Похоть как объект. 1. Мистика

                                                                          Георгий Сергацкий

                        ПОХОТЬ КАК ОБЪЕКТ. 1. МИСТИКА

     (Из книги «Изнанка любви, или Опыт трепанации греха...»)

                                             Чуть ли не все самое интересное в жизни  

                                      происходит ниже пояса.

                                                                                      Д. Мортимер

                                            «О, если бы я только мог

                                              Хоть отчасти,

                                              Я написал бы восемь строк

                                              О свойствах страсти».

                                                                                     Б. Пастернак

     «Страсть, любовь, секс – сколько проблем существует в этой области!» (П. Дако). «...Сексуальная природа человека не может быть поставлена в одну линию с другими функциями организма, даже самыми существенными, как, например, кровообращение. В сексуальности человека узнаются метафизические корни его существа. Пол – есть точка пересечения двух миров в организме человека. В этой точке пола скрыта тайна бытия...» (Н. Бердяев). «Высвобождение центробежной энергии, заложенной в этом инстинкте, могло бы, переходя в цепную реакцию, вызвать такой сокрушительный общественно-психологический переворот, который сравним с высвобождением внутриядерной энергии в области техники» (Д. Андреев).

     «...Все существа, вовлеченные в полезную деятельность, которая является целью и для него самого, первым делом реагируют на требования эротизма...». «...Ничто не может занимать нас больше, чем раскрытие тайн эротизма». «...Эротизм есть реальность самая волнующая, и в то же время эротизм есть реальность самая отвратительная (Ж. Батай). «Поле пола» сегодня – область интенсивных изысканий антропологов и биологов, философов и социологов, культурологов и лингвистов, представителей самых разных областей культуры и науки. Такая интенсивность поисков не вносит, однако, особой ясности и понимания житейских и медицинских аспектов проблемы пола, а ведь вся наша жизнь, в конце концов, это отношения мужчин и женщин, и именно в сфере этих отношений существование людей приобретает свои самые яркие смыслы. Кажется, без ясного понимания сути этих отношений, люди обречены на бесконечные переживания иллюзий и страдания, надежды и отчаяния» (А. Алехин).

«Любовь между полами дело довольно путаное» (Б. Шипов). «Что такое любовь – это еще надо разобраться» (Л. Гайдученко). «Вопрос о том что такое генитальная сексуальность, является одним из самых темных вопросов в психоанализе» (В. Зимин). «Если любовь определить, она исчезнет» (М. де Унамуно). «Любовью называют и разнузданное наслаждение и целомудренную привязанность» (Лукиан). Мы «...то влюбляемся вопреки собственному желанию, то не можем влюбиться в того, кто влюбился в нас. В общем все это страшно запутано» (М. Ридли). «Да разве можно объяснить почему кто-то в кого-то влюбляется?» (Р. Роллан). «Откуда взялась такая сложность в интимной жизни людей?» (Н. Нарицын). «Кто связал нас и бросил в мир слепыми?» (М. Волошин).

     «В своем врачебном опыте, так же как и в моей собственной жизни, я снова и снова встречаюсь лицом к лицу с мистерией любви и никогда не могу объяснить, что же это такое» (К. Юнг). «Двухтысячелетнее изучение любви накопило гораздо больше вопросов, чем дало ответов» (И. Гарин). «На протяжении почти пяти тысяч лет человечество так и не сумело выработать четкое определение этого феномена», а «сексуальные контакты сплошь и рядом осуществляются вообще без какого-либо намека на любовь» (А. Скрыпник). «...Любовь – это тайна за семью печатями, крепость, которую надо покорить самому, пройдя нелегкий путь обретения и потерь. Любовь – самая таинственная область человеческих отношений» (Е. Сушко).

«До сих пор о любви была сказана только одна неоспоримая правда, а именно, что тайна сия великая есть» (А. Чехов). «Не будем говорить о любви, потому что мы до сих пор не знаем, что это такое (К. Паустовский). «В любви, несомненно, есть что-то непонятное, роковое и даже мистическое. И, возможно, что как раз эта, не поддающаяся объяснению сторона тяготения душ друг к другу и является главным в любви» (А. Ивин). Единственное объяснение любви да и то невразумительное, это миф об андрогинах: кто-то разрубил, раскидал и вынудил людей, во-первых, искать свою половину, а во-вторых, если нашел, то мучиться вопросом – почему именно он (она).

