Основой для статьи послужила лекция, прочитанная мной на Большом летнем интенсиве МИГТиК в пос. Бетта (2013 г.). Так как изначально я не предполагал размещение в виде текста, то не стал выделять ссылки на источники и цитаты, поэтому в конце я просто приведу список используемой литературы.
Перед тем как мы перейдем непосредственно к содержанию самой лекции, я хочу сказать, что о групповой психотерапии и групповой динамике можно говорить долго, это практически неисчерпаемая тема и очень интересная. Но объем лекции ограничен 45 минутами. Поэтому, во-первых, то, что я буду говорить, касается в основном психотерапевтических групп для клиентов. Это группы, в которых участники состоят в терапевтических отношениях с ведущими. Обычно участники до начала группы не знакомы друг с другом. И набор в эти группы производиться после некоторого количества индивидуальных встреч с ведущим. Во-вторых, процессы, происходящие в группе, я буду в основном описывать с точки зрения нейтрального наблюдателя, и в гораздо меньшей степени с позиции участника или ведущего. В-третьих, я не буду расшифровывать такие термины как «терапевтическая группа», «групповая психотерапия» и некоторые другие, так как надеюсь что вам они либо известны, либо интуитивно понятны.
Если вас заинтересует тема лекции, и вы захотите узнать об этом больше, то в конце я приведу список использованной литературы. А так же я хочу напомнить, что в нашем институте есть годичная специализация «Интегративная групповая психотерапия», и если вы захотите повысить свою практическую квалификацию группового терапевта, то вы всегда можете это сделать.
Терапевтическую группу можно рассматривать по-разному. Можно посмотреть на группу как на собрание индивидуальностей, где каждый участник является уникальной личностью, имеет свои уникальные цели и задачи на работу в группе, свои потребности и чувства, способы предъявления себя и взаимодействия с другими, предпочитаемые ролевые позиции, уникальный прошлый жизненный опыт и т.д. Например, кто-то старше, кто-то младше, кто-то пришел освободиться от панических атак, кто-то потому, что хочет научиться выстраивать долгосрочные отношения с людьми другого пола, кто-то разрешить семейные проблемы, кто-то вырос в большой семье, кто-то был единственным ребенком и т.д.
Можно посмотреть на группу как на непрерывный процесс интеракций. Участники постоянно взаимодействуют друг с другом и с ведущими, а ведущие между собой и с участниками. Даже если в группе «повисла» пауза или кто-то из участников в данный момент ничего не говорит, все равно это способ взаимодействия с другими.
И с этой позиции можно рассматривать то, как именно люди строят взаимодействие друг с другом. Что предъявляют другим, а что стараются не показывать. Кто с кем предпочитает взаимодействовать, а кого избегает. И с чем это связанно. Как взаимодействуют с ведущими. Как приближаются и как отдаляются. Что «отдают» в группу и что из нее «берут». Чего боятся в отношении других и себя. Приводит ли их способ взаимодействия к действительно желаемому результату или нет. Как отстаивают свои границы и как относятся к границам других людей. В общем, количество вопросов для осознавания и исследования взаимодействия между участниками, и их связь с реальной жизнью практически бесконечна. В этом огромный потенциал психотерапевтической группы как микросоциальной модели, так как на начальных этапах группового процесса участники начинают воспроизводить свои привычные паттерны взаимодействия. И эти паттерны мало чем отличаются от их взаимодействия с другими людьми за пределами группы. В условиях групповой терапии эти стереотипы взаимодействия могут быть осознанны. И каждый участник, обнаруживший, что способ его взаимодействия с другими людьми не приводит к удовлетворению актуальных потребностей, может попробовать новые способы, а затем перенести их в жизнь.
И еще можно посмотреть на группу как на единое целое, как на живой организм. С этой точки зрения психотерапевтическая группа имеет свой жизненный цикл, свои границы, свою динамику развития, свои потребности и задачи. И в группе на разных этапах ее развития появляются, развиваются, проходят все фазы контакта и завершаются (в хорошем случае) различные потребности группы как целого, их еще называют групповыми фигурами или групповыми темами. Этот цикл контакта может прерываться тем или иным образом. Какие-то фигуры могут быть явными, а какие-то избегаемыми или вовсе умалчиваемыми. Групповой фигура – это потребность, объединяющая участников в группе, чувства связанные с этой потребностью, способы обращения участников с этой потребностью и чувствами, их поступки и действия направленные на удовлетворение или избегание этой потребности.
