Экзистенциально динамическая группа. Работа терапевта.

Из анализа группового процесса экзистенциально динамической группы в институте Гуманистической и Экзистенциальной психологии (Бирштонас, Литва)

Автор: Егор Рогожников

Что способствовало/мешало самораскрытию участников, обсуждению своих трудностей и их решению.

Способствовало самораскрытию участников, обсуждению своих трудностей и их решению следующее:

со стороны терапевта:

Со стороны участников:

 Что мешало: боязнь неопределенности  и непредсказуемости конфронтационных межличностных взаимоотношений. Страх того, что выражение "негативных" чувств может выйти из под контроля. Боязнь того, что своими интенсивными и заряженными чувствами участники могут нанести травму другому, ранить его, причинить боль. А вот, что участникам не давало вынести на группу свои страхи, поделиться ими..? Возможно, что не хватило мужества и честности в признании своей беспомощности и в своём не умении быть в открытых и уязвимых отношениях и в своём, зачастую, осознаваемом только ретроспективно, стремлении сглаживать углы, и быть удобным как для других, так и для самих себя, поддерживая иллюзию безопасности, но теряя, при этом, возможность быть в более близких и искренних отношениях.

Преобладающие способы взаимодействия участников группы

В группе преобладали прямые взаимодействия между участниками и между участниками и терапевтом. В основном и участники, и терапевт, напрямую обращались к конкретным другим, но в то же время глубина обращения была достаточно поверхностной. Чувствовался дефицит выражения взаимопереживания, т.е. того слоя взаимоотношений, который открывает то, как мы переживаем друг друга, как мы относимся друг к другу, как мы переживаем переживание нас другими, как я на самом деле воспринимаю себя в отношениях с тем или иным участником, как я воспринимаю другого в отношениях с собой и т.д.

Для меня этот слой взаимоотношений так и остался не раскрытым в достаточной степени, возможно именно это, а так же отсутствие более развёрнутых взаимоконфронтаций и послужило тем, что затормозило дальнейшее развитие группы в целом и групповой сплоченности в частности.

Терапевтическое мировоззрение терапевта группы, и в чем оно проявлялось.

Мировоззрение терапевта, для меня, проявлялось в её позиции, которую в свою очередь я бы охарактеризовал как активную, действенную, открытую, со способностью идти на риск, позволять себе ошибаться, направленную на совместность прохождения и преодоления трудностей, на событиё вместе с участниками, быть со-участником процесса. Смелость быть проводником в лабиринтах с высоким уровнем неопределенности и непредсказуемости, гидом в потаённые «подвалы»  и заброшенные «чердаки». Смелость «вызывать огонь на себя». Если обобщить то, мировоззрение терапевта я выразил бы так: только через со - вместность, со - причастность, вовлеченность, со-бытиё, личную ответственность за происходящее возможно движение вперёд. Только через смелость принятия, глубинного понимания, открытого выражения того, что есть, возможны изменения. Если проводить спортивную аналогию, то позиция похожа на позицию играющего тренера. Если от противоположного то работа терапевта была не с группой, не над группой, а вместе с группой, как одна из частей целого.

Особенности стиля работы терапевта (директивность/недирективность; ориентация на процесс/результат; эмоциональность/рациональность и др.);

В целом, я бы отметил сбалансированность ориентации терапевта между процессом и результатом. Что касается директивности – недирективности: я бы назвал стиль терапевта гибко директивным со способностью чутко воспринимать обратную связь и корректировать собственные действия. Про эмоциональность – рациональность: с перспективы отклика и реагирования – чувствовалась эмоциональная включенность терапевта, а с перспективы конкретизации запросов, фокусирования участников на их чувствах и проблемах, отношения ко времени жизни группы – явственно присутствовал компонент рациональности.

Степень структурирования процесса работы.

Степень структурированности процесса работы группы ощущалась на этапе сбора банка трудностей, запросов на работу участников, в завершающей стадии группы, а так же в начале отдельных сессий, в процессе работы группы, структурированность выражалась в ориентации внимания участников на их запросы и на поддержание необходимой «температуры» в группе для продуктивной работы. В остальном, по моим ощущениям, группа жила и не жила в создаваемом собственными усилиями пространстве, с достаточно высоким уровнем неопределённости и спонтанности.

Динамика отношений между терапевтом и участниками группы (деление властью и ответственностью за жизнь группы и за результаты работы);

По-моему мнению, терапевт оставляла достаточно пространства в группе для проявления власти и принятия ответственности участниками, но участники как то не стремились брать власть и ответственность в свои руки. Были отдельные попытки инициировать те или иные процессы в группе со стороны отдельных участников, но они не получили дальнейшего развития. Группа как бы плыла по течению, иногда погружаясь глубже, затем выныривая, после, опять погружаясь, но ни «рулевых», ни активных «гребцов», направляющих и движущих наш «плот» в определённом направлении так, к сожалению, и не выявилось.

 Бирштонас, октябрь 2017