«Проблема пола и отношений полов со времен сотворения мира и до наших дней остается самой жгучей тайной человека» (А. Алехин). «Как это ни парадоксально, сексуальность человека изучена гораздо меньше, чем насильственность, агрессивность, голод, страх. Можно сказать что существует столько концепций сексуальной мотивации, влечения, желания, возбуждения, сколько и исследователей» (И. Гарин). «...Философия ХХ века создает различные типы интерпретации любви – экзистенциалистские, фрейдистские, религиозные, структуралистские и постструктуралистские. И тем не менее и сегодня феномен любви остается для человека тайной, которая по-прежнему привлекает ведущих мыслителей и художников. История европейской философии, начиная с античности и вплоть до нашего времени, представляет собой путь к познанию этой великой тайны» (В. Шестаков). «Сексуальное желание может возникать и проявляться совершенно по-разному, а сам половой акт происходить в диапазоне от изнасилования до страстных выражений любви» (М. Кэтс де Врис). «Половое желание может быть внушено не только любовью, но также и тревогой и одиночеством, жаждой покорять и быть покоренным, тщеславием, потребностью причинять боль и даже унижать» (Э. Фромм).              

       «Можно задать себе вопрос, отчего сфера пола в человеке таит в себе столько тяжелого и мучительного? Ведь все остальные функции нашего существа обычно развиваются нормально и не вызывают никаких осложнений именно в нашей душе; только в сфере пола тело и душа так глубоко связаны, так неисследимо, почти таинственно влияют друг на друга, что благодаря этому сфера пола и получает первостепенное значение в правильном устроении нашей жизни» (В. Зеньковский).  

     «Все те вариации и муссирования, которые претерпела тема любви в индивидуальном и общественном сознании на протяжении тысяч лет существования человеческой культуры, не сделали наши представления о самой любви сколько-нибудь ясными и отчетливыми. Более того, не будет преувеличением сказать, что тема любви – это самая непроясненная, непонятная, загадочная и, как мне представляется, самая мистифицированная тема в человеческих взаимоотношениях. Все попытки означить и обозначить сам феномен любви приводили к тому, что он лишь скрывался за сонмом слов, оставался невыраженным, непонятным, неразгаданным. Какими бы ни были определения любви – «Бог» (Евангелие), «чувство» (обыденное сознание), «сублимированное сексуальное влечение» (Фрейд), «инвазия архетипического содержания» (Юнг), «способность и искусство» (Фромм) и т.д. – все   они делают ее лишь частью того или иного мифа. Что же касается различений, которые пытаются делать применительно к любви, то фактически они не идут дальше триады, известной еще древним грекам – эрос , филос и агапе» (А. Орлов). «С одной стороны, секс воспринимается как тайна, патология и интимная сущность человека, с другой – как обычная «техника себя» («технология любви»), норма и всего лишь как один из планов жизни человека, где он может получить удовольствие и поддерживать свое физическое и психическое здоровье» (В. Розин).

«В обыденном сознании, да и в науке, разграничивают элементарное половое влечение (секс) и индивидуальную половую любовь (иначе ее называют романтической любовью). Разграничение это правомерно. Сексуальность как биологическое явление составляет необходимое, но далеко не достаточное условие индивидуальной любви. Однако в силу исторических причин... в западной культурной традиции, начиная с христианства, любовь и секс не просто разграничиваются, но и противопоставляются друг другу. Существуют даже два различных термина для обозначения любви: греческое «эрос» выражает стремление к обладанию объектом, удовлетворению своей потребности в нем, библейское «агапе» выражает стремление служить объекту, раствориться в нем, выйти за рамки собственного «Я». Выросшее на базе христианства моральное сознание оторвало половую любовь от ее психофизиологической основы. В отличие от полнокровных, человечных образов художественной литературы, «истинная любовь» в понимании моралистов предельно дематериализирована, превращена в возвышенный, но крайне абстрактный идеал. У одних «истинная любовь» характеризуется прежде всего необычайной интенсивностью, у других – длительностью («вечная любовь»), у третьих – альтруизмом, у четвертых – таинственностью. Все, что не подходит под данную модель (а чувства людей неизбежно различны и по своей интенсивности, и по своей устойчивости, и по другим показателям), пренебрежительно третируется как «низменное», «ненастоящее» и т. п. (И. Кон).

