эссе по работе Мелани Кляйн "Вклад в психогенез маниакально-депрессивных состояний" (1935)

                                      Эссе по работе Мелани Кляйн

     "Вклад в психогенез маниакально-депрессивных состояний" (1935) 

          Все больше углубляясь в психоанализ, я начинаю приобретать довольное  стойкое  убеждение в том, что  у всех нас функционировало раннее Я. Причем, с самого рождения. То есть, младенец – это гораздо больше, нежели существо, которое  подчинено  рефлексам  и  физиологическим потребностям.  Конечно, раннее Я – это  носитель бессознательных  фантазий. Но при помощи них  Я способно к активной  встрече с реальностью.    

          Мелани Кляйн  значительно обогатила психоанализ. На мой взгляд, благодаря ей,  в рамках психоанализа сформировалась довольно устойчивая теория – теория объектных отношений. В рамках этой теории Кляйн выдвигает идею  о существовании особой констелляции тревоги, защит и объектных отношений, названную ею  депрессивной позицией. Центральным элементом депрессивной позиции выступает страх потери объекта. Этот страх порождает закономерную тревогу, которую Кляйн обозначает и «тоской». Депрессивная тревога содержит  в себе страх повреждения объекта в результате фантазийных агрессивных атак на него, и чувство вины за эти «атаки».  Как  же  происходит формирование способности младенца к фантазированию? 

         Проявление   фантазии  у новорожденных вызывало у психоаналитиков много спорного. Даже сегодня продолжаются дискуссии. Но современные исследования  подтверждают, что психическая активность возникает еще до рождения, примерно на седьмом или восьмом месяце беременности.                

          По мнению Мелани  Кляйн, фантазии ребенка сразу после рождения связаны  с объектами его  влечения. Самым первым видом такого объекта выступает парциальный объект. Именно на него направлены  парциальные влечения.  Поскольку они дают о себе знать с самого рождения, Кляйн выдвигает гипотезу о наличии уже в первые дни жизни ребенка также и неразвитой, примитивной фантазии.

       По мнению Мелани Кляйн,  раннее Я младенца не зрелое и не организованное. Оно создает объектные отношения и уже испытывает страхи. Чтобы  уменьшить  боль от страхов, младенец использует механизмы психологической защиты.  Кляйн особо  подчеркивает, что раннее  Эго  не аналогично  его поздним  формам, но уже с самых первых моментов  жизни стремится к интеграции самости,  временно «нуждаясь»   и в защитной дезинтеграции. Эго младенца открыто опыту внешней реальности и должно   уметь  справляться с  ранним конфликтом полярных влечений:  между влечением к жизни и одновременно - влечением к смерти. Эти полярные влечения,  как нам известно  еще из работ Зигмунда Фрейда, - являются  врожденными.  

         Как справляется с этими противоположными тенденциями ребенок? Кляйн считает, что это происходит частично благодаря проекции  своего влечения к смерти  на внешние объекты. Кроме того, младенцу легче справится с подобной ситуацией благодаря проявлению агрессии.   Психоаналитик  подчеркивает, что именно в первые месяцы жизни у младенца  появляются  столь разрушительные фантазии! Никакие другие  периоды психического развития личности не характеризуются жестокими фантазиями такой интенсивной силы. Мелани Кляйн так и пишет в своей статье «К вопросу о психогенезе маниакально-депрессивных состояний»: «В самые первые месяцы жизни у ребенка уже имеются садистические импульсы, которые направлены  не только против груди матери, но также против ее тела внутри. Ребенку хочется «вычерпать» его содержимое и  разрушить садистическими способами.

          Нам уже известно из работы Кляйн «Зависть и благодарность», что самый  первый в  жизни  новорожденного объект – это материнская грудь. И не будем забывать, что о ее существовании ребенок знает уже во внутриутробной жизни! Если  в младенце преобладает влечение к смерти, то возникают садистические реакции, направленные именно на нее. Тогда материнская грудь – это «злой» объект, представляющий опасность для Эго ребенка. Но есть,  как  мы  знаем, в  представлениях  новорожденного и «добрый» объект,  связанный  с «хорошей» грудью,  которая  кормит  нежно, заботливо  и обильно.

