"Новый взгляд": к вопросу о формировании взглядов З. Фрейда на психику

"НОВЫЙ ВЗГЛЯД": К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ ВЗГЛЯДОВ З. ФРЕЙДА НА ПСИХИКУ

Статья должна была быть опубликована в сборнике ежегодной международной научно-практической конференции «Фрейдовские чтения—2018», но по какой-то причине концов упомянутого сборника найти так и не удалось.

Аннотация. В статье представлен исторический очерк процесса формирования взглядов З. Фрейда на психику и его отход от узко понимаемого локализационизма в сторону клинического подхода к лечению психических заболеваний, который лег в основу нового учения – психоанализа. Показана важность изучения основ нейронауки для понимания эволюции теории психоанализа и концептуальных взглядов Фрейда на психику.

Ключевые слова: Фрейд, нейробиология, клинический метод, локализационизм, психика, эпифеномен, дуализм.

* * *

Еще с конца 1970-х гг. в Международной психоаналитической ассоциации (IPA) изучение кандидатами курса нейробиологии является обязательной частью их профессиональной подготовки в качестве аналитиков. Как станет ясно ниже, и психиатрия, и психоанализ, в равной мере обязаны неврологии своему оформлению в качестве специализированных подходов к лечению психических заболеваний. Поэтому для всех студентов, изучающих психоанализ или получающих психоаналитическую подготовку, знакомство с "доаналитическим периодом" важно для понимания происхождения сугубо "аналитических" концепций. Попытки психоаналитиков отмахнуться от «биологии» были названы М. Солмсом не иначе как «нарциссизмом» (Марк Солмс – нейропсихолог, получивший полную психоаналитическую подготовку и успешно сочетающий в клинической практике оба подхода). Не стоит также забывать и о том, что сам основатель психоанализа начинал свою карьеру именно как невролог, чьи труды по детскому церебральному параличу, например, не могут не вызывать восхищения и сегодня. Мы хотим особо отметить тот факт, что представления Фрейда о психике формировались в первую очередь именно в связи с его занятиями клинической и анатомической неврологией в восьмидесятых годах девятнадцатого столетия. С этого и начнем.

Фрейд добился выдающихся результатов в области неврологии, отмечается в предисловии к обзору его «доаналитических» научных трудов, и сам же приложил руку к их забвению [1, с. 10]. Именно поэтому монография «Об афазии» не вошла в Gesammelte Schriften, была и остается недооцененной работой. В то же время именно в десятилетие, когда была напечатана эта книга, формировалась позиция Фрейда в отношении психического. Позиция Фрейда в отношении психического формировалась в течение двух десятилетий в 1880-х-1890-х гг. Несколько упрощая эту ситуацию, можно сказать, что это двадцатилетие Фрейд посвятил неврологии. Напомним, что Фрейд, после получения степени доктора медицины в 1881 г., поступает на службу в Венскую городскую больницу, где успешно сочетает врачебную практику с исследовательской работой по нейроанатомии. В 1885 г., в возрасте 29 лет, он получает звание доцента по невропатологии.

Следует упомянуть, что гистологией, исследованием кокаина и работой с пациентами, страдающими афазией, дело отнюдь не ограничивалось. В сферу научных интересов Фрейда как врача-исследователя входили также параличи, причем его монографию, посвященную вопросам детского церебрального паралича, историки медицины и сейчас называют не иначе как выдающейся [2, с. 115].

Последнее десятилетие XIX века Фрейд посвятил изучению психических расстройств. Результаты своей деятельности в той области, которая сейчас известна как нейропсихология, были представлены им в труде, который западным психоаналитикам в конце прошлого века пришлось открывать заново [3, с. 25], а для значительной части российского профессионального сообщества остающимся и по сей день неизвестным. Речь идет о «Трактовках об афазии», или просто «Об афазии» [4] (Zur Auffassung der Aphasien: eine kritische Studie, 1891).

