Эссе по работе М. Кляйн «О наблюдении за поведением младенцев»

Эссе по работе М. Кляйн «О наблюдении за поведением младенцев»

Вводное замечание

Как указывается в предисловии к статье «О наблюдении за поведением младенцев», она составляет пару с более ранней работой М Кляйн – «Некоторые теоретические выводы о относительно эмоциональной жизни младенца», где сформулирована теория раннего эмоционального развития. В «Наблюдениях … » объясняются фиксируемые  у маленьких детей проявления переживаний и особенностей поведения в свете теории М. Кляйн. Конкретные примеры наблюдений служат иллюстрациями основных положений ее представлений о раннем развитии.

Наблюдение как метод изучения младенцев в психоанализе

Наблюдение – древнейший метод познания, в том числе и научного. Применение этого метода не обошло и психоаналитический подход, придающего особое значение детскому периоду. Многие реконструкции раннего детского развития были сделаны на основе психоанализа взрослых, опираясь на вербальный материал пациентов. Интерес М. Кляйн к детскому психоанализу побудил ее искать методы получения материала для теории и практики у самих детей. К детям постарше можно применять технику игры с символическими воплощениями их переживаний.

К наблюдению как методу исследования младенцев прибегала не только М. Кляйн, но и многие другие психоаналитики – Д. Винникот, С. Айзакс, С. Бернфельд, М. Мидллмор. М. Кляйн в своей работе использует фрагменты наблюдений за младенцами этих аналитиков, которые согласуются с ее собственными выводами. А также наблюдения З. Фрейда за детьми постарше.

Проблема психоаналитического исследования младенцев - в недоступности их внутреннего мира. Возможности коммуникации ребенка первых месяцев жизни минимальны – полное отсутствие вербального уровня, минимум символического измерения. Однако существует ряд других элементов проявления эмоциональной жизни младенцев, доступных наблюдению.

Для понимания младенцев, по мнению М. Кляйн, важно соприкосновение бессознательного исследователя с бессознательным наблюдаемого младенца - можно использовать собственные реакции как инструмент понимания реакций младенца. Сами младенцы особо чувствительны к внешнему воздействию, прежде всего, отношению и поведению матери. Наблюдателю нужно учитывать и этот фактор.

В пользу правомерности выводов о психической жизни совсем маленьких детей на основе наблюдения - практика некоторых чутких матерей, интуитивно улавливающих тонкости в переживаниях ребенка. Наблюдение за младенцами можно считать дополняющим методом исследования. Его эффективность повышается в свете теоретических выводов, сделанных на основе психоаналитического материала детей постарше и взрослых.

Наиболее ранние эмоции

Самая ранняя эмоция младенца – персекуторная тревога. Она вызвана самой ситуацией рождения, потерей внутриутробного комфорта, необходимостью приспосабливаться к внешним условиям мира.

Несколько компенсируют персекуторные переживания опыт (начиная с первых кормлений) получения пищи и сосания материнской груди. Получаемое от насыщения и сосания удовлетворение навсегда связывается с первым хорошим объектом - материнской грудью и становится важным компонентом эмоциональной жизни. Для исследователя же изучение фундаментальных установок по отношению к пище – лучший подход понимания младенцев.

Установка к пище варьируется от сильной жадности до вялого равнодушия. Жадность, считает М. Кляйн, возникает как усиление агрессивных импульсов при их взаимодействии с либидинозными. Поскольку либидинозные и агрессивные импульсы врожденны и проявляются, начиная с самых первых дней постнатальной жизни, жадность имеет очень раннее происхождение. Персекуторная тревога может и усиливать жадность и тормозить ее.

Жадность первых желаний направлена на грудь, поэтому она существенно влияет на отношение к матери и объектные отношения в целом.

Подробнее о взаимосвязи тревоги и установки к питанию

М. Кляйн убеждена, что установка к пище в своей основе связана с отношением к матери, последующим объектным отношениям, затрагивает всю эмоциональную сферу младенца.

У благополучных младенцев удовлетворение от кормления в равной степени относится и к пище и к объекту, дающему пищу. Подтверждающие наблюдения: младенцы-хорошие едоки без признаков жадности; младенцы, прерывающие процесс сосания, чтобы посмотреть в лицо матери; младенцы, меняющие выражение лица на слова матери; младенцы, нежно играющие с соском во время кормления. М. Кляйн предполагает, что у младенцев, с явными признаками объектного отношения на ранней стадии развития тревога не чрезмерна в соотношении с силой Эго. (В подходе М. Кляйн Эго врожденная инстанция, а также врожденной являются способность Эго выносить тревогу и способность к интеграции).

