Терапевтические отношения-возможность встречи

«Увидеть мир из окна пациента»

Ирвин Ялом.

«Контакт – это уважение и признание различий»

Ф. Перлз.

Данная статья – попытка осмысления терапевтических отношений в гештальт-подходе. Обсуждаются сложности в установлении контакта терапевта и клиента, на основе привлечения диагностического материала психодинамического подхода, а также возможности и стратегии восстановления терапевтических отношений.

Каждый участник обучающей программы по гештальт—терапии, как правило, приходит в программу с определенной мотивацией. Мотивы могут быть различными, но тем, неменее, то общее, что объединяет большинство студентов, будущих терапевтов – это желание освоить новую, интересную, общественно полезную профессию. Удивительно, можно заниматься любимым делом и при этом еще и получать благодарность, признание, уважение, и, наконец, денежное вознаграждение за свою работу. Будущие терапевты приходят в программу с определенным набором «интроектов», играющих важную роль в усвоении профессии. Эти «интроекты» могут иметь не только отрицательную, но и положительную роль. Например, один из «интроектов», который активно культивируется на психологических отделениях и факультетах Вузов – психология является помогающей профессией, клиент приходит к психологу за помощью, психолог посредством эмпатии устанавливает отношения с клиентом и помогает решить проблему. Обладая таким «интроектом», будущий терапевт приходит в программу и начинает осваивать профессию. Данный «интроект» скорее помогает будущему терапевту быть внимательным к клиенту. Для установления контакта и отношений с клиентом гештальт – терапевт должен уметь находить контакт со своими собственными чувствами, то есть осознавать их и уметь обходиться с ними при работе. Приобретение этого умения, наверное, одна из главных задач саморазвития будущего гештальт—терапевта. В большинстве случаев эта задача успешно решается в учебных программах по подготовке гештальт – терапевтов. Будущий профессионал осознает и умеет обходиться в контакте с такими положительными и отрицательными чувствами как печаль, грусть, злость, радость и т. д. Постепенно будущий терапевт, при желании стать профессионалом, организовывает свою частную практику, появляется возможность проверить свои знания не в экспериментальной, а реальной ситуации.

Для того чтобы перейти к следующей части нашей статьи, нам необходимо обратиться к диагностическому материалу психодинамического подхода, так как именно этот материал позволит проиллюстрировать некоторые феномены, которые встречаются в контакте терапевта и клиента. Почему мы обращаемся к психодинамическому подходу? Именно в русле этого подхода накоплен богатый опыт осмысления и объяснения определенных клинических феноменов, имеющих отношение к терапевтическому сеттингу. Не следует забывать, что это лишь способ осмысления и объяснения некоторых феноменов, и для гештальт – терапевта он может быть полезен только с одной целью – установления контакта и отношений с клиентом, что и является одним из главных условий успешной терапии. Контакт возникает только на границе взаимодействия между организмом и средой [1], в терапевтической ситуации именно между терапевтом и клиентом, каждый из которых обладает своими чувствами, мыслями, переживаниями, потребностями. Однако часто клиент и терапевт играют определенные роли в ситуации терапии. Эти феномены широко описаны в психодинамически – ориентированной психотерапии под названием «перенос» и «контрперенос». Как правило, в такой ситуации происходит контакт не между терапевтом и клиентом, а с определенными фигурами из жизненного опыта клиента и терапевта. В этой ситуации нет ничего «ужасного» и «разрушительного», если она на каком-то моменте осознается терапевтом, а затем и клиентом. Такое осознание дает возможность установить контакт в ситуации «здесь и сейчас», а также выстроить новые, не похожие на прошлую жизнь клиента отношения. А что же делать, если в ситуации терапии переносные и контрпереносные реакции осознаются терапевтом как ощущение бессилия, злости на клиента, невозможности разорвать «порочный круг» отношений? Причем попытки терапевта вывести эти реакции на границу контакта и проинтерпретировать их, как правило, заканчиваются неудачей? К сожалению, такая ситуация отнюдь не редка в долгосрочных терапевтических отношениях, и проблема не в профессионализме и «непроработанности» отдельно взятого гештальт—терапевта. Проблема в определенных феноменах, которые широко описаны и проиллюстрированы в психодинамическом подходе.

