В одной из секций портфеля, с которым я хожу на работу, привычно лежит «красный нос» на резиночке. Что же он там делает? Да просто дожидается своего момента пригодиться в моей терапевтической работе.
Обычно такой момент наступает после слов: «… ну что я буду на пальцах рассказывать …» клац! щелкает замок… шшарк! рука скользит вглубь портфеля и извлекает почти невесомый поролоновый шарик с цилиндрическим углублением на боку. Он, скорее, не красный, а светло-малиновый. Носы из предыдущих партий были другого оттенка: некоторые покраснее, другие - пооранжевее. Хотя цвет и оттенок - это не самое важное. В принципе, можно обойтись даже без носа, заменив его каким-нибудь другим простым бутафорским реквизитом. Скажем, «заячьими ушами». Но«красный нос», всё же, лучше всего остального. Он лаконичен, скромен, доступен и занимает совсем мало место в портфеле, сумке или рюкзаке.
Представили? … Вот и хорошо. Значит, можно продолжить повествование. Продолжаю. После этой наглядной демонстрации у зрителя возникает секундное замешательство, затем на лице появляется мерцающая губами и глазами улыбка, а внутри, скорее всего, вопрошание: «это как он, всерьёз? … или прикалывается? …» Затем обычно следует некоторая последовательность речевых действий со стороны психотерапевта, описание которых терпеливый читатель отыщет поближе к Южному Полюсу этой статьи. А, уж, потом, после этой легкой «артподготовки», психотерапия «красным носом» имеет шанс состояться как таковая. Или - не состояться. Это уж как получится.
Эта неопределенность ситуации, вне всякого сомнения, нуждается в пояснении. Именно она может подвигнуть структуру, застывшую и окостеневшую в своей привычной и обыденной данности, двигаться, изменяться и трансформироваться.
Данное положение в полной мере относится и к структуре невротической личности, которая, с точки зрения семиотики, является сложной, многоуровневой знаковой системой.
Основные уровни организации этой системы таковы: лингвистический (выбор речевых средств для описания не только своей проблемы, но и собственного бытия, то есть индивидуальной Карины Мира), экзистенциальный (смыслы, цели, ценности, ресурсы, рефлексии, интенции), социально-поведенческий (социальное взаимодействие, поведенческие стереотипы), психохарактерологический (когнитивные и эмоциональные стили) и клинический (душевное и телесное здоровье). Понятно, что все эти уровни взаимозависимы и взаимообусловены, а, также, постоянно корреспондируют друг с другом
.
Стоит сказать, что в гуманитарном подходе аналитическая работа, как правило, проводится одновременно и содружественно с психотерапевтической, причем последняя обычно носит многовекторный характер, она попеременно направлена на упомянутые чуть выше уровни функционирования личности. Она (гуманитарная психотерапия) настойчиво выискивает логические неточности и ловушки, смысловые пустоты, лингвистические окаменелости, она пытается отыскать ресурсы, способности и компетенции, уже покрытые патиной времени и повседневной суеты. И не только отыскать, но активировать и задействовать их в качестве знаний, смыслов и поведенческих актов.
Такая стратегия действий психотерапевта, работающего в гуманитарном подходе, называется деконструкцией невротического дискурса. На понятии «деконструкция» хотелось бы остановиться поподробнее. По той причине, что оно, это понятие, является не только особым стилем работы гуманитарного психотерапевта, но и квинтэссенцией его мировоззренческой установки. Наверное, не стоит лишний раз говорить о том, психотерапевт, помышляющий мир, самого себя и другого человека в категориях предпочитаемого им знания, будет и работу свою строить и структурировать, опираясь именно на них. Как мыслим - так и работаем.
Итак, что же такое деконструкция? Это понятие было введено в философский вокабуляр французским мыслителем Жаком Дерридой в его программной работе «О » (1967), а потом оно было освоено и другими областями знания. Прежде всего теми, которые относятся к кластеру гуманитарных дисциплин, это - культурология, политология, искусствоведение, историография, литературоведение и многие другие.