Stengel (1953) называл ее "самым значительным предвестником более поздних работ автора” [5, с. 25]. Эта работа заслуживает тщательнейшего анализа, так как она по сути представляет собой отход от ортодоксальной немецкой неврологии, от традиционного, узко понимаемого локализационизма, от учителей Фрейда вообще и от Мейнерта в частности. В чем же суть теории локализации психических функций, как она связана с представлениями о психике как эпифеномене, и какой парадигмы придерживался основатель психоанализа до того, как приступить к формулированию основных принципов психоанализа?

Мы ответим на эти вопросы, но прежде необходимо напомнить читателю, что психология в рассматриваемый нами период в значительной степени находится в фазе становления и является по характеру своему все еще немецкой; многое из своей терминологии она заимствует частью из философии, а частью – из неврологии и физики, – в те времена также бурно развивающиеся. И если для натуралиста, ученого-естествоиспытателя заимствование со стороны других естественных наук выглядит вполне оправданным, то с терминами философии, перенесенными на естественнонаучную почву, может возникнуть неопределенность и путаница. Это в полной мере относится и к понятию "эпифеномен", как будет показано ниже.

Итак, в начале своей карьеры ученого-исследователя Фрейд целиком и полностью принадлежал немецкой школе нейрофизиологии. Эта школа пыталась добиться новыми методами решения старой философской проблемы дуализма души и тела, или психофизиологической проблемы, как ее предпочитают называть психологи. В Новое время ее сформулировал Рене Декарт (лат. Картезий, 1596-1650), и суть ее сводится к следующему: каким образом психические состояния, события и процессы, такие как убеждения, действия и мышления, соотносятся с физическими состояниями, событиями и процессами, исходя из того, что тело есть сущность физическая, а психика – нет. Ее решение, никоим образом не удовлетворяющее современного исследователя-ученого, известно нам как картезианский дуализм. Неудовлетворительным это решение делает то допущение, что психические феномены, в некотором смысле, не имеют физического основания. Собственно говоря, дуализм – это вовсе никакое не решение, но скорее снятие самого вопроса. В скобках заметим, что поскольку психика по Декарту не являлась субстанцией физической, она по определению не могла быть локализована. Мы уже догадываемся, что не только Фрейда, но в первую очередь его учителей и наставников, среди которых главным был, пожалуй, один из основателей анатомо-физиологического направления в психиатрии Теодор Мейнерт (1833-1892), такое положение дел удовлетворить никак не могло. Один из образованнейших ученых мужей своего времени, профессор Мейнерт изучал микроскопическое строение коры больших полушарий мозга и её нервных связей; именно ему принадлежат открытия, касающиеся проводящих путей ЦНС, цитоархитектоники коры мозга. Однако же, как отмечал Владимир Петрович Сербский, интерес его выходил далеко за пределы «анатомических частностей и подробностей». Он стремился к созданию общего плана строения всего мозга и построению на его основе наиболее общей концепции психического [6, с. 127]. “Соперник” предстает в новом свете: и учитель, и ученик – оба стремились к одной цели, с той лишь разницей, что подход Фрейда радикально поменялся после 1885 г., когда он приехал на стажировку в Париж к знаменитому Шарко, проработав под началом Мейнерта в отделении психиатрии с конца 1882 г. Для ясности укажем, что проф. Мейнерт занимался своими исследованиями с 1865 г., а с 1873 г. заведовал кафедрой психиатрии Венского университета. При Венской городской больнице – той самой, в которой служил Фрейд – он возглавлял вторую университетскую психиатрическую клинику, которую его учитель Карл фон Рокитанский (президент Австрийской Академии наук с 1869 года) организовал в 1875 году специально для него. То есть Мейнерт был «кадровым» психиатром, в то время как Фрейд по сути вынужден был сменить специализацию, когда знаменитый профессор в 1883 г. пригласил его работать в своей клинике. Неврология стремительно развивалась, а психиатрия, словно ее неприкаянная падчерица, все еще топталась на месте. Никто не мог окончательно объяснить причину психических заболеваний, и однако же необходимость такого объяснения заявляла о себе все сильнее. В медицине наметилось отставание между изучением структуры и ее функции. Немецкая школа – как и французская, как будет ясно ниже, – с таким положением дел мириться не могла, а дуализм нисколько не приближал к разгадке феномена психических заболеваний. Кроме того, картезианский дуализм опасно совместим с теологией, отход от которой наука как метод познания природы мира так страстно провозгласила в эпоху Великой французской революции. Немецкая школа, опираясь на достижения патологоанатомов, психофизиков и открытия Германа фон Гельмгольца, а также на теоретическую базу ассоциативной психологии, заимствовавшей у Декарта отождествление психики и сознания, стала разрабатывать единственный доступный ей в то время метод – метод клинико-анатомического соответствия. Как указывают Карен Каплан-Солмс и Марк Солмс [7, с. 15], этот метод был адаптирован неврологией из клиники внутренних болезней. Для более полного представления о сути данного метода мы отсылаем читателя к упомянутой монографии; здесь же скажем, что попытка локализовать психические функции в нервной ткани головного мозга выглядела в то время, когда Фрейд решил специализироваться по неврологии, достаточно обоснованной и достойной научной задачей. “Мозг… не только подчиняется особым патологическим процессам в соответствии с особенностями нервной ткани, но… также повреждение различных участков мозга вызывает широкое разнообразие клинических синдромов” [Каплан-Солмс и Солмс, там же].

