Личный опыт: как гештальт изменил мою жизнь

Недавно я натолкнулась на статью, в которой автор делится опытом произошедших с ней изменений в процессе длительной психотерапии (ссылка прилагается). Вдохновившись ее примером, мне стало интересно подвести свои собственные итоги изменений, произошедших со мной за год в рамках 1-й ступени обучающей программы МГИ.

В этой статье я сравниваю свои представления об академической и практической психологии, сложившиеся у меня в процессе обучения психологии вообще, а также делюсь впечатлениями и некоторыми открытиями, полученными в ходе обучения именно гештальту.  Целью статьи является не общая сравнительная характеристика систем образования, а скорее желание поделиться своим индивидуальным опытом и впечатлениями.

Изменения – слово, которое лично для меня определяет практическую психологию и дарит надежду.

Вчерашняя выпускница бакалавриата по психологии, я с трудом представляла свое дальнейшее профессиональное будущее. Я с интересом училась, усвоила широкую базу знаний, могла написать научную статью или составить и провести исследование, чего-то там измерить и сопоставить результат, провести диагностику темперамента и т.п..  Но я не имела ни малейшего представления, как, например, гипотетическим Саше и Насте решить их семейные проблемы, с чего начинается психологическая консультация и когда она заканчивается, зачем мне предлагать ребенку рисовать выдуманное животное и как интерпретировать результат. И как же это гипотетической Насте поможет в жизни знание того, что она - холерик?! И здесь отчетливо проявляется малоизвестная в широких кругах разница: разница между академической и практической психологией.

ВУЗ выполняет важнейшую роль, формируя основу для последующего становления и успешной деятельности специалиста: учит учиться. Благодаря академической психологии я знаю, как устроен мозг человека и как протекают психические процессы, как работают восприятие и мышление, как  их можно исследовать или повлиять на их работу. Факультет психологии закладывает базу из множества различных направлений и формирует их в одну структуру, научая ориентироваться в ней и формируя исследовательский ум. То есть, академическая психология формирует академика, исследователя,  но не совсем (а иногда и «совсем не») психолога, образ которого закреплен в широких кругах: с кушеткой или без, как раз того специалиста, который помогает Саше и Насте в решении их семейных проблем или «делает уже что-то наконец» с их ребенком.

Таким образом, понятие  «психолог» довольно общее, и включает в себя широкий спектр различных специалистов: академических психологов – преподавателей, исследователей, занимающихся наукой о психике человека; психологов-консультантов, логопедов – занимающихся решением конкретных задач; психологов-психотерапевтов, гештальт-терапевтов, психоаналитиков,  и т.д. – занимающихся психотерапией, т.е. более глубинным процессом, направленным на улучшение качества жизни в целом. Помимо этого существуют различные тьюторы, тренеры, коучи, и т.д, психологическое знание применяется в самых различных сферах, от маркетинга до IT, и можно очень долго продолжать их перечислять, но статья не об этом. (Я нарочно не включила в список психиатров, т.к. статье уклон на немедицинскую психологию, однако и их конечно же следует упомянуть).

Итак, получив психологическое образование в ВУЗе, я ощущала себя «не совсем» психологом, но уже имела базу, позволявшую ориентироваться в некоторых популярных практических направлениях.  Все еще очарованная образом Фрейда и его кушетки, я ощущала потребность в профессиональном самоопределении и острую нехватку практических навыков. И так я попала на 1-ю ступень обучающей программы гештальт-терапии МГИ. И это было…совершенно не так, как я себе представляла.

Уникальность,  привлекательность и эффективность такой обучающей программы в том, что она объединяет теоритический материал с практическим методом, и все это происходит в живой среде  – в группе, где мы все такие разные и нам нужно как-то сосуществовать, выстраивать взаимоотношения. Таким образом, в ходе программы участниками усваиваются теоритические основы,  практические методы, методики и приемы, формируется представление о психотерапевтическом процессе, и, самое важное, участие в такой группе само по себе обладает мощным психотерапевтическим эффектом. Тренеры свободны формировать пространство в зависимости от потребностей группы, и, в результате, теоритический материал тут же гармонично накладывается на какие-то феномены, происходящие в среде прямо здесь и сейчас.