Диагностическая модель психодинамического подхода опирается на определенный способ восприятия и обозначения психических феноменов. Этот способ восприятия продиктован традицией, берущей начало от классического психоанализа и медицины, имеющей дело с категориями «здоровье –нездоровье», «симптом –синдром», «норма –патология».  В гештальт-подходе не используются такие категории для объяснения психологических феноменов, собственно он зародился в оппозиции психоаналитическому подходу. Однако и психодинамический подход постоянно прогрессирует и достижения, которые на сегодняшний день существуют в психодинамической диагностике, могут быть использованы и в гештальт—подходе, при условии, если рассматривать их как способ организации и установления контактов в поле «организм-среда». При проведении первичной структурной психодинамической диагностики используется схема уровней организации развития личности. В психодинамическом подходе [4] выделяют три уровня организации личности: невротический, пограничный и психотический. Мы не будем останавливаться на подробном описании каждого из упомянутых уровней, по этой тематике существует множество литературы психодинамического направления [3], [4]. Следует упомянуть лишь краткую характеристику каждого из уровней.

Континуум от здоровья до невротического уровня организации личности характеризуется наличием психологических защит высшего порядка (вытеснение, рационализация и т. д), наличием интегрированной идентичности и способности к саморефлексии, которая выражается в видении своей проблемы отдельно от личности. Пограничный уровень организации характеризуется наличием довербальных примитивных защит (проективная идентификация, расщепление и т. д.), отсутствием интегрированной идентичности, как правило, данный признак проявляется в сложностях описания себя и других людей («Я плохой, хороший», «Подруги –нормальные»), а также ограниченной способностью к саморефлексии («проблема не во мне, а в окружающих»). Психотический уровень организации личности характеризуется опять же использованием примитивных защитных механизмов, отсутствием интегрированной идентичности, причем в отличие от пограничного уровня, человек может и не подозревать, что данная идентичность существует, а также сложностью в тестировании реальности (реальность часто существует только лишь как особая, фантазийная, галлюцинаторная).

Мы не будем дальше углубляться в психодинамическую диагностику, так как она не является предметом рассмотрения нашей статьи. Основываясь на методологии гештальт –подхода нас интересует, как тот или иной клиент, обладающий соответствующим уровнем организации личности, устанавливает контакты с окружающей средой и с терапевтом в частности. Мы понимаем всю примитивность и ограниченность попыток «вписать» человека в определенную диагностическую модель, однако, возможно, в контексте терапевтической практики наши теоретические построения помогут встрече клиента и терапевта, творческому установлению новых отношений.

Итак, с какими клиентами гештальт—терапевт сталкивается в частной практике? С разными, каждый из которых уникален, интересен и требует особого отношения. А что же общего можно найти в проблемах наших клиентов, да и у нас в том числе? Существует небезосновательное утверждение, что определенная эпоха или время порождает соответствующие психологические проблемы. Так в викторианскую эпоху классического психоанализа существовали проблемы, связанные с подавлением сексуальности, телесной природы человека, что наряду с другими факторами, обусловило возникновение психоанализа как учения о лечении неврозов и истерии. В нашу эпоху научно-технической революции, распространения огромных потоков информации, раскрепощения нравов человек все чаще пытается найти себя, ответить на вопрос «Кто я?». Если он не задает себе этого вопроса, то с экранов телевизоров и рекламных щитов этот вопрос задает ему эпоха: «Будущий гигантский аллигатор, а кто ты?» Возможно, в качестве гипотезы, можно предположить, что основной контингент современных клиентов гештальт – терапевтов составляют люди с пограничным уровнем организации личности. Это обусловлено, конечно же, множеством факторов, не только социокультурными. Люди с пограничным уровнем организации личности часто испытывают сложности в организации контактов с окружающими, мучаются от невыносимого чувства одиночества, бесконечного духовного и профессионального поиска, нуждаются хотя бы в одном человеке, который смог бы разделить их страдания. Кто из нас и наших клиентов независимо от диагностики не испытывает подобных чувств и желаний? Наверное, большинство, однако способы установления контактов и удовлетворения потребностей различны.