И в этой динамике развития групповых тем, с одной стороны, можно наблюдать некоторые общие закономерности, характерные для развития вообще всех терапевтических групп. Такие закономерности рассматриваются обычно с точки зрения стадийной модели развития группы. С другой стороны, то, что происходит в каждой конкретной группе, в каждый конкретный момент – это всегда уникальная ситуация, которая зависит от множества факторов и контекстов. От личных историй развития участников и ведущих, от их жизненного опыта, от наличной ситуации в жизни вне группы, от места проведения группы, от экономических, экологических и политических процессов в стране и мире и т.д., т.е. от огромного количества факторов, в большей или меньшей степени влияющих на групповую ситуацию. И этот способ рассмотрения процессов в группе можно назвать полевой моделью группы, т.е. моделью, в которой процессы в группе рассматриваются как индуцируемые ситуацией в окружающей и внутренней среде группы – полем.
Я хочу рассказать несколько примеров, в которых различные внегрупповые контексты оказывали влияние на ситуацию в группе, а потом мы перейдем к описанию стадийной модели.
Например, у кого-то из участников группы умирает близкий человек, и он рассказывает об этом. Так или иначе, тема смерти, горя появляется в группе. У кого-то это отзывается собственным опытом потери близких, у кого-то страхом смерти, а кто-то не знает как поддержать человека в этой ситуации.
Или другой пример. Как-то мы вели группу с ко-терапевтом, а в это время ее дочь находилась в роддоме и вот-вот должна была родить. И она (ко-терапевт) естественно волновалась по этому поводу. Причем изначально мы решили не говорить о ее ситуации группе. Удивительно, но тема беременности и рождения детей, кесарева сечения и т.п., стала звучать в группе, стала групповой темой. Мы когда это сообразили, то конечно рассказали о волнениях ведущей по поводу собственной дочери. И тут возникает интересный вопрос: это люди «считывают» из поля эту ситуацию или это ведущие неосознанно селективно реагируют на эту тему, и поддерживают ее? Или сочетается и то и другое? Но это не вопрос нашей лекции.
Если брать пример экономического контекста, то мне очень запомнилась клиентская терапевтическая группа, которую я вел в 2008 году, во время так называемого экономического кризиса. В группе было достаточно большое количество бизнесменов, естественно с тревожно-депрессивной симптоматикой. Люди оказались в ситуации неопределенности, в ситуации с неясным прогнозом будущего. И старые жизненные опоры перестали действовать. Не помогали ни знания, ни опыт, ни связи и т.п. И появилась большая потребность в новых опорах, в эмоциональной опоре друг на друга, в человеческом сближении. Более душевной, теплой, поддерживающей группы я не помню. И это притом, что в группе было много людей с ярко выраженными нарциссическими чертами характера, с контрзависимыми тенденциями. Я предполагаю, что соберись они в другое время, то сначала бы в группе была «большая битва», и на работу с контрзависимыми тенденциями ушла бы большая часть времени. А часть участников при других обстоятельствах вообще бы отказалась от групповой работы.
Еще один пример влияния внегрупповых контекстов на групповую динамику. Я не был на прошлом интенсиве. Но те из вас кто был, наверное, хорошо помнят, что примерно в это же время, недалеко отсюда (от пос. Бетта), произошла трагедия в Крымске. И по рассказам коллег эта тема часто звучала в группах, так или иначе, определяя групповую динамику.
Если возвращаться к рассмотрению группы как целого, то мне кажется, полезно иметь сразу два фокуса внимания одновременно. Опираться на стадийную модель: «как должно быть», и на полевую модель группы: «учитывать то, что есть в поле».
Давайте сейчас немного поговорим о стадийной модели группы. Поговорим достаточно коротко, так как у нас остается уже не много времени.
Динамика группового процесса – это естественное движение от менее развитой группы к более зрелой. По данным литературы разными авторами и разными школами групповой психотерапии выделяют от 2 до 15 стадий группового процесса. Лично я соотношу процессы, происходящие в группе, с 3-х стадийной моделью. Мне так удобнее ориентироваться. Выбор модели, на мой взгляд, это вопрос личного предпочтения и удобства группового терапевта. Я знаю, что многие ориентируются на классическую 4-х стадийную модель, описанную Ирвином Яломом в его фундаментальной книге «Групповая психотерапия». Я думаю, что здесь не нужно делать из модели какую-то догму или символ веры группового терапевта. Модель – это просто модель. Это описание некой идеальной ситуации, которой на самом деле никогда не бывает в группе полностью. Но с ней (с моделью) можно соотносить некоторую групповую реальность, что помогает ориентироваться в процессе, предполагать его дальнейшее развитие, отделять полезные на данный момент тенденции от не полезных для группы тенденций и т.д.
Давайте просто немного порассуждаем на эту тему. Вы можете вспомнить свой опыт участия в терапевтических группах и их ведения.