С высокой персекуторной тревогой связаны трудности сосания. Агрессивные импульсы младенцев проецируются на грудь, превращая ее в своей психике в вампироподобный или пожирающий объект. В борьбе с тревогой младенец не может сосать, пока не установит безопасное либидинозное отношение к груди - берет сосок в рот, облизывает его. Это можно наблюдать у многих младенцев. Такой способ преодоления тревоги оценивается М. Кляйн как достаточно успешное формирование объектных отношений.

Еще одна группа наблюдаемых младенцев проявляла явные признаки агрессии по отношению к груди – кусали сосок, кричали и испражнялись при кормлении. Это приводит М. Кляйн к выводу, что некоторым младенцам трудно сдержать деструктивные импульсы, их жадность не ослабевает и им трудно получать удовлетворение от кормления. У таких младенцев хуже устанавливаются объектные отношения.

У некоторых плохо сосущих детей медленный и вялый прием пищи может свидетельствовать о недостатке наслаждения, т. е. либидинозного удовлетворения. Это признаки слишком большой тревоги и трудностей в ее преодолении. При интересе к людям, объектные отношения могут развиваться хорошо, однако существует опасность для эмоциональной стабильности таких младенцев и их интеллектуального развития.

Недостаток наслаждения от пищи или полный отказ от нее в сочетании с дефицитом развития объектных отношений к 3-4 месяцам указывает на чрезмерность персекуторной тревоги, параноидных и шизоидных защит и/или неэффективности Эго в борьбе с ними.

Можно видеть младенцев с очень сильной, чрезмерной жадностью. Пища для них становиться единственным источником удовлетворения, а интерес к людям не развивается. Они равнодушно смотрят на мать перед кормлением и в ситуации кормления. Чрезмерная жадность – показатель дефицитных объектных отношений и неудач в проработке параноидно-шизоидной позиции.

Влияние материнского отношения на установки к питанию

На установки всех (независимо от их типа) младенцев к питанию и кормлению оказывает влияние эмоциональное состояние матери и ее поведение. Терпеливое и понимающее отношение помогает младенцу преодолеть ранние параноидные, а в последующем - депрессивные тревоги. Раздражительное и нечуткое отношение матери способствует усилению тревог. Сила влияния на младенца фактического опыта отношения с матерью, согласно М. Кляйн, объясняется природой и содержанием ранних тревог.

Материнская грудь для младенца является не только источником питания, но и символическим воплощением всего отношения с матерью. Ее голос, лицо, руки, фундаментальные переживания любви и счастья, фрустрации и ненависти сосредотачиваются на материнской груди. Грудь во внутреннем мире ребенка – тот первый объект, с которым устанавливаются отношения и последующая способность формировать привязанность.

Сравнение детей на грудном и искусственном вскармливании

Значение материнской груди для психического развития младенца неизбежно порождает вопрос о развитии психики детей-искусственников. Всегда имелась и будет иметься группа младенцев, чьи матери по каким-то причинам не в состоянии кормить их грудью: нет молока, нежелание матери кормить грудью, мать отсутствует и ее заменяет другое лицо. В 20 в. установилась тенденция отказываться от грудного вскармливания, поэтому поставленный М. Кляйн вопрос об особенностях психического развития детей на искусственном вскармливании актуален для современного общества.

М. Кляйн полагает, что бутылочка может занять в психическом мире младенца место груди, если ситуация кормления максимально приближена к грудному. То есть имеется физическая близость с матерью, мать кормит ребенка с любовью и общается с ним. Однако даже при самых благоприятных условиях, интроекция «хорошей груди» различается у грудничков и искусственников. Это различие основано на интуитивном (филогенетическом) знании всех младенцев о том, что существует «объект уникальной добродетели» - материнская грудь. Это интуитивное знание тесно связано с врожденной способностью человека к любви. Оральные импульсы младенцев направлены именно на сосок как представитель уникально добродетельного объекта. Бутылочка не может полностью заменить сосок, тепло и мягкость материнской груди, ее запах. Поэтому младенцы-искусственники лишены возможности получить максимальное удовлетворение от акта питания. Фрустрируется их страстное желание получить уникальный объект. Могут возникать сильное чувство обиды, усиление персекуторных тревог, более поздние трудности в познавательной активности (знания - символическое принятии сублимированной пищи).