Для пограничного уровня организации личности характерен способ установления контакта с окружающими и с терапевтом в частности посредством примитивных защитных механизмов. Разумеется, что в парадигме гештальт—подхода данный способ установления «контакта» нельзя назвать «контактом», так как клиент имеет дело скорее с определенной фигурой из прошлого жизненного опыта. Для иллюстрации описываемых феноменов необходимо обратиться к краткой характеристике и привести примеры из практики.

Защитные механизмы в психодинамическом подходе рассматриваются как способ постижения внешнего мира. Разделяются они на довербальные, связанные с более ранним этапом развития ребенка и вербальные, связанные с использованием слова, символа, знака и более поздними этапами развития ребенка. По некоторым данным появление зрелых защитных механизмов относится к периоду развития от 3 лет. Если проводить аналогию с гештальт-подходом, то формы прерывания цикла контакта опыта организма: конфлюенция, интроекция, проекция, ретрофлексия, эготизм могут служить как и творческому, спонтанному приспособлению к внешнему миру, ровно так и неэффективному, дезадаптивному приспособлению. Такие же функции могут выполнять и защитные механизмы в психодинамическом подходе. Однако использование только примитивных защитных механизмов может приводить к невозможности устанавливать, либо разрушать контакт. Для того чтобы понять, как это происходит, необходимо описать механизмы воздействия примитивных защитных механизмов в процессе терапевтического взаимодействия.

Напомним, что клиенты пограничного уровня организации личности (согласно психодинамическому подходу) используют примитивные защитные механизмы для установления контакта. Ниже мы попытаемся рассмотреть примитивные защитные механизмы, которые являются наиболее разрушительными для контакта терапевта и клиента.

1. Отрицание – наиболее ранний способ справляться с неприятностями и негативными переживаниями. Механизм действия этой защиты происходит по типу «Это я не признаю, значит, этого не было», часто дети используют эту защиту для того, чтобы дистанцироваться от переживаний и событий, которые могут быть «разрушительными». Часто в кризисных ситуациях отрицание на уровне эмоций играет положительную роль, так как не позволяет буквально «рассыпаться на части» психике человека. Однако активное использование отрицания при установлении контактов делает невозможным сам контакт, приводит к формированию так называемой «психотической» реальности и ощущению «тупика» в терапии.

Клиент –женщина 25 лет. После установления доверительных отношений, в терапии (прошло примерно 10 сессий), в конце одной из сессий попросила меня об одном одолжении: сходить с ней в загс и подать заявление на регистрацию брака для того, чтобы она могла уехать за границу. Я отказался делать это, так как в тот момент у меня было ощущение, что меня просто используют, тем более, что это сразу разрушало, на мой взгляд, границы в терапии. Расстались в напряжении, клиентка сказала, что, вряд ли придет ко мне в следующий раз. Как ни странно, она пришла, при моей попытке разобрать сложившуюся ситуацию, сказать о своих чувствах, понять как это похоже на жизнь, клиентка ответила, что я её просто не понял, она ни о чем меня не просила. На что я сказал, что она меня точно просила об этом, она искажает реальность. В этот момент меня просто охватил ужас оттого, что я как будто «сходил с ума», было такое ощущение, что реальность потеряна и нет точек соприкосновения. В данном случае, клиенткой была применен примитивный защитный механизм –отрицание с целью сохранения предыдущих до этого эпизода доверительных отношений, но вместо этого между нами наоборот установилась «пропасть» и «тупик» в отношениях.

