Эссе по работе З. Фрейда «Недовольство культурой»

                 Эссе по работе З. Фрейда «Недовольство культурой»

Введение

Нередко бывает так, что размышления о глобальных и важных вопросах начинаются с какого-то малозаметного случая, или произнесенной в разговоре фразы. Так, разговор с одним знакомым вылился в размышление о глубоком противоречии человеческой природы и культуре, которая есть одновременно и благо и зло для индивида. Человек одновременно принадлежит двум царствам, двум мирам – миру природы и миру культуры, что порождает вечный конфликт. Подавление культурой базового природного влечения – сексуального – источник неврозов. Однако вряд ли веками существовал феномен культуры, не будь он целесообразен и полезен человечеству. Смысл культуры – в обуздании агрессивного инстинкта человека, преодолении опасных устремлений индивида. Хотя Фрейдом и признается полезность культуры, общий дух работы пессимистичен вплоть до крайней мрачности и безнадежности. В попытках укротить индивидуальную агрессивность культура выдвигает такие требования, при которых человек не может быть счастлив.

Завязка рассуждения

 Некий друг Фрейда (хотя его имя известно, но не в нем суть) высказался как-то о том, что подлинное чувство религиозности зиждется на особом ощущении вечности, переживании чего-то бескрайнего, безграничного, «океанического». Содержательная туманность «океанического чувства» и его ассоциация с мыслью о принадлежности к мировому целому не убеждают в первичности таково чувства, и его наличии у всех людей. С дотошностью аналитика Фрейд берется исследовать ядро и истоки это чувства, его место в психике и отношению к «Я».

Чувство «Я», внешний мир и религиозное чувство

В нормальном состоянии для человека нет ничего достовернее чувства собственного «Я», которое кажется самостоятельным, целостным, отличимым от всего остального. Психоанализ показал обманчивость этого впечатления, размытость границы между «Я» и «Оно». Имеются состояния, когда ненадежна грань между «Я» и внешним миром – при сильной влюбленности и при психопатологии. При патологических состояниях свои мысли и чувства могут казаться чужими, или на внешний мир переносится явно принадлежащее «Я».

Чувство «Я» нормального взрослого человека не всегда было таким. Оно прошло долгий путь развития от раннемладенческой слияности с внешним миром к постепенному разграничению ощущений собственного тела и внешних объектов. В основе такого разграничения сначала находится принцип удовольствия, потом к нему добавляется опыт – принцип реальности. Сначала «Я» включает в себя все, потом из него выделяется внешний мир.

Так может быть, «океаническое чувство» - это сохраненное раннемладенческое чувство единства/слияности с миром? Имеющееся различие между психическим и физическим не исключает такой возможности.

Закономерности физического развития таковы, что ранние стадии не могут сохраниться в первоначальном виде. Об их сохранении правомерно говорить только как о «строительном материале» для более поздних форм. Так, зародыш исчезает во взрослом теле, детская кость трансформируется во взрослую, лишь в общих чертах напоминания очертания детской. Иное дело – развитие психики. В психике возможно сохранение всех ранних стадий, наряду с завершенными. Однако по отношению к религиозному чувству «океаническое чувство» второстепенно. По мнению Фрейда, религиозное чувство проистекает из младенческой беспомощности и связанной с ней потребности в отцовской защите. Регрессия к младенческому ощущению связанности со всем сущим – попытка отрицания угрозы для «Я» со стороны внешнего мира. И вполне может одним из способов утешения – религиозным способом. Хотя большинство людей удовлетворяется обычным религиозным утешением – попытками умилостивить всеведущего и всемогущего Бога (возвеличенного отца) своими мольбами и знаками раскаяния.

Стремление обычного человека к такого рода религии обусловлено насыщенностью жизни болью, страданиями, разочарованиями, неразрешимыми проблемами. Поэтому в религии ищет он не премудрости мира, а «отцовское» утешение, сильное отвлечение, позволяющее не замечать свои несчастья, заменители удовлетворения. Таким образом, вопрос о религии выводит на тему счастья и несчастья в человеческой жизни.