Недостижимость некоторых желаемых объектов и замещающие фантазии по этому поводу – общая особенность психического развития. Она исходит из разнообразных фрустраций в ходе психического развития. У людей, не имевших грудного вскармливания, характер страстного желания недостижимого объекта имеет особую интенсивность и качество, глубоко укорененных в бессознательном. Эти выводы М. Кляйн основываются на многих случаях психоанализа людей разных возрастов.

Ранние фрустрации младенцев

Именно с пищей связаны первые фрустрации младенцев. Особенность их протекания обусловлена механизмом расщепления в психике совсем маленького ребенка груди на «хорошую» (заботящуюся, ласковую, удовлетворяющую) и «плохую» (злую, преследующую, фрустрирующую).

Задержки в кормлении усиливают тревогу у младенцев, нарушают их чувство безопасности. Материнская грудь становиться «плохой грудью», которая не приходит, когда ребенок так ждет ее.

Имеется много случаев наблюдений, когда огорченный голодный ребенок, долго призывавший мать своим плачем, отвергает утешения, отказывать от груди. Это означает, что грудь воспринимается им как «плохая», которая не может быть принята. Временные фрустрации на некоторое время нарушают объектные отношения с матерью. Материнское отношение серьезно влияет на установки младенца к фрустрации. Заботливое отношение матери к расстроенному ребенку - утешение, укачивание, ласковые слова, кормление - восстанавливает его доверие и спокойствие. Это может происходить не сразу, в зависимости от степени реакции на фрустрацию. Для того чтобы «хорошая» грудь вернулась нужно время.

В норме по мере развития младенца его устойчивость к фрустрациям должна повышаться. Частые и длительные нарушения объектных отношений с матерью в 3-4 месяца – признак того, что младенец не справляется эффективно с параноидно-шизоидной позицией.

У некоторых младенцев можно наблюдать отсутствие интереса, безразличия к людям в целом, а также к игрушкам. Это признак более серьезных нарушений развития на параноидно-шизоидной позиции. Внешне эти дети могут показаться довольно хорошими, поскольку мало плачут, достаточно спокойны. Однако психическое состояние у них очень неблагополучное, они ушли от внешнего мира, не справившись с персекуторной тревогой. Поэтому у них не может быть преодолена и депрессивная тревога, не могут развиваться объектные отношения, тормозится фантазийная жизнь и сублимации, затрудняется процесс символообразования.

По настоящему удовлетворенный младенец временами требует внимания, плачет, чувствуя себя фрустрированным, высказывает различные признаки интереса к людям, иногда чувствует себя счастливым в одиночестве. Последнее указывает на чувство безопасности по поводу внешних и внутренних объектов, укрепление внутренней матери в его психическом аппарате. Это признак успешного преодоления параноидно-шизоидной позиции.

На определенном этапе младенчества ребенку предстоит пережить закономерную сильную фрустрацию – отлучение от груди. Прежде, чем перейти к рассмотрению этой «плановой» фрустрации М. Кляйн напоминает о различиях персекуторной и депрессивной тревоги.

Персекуторная и депрессивная тревога

Самый первый вид тревоги в подходе М. Кляйн - персекуторная тревога, или страх преследования (уничтожения, отравления, поглощения) со стороны «плохой» материнской груди – внешнего «плохого» объекта, который по сути проецируемая часть своих агрессивных импульсов. Депрессивная тревога или страх потери объекта любви включает в себя элементы тоски, печали, скорби из-за утраты, сильного чувства вины за свои агрессивные импульсы против любимого объекта. К середине первого года жизни начинает преобладать депрессивная тревога как признак установления депрессивной позиции, более зрелой по сравнению с параноидно-шизоидной. Однако первые проявления депрессивной тревоги появляются намного раньше, уже у самых маленьких детей. С другой стороны, при установлении депрессивной позиции персекуторная тревога не исчезает полностью, периодически она возобновляется, особенно в ситуациях фрустрации. Обе формы тревоги становятся основой фобий.

По результатам наблюдений за младенцами, М. Кляйн заключает, что признаки персекуторной и депрессивной тревоги у полугодовалого ребенка различны, по поведению младенца можно с большой вероятностью предположить, какой вид тревоги он переживает. Признаки поздней персекуторной тревоги - возросшая капризность, большая потребность во внимании, временное отворачивание от матери, внезапные приступы раздражительности, больший страх незнакомцев.