Вспоминая этот этап своей жизни, в первую очередь ощущаются эмоции. Сначала это какие-то только самые яркие и сильные эмоции: интерес, волнение. Потом много удивления, и некоторой растерянности, когда я впервые столкнулась с разницей моих представлений и реальным психотерапевтическим процессом. Продвигаясь в воспоминаниях от первых занятий к последующим, эмоций становится больше, они становятся сложнее, обретают оттенки.  Связано это с произошедшими со мной  в процессе обучения внутренними изменениями – с развитием чувствительности, что является одной из задач психотерапии. Меня приводит в восторг то, как сейчас, воспроизводя в сознании воспоминания, я как будто ощущаю динамику этих изменений…

Сейчас я хочу поделиться некоторыми несложными, но изменившими мою жизнь истинами, которые я усвоила во время обучения и психотерапии. Возможно, кого-то знал о них и без всяких обучающих программ, другие открывали их, как и я, в процессе обучения и/или психотерапии. Кто-то придерживается их уже десятки лет, и может, вспомнит себя в начале своего пути. А может, они натолкнут кого-то на новые открытия и  размышления…

Итак, я узнала, что:

1. Не «почему» а «как». Вопреки устоявшемуся в моем сознании образу, конечной целью психотерапии не становится поиск ответа на вопрос «почему». Скорее, психотерапия учит задавать вопросы. Так, критикуя работы Фрейда, Перлз указывает, что инсайт не всегда приводит к исцелению. Умение же задавать себе вопросы формирует навык осознанного поведения. Мне очень понравилась цитата Сартра, популярная в гештальтистских кругах: «Не важно что сделали из тебя. Важно что ты сделал из того, что сделали из тебя?».
2. «Плохих» или «хороших» эмоций не бывает. Я считала: злиться – плохо, завидовать – плохо, и т.п.. Однако, можно сколько угодно себя убеждать, что кушать не хочется, но пустой желудок все равно будет урчать. Так же и с эмоциями: они естественны, невозможно «отключить» неугодные эмоции и оставить только «приятные» (но можно их подавить или вытеснить – об этом в другой раз). Адекватен ли человек, который все время только радуется? Приди он на чьи-то похороны, он бы выглядел как минимум абсурдно. Теперь я знаю, например, что в печали нет ничего плохого и даже более того, без печали невозможно заживить раны; или что в основе активности, направленной на удовлетворение потребностей, лежит здоровая агрессия.
3. «Добра и зла» не существует. Или полярности. Не только эмоции люди делят на «плохое/хорошее», такое полярное мышление распространяется на все, загоняя человека в строгие рамки, как ему следует или не следует себя вести. Примеры можно привести самые разные, я же для удобства выбрала  «добро и зло». Так мы учились воспринимать мир из сказок, и конечно, было бы намного проще жить, если бы добро и зло существовали в Абсолюте, но так не бывает. Мне приходит на ум пример из моего хобби – ретуши: в фотошопе есть функция, называющаяся «пастеризацией». Изменяя числовое значение, можно менять количество используемых в изображении цветов, когда все оттенки приравниваются к одному наиболее выраженному цвету, например, вся палитра голубых оттенков превращаются в однотонный синий. В результате в изображении теряются детали. Именно так я представляю себя, стремившуюся когда-то быть абсолютно «хорошей», все мои уникальные детали терялись и исчезали, как на пастеризованной картинке. Но ведь именно эти детали делают меня самой собой. Процесс же психотерапии направлен на интеграцию всех этих утерянных деталей. Теперь я не определяю себя как плохую или хорошую,  я могу быть разной, и в этом заключается моя целостность, индивидуальность и свобода. (А мой плейлист больше не ограничивается одним музыкальным жанром :))
4. Мы все разные от слова «совсем» или феноменологический подход. Перерисовывая с доски схему, я немного исказила рисунок, и тогда шутливо спросила у тренера: «У меня тут вот так. Это что-нибудь значит?» на что тренер ответил с серьезным выражением лица: «Вопрос не в том, может ли это что-то означать (вообще), а в том, значит ли это что-нибудь для тебя (лично)?».  Феноменология - это приоритет на содержание индивидуального сознания: главное то, что именно я у себя в сознании вижу, ощущаю, и как я это переживаю. Или: как ты это видишь, как ты это понимаешь и переживаешь. Субъективное важнее любого объективного [2]. Хоть мы и говорим на одном языке, все же мы вкладываем свой уникальный смысл в каждое слово. Можно спросить у десятерых человек, что такое любовь, и получить десять разных ответов.  