2. Проективная идентификация – хотя этому защитному механизму уделено немало внимания в психоаналитической литературе, до сих пор существует множество трактовок и споров по этому вопросу [3], [4], [6]. Мы не будем пытаться исчерпывающе объяснить этот феномен, а попытаемся дать наиболее краткое определение и проиллюстрировать его на примере. Проективная идентификация представляет собой примитивный защитный механизм, при котором клиент воспринимает терапевта искаженным образом, обусловленным ранними объектными отношениями и при этом на терапевта оказывается давление, чтобы он переживал себя в соответствии с этой фантазией [4]. То есть, если у клиента в прошлом были сложные отношения с материнской фигурой, пропитанные яростью и злобой, то постепенно клиент может проецировать эту ярость на терапевта. Попытки со стороны терапевта приблизится к клиенту и как-то сделать проекцию клиента осознаваемой, рассматриваются клиентом как нападки. В итоге терапевту ничего не остается, как испытывать беспомощность и ярость, тем самым, подтверждая фантазию клиента.

Далее отношения с вышеупомянутым клиентом развивались по следующему сценарию: клиентка продолжала утверждать, что она ничего не просила у меня, я стал испытывать злость и безнадежность и в порыве сказал ей, чтобы «не пудрила мне мозги». Клиентка резко замолчала, глаза налились слезами. На вопрос, «что с тобой?», показала мне руку, разодранную до крови. Терапевт: «Ты злишься?» Клиент: «Немного, просто мне очень важно, чтобы ты меня понимал». На тот момент я испугался за состояние клиентки и согласился с тем, что она ни о чем не просила, то есть попросту отверг свой опыт. После ухода клиентки я вдруг стал испытывать бешеную ярость, просто не находил себе места. 

В данном эпизоде терапевт сначала вел себя как мать клиентки, то есть не принимал её точку зрения, чем вызвал ярость и злость, которая была сначала ретрофлексирована, а затем спроецирована на терапевта, и он уже поменялся ролями с клиенткой, то есть она «стала» матерью, которая заставляет согласиться дочь с откровенным безумием. Возможно, некоторым читателям данные «интеллектуальные игры» покажутся всего лишь фантазиями терапевта, однако, если эти фантазии служат пониманию и переживанию того, что происходит в отношениях, то, нам кажется, они имеют право на существование.

3. Примитивная идеализация и обесценивание – наиболее полно этот защитный механизм описан в психодинамической литературе, посвященной работе с так называемым «нарциссическим типом личности». Обычно представители психодинамического подхода рассматривают личность как «нарциссическую», если человек всю свою жизнь озабочен поиском совершенства через слияние (конфлюенцию) с идеализированным объектом или через постоянное собственное самосовершенствование [4]. Например, женщина озабочена поиском «идеального» мужа, это заставляет её заключать и разрывать один брак за другим. Следует отметить, что в психодинамическом подходе нарциссический тип личности относят к пограничному уровню организации личности, так как у человека формируется так называемая «ложная» самость, человек не ощущает себя как интегрированную личность, обладающую чувствами и желаниями [3]. Использование примитивного защитного механизма «идеализация—обесценивание» для установления контакта характерно для нарциссического типа личности. Чтобы избежать не обоснованных «штампов», следует оговориться, что для всех людей характерен в той или иной степени этот защитный механизм, так как его возникновение относится к периоду раннего детства. Для того чтобы избежать тревоги, связанной с небезопасностью внешнего мира ребенку необходимо иметь рядом «всемогущую», идеализированную фигуру взрослого. Если взрослый обеспечивает достаточную заботу, то постепенно у ребенка формируется доверие к окружающему миру, и создаются предпосылки для дальнейшего развития. По мере взросления ребенок сепарируется от взрослого, а для этого необходима определенная доля деидеализации и обесценивания. Наиболее ярко этот феномен проявляется в кризисе подросткового возраста. Однако люди, которые, как правило, не получали должной заботы и поддержки в детстве, склонны регулярно использовать примитивную идеализацию и обесценивание для установления контактов во «взрослой» жизни. Сливаясь с идеализированным объектом, они пытаются обрести недоступное чувство безопасности и избавится от невыносимого стыда. Стыд возникает как побочный продукт идеализации и маркируется ощущением своего «ничтожества и несовершенства». Для избежания стыда человек пытается слиться с идеализированным объектом, либо развить свою собственную идеализированную «грандиозную» часть путем самосовершенствования. Наверное, каждый терапевт сталкивался с использованием этого примитивного защитного механизма для установления контактов. Этот те клиенты, которые буквально первую сессию начинают словами «Только вы один мне можете помочь». На вопрос, почему он так считает, клиент, как правило, не находит ответа, «просто мне так кажется». Определенная доля идеализации необходима в терапии, особенно на начальных этапах установления отношений, однако, если она и далее продолжает существовать, то, скорее всего терапевт и клиент находятся в своеобразном «нарциссическом слиянии». Трагизм этой ситуации в том, что клиент игнорирует свои чувства и находится в плену веры во всемогущего терапевта, что приводит к невозможности нести ответственность за свою жизнь, а, следовательно, и получению нового опыта. Терапевт же в таком слиянии может получать удовольствие от наслаждения своим всемогуществом, что также приводит к невозможности встречи с клиентом. Результатом такой ситуации является неизбежное обесценивание терапевта и терапевтических отношений, что представляет собой обычный способ установления контакта клиентом и поддержки этого способа терапевтом.