И персекуторная и депрессивная тревога сами по себе нормальные признаки психического развития в раннем возрасте. Патологическими они могут стать, если Эго не справилось с задачей преодоления тревог. Некоторые признаки патологического развития можно наблюдать уже в младенчестве в уже отмеченных устойчивых установках к кормлению, а в последующем в развитии объектных отношений, интересов и эмоций. Непреодоленные в детстве персекуторная и депрессивная тревога обеспечивают фиксации для паранойяльных, шизофренических и маниакально-депрессивных расстройств во взрослой жизни.

Переживания при отлучении от груди

Рано или поздно грудного ребенка отлучают от материнской груди, что вызывает у него сильные переживания. Особое значение отлучения ребенка от груди для развития его психики объясняет важность каждой детали и мелочи в этом процессе. Постепенное отлучение более благоприятно, чем резкое, которое из резкого всплеска тревоги может нарушить эмоциональное развитие. Наиболее благоприятным периодом отлучения от груди М. Кляйн считает возраст около полугода, чтобы этот процесс совпадал с проработкой депрессивной позиции. Возрастающий диапазон объектных отношений, интересов, сублимаций и защит смягчат силу переживаний младенца при отлучении.

По мнению М. Кляйн, в период отлучения от груди особенно интенсивны депрессивные переживания. Начало отлучения от груди способствуют главному кризису младенчества, а конфликты достигают кульминации на заключительной стадии отлучения от груди. Ребенок уже испытывал опыт фрустрации, когда материнская грудь не появлялась немедленно при возникновении чувства голода. Тогда у младенца возникало ощущение, что грудь никогда не вернется. Отлучение от груди – потеря иного порядка. Худшие опасения и тревоги подтверждаются в реальности.

Депрессивный страх может усилить или затормозить установки к новой пище и ситуациям кормления. Наряду с депрессивными переживаниями оживает персекуторный страх. Обе формы тревоги усиливают друг друга. У каждого младенца они присутствуют в разных соотношениях.

Реакции на отлучение у разных младенцев варьируются от едва заметной тоски и грусти до настоящей апатии и отказа от пищи, либо, наоборот, возрастающей жадности. В наблюдениях встречаются разные случаи реакций малышей на новую пищу и ситуации кормления. Например, ребенок отвергает пищу, даваемую матерью и принимает от отца или бабушки; требует от матери даже пустую грудь и после удовлетворения процессом сосания насыщается твердой пищей. По мнению М. Кляйн отказ от пищи указывает на преобладание персекуторной тревоги.

Формирование принимающей установки к новой пище во многом зависит от того, насколько надежно установлена в психике младенца «внутренняя хорошая грудь». Если в первые месяцы развития произошло разделение груди и матери, то адаптация к отлучению от груди проходит более легко и удовлетворяющее. Это объясняется уже отмечаемой М. Кляйн взаимосвязью пищевых установок и объектных отношений. Принятие новой пищи символизирует появление нового объекта в отношениях. Если мать заботлива, внимательна, чутка к ребенку, то ему легче сохранять ее внутри себя и во внешних отношениях, несмотря на утрату ее груди.

Младенческие средства для преодоления тревог

В других своих работах М. Кляйн рассматривала роль репаративных фантазий у детей для преодоления депрессивной тревоги. Прямое наблюдение фантазий у младенцев невозможно, зато можно наблюдать действия, осуществляемые ребенком. В период полугода телесное развитие значительно расширяет двигательные возможности ребенка.

Тревога от расставаний с матерью даже на недолгое время может преодолеваться через игры. Наблюдения показывают типичную игру младенцев с отбрасыванием предметов и затем приближения к ним. Полугодовалые младенцы выбрасывают игрушки из коляски и с нетерпением ждут их возвращения, бурно выражая радость, когда кто-то из старших вернул игрушку. Вариант игры для начавших ползать младенцев: отбрасывание предмета и подползание к нему. Еще одна типичная наблюдаемая игра младенцев – в прятки. М. Кляйн описывает наблюдение за семимесячным ребенком, который натягивал на голову одеяло и стаскивал его. Дети охотно поддерживают игру, предлагаемую взрослыми, когда перед расставанием (например, перед сном) им машут рукой и говорят «пока-пока, до завтра». Наряду с играми, по мнению М. Кляйн, преодолению депрессивной тревоги способствует передвижение по определенной траектории. Например, одна девочка находила успокоение в том, что ползала по коридору из одного конца в другой.