   Для меня, обученной в ВУЗе к использованию стандартизированных тестов, феноменология стала настоящим открытием, пролившим свет на огромный потенциал проективных методик, которого я раньше не понимала.  Но основная ценность феноменологии для меня в том, что такой подход позволяет значительно улучшить взаимопонимание  в процессе общения, развивает диалог с собеседником, научает задавать уточняющие вопросы и вообще прояснять суть сказанного, не оставляя места для домыслов и обид из недопонимания, которые часто так мешают.
5. Негативный опыт как ресурс. Вот пройду я психотерапию и больше не будут болеть мои синяки. Нет, синяки все еще болят, если я о них вспоминаю. Разница в том, что я больше не боюсь о них вспоминать. Я больше не разрушаюсь от этой боли. И даже больше, на это чувство я могу опираться, исследуя чужую боль, замечать свое в других. Я могу делиться ею, учиться у нее сочувствию и поддержке, оказывать и, что немаловажно, принимать помощь. Мои синяки – это мой опыт, моя личная особенность и живой пример того, что всякое можно выдержать, преодолеть и быть счастливым.
6. Принятие себя и теория парадоксальных изменений. Еще я мечтала, что стану уравновешенной и невозмутимой, просветленной «психологиней», которую невозможно вывести из себя. И с такими представлениями о психологах я сталкивалась в реальной жизни, не раз слыша  всяческие абсурдные «тыжпсихологизмы», вызывавшие во мне  чувство возмущения, а иногда и стыда. Вспоминается рассказ моей преподавательницы, занимающейся частной практикой,  как однажды, среди ночи, ее разбудил звонок от какого-то нетрезвого мужчины, требующего психологической консультации прямо сейчас по телефону.  В ответ ему было предложено записаться на прием. Возмущенный мужчина закричал: «Но Вы же психолог!», на что  тут же получил ответ: «Да, я психолог. А еще я человек и мне нужен сон».
   Итак, я все еще вспыльчивая, ранимая, в чем-то неадекватная и нетерпеливая, я все еще иногда могу впасть в истерику из-за какой-то бабской чепухи, или купить в магазине ненужный товар, потому что скидка. Я могу чего-то не знать или ошибаться. Мне еще много нужно узнать и пройти. Но теперь я принимаю себя такой. Неидеальной и живой, настоящей.  И как только это произошло, я почувствовала огромное облегчение и жить стало намного проще. Жизнь сама по себе сложная, зачем ее усложнять? Чтобы кому и что доказать? Зачем?... Я позволила себе быть в чем-то слабой и просить и принимать поддержку и помощь. Я освободилась от жестких требований к самой себе, которые только занижали мою самооценку и вселяли неуверенность. Я перестала себя ругать и научилась заботиться о себе и принимать заботу. У меня все еще есть какие-то страхи, но появилась смелость их преодолевать. А «тыжпсихологизмы» воспринимаются теперь с улыбкой, а не с возмущением или стыдом.
7. Мое исследование только начинается. Психотерапия не заканчивается на решении каких-то конкретных задач, а скорее формирует исследовательские навыки и привычку задавать себе вопросы. Мой список вопросов пополняется с каждым днем и с каждой новой ситуацией, где я встречаюсь с собой или с Другим. Я ощущаю себя свободнее, чем год назад, я стала счастливее, в моей жизни появилось больше удовольствия и больше чувств. Я чувствую. Я чувствую себя живой. Я присутствую в собственной жизни. Впереди долгий путь, мне предстоит еще многое узнать и многому научиться, но я счастлива уже здесь и сейчас.  
   Что касается моей профессиональной идентичности, то я нахожусь в процессе становления. Появилась ориентация, ощущение принадлежности к профессии, уверенность и самоуважение. Теперь я  уже не та растерянная выпускница бакалавриата, теперь я, пусть и начинающий, но уже точно психолог.

Буду очень признательна за комментарии  и Ваши истории, вопросы, замечания, отклики!

Источники:

1. Вдохновившая статья: https://psy-practice.com/publications/prochee/shest-let-terapii-ozhidaniya-i-realnost/
2. Определение феноменологии взято с ресурса: http://www.psychologos.ru/articles/view/fenomenologicheskiy-podhod-v-prakticheskoy-psihologii
3. Общие положения: Ф. Перлз «Эго, голод и агрессия»
4. В ходе написания опиралась на конспект лекций с обучающей программы 1-й ступени МГИ под руководством Михаила Гладкого и Виктории Спицы