Стремление к счастью и избегание несчастья

Людям свойственно стремление к счастью. Собственно, в состоянии счастья они и видят смысл своей жизни. Счастье в узком смысле слова – это переживание удовольствия. То есть, простой принцип удовольствия руководит деятельностью психического аппарата. Однако ни устройство мира, ни человеческого организма в частности, не предполагают длительного состояния счастья. В силу конституции человеческого организма сильное удовольствие возможно лишь эпизодически как разрядка потребности, достигшей высокой степени напряжения. Длительное удовольствие начинает восприниматься с равнодушием. Поэтому имеется еще расширенное понимание счастья – проистекающее из принципа реальности - отсутствие боли и неудовольствия. Мир устроен так, что со всех сторон для человека исходят угрозы страданий – а) со стороны бренного тела; б) со стороны жестокой и неумолимой природы-стихии; в) со стороны отношений с людьми. Страдания из последнего источника особенно болезненны.

Задача избежать страданий и несчастий выходит на первый план по сравнению с достижением удовольствий. Методов избегания страданий множество, они могут быть умеренными или радикальными, односторонними или комбинированными из нескольких направлений.

 Распространенный вид защиты – одиночество, уход от других людей, но он несет страдания иного рода. Самый грубый путь, делающие несчастья неощутимыми, - наркотики; изменяя химизм тела, они снижают чувствительность к неприятностям и дают ощущение счастья, независимости от внешнего мира. Правда, состояние это временное, чревато разрушением телесных структур, требует постоянного дополнительного вливания химического вещества. Можно пойти по путям нейтрализации либидо (например, йога), смешения целей либидо (сублимация).

Особую радость дают художественное творчество, действующее благодаря роли фантазии в жизни человека, поиск и открытие научных истин. Слабость этого пути ухода от страданий в то, что он подходит немногим, но даже для них дает мимолетное отвлечение от тягот жизни. Некоторые компенсации дает эстетическая установка, хотя подлинной защиты от угрозы страданий наслаждение прекрасным не приносит, но все же доставляет человеку много приятных моментов. На особую значимость среди путей отвлечения от несчастий претендует религия. Это тот случай, когда множество людей совместными усилиями пытаются обеспечить себе счастье и защиту от несчастий путем иллюзорного преобразования действительности. Упорно ищет счастья человек на пути любви. Прообраз всякого счастья дает человеку генитальная любовь как сильнейшее переживание удовольствия. Именно в любви находит человек высочайшее счастье. И именно любовь – источник тягчайших страданий при ее утере или неудачи в любви (пренебрежении со стороны объекта, измены с его стороны, смерть объекта).

Вывод, который делает Фрейд по результатам анализа – программа стать счастливым недостижима. Ни на одном из путей не достичь в полной мере желаемого результата, везде есть препятствия и ограничения.

Так что же – отказаться от достижения счастья? Отнюдь. Фрейд считает нужным и важным искать свои пути к счастью. И при этом каждый должен для себя определить, каковы его чаяния, в какой степени он готов сделаться зависимым от внешнего мира, на какие собственные силы он рассчитывает. То есть, наряду с внешним миром важна психическая конституция человека. Именно от способности психического аппарата приспосабливать свои функции (энергию либидо) к окружающему миру и использовать их для получения наслаждения, и зависит та мера счастья, которую может достичь человек.

Возвращаясь к религии, с которой собственно и начался разговор, Фрейд довольно резко отзывается о ней как о системе массового безумия. Религия препятствует индивидуальному поиску человеком путей достижения счастья, своего выбора и приспособления. Она навязывает всем один общий путь защиты от страданий. Техника религии состоит в умалении ценностей реальной жизни и создании иллюзорного мира на основе предпосылки запугивания интеллекта. Религия насильственно фиксирует психический инфантилизм, оставляя индивиду лишь путь покорности.

Культура как источник несчастий

Возвращаясь к причинам страданий и несчастий, Фрейд указывает на существенное отличие третьего источника – человеческих отношений – от первых двух. Всесилия природы, неподвластность стихий человеческой воле; бренность человеческого организма объективны, они задают направление деятельности, устанавливают рамки возможностей. Иное дело – социальный источник страданий. Непостижимо, но факт – созданные самими же людьми социальные институты вместо того, чтобы служить защитой и благодеянием, выступают источниками проблем и страданий. Причем, по сравнению с природой и собственным телом, так называемая культура, несет значительно больше вины за страдания человека.

Особенно странно, что именно культуре принадлежат все рассмотренные средства от страданий. Такая парадоксальность – создание культурой проблем и препятствий на пути к счастью, с одной стороны, и попытки предложить пути избегания несчастий, с другой, приводят к подозрению о том, что этой свойство человеческой психики.