Вот собрались люди. Каждый пришел с какой-то своей личной целью, решить какие-то свои жизненные затруднения при помощи групповой психотерапии. Обычно в клиентской группе участники видят друг друга, за исключением ведущих, первый раз. Здесь же многие из вас хотя бы чуть-чуть знакомы друг с другом. И соответственно в начале групповой терапии ключевым вопросом является безопасность. Осознают это участники или не осознают, они испытывают некоторую тревогу по этому поводу. Разные люди обходятся с этой тревогой по-разному. Кто-то сразу занимает защитную позицию, кто-то начинает заранее «нападать», пока не «напали» на него, кто-то пытается выяснить, чем другие люди похожи на него, что-то про них узнать, кто-то делает вид, что его вообще ничего не тревожит и т.д. И здесь важно осознавать, как я обхожусь со своей тревогой, что я с ней делаю. Это касается и ведущих группы. По большому счету каждый участник решает для себя вопрос включенности. Если сказать еще проще, то «можно ли мне здесь с этими людьми быть и жить?».
Основной барьер для самораскрытия на этом этапе – страх отвержения. Если этот барьер успешно преодолевается, то устанавливается необходимый уровень безопасности. Иногда это называют первичной сплоченностью или первичным слиянием.
Если в группе большое количество участников с нарциссическими, контрзависимыми тенденциями, то достичь первичной сплоченности бывает сложно. Часть участников начинает действовать по принципу: «уж лучше я их всех сейчас отвергну, высмею, обесценю, чем они это сделают со мной». И в группе создается достаточно не безопасная атмосфера. Или может быть так, что уровень тревоги настолько высок, что многие участники оказываются полностью блокированы в предъявлении себя. И ведущим нужно эти ситуации как-то «разруливать», побуждая участников осознавать, что с ними происходит, что они с этим делают, устраивает ли их то, что получается.
Первая стадия благоприятна для проработки таких личных проблем участников как затруднения при вхождении в новые коллективы, затруднения при знакомстве с новыми людьми и т.д. И в этом смысле групповая задача пересекается с задачами развития некоторых участников.
Если первичный уровень безопасности установлен, то группа переходит к следующей стадии.
И здесь я еще раз сделаю оговорку, что это некоторая идеальная ситуация. Обычно групповая динамика не носит поступательный характер, а скорей флюктуирующий. Группа может то продвигаться вперед, то откатываться назад. Одновременно в группе могут присутствовать тенденции разных стадий. Переход из одной стадии в другую это не какой-то раз и навсегда свершившийся факт, и нет какой-то точной границы обозначающей этот переход. Скорей это некоторое общее ощущение от процессов в группе, подтвержденное появлением достаточного количества феноменов той или иной стадии.
Итак, вторая стадия. Ее часто называют фазой дифференциации. Ключевые вопросы здесь: различия, недоверие, конкуренция, власть, контроль, лидерство и др. Если немного упростить, то на первом этапе участникам важно было понять: «что между нами общего? чем мы похожи?», а на второй стадии важно понять: «чем мы различаемся?» и «кто и на что здесь может претендовать?».
Существует достаточно стойкий и распространенный интроект, что вторая стадия = агрессия. И иногда терапевты и «продвинутые» участники ждут и предвкушают, неосознанно подталкивая к этому группу: «когда же начнется большая война?». Это не совсем так, вернее так вовсе не обязательно должно быть. Групповая задача на этом этапе: обозначить свою позицию, т.е. дифференцироваться. Выразить свое отношение к другим участника, к тому или иному вопросу, к ведущим, предъявить свои границы. И вовсе не обязательно, чтобы это происходила при большой интенсивности агрессии, хотя так тоже может быть.
Агрессия на этой стадии часто носит проективный характер. И задача ведущих с одной стороны позволить ей быть, не блокировать ее. А с другой стороны возвращать участников к осознанию себя. А что собственно меня так раздражает в другом? Как это относится лично ко мне? И нередко оказывается, что злит именно то, что я в себе отвергаю или же то, чего я себе не позволяю делать, по тем или иным причинам, но видимо где-то хочу. Но здесь я хочу сказать, что опять-таки не вся агрессия носит проективный характер, а просто вызвана нарушением личных границ участников и направлена на их защиту.
Если соотнести эту стадию с личными задачами участников, то в это время хорошо «прорабатывать» вопросы выхода из слияния, отстаивания границ, конкуренции, лидерства, влияния и т.п. Основная задача участников выделить и осознать свою собственную позицию в группе, может быть попробовать занять какую-то новую для себя роль или место в группе, соотнести это со своей позицией в жизни, понять и принять свое отличие от других людей и других людей от себя, научиться как-то с этим обходится.
Если эта стадия проходит успешно, то группа переходит к третьей стадии. Иногда ее называют стадией истинного сплочения. Ключевые вопросы здесь: привязанность, поддержка, ценность других людей, сотрудничество, взаимозависимость, любовь.
