"Скорбь и меланхолия". Читая Фрейда

Возникновения скорби и меланхолии иногда вызываются одними и теми же поводами, обстоятельствами и т.д. Проявление скорби связано с утратой значимых ценностей: смерть близких, огромное несчастье, т.е. все то, что разрывает связь человека с людьми или обществом. Состояние скорби переживается по – разному, но общая картина схожа: состояние глубокой подавленности, тревоги, отчаяние и безнадежность. При этом скорбящий человек всегда вызывает сочувствие, желание помочь ему. Для нас понятны слова: « У него горе. Он скорбит». Никогда нам не придет в голову думать о скорби, как о патологии, требующей врачебного вмешательства. Поведение человека во время скорби, заторможенность и «отсутствие», мы всегда можем объяснить случившимся. Меланхолия же, проявляет себя в болезненно дурном настроении, невозможностью любить, отсутствием интереса к внешнему миру, упреках и обвинении себя.  Так как же тогда разделять эти понятия «скорбь и меланхолия»? Фрейд дает на это ответ:

«… скорбь обнаруживает те же самые черты, кроме одной единственной; расстройства чувства собственного достоинства в этом случае отсутствует».

Скорбь, как внутрипсихический процесс, ведет свою работу. При утрате значимого объекта у индивида возникает внутренний протест против произошедшего. Он цепляется за прошлое, отрицает факт утраты, может появиться озлобленность. В общем либидо не стремится разрывать существующие связи с объектом, более того интенсивность протеста иногда отрывает человека от реальности и сохраняет объект в психике с помощью «психоза галлюцинаторных видений». Только затратив много времени и сил, принцип реальности может победить процесс скорби, оставив утраченный объект в психике человека, ослабив либидо, но сделав свободным «Я». Работа скорби сводится к тому, чтобы постепенно отделится от того, кто утерян, и переадресовать свое либидо, другим, реальным людям.

Определив ранее, что меланхолия может быть вызвана такими же обстоятельствами, что и скорбь, мы обнаруживаем, что при утрате объекта, в случае меланхолии, «природа утраты более идеальная». При меланхолии известно кого потерял, но не известно, что при этом утрачено. Т.е. при скорби утрата сознательна, а при меланхолии бессознательна. Если при скорби опустел окружающий мир, при меланхолии пустым становится «Я». Понижение чувства собственного достоинства «Я», ощущение себя грязным, аморальным и мерзким, ожидание наказания и брошенности – вот чем живет меланхолик. Заторможенность меланхолика выражается в отсутствии влечений к жизни, тихом моральном помешательстве. Занимаясь «самокопанием» и самокритикой, меланхолик, меланхолик ищет подтверждения своей «ничкемности», становясь при этом навязчиво общительным. Скомпрометировав себя лично, он дает оценку своей психологической ситуации. И нам становится понятно, он действительно утратил объект, он утратил свое «Я». Так как при меланхолии на первый ряд выходит не недовольство своим физическим недостатком или бессилием, главной характеристикой меланхолии является моральное недовольство своим «Я».

Понимание картины болезни, «ключом», являются жалобы меланхолика. Жалобы меланхолика – это обвинения, которых они не стесняются, не стыдятся, потому что унижая себя, они говорят не о себе, а о других. Они всегда обижены, считают, что по отношению к ним происходит большая несправедливость. Такая реакция на утрату объекта, обусловлена тем, что одна часть «Я» воспринимает критически другую часть «Я», т.е. как чуждый объект, это и приводит к так называемой «меланхолической подавленности».

 Процесс возникновения меланхолии можно представить следующим образом: выбор объекта, привязка к объекту, под влиянием реальности разочарование в объекте или крах отношений с объектом. Вместо того, чтобы перенести свое влечение на другой объект, меланхолик, переносит либидо на свое «Я». В процессе конфликта между «Я», истинное «Я» желает убить ненавистную часть себя, опустошая себя, принижая объект, - в конце концов эта часть умирает.

Выбор объекта любви, всегда осуществляется на нарциссической основе. Но в случае меланхолии «концентрация на объекте при возникновении трудностей может регрессировать к нарциссизму».  Мне кажется, что здесь можно применять термин расщепление Я, в понимании Фрейда. Так как одна часть Я вроде и живет в реальности, но вторая часть игнорирует ее, живя лишь желаниями. А для меланхолика с его нарциссизмом, единственное желание, обладать объектом, несмотря на утрату. Для меланхолика неважно реальный это объект или нет, важно, что он живет в его психической реальности. Для него он реален всегда, т.е. жив. Он поглощает объект полностью, и готов следовать за ним, даже ценой своей жизни. Для меланхолика любовные отношения не должны, закончится не при каких обстоятельствах. Для меланхолии свойственно при утрате объекта выраженная амбивалентность. Факторы которые усиливают ситуацию утраты: обида, разочарование, все только повышает полярность любви ненависти. Объект любви уничтожают, проклинают, критикуют – и в этом «распятии» себя получают садистское удовольствие. Направленная ненависть на объект разворачивается в сторону «обиженной» личности; если личности удается реально отмстить обидчику путем самоистязания, то лучший путь для нее уйти в болезнь. Но в отличии от состояния скорби, меланхолик в своей агрессии, доходит до такой стадии, что обращает ненависть на самого себя, «Лишь этот садизм раскрывает нам загадку склонности к самоубийству, которая делает меланхолию столь интересной и столь опасной».

