§ 29. Материально- и формально-онтологические регионы как индексы трансцендентальных систем очевидностей - Эдмунд Гуссерль и его Картезианские размышления - Неизвестен - Философы и их философия

Теперь стала понятной обширность задач транс­цендентального самоистолкования ego, задач ис­толкования жизни его сознания, возникающих при рассмотрении предметностей, которые положены или должны быть положены в нем самом. Словами «истинное бытие» и «истина» (во всех модальностях) для каждого из предметов, которые положены или когда-либо могут быть положены для меня, как трансцендентального ego, обозначается некое структурное разделение, проводимое внутри беско­нечных многообразий действительных и возможных cogitationes, которые связаны с этим предметом и, таким образом, вообще могут составлять единство некого отождествляющего синтеза. Действительный сущий предмет выделяет внутри этого многообра­зия некую особую систему соотнесенных с ним оче­видностей, которые синтетически связаны друг с другом настолько, что включаются в одну, хотя, быть может, и бесконечную, тотальную очевид­ность. Таковой была бы абсолютно совершенная очевидность, в которой, наконец, был бы дан сам предмет, как он есть, очевидность, в синтезе кото­рой получило бы адекватное наполнение все, что в фундирующих ее отдельных очевидностях пред­ставляет собой еще не наполненную предваритель­ную интенцию. Не получить такую очевидность в действительности, — для любого из всех объектив­но-реальных предметов, — эта цель была бы лише­на смысла, поскольку, как уже говорилось, абсолют­ная очевидность есть для них некая идея, — но выяснить, какова ее сущностная структура, какова в отношении всех внутренних структур сущностная структура тех бесконечных измерений, в которых систематически развертывается ее идеальный бесконечный синтез, — составляет совершенно опреде­ленную, обширную задачу — задачу трансценден­тальной конституции предметности сущего в точном смысле слова. Наряду с формально-все­общими исследованиями, а именно, с исследовани­ями, придерживающимися формально-логического (формально-онтологического) понятия предмета вообще и, таким образом, нечувствительными к ма­териальным особенностям различных особых кате­горий предметов, мы также имеем дело с неменее обширной проблематикой, которая связана с кон-ституированием по отдельности каждой из высших, уже не формально-логических, предметных катего­рий (регионов): например, регионов, объединяемых выражением «объективный мир». Возникает потреб­ность в создании конститутивной теории физичес­кой природы, которая дана как всегда существую­щая (и потому всегда предполагается), а также конститутивных теорий человека, человеческого общества, культуры и т. д. Каждым из этих выраже­ний обозначается некая обширная дисциплина с различными направлениями исследования, соответ­ствующими наивно-онтологическим частным по­нятиям (таким, как реальное пространство, реаль­ное время, реальная причинность, реальная вещь, реальное свойство и т. п.). Конечно, речь всюду идет о раскрытии интенциональности, имплицитно со­держащейся в самом опыте, как в трансценденталь­ном переживании, о систематическом истолкова­нии предварительных горизонтов посредством перевода в возможную наполняющую очевидность и о дальнейшем непрерывном истолковании столь же непрерывно раскрывающихся в них, сообразно определенному стилю, новых горизонтов; при этом необходимо постоянное исследование интенцио-нальных коррелятов. В высшей степени сложным интенциональное строение конститутивных оче-видностей в их синтетическом единстве оказывается, например, при постепенном фундировании не­объективных (только субъективных) предметов, надстраиваемых над находящейся в самом низу предметной основой. Функцию такой основы по­стоянно выполняет имманентная временность, в себе и для себя текущая, и в этом потоке сама себя конституирующая жизнь, и конститутивное прояс­нение этой жизни тематизируется в теории изна­чального сознания времени, конституирующего в себе временные данные.