        Такие  образы младенец соединяет не только с внешней реальностью, но и «поселяет» их внутри. И не просто «поселяет», а отождествляет себя с ними. Поэтому вполне понятно, что младенец стремится  к обладанию объектом, сохранению его внутри себя. Одновременно новорожденный желает и уберечь  свой объект  от проявлений разрушительной  энергии.  На оральной стадии, когда прием пищи становится ведущей потребностью,  такой процесс помещения к себе внутрь объекта, Кляйн сравнивает с бессознательным поглощением, которое агрессивно и деструктивно по характеру. Поэтому  ребенок  вынужден достаточно длительное время справляться со страхом того, что «добрый»  внутренний объект, который стал ядром Эго ребенка,  может  уничтожиться  им же самим.  Он может уничтожить не только желание, но и желаемый объект.  Это типичная проекция. Создание «плохого» объекта, чтобы начать ненавидеть его и разрушить. 

           В то же время Эго инстинктивно  стремится к сохранению жизни. Подобно влечению к смерти, влечение к жизни также проецируется вовне, чтобы  создать  другой образ объекта.  Это идеал.  Ребенок также стремится «поместить» его внутрь себя, отождествиться с ним и сохранить.  Это благоприятный вариант развития. Младенец чувствует любовь матери, ее заботу, и в этом случае представляемый  идеальный объект  соединяется с представлением  о «доброй» груди. И так именно мама выступает для ребенка  «доброй», а значит – идеальной,  в целом.  Именно в таком варианте  развития,  как мне кажется, личность,  будучи уже взрослой, оберегает  свое Я от разрушительного воздействия различных психотропных,  наркотических веществ и т.д.  Интеграция, воссоединение частей идеального объекта, защищает ребенка от дезинтеграции.

         Мелани  Кляйн полагает, что именно восприятие матери как целостного  объекта и  есть кризис  в развитии младенца.  Он узнает ее лицо, отдельные его части. Это приводит к  значительному изменению  общей умственной  направленности ребенка. Он начинает «понимать»  отсутствие  своего всемогущества, когда  весь  мир был обращен только на него. Эгоцентризм, при котором происходила дифференциация  объектов только им самим, уменьшился.  Оказывается, есть другое лицо, и он от этого лица зависит! Так, очень упрощенно, можно представить «размышления» младенца. У него формируется амбивалентное отношение к данному лицу. Появляется двойственность по отношению к одному и тому же лицу – любит и ненавидит одновременно. То есть младенец может  распознать  возможную угрозу и со стороны идеальной груди, и идеальной мамы в целом.  

         Вот так, создавая «хорошие» и «плохие» объекты, идентичные любимым и ненавистным частям Эго, ребенок учится больше любить, или больше ненавидеть. Вот так он начинает строить свою реальность.  

         … Наша «природа» умна. Чтобы «сгладить» чувство страха,  Эго младенца  защищается  при помощи  психологических механизмов. Очень важно для него «расщепление» - важнейший из механизмов защиты, на основе которого формируются другие, тоже важные для защиты Эго. Расщепление используется для  четкого различения доброго и злого. Это важно для будущего взрослого Я.  Мы  же должны дифференцировать плохое  и хорошее  отношение к нам, например. Мы должны уметь различать грубость и вежливость. Истоки – отсюда. Если младенец распознает преследование и страх, за ним следующий, то это становится основанием того,  что личность  узнает и способна  оценивать  разного рода опасности.                 

           Вместе с механизмом расщепления с помощью интроекции и проекции, идеализацией  и отрицанием, Мелани Кляйн акцентирует внимание на  паранойяльно - шизоидной позиции. Это тоже механизм защиты, который обозначен Кляйн, как проективная идентификация: «При проективной идентификации части Я и внутренние объекты расщепляются и проецируются на внешний объект. Как только он становится внутренним  достоянием ребенка,  то происходит идентификация  со спроецированными частями». Несомненно, это очень важный этап в  психическом развитии ребенка, поскольку   вызывает    кардинальное   изменение в  его  чувстве реальности. При восприятии младенцем  субъекта и объекта отдельными внутренними и внешними существами, он  открывает свою собственную психическую реальность. Младенец  понимает свои собственные влечения и фантазии, а значит,  становится  способным  распознавать и отличать одно от другого.    Фантазия и реальность становятся разными, отделенными друг от друга, субстанциями.

