Про Зависть (Прочитав Мелани Кляйн)

Если посмотреть на зависть с обывательской точки зрения, то этого чувства надо избегать, от него надо сознательно избавляться, потому что завистливые люди просто не приятны, не эмпатичны и не-за-чем-с-ними-иметь-дело.

Но как ни крути, чувство это есть, оно присуще даже самым идеальным из нас. И не испытывать его вообще мало кому под силу.

Классик психоанализа Мелани Кляйн не просто так посвятила исследованию зависти одну из своих последних книг «Зависть и благодарность».

Итак, по Мелани Кляйн

«зависть – это наиболее мощный фактор, подрывающий чувства любви и благодарности у самого корня, поскольку она влияет на наиболее ранние из всех отношений, отношения с матерью».

Идея заключается в том, что зависть в случае использования младенцем простейшего из механизмов защиты – расщепления – представляет собой следующее:

Есть условно хороший объект – материнская грудь, который способен орально удовлетворить младенца. И есть – условно плохой объект – та же материнская грудь, но в том случае, когда младенец не чувствует удовлетворения и считает, что был его лишен потому что «материнская грудь» оставила это удовлетворение для себя.

«Зависть – это злобное чувство, что другой человек обладает и наслаждается чем-то желаемым, завистливый импульс направлен на то, чтобы отобрать или испортить его».

Наряду с младенцами, которые из-за зависти оказываются не в состоянии установить «стабильный хороший внутренний объект», дети с сильной способностью к любви и благодарности поддерживают постоянные отношения со своим «хорошим объектом». И это позволяет им выносить временные состояния зависти, ненависти и обиды, которые периодически возникают даже у тех младенцев, за которыми хорошо и с большой любовью постоянно стараются ухаживать.

Итак, повзрослев, разные люди оказываются в разных «отношениях» с чувством зависти. Для одних зависть – это чувство, которым вполне посильно управлять, используя, например, вытеснение. Идентификация с внутренним «хорошим объектом» повышает их способность к любви, конструктивным импульсам и благодарности. Для них зависть – это чувство, указывающее к каким целям стремиться и на кого равняться в жизни.

А для других, так и не интроецировавших «хороший объект» людей, увы, зависть – это деструктивное ощущение, которое не уравновешивается ничем и поэтому вызывает враждебность к обладателю вожделенного блага или достоинства. «Завистливое Супер-Эго» нарушает или уничтожает все попытки возмещения ущерба или творчества. К преследованию добавляется чувство вины за то, что преследуемые внутренние объекты – это собственные деструктивные импульсы, которые изначально и разрушили «хороший объект». Потребность в наказании реализуется путём растущего обесценивания себя. И порочный круг оказывается замкнутым.

Динамическая психотерапия считает своей конечной целью интеграцию личности клиента.

В случае нормально развивающейся личности уже приблизительно с 2-х лет ребенок становится способен справляться с эмоциональными трудностями с помощью вытеснения, благодаря чему происходит консолидация сознательной и бессознательной частей психики. Первичная зависть есть порождение процессов расщепления, поэтому технически проблема завистливости решается в ходе психотерапии посредством многократного анализирования тревог и защит, связанных с завистью и деструктивными импульсами, для того чтобы добиться успеха в их интеграции. Однако, если клиенты могут признать свою зависть и даже желание причинить вред к другим людям, этого мало для интеграции. Необходимо проанализировать эти их враждебные чувства в переносе, тем самым предоставив клиентам возможность вновь пережить их в самых ранних отношениях, что и сможет привести к уменьшению расщепления «Я».

В заключении своей книги Мелани Кляйн, ссылаясь на свой личный опыт подчеркивает, что неудачи психотерапии случаев, характеризующихся завистливостью клиентов, «частично объясняются тем, что проявившиеся боль и депрессивная тревога перевешивают у некоторых людей стремление к истине и, в конечном счете, желание, чтобы им помогли.»

От клиента требуетсяочень сильная тяга к раскрытию истины о себе, чтобы вынести интерпретации ненависти и зависти по отношению к «первичному объекту» и чувство преследуемости со стороны психотерапевта, который пробуждает гораздо более болезненные эмоции, чем вызывают другие прорабатываемые темы.

Если же работа все-таки доходит до самых глубин, «зависть и страх зависти уменьшаются, что приводит к большей вере в конструктивные и возмещающие ущерб силы, а именно, в способность к любви». Когда любовь, наконец, соединяется с отщепленными ненавистью и завистью, эти эмоции становятся более переносимыми, любовь смягчает их. Одновременно снижаются и связанные с этим тревоги (например, страх переполненности отщепленными деструктивными элементами зависти, тревога за разрушение объекта любви). Параллельно вырастает способность клиента получать удовольствие и радоваться в различных сферах жизни, возвращается надежда, появляется способность к творчеству.

Все эти перемены приводят к обогащению личности. Вместе с осознаванием зависти и деструктивности возвращаются важные части себя, которые раньше были потеряны. Приобретается контроль над собой и более глубокое ощущение безопасности в отношениях с социумом.

В заключение хочется привести еще оду фразу из работы Мелани Кляйн:

«Полная и постоянная интеграция, с моей точки зрения, не возможна никогда. Это связано с тем, что под воздействием внешних или внутренних напряжений даже хорошо интегрированные люди могут быть вовлечены в процессы расщепления, хотя бы на ограниченный отрезок времени».