Надо сказать, что универсальной, канонической и краткой дефиниции этого термина не существует. Более того, некоторые философы полагают, что дать однозначное определение деконструкции невозможно, так как любое из возможных толкований этого понятия будет само деконструировано.
Выйти из этого семантического лабиринта, по всей видимости, можно следующим образом: фонема «деконструкция» наполняется смыслом тогда, когда она погружается в тот или иной дискурс (самые краткие определения дискурса таковы: 1) это речь, вброшенная в жизнь, 2) это любое высказывание, длиннее чем предложение). А там, где есть речь, где есть текст, там всегда есть его языковое окружение, иначе говоря, контекст. Контекст же любого речевого высказывания конкретного человека всегда зависит от его индивидуальной точки зрения, от той Картины Мира, которая сложилась на основании его знаний, его уникального опыта, на основании тех историй и событий, которые произошли или же происходят в его жизни.
Итак, деконструкция - это процесс актуализации контекста. И одновременно - это процесс деактуализации текста, перемещения его в контекст с последующим обесцениванием, обрушением и заменой на новые знания и понимания. Если вернуться к психотерапии, то деконструкция являет собой особой тип коммуникации, или, ещё точнее, особый тип социального взаимодействия между психотерапевтом и его клиентом.
Главным объектом деконструкции в гуманитарной психотерапии является невротическая реальность, понимаемая и как самоощущение отчуждения, изолированности от действительности, от реального мира и как совокупность действующих сил (акторов), влияющих на нарративную траекторию главного персонажа истории, то есть, самого невротика.
Сказать, что деконструкция это основная стратегия работы гуманитарного психотерапевта, наверное, недостаточно; она намного больше: деконструкция является его главной профессиональной интенцией, то есть тем образом мыслей и речевых действий, который сопровождается постоянной рефлексией и саморефлексией.
Психотерапия, понимаемая как деконструкция, обычно носит избыточный характер. Под избыточностью здесь имеется в виду значительное количество приёмов речевого воздействия, задействованных в работе. Это, прежде всего, разнообразные фигуры речи: метафоры, ирония (градации, оксюмороны, гротеск, пастиш), притчи, истории… Это краткие и более развернутые техники контроля над тревогой и эмоциональным состоянием. Это обучение навыкам уверенного поведения. Это разъяснение ошибок логики. Это постоянное позитивное подкрепление. Это и техники гипноза, реализуемые в разных форматах: от простых и коротких ресурсных трансов до создания многоуровневых трансовых миров, с которыми, при обоюдном желании клиента и психотерапевта, можно работать годами. Избыточность методов психотерапевтического воздействия объясняется просто: что-то сработает, что-то - нет.
Тем не менее, гуманитарная психотерапия обычно всё же носит достаточно краткосрочный характер: 3-10 сеансов. Эта краткость как раз и обеспечивается высокой плотностью коммуникации. Кроме того, в психотерапевтической работе, решаемой в этом ключе, почти всегда бывает востребована развернутая и последовательная система домашних заданий; это тоже, в свою очередь, положительно влияет на динамику выхода из невроза.
Выбор предпочитаемых стратегий работы зависит, прежде всего, от уровня и характера расстройств психической сферы. Вряд ли психотерапия «красным носом» или подобная ей, будет целесообразна для людей с психотическими симптомами. Не подойдет она и вязким, монотонным психоорганикам. То же самое относится и к случаям выраженной клинической депрессии. Неуместна она будет и в ситуации горевания. Сниженный интеллект пациента также обычно является труднопреодолимым препятствием для её реализации.
В каких же случаях тревожных расстройств психотерапия «красным носом» может найти свое применение? Прежде всего (но не только) - это паническое расстройство, для которого основным и самым мучительным симптомом психического недомогания являются так называемые панические атаки, то есть, приступы острого страха, сопровождающиеся разнообразными вегетативными дисфункциями. Почему именно они (ПА) являются наиболее удобной мишенью этого психотерапевтического подхода? Об этом, наверное, стоит рассказать поподробнее.