         Мы можем отметить, что в арсенале  маленького ребенка есть  много  «защит» от параноидных страхов: идеализация, отрицание, расщепление …Но есть и так называемая фрагментация, как способ защиты от страхов, которая  приводит, к сожалению, к дезинтеграции Я. Фрагментация настолько расщепляет Эго, что оно становится подобно мельчайшим осколкам. В дальнейшем эти осколки трудно соединить. Возможно, что Я личности  легче перестать  существовать, чтобы больше не испытывать такие страдания.

         При позитивном развитии, механизмы  расщепления, проекции и интроекции  упорядочивают  ранние детские переживания. Младенцу уже не нужно проецировать вовне разрушительные побуждения. Так  укрепляется позиция «Я» благодаря соединению с объектом. Так создаются нормальные отношения с объектами внешнего мира…             

           Это  знаменует  собой  переход на новую ступень развития. Ребенок достигает  депрессивной позиции. Введение этого понятия в теорию и практику психоанализа - заслуга Мелани Кляйн. Сам феномен инфантильной депрессии  был тщательно и скрупулезно изучен Кляйн. Она смогла вылечить много  детей, причем маленьких.  

           Так называемая инфантильная депрессия появляется  примерно в конце третьего месяца жизнедеятельности ребенка  и в течение первого года жизни постепенно исчезает. Но следует знать, что депрессия может возобновиться  у  взрослой личности,  особенно в состоянии печали. В период инфантильной депрессии у ребенка  существенно уменьшается расщепление  между  добрым  и злым объектами. Мама распознается как целостный объект.   Амбивалентные чувства направляются на один и тот же объект.  Больше всего младенец боится  потерять свой объект и отделиться от него.  Появляются различные формы защиты  от страха потерять свой любимый объект. Вот, пожалуй, основные характеристики депрессивной позиции младенца.   

         Чтобы  очень  осознанно  подходить к теории  депрессивной позиции, мы должны четко понимать, что есть некие отношения с объектом, и обязательно  присутствует внутренний объект. Это составляет сущность всей   дальнейшей теории Мелани Кляйн.  Только  в отношении  к внутреннему  объекту  переживаются тревоги и страхи  его утраты. Только по  отношению  к внутреннему  объекту  ребенок чувствует  «раны», которые  могут быть  связаны   с  воссоединением   любви и ненависти. Эти части  должны объединиться в нечто целостное, по мнению Кляйн.            Результатом   успешного  прохождения  депрессивной  позиции   становится надежный внутренний объект как фундамент всей психической  структуры личности.  При такой  способности   восстанавливать  добрые объекты  внутри себя  и  вовне себя, личность может  устанавливать и поддерживать хорошие отношения, причем  даже  в  конфликтных ситуациях. Такая способность делает личность творческой, умеющей сублимировать свои «нехорошие» проявления.  Тогда появляется гармония с собой и окружающим миром.  

           Такое явление, как  депрессивная  позиция,  не исчезает. Новые страхи, ситуации утраты, дополненные  двойственностью отношения и виной, становятся причиной новых депрессивных переживаний. В дальнейшем все добрые внешние объекты дополняются впечатлениями первичного объекта. По этой причине любая утрата  пробуждает страх порождения  неспособности  любить  и быть  любимым.

           В случае, когда младенец, находясь в депрессивной позиции,   сумел создать добрый внутренний объект, доверяет ему и своей  способности  снова обретать добрые внутренние и внешние объекты, тогда  новые депрессивные переживания не станут источниками болезней. В то же время, когда депрессивная  позиция «затухает»,   когда она переработана печалью, младенец  перестает себя чувствовать всемогущим. Он принимает собственную психическую  реальность, в которой возможно одновременное  существование любви и ненависти, а  также  принимает существование внешней  реальности, ее обособленности. Ребенок различает себя и объект, признавая наличие постоянного конфликта, как реального, так и  возможного. Только  пережив  депрессивную позицию благодаря  печали, ребенок  становится способным  любить  другие объекты без полного «растворения» в них,  стойко переносить чувство  вины перед ними и заботиться о них.