Цивилизованная часть человечества гордится достижениями научно-технического прогресса. Но разве стали люди счастливее? Получив удобства перемещения, связи, медицинского обслуживания, человек обрел и массу излишних забот. Если бы друзья и родственники не могли с такой легкостью переместиться на другой конец света, зачем был бы нужен телеграф и телефон. Зачем нужно сокращение детской смертности, если она идет рука об руку со снижением рождаемости, и в результате воспитывается то же самое количество детей, да еще и возникают ограничения супружеской жизни. Какая польза в увеличении продолжительности жизни, если она так наполнена страданиями, что смерть почитается за благо?

В современной культуре человек чувствует себя очень скверно, - подытоживает З. Фрейд. Чтобы понять почему, он переходит к рассмотрению отдельных характеристик культуры, свойственных всем человеческим обществам.

Характеристики культуры

В наиболее общем виде культура – это вся сумма достижений и учреждений, отличающих цивилизованного человека от жизни его животных предков и служащая двум целям: защите людей от природы и регулированию отношений между людьми. К культуре относятся все формы деятельности, все ценности, которые приносят человеку пользу – применение орудий, постройку жилищ, многочисленные изобретения, повышающие возможности моторных и сенсорных органов.

Фрейд называет лишь некоторые достижения из области научно-технического прогресса – увеличение сил при помощи моторов, покорение пространства, приближение к зоне видимости микроорганизмов и отдаленных космических объектов. Древние «всемогущие» боги позеленели бы от зависти, увидев те обыденные для современного человека возможности. Список можно продолжать бесконечно, а человек XXIвека мог бы дополнить его еще и теми достижениями, которые во времена Фрейда сочли бы фантастикой. В общем-то, и сам Фрейд прозорливо замечает, что развитие научно-технического прогресса не завершается 1930 г. (год написания работы «Недовольство культурой»), он предвосхищает еще больший прогресс.

Помимо достижений, среди требований современной культуры значимое место занимают требования красоты, чистоплотности, порядка. Интересно, что их прообраз легко наблюдать в природе и удивительно, что порядок и чистоплотность не были установлены в человеческой деятельности с самого начала. Напротив, жизнедеятельность в городах сопровождалась сомнительными гигиеническими условиями, а порой и явной антигигиеной. (В подтверждение слов Фрейда можно заметить, что в конце XX в.- в XXIпроблема чистоты переросла в глобальную экологическую проблему (загрязнение водоемов и воздуха, проблема бытовых отходов и проч.)).

Важной характеристикой культуры является попечение о высших формах психической деятельности – об интеллектуальных, научных системах и художественных творениях. К сложным интеллектуальным достижениям относятся религиозные системы, философские спекуляции. Художественные творения отражают стремление людей к совершенным формам, приятности для органов чувств.

И, наконец, важная характеристика культуры – способ, которым регулируются различные социальные отношения - трудовые, соседские, семейные, административно-правовые. Уже на заре цивилизации культура становится элементом отношений между людьми. Не будь культуры, отношения подчинялись бы произволу и грубой силе. Решающий по своему значению шаг культуры – замена власти индивида на власть общества. Принципиальное требования культуры в области отношений – требование справедливости. И этот принцип неизменно сопровождается ограничением. Члены общества ограничивают себя в своих влечениях, тогда как индивид не признавал ограничений. А справедливость требует, чтобы от ограничений невозможно было уклониться.

Ограничивающее действие культуры

Ограничение свободы

Стремление к свободе может быть бунтом против имеющейся в обществе несправедливости. Но также в самой природе человека заложено стремление к свободе. Остатки неукрощенной культурой первобытной личности становятся источником вражды к культуре. Поэтому, по мнению Фрейда, человек всегда будет отстаивать свое право на индивидуальную свободу. Стремление к свободе может быть направлено против определенных форм и притязаний культуры, либо против культуры вообще.

Поиск счастливого равновесия между индивидуальными притязаниями и культурными требованиями всеобщего блага сопровождает человечество на всем протяжении развития цивилизации. Этой проблеме посвящены многочисленные труды мыслителей, ради этого свершались революции. И пока что не видно вариантов счастливого разрешения этой проблемы.

Ограничения сексуального влечения

Невозможно не заметить, насколько культура строится на отказе от влечений. Серьезнейшим трансформациям подвергаются эротические влечения. По своей природе человек стремится к обретению счастья в любви.