Опять же если немного упростить, то сначала нужно было найти общее, потом понять различия, немного «потолкаться», понять свои границы и границы других людей. И только когда устанавливается некоторый баланс сближения и отдаления, кода и то и другое становится возможным и приемлемым в отношениях между участниками, то появляется основа для истинной близости. В отличие от слияния, в ней могут существовать различия, а так же возможность того, что с кем-то сблизиться не получается, но это вполне можно прожить.
На этой стадии актуализируется страх зависимости, страх потерять контроль, страх быть брошенным, страх предъявления собственной ранимости, беззащитности и несовершенства.
В этот период хорошо «прорабатывать» трудности построения близких отношений, долгосрочного партнерства, любви, стыда, сексуальности.
Здесь я хочу сделать некоторое пояснение по поводу темы сексуальности. На второй стадии обычно участники начинают дифференцироваться на мужчин и женщин, проявлять взаимный интерес, конкурировать друг с другом. И в этот период тоже может звучать тема сексуальности, но на второй стадии она тесно связанна с дифференциацией, конкуренцией, возможностью проявлять и получать внимание, с вопросами власти и контроля и другими подобными вопросами. На третьей же стадии тема сексуальности звучит немного по-другому, это скорей возможность вступить в действительно близкие отношения, «отпустить» себя полностью, потерять контроль, а не выиграть приз в конкурентной борьбе. И в связи с этим актуализируются страхи перечисленные выше.
И еще один взгляд на групповую динамику, на который я опираюсь в своей работе, я хочу очень коротко обсудить в оставшееся время.
Не секрет, что нашей первичной группой является семья, в которой мы выросли. И этот опыт развития в семье очень сильно влияет на наше поведение, мировоззрение, отношения с другими людьми уже во взрослом возрасте. И мне нравится думать, что группа, чаще неосознанно, пробуждает этот опыт нашего раннего развития.
Это и отношения с авторитетными фигурами, с матерью, с отцом, с людьми их замещающими. Это отношения с братьями и сестрами, и со сверстниками. Это образы отношений между родителями, между мужчиной и женщиной и т.д. А так же это те мысли, желания и чувства, которые были в детстве для нас невыносимы или запретны. И мы постарались их спрятать от других людей и от самих себя. Вытеснили и забыли о них. Что-то в нас и в нашем поведении поддерживалось окружающими, а что-то пресекалось, наказывалось, высмеивалось. Это во многом сформировало нас. А групповая ситуация актуализирует эти переживания. И в психотерапии вообще и в групповой терапии в частности есть уникальная возможность заново пережить и переосмыслить этот опыт, чтобы как-то по-новому к нему отнестись, ассимилировать его, соотнести со своей уже взрослой жизнью.
Те, кто занимается групповой психотерапией, хорошо знают, что часто истории, которые участники рассказывают про свою жизнь в «там и тогда», за пределами группы, очень сильно перекликаются с актуальной ситуацией в группе, со «здесь и теперь». Иногда это называют пересечением контекстов. Например, я приезжаю проводить психотерапевтическую группу в программе обучения гештальт-терапии. Основные тренеры в этой программе женщины. И в группе появляется много историй об обидах на мать, об бросивших или невнимательных матерях, о не очень приятных отцах или отчимах. И это в определенном смысле отражает ситуацию в группе. Действительно, «мамы» ушли и прислали какого-то чужого, незнакомого «дядьку». Это обидно, а «дядька» подозрительный. И в этом проявляется тревога в отношении меня, как ведущего группы, а так же некоторое раздражение на основных тренеров. И это один из способов рассмотрения этих историй участников.
Есть и второй способ рассмотрения рассказанных участниками историй. По этим историям можно ориентироваться в этапах развития и взросления группы. С каким возрастом и периодом неосознанно соотносят себя участники. А так же, опираясь на это, можно предполагать, что может быть актуальной задачей развития для группы. Нередко в этих историях можно проследить путь развития группы от детского зависимого состояния, до взрослого и даже до периода собственного материнства или отцовства. Таким образом, группа проживает маленькую жизнь, проходя все те же этапы, что и человек в индивидуальном развитии. Но это уже тема отдельной лекции или статьи.
Спасибо за внимание! Есть ли у вас ко мне вопросы?
Лекция была прочитана 3.07.2013 в пос. Бетта Краснодарского края, на Большом летнем интенсиве МИГТиК
Список используемой литературы:
1. Булюбаш И.Д. Руководство по гештальт-терапии. / Сер.: Золотой фонд психотерапии. – М.: Издательство института психотерапии, 2004. – 768 с.
2. Немиринский О.В. Личностный рост в терапевтической группе. М.: Смысл, 1999. – 112 с.
3. Ялом И. Теория и практика групповой психотерапии – Спб.: Издательство «Питер», 2000. – 640 с. – (Серия «Золотой фонд психотерапии»)