Итак, данные, накопленные патологической анатомией и клинической неврологией к семидесятым годам XIX в., позволяли довольно точно диагностировать и лечить неврологические заболевания синдромным методом. Повреждение определенных структур нервной ткани головного мозга неизбежно влекло за собой стойкое нарушение функции – как в случае моторной или сенсорной афазии. Это был несомненный триумф науки: такие выражения как «область Брока» и «область Вернике» с тех пор знакомы даже неспециалистам, что уж говорить о случае Финеаса Гейджа, в результате несчастного случая лишившегося коры левой лобной доли и как прямое следствие этого – пережившего полнейшее изменение личности. И отнюдь не в лучшую сторону (к случаю этого бедняги мы еще вернемся в следующей статье, так как он понадобится нам для объяснения несостоятельности эпифеноменализма в психологии). Ведь именно в лобной коре локализуется центр, ответственный за регуляцию таких высших психических функций как поведение и эмоции. Впрочем, это был ограниченный триумф – если способность к артикуляции, к примеру, речи могла быть локализована в конкретной области мозга, то слова, образы, понятия – нет. Эта последняя гипотеза, при всей своей очевидной абсурдности для современного исследователя, была логически безупречна для Мейнерта и его коллег. Здесь ему на помощь пришел как раз ассоцианизм, много сделавший для изучения процессов восприятия, мышления и памяти. Мейнерт действительно был «главным разработчиком анатомической локализации мозговых функций». Пусть локализация и выглядела как некое продолжение несостоятельной теории френологии, но сегодня скорее эта последняя видится пародией на функциональную локализацию. Учение о том какая часть мозга контролирует ту или иную часть тела вскоре стало незаменимым для невропатологии. Мейнерт же пошел всего лишь чуть дальше, обратив взгляд ученого на кору переднего мозга и заключив, что именно в ней расположены функции, «создающие личность». Кстати, концепция «телесного сознания», или сознания тела принадлежит также ему. Именно переосмысливая идеи и открытия учителя Фрейда, начинаешь понимать сколь многим тот был ему обязан. Даже отвергнув все попытки перевести свою метапсихологию на язык классической неврологии, Фрейд все же придерживался взглядов на локализацию своей системы «восприятие-сознание» (перцептивного сознания) в к.г.м. (единственное локализационистское отступление Фрейда!), а в более поздние времена упоминал «телесное ид» – идеи, вполне мейнертовские. Фрейд даже использовал понятие проекционных систем – понятие, введенное Мейнертом, – для описания некоторых своих сугубо психоаналитических концепций.