С одной стороны, любовь вступает в отношения противоречия с интересами культуры, с другой культура угрожает любви ощутимыми ограничениями. В культуре заложен конфликт между семьей и более крупными сообществами, к которым принадлежит индивид. Культура вовлекает индивида в большие сообщества, но семья не отпускает индивида. Первая филогенетическая форма совместной жизни – семья – сопротивляется замене на более поздние приобретения культуры. Человек располагает ограниченным количеством психической энергии, поэтому он вынужден распределять либидо. Участие в общественной жизни больше свойственно мужчинам, - полагает Фрейд. Вовлекаясь в сообщества и в силу разных сублимаций, мужчина начинает меньше уделять внимания и времени семье. Таким образом, культура отнимает у семьи мужчин, против чего восстают женщины. К данным рассуждениям Фрейда можно добавить, что последнее столетие характеризуется процессами увеличения участия женщин в социальной жизни, что также сказывается на жизни в семье.

Начиная с ранних этапов культуры посредством табу, закона, обычая вводятся ограничения на самые разные эротические проявления мужчин и женщин. Ставится под запрет детская сексуальность, доводя разумные необходимые укрощения ранних вожделений во имя взрослой сексуальности, до полнейшего отрицания сексуальности у детей. Выбор объектов у взрослых индивидов ограничивается культурой выбором лиц противоположного пола. Требования одинаковой для всех сексуальной жизни без учета врожденных или приобретенных конституциональных особенностей отнимают у людей значительную часть сексуального наслаждения. Любые особенности и вариации воспринимаются как отклонения. Культура не желает знать сексуальной самостоятельности и сексуальности как источника удовольствия. Для нее сексуальное влечение только средство размножения.

Если бы культура удовлетворилась имеющимися парными союзами индивидов, основанными на любви, соединяя индивидов на основе труда и взаимного интереса, исчезло бы противостояние между индивидом и культурой. Нет же, культуре нужно большее. Культура желает связать членов общества либидонозно.

Последствия сексуальных ограничений

Ограничения в удовлетворении сексуальных влечений или полный отказ от них ведут к невротизации. Своими невротическими симптомами человек заменяет удовлетворение. Однако обратной стороной такой замены становится собственной страдание, либо причинение страданий окружающим людям и обществу. Подробно на этом вопросе Фрейд не останавливается, полагая, что читатель, знакомый с его психоаналитическими трудами, достаточно сведущ в принципах возникновения неврозов.

Ограничение агрессивности

Помимо ограничений либидо культура требует еще одной жертвы. А именно, пытается ограничить агрессивные влечения членов общества.

Человек по природе своей вовсе не является мягким, добрым, готовым возлюбить «всех ближних» существом. «Ближний» является для индивида не только помощником или сексуальным объектом. Всегда есть искушение сделать другого средством удовлетворения своей агрессивности, воспользоваться его рабочей силой без вознаграждения, лишить имущества, унизить, причинить боль. Достаточно лишь малейшего повода, самой малой провокации, или просто послабления, чтобы проявилась человеческая агрессивность. Тому, кто вознамерится оспаривать это положение, Фрейд предлагает вспомнить весь свой жизненный опыт, и факты истории любого народа или всего человеческого рода. А также беспристрастно оценить собственные, если не поведение, то побуждения.

Задача сдерживать инстинктивные враждебные побуждения индивидов - вот что заставляет культуру идти на издержки. Для осуществления этой цели используются методы идентификации и затормаживания любовных отношений, ограничения сексуальной жизни, пропаганда заповедей любви к ближнему, правовое регулирование и санкции к преступникам. К сожалению, закон не распространяется на более тонкие проявления агрессивности. Каждому ведомы боль тяготы и боль, порожденные злой волей других людей.

Заявления коммунистов о том, что агрессивность порождена частной собственностью – величайшая из иллюзий, - Фрейд не стремится критиковать коммунистическую идеологию, но не может пройти мимо грубейшего попрания законов психологии. Агрессивность врожденна и неискоренимая черта человеческой натуры, которая заявляет о себе уже в детском возрасте.

Оправданными путями в обществе является тенденция реализовывать свои агрессивные инстинкты за пределом ближайшего круга – например, за пределами своего рода, нации, религиозной конфессии. Для оправдания выхода агрессивного инстинкта сочиняются абстрактные идеи о справедливости борьбы с врагами.

Польза от культуры

Живописуя страдания от культуры, посвятив значительную часть текста работы доказательствам негативного влияния культуры, сравнивая ограничения культуры со свободой первобытного человека, Фрейд все же отмечает одну деталь. Неограниченной свободой в первобытном обществе обладали не все. Только глава первобытной семьи – сильный тиран и деспот пользовался всеми благами свободного удовлетворения влечений. Все остальные были порабощенными. Контраст между наслаждающимся меньшинством и подавленным большинством в предкультурном обществе был максимальным.

