Вызовите психиатра! Когда запрос на грани.

В наше непростое время клинические психологи и психиатры стали значительно востребованней, чем еще лет пять так назад.

Лет пять назад о панических атаках мало знали,  а сейчас практически каждый психолог сталкивается с ними в запросах клиентов. 

Все больше вопросов возникает на стыке наук, все чаще появляются запросы, которые эффективней решать вместе с медикоментозной поддержкой.

Но приведу пару примеров, которые заставили меня с новой силой поверить в психотерапию без таблеток.

1. Лечебно-реабилитационный центр. На скорой привозят женщину "с чем-то серьезным". Первые два дня она под капельницами. Затем осторожно спрашиваю, с чем поступила новенькая. С удивлением узнаю, что причина ее состояния в том, что 15 лет назад у нее погибла взрослая дочь. Женщина тяжело переживала утрату. К психологам не обращалась ни разу. При психосоматических проявлениях получала медикоментозную поддержку. Прошло 15 лет. Ее боль и ныне там, но соматические проявления все острее. В решение их путем психотерапии она не верит.

2. Клиентку просили принять очень срочно в день моего отъезда в отпуск "Похоже, там человек в отчаянии" - сказала мне коллега.

Человек и вправду был в отчаянии. Ощущение кома в горле, невозможность нормального сна, невротический отказ от пищи, похудение на 12 кг - соматические нарушения со стороны пищевода и желудка в ответ на это, панические атаки, навязчивые фантазии о том, что еда может быть отравлена, а в след за этим различные навязчивые мысли о мучительном умирании. Частое психологическое ощущение опухания языка и губ настолько, что клиентка боится задохнуться ночью. 

С таким букетом мне самой показалось, что хорошо бы было озадачиться медикоментозной поддержкой. На что получила решительный отказ - принимать таблетки еще страшнее, чем начать есть пищу.

Сначала мы учимся купировать приступы панических атак, наплевав на взгляды коллег и родственников (а заодно купировать приступы мнительности), потом находим психотравмирующее событие в недавнем прошлом, эмоционально "переварить" которое клиентка не смогла в силу того, что тогда обстоятельства требовали проявления стойкости. 

Не сразу но через несколько подходов договариваем невысказанное, получаем ответы.

Понимаем ,что сильный фобический страх - это сплетение неосознанного желания определенного события с одновременным страхом его наступления и выбираем соединяться с тем кого любим, через любовь, а не лояльность судьбе.

Неожиданным бонусом приходит работа с личностными границами: она покупает новую дверь с новым замком, создает новые форматы взаимодействия на работе.

Потом находим "пусковое" травмирующее событие в раннем детстве, к которому, исследуя, снова и снова возвращается клиентка в своем опыте. Кстати, там она задыхалась, почти как при панических атаках (ком в горле, опухание языка - те же симптомы) Ищем различные сценарии выходов, видим где сегодняшние события притянуты сетью застрявших напряжений. Одно за одним обсуждаем, находя сходство, понимая что в реальности связи нет.

Сначала пришло удовольствие от еды, приготовленной самостоятельно, потом от любой. После отпуска возвращается и полноценный глубокий сон. 

На работе замечают изменения, делают комплименты. "Возможно все будет еще по разному, - но я точно знаю, что уже не вернусь к той, которой была. И все это понимают". 

Примерно в это же время приходит интересный сон, в котором отец дает указание клиентке в опасной ситуации каким образом действовать. С удивление находим сценарные повторения в его жизни и жизни деда, связываем это с травматическими переживаниями самой клиентки - анализируем что означает для нее предложенный путь. Различаем со-страдание и страдание.

О бессоннице, пище, страхах, панических атаках уже давно не вспоминаем (почти). Теперь говорим о вопросах близких отношений  и в узком (создание семьи) и в широком (общение с близкими людьми) смыслах.

Фух. Обошлось без психиатра. Сможем ли мы продвинуться еще дальше...Жизнь покажет: а мы еще в процессе. И сейчас этот процесс уже почти как еда или сон - в основном в удовольствие)