Представления локализуются в нервной клетке – так лаконично сам Фрейд описал теорию своего учителя. Дело в том, что Мейнерт пытался заставить нейроанатомию и нейрофизиологию изъясняться в терминах ассоциативной психологии, за что его и критикует Фрейд в работе «Об афазии». Вот где проявляется узкий локализационизм немецкой школы: средоточие чувственных восприятий находится в субкортикальных структурах, где сходятся волокна сенсорных нейронов, восходящих от органов чувств, а уже далее эта система доставляет сигналы коре, которая сама по себе «глуха, слепа, нечувствительна». Как образно пишет В.П. Сербский, она «лишь внимает вестнику и верит даже фальшивым известиям, как например, галлюцинациям» [Сербский, там же, с.131]. Поэтому чувственной информации в коре нет, а есть в ней лишь знаки, или символы воспоминаний, лишенных малейшей примеси телесного, чувственного. Попросту – представления [8]. Природа этих представлений, лишенных чувственного отпечатка, – душевная (geistig). Как раз чтобы уйти от такого “неудержимого соскальзывания с описаний на языке психики к описаниям в физических терминах” [Солмс и Салинг, с.26], Фрейд при написании монографии, посвященной афазиям, обращается к иной методологии – методологии английского невролога Джона Хьюлингса Джексона (1835-1911) – еще одного выдающегося невролога. Джексон же предложил описывать психические процессы отдельно от физических. Иными словами, не пытаться перевести психическое на язык физического. Джексон ко всему прочему еще и не был германцем, так что вряд ли его подход пользовался всеобщим признанием на родине Фрейда. Фрейд же, в согласии со своим душевным складом, выбрал фрондерство. Возможно, это объясняет малый успех монографии «Об афазии», в отличие от его же работ по параличам. Однако, между годом поступления на службу к Мейнерту и 1891 г., когда вышла упомянутая монография, доктор Фрейд успел побывать на стажировке в клинике Сальпетриер в Париже, где он и воспринял идеи французской школы классической неврологии. В отличие от немецкой школы, в которой акцент делался на анатомической стороне клинико-анатомических соответствий, Шарко – как лидер французской школы – был увлечен клинической стороной дела. Он и его коллеги видели задачу развивающейся науки неврологии в том, чтобы ориентироваться на установленные клинические факты и не беспокоиться об анатомо-физиологических объяснениях. Как отмечают Карен Каплан-Солмс и Марк Солмс, «французская неврология была прежде всего нозологической» [9, с. 19]. Для Фрейда, пораженного демонстрацией временного исчезновения симптомов у психиатрических больных в Сальпетриере, это был новый взгляд на дело всей его жизни. До поры до времени о причинах психических заболеваний можно было не беспокоиться. Клинический метод стал для него всем.

(продолжение следует)

[1] The pre-psychoanalytic writings of Sigmund Freud. L.: Karnac Books, 2002, 261 p.

[2] Бронников, В.А.; Надымова, М.С. Неизвестный Фрейд (Очерк истории исследовательской деятельности Фрейда) // Психология будущего: материалы межвуз. науч..-практ. конф., посвященной 150-летию со дня рождения З. Фрейда / под ред. Е.В. Левченко. – Пермь, 2008. – 182 с.

[3] Солмс, М.; Салинг, М. К вопросу о психоанализе и нейронауке: отношение Фрейда к локализационистской традиции // Журнал практической психологии и психоанализа, 2001 № 04. С. 18–45.

[4] Перевод на русский язык, сделанный в издательстве ERGO (Ижевск), ожидает выхода в свет в январе-феврале 2017 г.

[5] Солмс, М.; Салинг, М. К вопросу о психоанализе и нейронауке: отношение Фрейда к локализационистской традиции // Журнал практической психологии и психоанализа, 2001 № 04. С. 18–45.

[6] Сербский В. П. Психологические воззрения Теодора Мейнерта // Вопросы Философии и Психологии, №19 (4), 1893. – с. 126 – 145.

[7] Каплан-Солмс К.; Солмс, М. Клинические исследования в психоанализе. Введение в глубинную нейропсихологию. Пер. с англ. К.А. Лемешко. – М, 2016. – 271 с.

[8] Предельно упрощая мейнертову теорию мы можем сказать, что мысли имеют кортикальную природу, и, следовательно, мышление – кортикальный процесс.

[9] Каплан-Солмс К.; Солмс, М. Клинические исследования в психоанализе. Введение в глубинную нейропсихологию. Пер. с англ. К.А. Лемешко. – М, 2016. – 271 с.