остальных. И они действительно получают отвержение других людей из-за невозможности проявить эмпатию.

Исходя из этого, можно выделить две стратегии работы с нарушенными границами:

- при открытых границах работа происходит с потребностью в безопасности клиента, укрепление и ощущение этих границ начинается с того, что прорабатывается травматический опыт; ядро травмы, несущее внутреннюю опасность, разряжается. И граница укрепляется сама собой

- при закрытости же психолог должен быть готов к огромному количеству внутренней ярости (также травматического происхождения), скрываемой жесткой границей. Как правило, работа с такими клиентами длительная, и наиболее экологичными методами являются арт-терапевтические. Тогда часть ярости связывается в процессе творчества, и опасность того, что она разрядится необычайным по силе аффектом, намного меньше.

Все хорошо в меру. И границ это тоже касается.