«Грустно и странно видеть большинство теперешней молодежи, хилой, с землистыми, впавшими лицами, с потухшим взором, с хриплым голосом. Они надорваны во всех отношениях – и может быть особенно в том нежном и тонком, которое называется половой функцией. В пугливых и вместе наглых взглядах, которые они бросают на женщин, можно прочесть повесть тайны грехов, повесть скверного опыта и поругания всех святынь, какие есть на свете, потому что нет глубже кощунства, как грязный взгляд на половую жизнь». «Эта страсть делает человека нравственно слепым и умственно как бы ошеломленным. Человек теряет способность различать добро и зло, красивое и безобразное: все в предмете его страсти ему кажется прекрасным. Он лишается лучшего человеческого дара – дара понимания; совесть и разум его как бы парализованы. И не только в отношении любимого человека: во всем, что так или иначе прикасается к его любовной истории (а с нею прикасается весь мир, по понятиям влюбленного) – во всем все отношения перестраиваются на главный мотив: способствует данная вещь его любви или нет. Если способствует – она прекрасна, если нет – отвратительна» (М. Меньшиков).

«Так что же это такое – любовь? Вопрос, как говорится, назрел. И кто-то должен, наконец, дать на него понятный простому человеку ответ, но не в виде еще одной монографии или очередного наукообразного определения. Всем уже давно надоели рассуждения о природе любви и психологии межличност­ных отношений. Необходимо, наконец, сломать существующую традицию рассматривать любовь как нечто стихийное, бессознательное, не подлежащее управлению. Пришло время собрать воедино и описать все физиологические и психологические факторы, ответственные за рождение и развитие чувства, называемого любовью» (Е. Сушко).

«...Психоанализ не оценивает ценности, на которые направлены инстинкты» (Д. Нидлман). Но «что-то в природе сексуального инстинкта неблагоприятно для осуществления его полного удовлетворения» (З. Фрейд). "...Нельзя ли вывести, что чем меньше мы упоминаем в наших речах о сексуальных отношениях, тем больше останавливаем на них наши мысли?» (М. Монтень). «Задача поэта загнать неведомое в капкан» (Ж. Кокто). «Задача автора-исследователя – набросать импрессионистическими мазками общий фон состояния знаний по вопросу и заинтересовать им читателя. Задача читателя, не лишенного воображения, – нарисовать в своем воображении картину, которая поможет ему определить свое место в мировом театре» (Ю. Новоженов).

По-пастырски. «Впрочем, нравственный аспект главенствует во всей проблематике половой жизни, как на то косвенно указывает сексология. Нравственность – это отдельная сфера человеческого бытия и, особенно, поступков, связанная с сознанием и свободой действий. Поступки человека, совершенные сознательно и без принуждения, имеют нравственную цену: они являются либо хорошими, либо плохими в нравственном отношении. Этика как отдельная область философского знания в своем анализе добра и зла исходит из критерия нравственности. Она не ограничивается простым изложением норм человеческой морали, а старается проникнуть глубже и выяснить, почему поступки людей, соответствующие этим нормам хороши, а не соответствующие – дурны». «Проблема сексуального импульса – одна из узловых в этике» (Иоанн Павел II).

По-научному: «Истинное знание – знание причин» (Г. Галилей). «Таким образом, несмотря на самые лучшие побуждения, неопровержимые доводы заставили меня снова сфокусировать внимание на агрессии в этом труде о любви. Знание того, каким сложным образом любовь и агрессия сливаются и вступают во взаимодействие в жизни пары, также проливает свет на механизмы, с помощью которых любовь может интегрировать и нейтрализовывать агрессию и при определенных обстоятельствах одерживать над ней верх» (О. Кернберг).

Комментарий. Мы не будем обвинять во всем Адама, как это сделал Августин Блаженный. Предмет нашего обсуждения не загадочность симпатии или безоглядности в любви, которую обычно пытаются объяснить публичными аргументами, а нечто, служащее основой всякой половой любви, в том числе так называемой романтической. Нечто – это взбесившиеся сперматозоиды, вызывающие зуд и требующие свободы. Нечто – это гудящая от спермотоксикоза промежность, рвущаяся «любить», застилая разум. Нечто – это похоть, вызывающая стыд.