Различие в подходах к лечению панических расстройств "у нас" и "у них".

Для меня лично было очень интересно понять это. Особенно, после одного случая, произошедшим с моим старшим сыном.

Несколько лет назад, вечером, я занимался подготовкой к семинару, ко мне  подошел мой старший сын и начал жаловаться на свое необычное состояние, которое вызвало в нем очень сильную тревогу. Я попросил описать его то, что его так сильно встревожило. Он начал мне рассказывать. С его слов я сразу понял, что описываенмые им симптомы присущи приступу панической атаки. Я еще раз  попросил его, еще более, подробно описать состояние. Начал задавать ему уточняющие вопросы. После получения ответа на свои вопросы  я был убежден, что это у него произошел приступ панической атаки. Я сказал ему об этом. Затем рассказал ему о панических атаках и дал несколько рекомендаций что ему надо сделать. Сын меня очень внимательно выслушал. Но, к моему большому сожалению, я чувствовал, что он  не воспринимал то, что я ему говорил и тем более  не собирался применять на деле мои практические рекомендации. Причиной тому была его сильная тревога. Она еще оставалась в нем. Он был напуган. Напуган тем, как сильно колотилось его сердце, как ему не хватало воздуха и что он думал, что он сейчас умрет.  Я понимал, что сейчас он боится повторения этого приступа. И именно сейчас я должен поддержать его. Я знал, что  очень многое зависит от оценки человеком своего первого панического приступа. Почему? Потому что чем более катастрофически он будет оценивать свой первый приступ панической атаки, тем тяжелее в дальнейшем будет протекать заболевание, тем тяжелее с ними будет справляться, и самое главное, тем быстрее к паническим приступам станут присоединяться коморбидные состояния, например такие как агорафобия. Я понимал, что этой своей тревогой он усиливал свой страх повторения приступа и тем самым бессознательно стимулировал появление нового приступа.

Я осознал, что продолжать настаивать на своих рекомендациях нет никакого смысла, а нужно сделать так как хотел сын. Сын же хотел вызвать «скорую помощь». Он попросил меня сделать это. Я согласился и вызвал  «скорую помощь». Как только я это сделал, я ему следующее.

- Сейчас приедет" скорая помощь".  Врачи тебя посмотрят и не найдут ничего. Они скажут тебе, что у тебя «вегото-сосудистая дистония».

Через некотрое время приехала скорая. Пришли двое врачей-мужчин. Они осмотрели сына в его комнате и сказали все, слово в слово, что я ему говорил. При этом меня рядом не было. Они сделали ему укол (димедрол с чем-то) и ушли. После того, как я закрыл за ними дверь, я подошел к сыну, чтобы поинтересоваться о его состоянии. Он встретил меня с улыбкой на лице и рассказал о том, о чем ему говорили врачи «скорой помощи». Этот факт  очень сильно повлиял на него, так как после этого он начал верить мне. Чувствовал он себя намного лучше. Состояние тревоги снижалось и проходило. Я ему сказал, чтобы завтра он обязательно сходил и проверился у кардиолога. Это обязатедльно надо сделать, чтобы он окончательно мог убедиться в том, что он полностью здоров. А сейчас ему надо уснуть, и если это состояние будет в нем возникать, то не нужно его бояться. Надо быть к этому готовым и как только это состояние начнет возникать в тебе, надо приложить все свои усилия, чтобы взять его под контроль. Для этого я дал ему нескоолько премов какк совладать с этим состоянием. Он уснул Ночь он проспал хорошо. Утром я поинтересовался у него о его состоянии и появлялись ли прступы снова. Он сказал, что действительно несколько раз возникало состояние начала приступа, но он дела все то, что я рекомендовал, а именно, как только осозновал что приступ начинает возникать  в нем, сразу начинал делать мои  упражнения по работе с ощущениями и чувствами. Это ему очень помогло останавливать эти состояния, не давать им захватывать себя и в результате этого они через некоторое время проходили. Благодаря этому он спал сполкойно.