Обретя культуру, человек променял часть своего возможного счастья на частичную безопасность. Но это безопасность для большинства. Люди от природы не равны, она наделены разными природными телесными и духовными способностями, однако все хотят удовлетворять свои влечения. В совладании с агрессивными инстинктами и обеспечении возможности проявлять любовь и сексуальность (пусть и в усеченном виде) для всех индивидов и состоит смысл и предназначение культуры.

«Сверх-Я» как средства борьбы с агрессивностью

Указанные методы борьбы с агрессивностью в культуре – правовое регулирование, пропаганда - не самые важные, по мнению Фрейда. Еще один путь открывается через культивирования в обществе чувства вины.

Для понимания этого полезно сравнение культуры и индивида. В индивидуальной психике укрощение агрессивных влечений осуществляется посредством особой структуры – «Сверх-Я». Интроецированная по своему происхождению инстанция «Сверх-Я» перехватывает импульсы направленной на других агрессии, оборачивает их против самого «Я», где они проявляются в виде чувства вины. В психоаналитическом понимании вина ощущается не только за совершенные поступки, но и за помыслы, фантазии о них. Совершение направленного против других поступка, - полагает Фрейд, - не вредно, а чаще полезно для «Я» индивида. Это указывает на внешнее происхождение оценивающего «Сверх-Я». Очевиден мотив поддаться действию внешнего влияния и принять в свою психику указующий контроль «Сверх-Я». Это беспомощность и зависимость индивида от других, от их любви и защиты.

У маленького ребенка избегание совершение зла проистекает от простого страха разоблачения, влекущего потерю любви («дурная совесть», «социальный страх»). У многих взрослых сохраняется эта черта – люди постоянно позволяют себе приятное зло, если уверены, что это не грозит разоблачением и наказанием. Значительные изменения наступают с интериоризацией авторитета и возникновением «Сверх-Я» и ее функции – совести - с характерным чувством вины. От «Сверх-Я» не скроешь даже мысли. Интересно, что первоначальная строгость «Сверх-Я» отличается от испытываемой со стороны объекта. Она - собственная агрессивность индивида против объекта, спроецированная на объект.

Характерное свойство сформировавшегося «Сверх-Я»- его стремление истязать «Я» даже без веских причин, «Сверх-Я» по привычке ждет малейшего повода для того, чтобы вцепиться в «Я». Интересно, что чем добродетельнее человек, тем суровее и подозрительнее его совесть. Еще одна закономерность – несчастья укрепляют «Сверх-Я». Пока дела идут неплохо, совесть мягка, стоит случиться несчастью, совесть ожесточается, а человек кается в своей греховности и налагает на себя обеты. Так поступают и целые народы. Психоаналитическое объяснение таково: судьба воспринимается как заменитель родительской инстанции, несчастье указывает на то, что человек лишен любви из-за своих грехов.

Нетрудно заметить, что особенно греховным считается удовлетворение инстинктов – и агрессивного, и сексуального. Причем отказ от влечений не освобождает от бдительной взрослой совести и не является гарантией любви. Человек поменял угрозу внешнего несчастья – утраты любви – на длительное внутреннее несчастье – напряженное сознание виновности.

Филогенетическим прообразом связки «агрессия-строгость «Сверх-Я»» у индивида выступает первобытная осуществленная агрессия сыновей, объединившихся и убивших своего ненавистного отца-тирана. Фрейд упоминает подробно рассмотренную им в работе «Тотем и табу» версию о том, что в первобытном обществе семью возглавлял сильный мужчина, отец-предводитель-тиран. Владея всеми женщинами племени, он убивал или изгонял сыновей. Изгнанные ненавидящие отца сыновья объединились и убили его. Но наряду с чувством ненависти у сыновей была и любовь к отцу, которая после убийства проявилась в чувстве раскаяния. В индивидуальном развитии этот филогенетический прообраз переживается как Эдипов комплекс с амбивалентным отношением к родителю – любви и ненависти. Чувство вины проистекает из вечного амбивалентного конфликта между инстинктом разрушения и инстинктом либидо.

Результатом размышлений Фрейда о психологических путях подавления агрессивности индивидов культурой является вывод-уточнение: платой за культурный прогресс является убыток счастья вследствие роста чувства вины.