Возвращаясь к амбивалентности при меланхолии, можно отметить колебания эмоций: от бездействия и затишья до мгновенно появляющихся проблесков надежды и действенности, и снова погружение в пустоту. Такое положение меланхолика провоцируется окружающей его реальностью. Значит, помимо внутреннего конфликта, меланхолик сталкивается с конфликтами окружающего мира. В некоторых случаях, внутри меланхолика живут два качества возвышенный и примитивный образ, мудрец и злодей. Эта противоположность состоянию меланхолии выражается в мании: повышенная возбудимость, радость, бешенство, т.е внешнее благородство и скрытое насилие. Состояние мании несет отпечаток триумфа, правда не понятно от чего и по какому поводу. Такое состояние нельзя приписывать «хорошему настроению», эта безудержность связана с тем, что при мании, человек получает всю освободившуюся энергию от преодоления утраты, переносит с «Я» на себя. «Одержимый манией человек тоже демонстрирует нам свое освобождение от объекта, от которого он страдал, с волчьим аппетитом набрасывается на новый объект».

В отличие от работы скорби при работе меланхолии амбивалентный конфликт (который не свойственен скорби) зависит либо от «каждой любовной связи» «Я» либо от переживаний, в которых есть угроза утраты.  При скорби утрата объекта проработана, переводится в память и историю, реальность такова, что «Я» понимает, объект мертв, следовать за ним «Я» не готово, поэтому неторопливо и не спеша связь между ними разрывается, а высвобожденная энергия распыляется. В некоторых случаях, если объект не имеет большого значения для меланхолика, работа меланхолии происходит так же, как и работа скорби. При меланхолии в бессознательном ведутся «рыцарские поединки» за объект, происходит «амбивалентный конфликт» борьбы ненависти и любви. Эти поединки, как травмирующие, были подвержены вытеснению, но переживания возвращаются на место «Я», откуда когда-то и были вытеснены. «Так благодаря своему бегству в «Я» любовь избежала уничтожения». Только в случае регрессии этот конфликт становится осознаваемым. В этом случае, работа меланхолии напоминает ребенка, который отрывая корочку на ране, испытывает боль и наслаждение, ощущение того, что в любой момент он может остановить этот процесс либо усилить его.

Процесс возникновения меланхолии можно представить следующим образом: выбор объекта, соединение с объектом, под влиянием реальности разочарование в объекте или разрыв отношений с объектом. Вместо того, чтобы перенести свое влечение на другой объект, меланхолик, переносит либидо на свое «Я». Он идентифицирует свое «Я» и утраченный объект, соответственно присваивая себе «другого», обрушивая на него свою ненависть и обиду, т.е весь негатив направлен на его «Я», что и приводит к внутриличностному конфликту. Здесь можно поставить равенство утратил объект (другого) = утратил свое «Я».

Скорбь не связана с внутренними конфликтами. Пройдя определенные этапы скорби, в соответствии с принципом реальности, происходит разрыв связей с объектом, а главное расторжение идентификации с ним. Меланхолии берет себе от скорби понимание утраты объекта, но не отпускает его; т.к. для нарцисса возникает чувство, что Его обокрали, объект ему нужен чтобы чувствовать себя совершенством, идеалом. А если объекта нет, его «Я» уменьшается, а этого нарцисс не может себе позволить.

При меланхолии в процессе конфликта в «Я» отделяет от себя часть, которая отбрасывается во внешний мир – эта часть враждебна, так же как и окружающий мир. При часто возникающих конфликтах между интересами «Я» и любви реакция отклонений выражается в ненависти.  Если любовные отношения к какому-нибудь объекту обрываются, то нередко вместо них появляется ненависть, отчего у нас получается впечатление превращения любви в ненависть. Объект отдаляется от «Я», но несмотря на увеличение расстояния между «Я» и объектом, возникает ненависть, которая усиливается в желании агрессивных действий, вплоть до уничтожения объекта. Следовательно, объект одолевает «Я», тем что направляет на себя его энергию. Пусть он далеко, но концентрация энергии сходится на нем. В случае самоубийства происходит поворот против собственного «Я», т.е объект изменился, но цель уничтожить объект осталась неизменна.