Утром он сходил на прем к кардиологу. Пришел из поликлиники радостный,. Врач  сказал ему, что он здоров «как бы бык» и что с его сердцем «полный порядок». Это окончательно его успокоило. В дальнейшем у него появлялись, несколько раз, приступы, при  чем  в разных местах, но он был готов к ним и быстро с ними справлялся. С тех пор прошло несколько лет, но больше жалоб на панические приступы я от него не слышал.

Еще тогда я задумался о том, почему врачи поставили диагноз «вегетососудистая дистония», а не панический приступ. Затем, повседневная жизнь: другие задачи, цели, захватили меня, и эта мысль как бы «ушла» на периферию сознания. Я о ней помнил, но вот только сейчас решил провести свое собственное не большое исследование этого вопроса и разобраться с ним. Я не претендую на его окончательную истинность, тем не менее я для себя что-то понял и вот решил поделиться с Вами этим.

Термины «паническое расстройство» и «панические атаки» начали появляться в лексиконе отечественных психологов после развала Советского Союза. Помню, было даже такое мнение, что советская психологическая наука и психиатрия совершенно не знают об этом феномене. Но это не так. В советской психиатрии хорошо знали об этом феномене. И я нашел подтверждение этому в статье доцента кафедры психиатрии российской медицинской академии последипломного образования кандидата медицинских наук Баранова Петра Александровича, которая называется: «В статье «Паническое расстройство (клиника, диагностика, терапия)». В ней он пишет:

«Паническое расстройство (далее - ПР) в настоящее время является достаточно изученной в мировой психиатрии и относительно непривычной для отечественных врачей диагностической категорией (несмотря на почти пятилетнюю историю изучения российскими психиатрами и неврологами и внедрение МКБ-10). До публикации в 1980 г. в США классификации DSM - 3 паническое и генерализованное тревожное расстройство в зарубежной литературе рассматривали как единое заболевание, называемое «неврозом тревоги». Выделение ПР в отдельную диагностическую категорию было обусловлено следующими причинами: повторяемостью приступов тревоги (паники); появлением тревоги ожидания в «межприступном периоде» и частым развитием агорафобии; повышенным наследственно-генетическим риском развития ПР; выраженной связью с депрессией и алкоголизмом; частым наличием пролапса митрального клапана; провокацией приступов паники лактатом натрия и углекислым газом; высокой эффективностью антидепрессантов по сравнению с другими препаратами и психотерапией...»

Получается что наши врачи знали об панических расстройствах, изучали их как диагностическую категорию, но, тем не менее, это для них было непривычным, потому что привычным для отечественных врачей было диагностировать это как психическую болезнь, а не как психическое расстройство.

В связи с этим у меня возник следующий вопрос:

«Почему в зарубежной клинической психологии данный феномен определяется как психическое расстройство, а не как психические болезни?»

Я долго искал ответ на этот вопрос.

И все же я его нашел в книге Урс Баумана и Майнрада Перре «Клиническая психология» 1998 года. В ней они пишут:

«Понятие «болезнь» подразумевает отчасти, что существует некое единство, обладающее специфическим набором симптомов и характером течения, которые обусловлены соответствующими биологическими процессами. Это определение до известной степени подходит к соматическим нарушениям. При психических же нарушениях подобные соответствия бывают спорны, поэтому представляется целесообразным применять более открытое понятие — психическое расстройство.

Вид расстройства (психическое, соматическое): клиническая психология занимается в первую очередь психическими расстройствами, однако сюда можно отнести и психические феномены при соматических заболеваниях, так как многие проблемы при психических и соматических расстройствах сопоставимы. При соматических заболеваниях психические феномены часто нельзя не учитывать в рамках этиологии/анализа условий возникновения, описаний (например, физические ощущения после ампутации) или вмешательств (например, более эффективное совладание с болезнью при нарушениях слуха).

Разделяя «психическое» и «соматическое», мы тем самым подходим к вопросу об основных категориях понимания феномена человека — разных плоскостях рассмотрения. Чаще всего выделяют следующие плоскости: биологическую (соматическую), психическую, социальную и экологическую. Наличие таких понятий, как психофизиология, психосоматика и т. д., говорит о том, что разные плоскости пересекаются друг с другом».

Прочитав это, я понял - «ВОТ ОНА РАЗГАДКА!».