Невротическое чувство вины

Также для понимания пути подавления агрессии в культуре имеет значение теория неврозов. Изучение неврозов показывает противоречивость между чувством вины и сознанием вины. В неврозе навязчивых состояний чувство вины навязывается сознанию, теснит все остальные чувства, хотя и не у всех пациентов. Но в случае других неврозов, чувство вины остается совершенно бессознательным. Неосознаваемая вина переживается как мучительное неприятное чувство, мешающее совершению определенных действий, как некая тревога. Фрейд отмечает, что чувство вины – топическая разновидность страха, в поздних стадиях развития она полностью совпадает со страхом перед «Сверх-Я».

Вполне допустимо, что в обществе чувство вины также по большей части бессознательно. В религиозных построениях чувство вины играет важную роль. Религия берется своими специфическими способами «избавить» людей от вины, на самом деле насаждая и культивируя ее среди масс.

Когда влечение подлежит вытеснению, то его либидонозные составляющие превращаются в невротические симптомы, а агрессивные компоненты – в чувство вины.

Сопоставление развития индивида и в развитии культуры

Изучение истории культуры приводит к интересному выводу – развитие культуры аналогично развитию отдельного индивида. Как в процессе жизни индивида претерпевают изменения его влечения, а либидо переключается на другие цели, так в культуре происходит перераспределение либидонозной энергии из семьи в социум. Культура соединяет людей в связуемую массу, задействуя либидонозный инстинкт.

Борьба против эроса (либидо) и инстинкта смерти (агрессии) характеризует культурный процесс, в который вовлечено человечество.

В обществе, как и у индивида, тоже имеется структура, которую можно назвать «Сверх-Я». Им является впечатление, оставленное вождями, людьми подавляющей духовной силы, либо людьми, у которых одна из человеческих страстей получила самое чистое и сильное, потому одностороннее выражение. Например, личность Иисуса Христа. Общественное «Сверх-Я», как и «Сверх-Я» индивида выдвигает сильные идеальные требования. «Сверх-Я» культуры формирует свои идеалы и требования, к которым относятся и объединяемые под именем этики требования отношений между людьми. Этику можно трактовать как попытку сделать то, чего не смогла сделать вся остальная работа культуры – то есть нейтрализовать человеческую агрессивность.

Интересно, что если довести до сознания бессознательные индивидуальные требования от «Сверх-Я», то обнаружится их тесное переплетение и серьезное совпадение с общественным «Сверх-Я». Наблюдая за культурным сообществом легче обнаружить свойства «Сверх-Я», чем у отдельного индивида.

При большом сходстве индивидуального и общественного развития и даже общности этих процессов имеет одна существенная различающаяся черта. Программа принципа удовольствия при индивидуальном развитии крепко держится главной эгоистической цели – достижения счастья. Вхождение в сообщество или приспособление к нему представляет собой условия движения к этой цели. Цель культурного процесса – объединение индивидов, что достигается тем успешнее, чем меньше забота об их счастье. Таким образом, интересы индивидуального и культурного развития враждуют. Это похоже на спор внутри самого либидо за распределение между «Я» и объектами.

Негативное воздействие культуры

В конце предпринятого им исследования Фрейд возвращается к исходной мысли – культура делает человека несчастным. Теперь, после всех обсуждений, эта мысль обоснована глубже, становится понятными причины несостоятельности культуры в обеспечении человеческого благополучия.

Индивидуальное «Сверх-Я» проявляет крайне мало заботы о счастье «Я», не принимает во внимание силу влечений «Оно», ни трудности, с которыми «Я» сталкивается в жизни. То же самое отличает и общественное «Сверх-Я», которое не задается вопросами о стремлениях и чаяниях человека. Общественное «Сверх-Я» относится к человеку так, как будто его «Я» в состоянии психологически вынести все предъявляемые требования, как будто «Я» имеет неограниченное влияние на «Оно». Культура пренебрегает принципом реальности - реальными возможностями человека. Сверхвысокие требования культуры в лице общественного «Сверх-Я» делают человека несчастным, ведут или к бунту, или к неврозу. Средство защиты от агрессивности способно делать людей столь же несчастными, как и сама агрессивность!

И в заключение Фрейд отмечает, что культура предписывает человеку путь к совершенству, но сама она более чем далека от совершенства. Достигнув небывалого господства над силами природы, сообщества легко могут истребить друг друга до последнего человека. Остается надеяться, что сила Эроса окажется сильнее агрессивных сил.

Источник:

1. Фрейд З. Недовольство культурой. – М.: Фолио, 2013. – 120 с.