Характерно, что младенцы повторяют типовые игровые действия вновь и вновь без устали. С учетом взглядов М. Кляйн о постепенной, шаг за шагом, проработке позиции можно объяснить, что в типичной игре или типичных двигательных действиях младенец постепенно учиться преодолевать горечь утраты и укрепляет свою уверенность в возможности контроля над желаемыми объектами. Игры, наряду с фантазийной активностью, фактическим отношением взрослых укрепляют его уверенность в себе и доверия к людям.

Развитие объектных отношений

Важный момент в развитии младенцев, происходящий в возрасте около полугода – изменение роли отца в жизни младенца. Отлучение от груди, появление новой пищи, обострение депрессивных переживаний в отношениях с матерью, расширение эмоционального диапазона дают толчок для обращения младенцев к отцу. Депрессивная позиция и эдипов комплекс, по мнению М. Кляйн, развиваются одновременно. Переживания, связанные с отцовской фигурой, отражают развитие объектных отношений младенца. Можно наблюдать, как младенцы явно оживляются при появлении отца, выражают радость голосом, движениями тела, мимикой.

В круг значимых лиц включаются и другие родственники – старшие братья и сестры, бабушки, тети, дяди при условии, что малыш часто видит их. По отношению к незнакомым людям многие младенцы, напротив, испытывают фобии. По мнению М. Кляйн, это результат перенесения деструктивных импульсов преследующих аспектов матери (отца).  

Становиться ближе к людям позволяет младенцу и развитие речи. С помощью голоса маленький ребенок может лучше устанавливать отношения с людьми, которых он любит, а также с новыми объектами.

Кроме людей, расширение объектных отношений происходит за счет интереса к вещам. Маленькие дети внимательно разглядывают предметы, трогают, передвигают, расставляют их в определенном порядке, извлекают звуки с помощью предметов и внимательно прислушиваются к ним. Нужно отметить, что к вещам, а не только к людям отношения ребенка очень эмоциональное. Дети могут сильно огорчаться из-за случайно поврежденных вещей, тревожиться, если не находят объекты своего особого внимания на нужном месте, проявляют гнев по отношению к «непокорным» предметам или недоступным игрушкам. По мнению М. Кляйн, некоторые предметы (игрушки, предметы домашнего обихода, природные объекты) становятся символами материнской груди, чувства к материнской фигуре переносятся на вещные объекты. Например, тревога малыша о разбитой чашке представляет собой выражение вины за деструктивные импульсы, первоначально предназначенные материнской груди.

Ребенок может идентифицировать с предметами и себя самого. Например, с какой-нибудь игрушкой. Тогда похвала игрушке будет восприниматься им как похвала ему самому, что также уменьшает его тревогу в отношениях с любимыми родственниками.

К полугодовалому возрасту внешне становится заметно расширение эмоционального диапазона младенцев. У них изменяется выражение лица, на нем отражается значительно более широкий, чем у совсем маленьких детей спектр эмоций. Эмоции проявляются в телесных позах и движениях, мимике, интонациях голоса. Для наблюдателя расширение двигательных, мимических, поведенческих, звуковых проявлений предоставляет дополнительные возможности для наблюдения и выводов.

Заключение

В своей работе «О наблюдении за поведением младенцев» М. Кляйн приводит много примеров поведения разных детей как иллюстрации к теоретическим выводам. Стиль изложения, перемежающий положения теории и наблюдаемые примеры (вряд ли целесообразно описывать частные случаи в данном эссе), с одной стороны, повышает доверие к сделанным умозаключениям, с другой стороны, систематизирует описываемые наблюдения.

Особенностью психоаналитического наблюдения является выводы о бессознательных психических процессах. Важны не сами по себе фиксируемые внешние данные и факты, но и сопровождающие их интерпретации.

Внимательно наблюдая за младенцами, можно получить представления об их эмоциональной жизни и спрогнозировать их будущее психическое развитие. Значительное количество целенаправленных наблюдений за младенцами, соединенное с теорией и экстраполяциями психоанализа взрослых и старших детей, согласно М. Кляйн, позволяет приоткрыть тайны психической жизни самого маленького ребенка.

Знания о психической жизни младенцев, безусловно, будут полезны психоаналитикам для их практической работы, а также могут помочь заинтересованным матерям, стремящимся понимать своего малыша. 

Источник:

1. Кляйн М. О наблюдении за поведением младенцев //Психоаналитические труды: в VII т./ Мелани Кляйн. – Т. 5: «Эдипов комплекс в свете ранних тревог» и другие работы 1945-1952 гг. / пер. с англ. – Ижевск: ИД «ERGO», 2007 – с. 231-267.