          Отметим, что Мелани  Кляйн связывает депрессию с нарушениями ранней интроекции. Этот механизм защиты помогает личности пережить депрессию  не так болезненно.  Интроекция помогает человеку проработать   инфантильную депрессивную  позицию.  Неуспешная проработка  данной позиции  приводит  к «защитам», что впоследствии станет причиной  появления и развития неврозов и психозов тяжелой формы.  Кляйн особо  подчеркивает,  что  инфантильная депрессивная позиция является центральной позицией в развитии ребенка. Она так и пишет: «Нормальное развитие ребенка и его способность к любви, скорее всего, будут основываться  на том, как Самость младенца перерабатывает эту узловую позицию».

          Успехи Эго ребенка, описанные здесь в качестве защитных механизмов, важны для дальнейшего его развития. Они играют значимую роль  и у взрослой личности. При этом отметим, что  положительные эффекты  защитных механизмов проявляются только тогда, когда «добрые» переживания  как во внешней, так и во внутренней сфере, начинают все более отчетливо преобладать над  «злыми». То есть тогда, когда позитивное преобладает  над  негативным. Так , и только так, формируется и развивается вера  в добро, положительные «намерения» объектов и, что самое главное, - вера в себя. 

         Далее Мелани Кляйн обращает внимание на очень важное явление в жизни людей, как самоубийство.  Она связывает это с неспособностью личности   проработать депрессивную позицию, возникающую в младенчестве. Согласно открытиям Абрахама и Джеймса Гловера, самоубийство  направлено  против  объекта, помещенного внутрь себя. Эго стремится  убить эти свои плохие  объекты. Однако, пишет Кляйн, человек одновременно  стремится сохранить   свои любимые  объекты, находящиеся внутри и вовне.  В основе самоубийства лежат фантазии, нацеленные как  на сохранение  внутренних хороших объектов и той части Эго, которая отождествлена  с хорошими объектами,  так и  на уничтожение  другой части Эго,  отождествленной  с плохими объектами и с Ид. Так,  Я получает возможность соединиться со своими любимыми объектами.

          Меня поразила данная работа  Мелани Кляйн. Как всегда, она откровенна и честна.  Просто объясняются ею и маниакальные тенденции. Например, Кляйн пишет, что застревание на стадии всемогущества, когда ребенок  не  способен распознать  свою  мать, когда воспринимает  ее «злой»  и отождествился  с  таковой, у него появляется  желание контролировать  и  управлять ею.  Поэтому в случаях мании, объекты человеком   уничтожались  с верой, что он их сможет возродить к жизни.  

         Итак, есть две основные позиции младенца -  паранойяльно-шизоидная и депрессивная. Как пишет сама Мелани Кляйн, это стадии развития новорожденного в оральном периоде развития.  Термин «позиция» ею использован не случайно.  Так Мелани Кляйн подчеркивает не просто промежуточную стадию, а заявляет  о психическом феномене, который  имеет собственную  структуру и который  отображает определенную ступень  интеграции  объектных  отношений, страхов и защитных механизмов и сохраняется в течение всей жизни.

          Изучив очередную  работу  Мелани Кляйн,  я  поняла, как близки мне ее идеи.  Я поняла, как важна для младенца материнская забота.  Именно любовь матери дает возможность в будущем ребенку овладеть своим бессознательным и стать психологически здоровой личностью.  Это безболезненное отделение от матери, когда, став свободным от нее, ребенок приобретает свое сакраментальное Я, свою Самость.               

           Концепция депрессивной позиции Мелани Кляйн  развивается  и дальше. Например, сегодня Рональд Бриттон, пишет, что депрессивная позиция  является  целью  всей человеческой жизни,  которая не достижима окончательно.  Депрессивная позиция предполагает умение личности  существовать независимо от других, чувствовать свою самость, интегрировать свое Я, быть способной изучать это Я, постоянно развиваться, уметь расставаться и, что самое главное, -   постоянно стремиться к победе любви и жизни над ненавистью и смертью.

             Кляйн всегда говорила о проработке и преодолении депрессивной позиции. Но все  же  в более поздних работах писала о том, что боль и страдания человека невозможно устранить, и что во взрослой личности присутствуют  «глубинные слои бессознательного».