Но для этого я должен найти ответ на следующий вопрос:

«А на какой вид расстройства делался и продолжает делаться упор в отечественной клинической практике?»

Ответ на этот вопрос я нашел все в той же статье «Паническое расстройство (клиника, диагностика, терапия)» доцента кафедры психиатрии российской медицинской академии последипломного образования кандидата медицинских наук Баранова Петра Александровича. Он пишет:

«Вместе с тем, нельзя сказать, что нарушения, описываемые в рамках синдрома (или, скорее, симптомокомплекса) «панического расстройства», являются чем-то принципиально новым для отечественной психиатрии. В рамках традиционного нозологического подхода паническое расстройство описывалось (чаще всего при неврозах) в качестве «вегетативных кризов» (чаще симпатикотонических, реже смешанных, и редко - вагоинсулярных), в структуру которых включались состояния тревоги и страха. Отмечалось, что при повторении криза к нему присоединяются агорафобия, кардиофобия, инсультофобия. При этом утверждалась «первичность» вегетативных нарушений и беспредметной «протопатической» тревоги и «вторичность» по отношению к последним фобий. Таким образом, симптомокомплекс панического расстройства был хорошо изучен отечественными психиатрами, описывался как пароксизмальноподобные расстройства с тревогой, вегетативными расстройствами и фобиями и оценивался в рамках невротической или «неврозоподобной» симптоматики. Исследования неврологов касались преимущественно «вегетативной» составляющей, а психиатров - «фобической». Паническое расстройство часто расценивалось как «вегето-диэнцефальные кризы», «нейроциркуляторная дистония» и лечилось неврологами и интернистами....»

Из этого я сделал вывод: ПРИ ПОДХОДЕ К ЛЕЧЕНИЮ ПАНИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВРАЧЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ВО ГЛАВУ УГЛА СТАВИТСЯ ЛЕЧЕНИЕ СОМАТИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ.

И это подвержадет врач Александр Пономаренко, в своей статье " Вегето-сосудистая дистония". В ней он пришет:

"Вегето-сосудистая дистония (ВСД) в настоящее время представляет собой одну из ведущих общемедицинских проблем. Не только, да и не столько невропатология, сколько врачи других специальностей - терапевты, гинекологи, хирурги и многие другие специалисты ежедневно встречаются с пациентами, которые жалуются на головные боли, слабость, головокружение, звон в ушах, обморочные состояния, бессонницу ночью и сонливость днем и многие другие симптомы, которые являются проявлениями той или иной формы и стадии болезненного состояния, чаще всего называемого вегетативно-сосудистой дистонией. По данным различных специалистов, ВСД диагностируется у 25-70% всех обращающихся больных..."

В этом различаются подходы к лечению панических расстройств "у нас" и "у них". Да, сейчас, акцент лечения начал смещаться с лечения соматических расстройств на лечение психических расстройств. Тем не менее, доминирующим подходом в лечении панических расстройств у нас остается лечение соматических расстройств, определяющих терминами вегето-сосудистая дистония, нейроциркуляторная дистония, нейроциркуляторная астения и пр.. Поэтому, когда человек, у которого случились панические атаки, но он об этом не еще знает, что это паническая атака, приходит на прием к врачу или на прием к неврологу, или вызывает скорую помощь, то его расстройство диагностируется как вегето-сосудистая дистония, и, соответственно, назначается лечение и выписываются лекарства исходя из лечения соматических видов расстройств, которые не всегда приводят к выздоровлению или уменьшению проявления панических приступов. Тем не менее отказываться о такого вида лечения нельзя. Большая ошибка отвергать лечение соматических расстройств и делать упор только на психотерапевтические методы лечения. Или наоборот. Каждый человек уникален, поэтому и каждый случай также уникален. А значит, каждому человеку должен быть предъявлен индивидуальный подход. Одному человеку может помочь один метода, другому - другой, а третьему - комплексный подход. А лучше всего - БЫТЬ ЗДОРОВЫМ!  Заботиться о своем психическом здоровье, заниматься психологической профилактикой, тем самым минимизировать риски появления панических атак.

СЧАСТЬЯ ВАМ И ЗДОРОВЬЯ!