Клиент – женщина 23 лет. Один из запросов в терапии – прояснение отношений с мужчинами. Терапия продолжалась достаточно долго, и, к сожалению, в рамках этой статьи, нет возможности описывать все те феномены, которые проявлялись в нашем контакте. Интересно, что буквально с первых сессий я стал для клиентки «всезнающей фигурой». Часто её обращения ко мне, начинались со слов: «Отчего у меня может быть такая реакция, скажи мне, как нужно делать, чтобы этой реакции не было, или над чем мне нужно работать?» Поначалу я активно выполнял роль этой «всезнающего терапевта», тем более, что клиентка практически никакого понятия не имела о психологии и психотерапии, и я занимался своеобразной «просветительской деятельностью», мне даже приятно было это делать. Однако, спустя 20 сессий, когда клиентка вновь спросила меня, как поступать, я насторожился и вернул этот вопрос ей. Моя настороженность была связана с тем, что клиентка отыгрывает своеобразный сценарий. На следующей сессии она заявила, что я «холодный», «отстраненный», не поддерживаю её, чем вызвала недоумение и растерянность, по моим ощущениям я всячески пытался ей помочь. В семейной истории клиентки отношения с матерью имеют следующий характер: мать говорит ей что делать, как себя вести, как поступать. Эмоциональная поддержка со стороны матери отсутствует и заменяется «функциональной». В контексте наших отношений, я до определенного момента выполнял роль матери (говорил клиентке, как поступать), а при попытке выйти из этой роли, был обесценен клиенткой. Обесценивание отражает желание клиентки сепарироваться от матери, в то же время она не получает от мамы эмоциональной поддержки, что делает невозможным отделение.

          4. Расщепление – примитивный защитный механизм, заключающийся в приписывании только хороших или только плохих качеств внешним объектам. Например, терапевт – хорошая, поддерживающая фигура, а все остальные люди –«злые и нехорошие». При малейшей попытке терапевта подвергнуть сомнению убеждения клиента, терапевт автоматически становится «злым и нехорошим». Клиенту сложно поверить в то, что в одном и том же человеке возможно сочетание отрицательных и положительных черт. Возникновение данного защитного механизма относят к довербальному периоду развития ребенка, когда у него еще не сформировалась «константность объекта», то есть, что обеспечивает заботу и может фрустрировать одна и та же фигура [4]. Вместо этого, заботящаяся фигура воспринимается как только «хорошая», а все фрустрации с её стороны приписываются «нехорошему, злому, внешнему» миру. В дальнейшей жизни использование этого примитивного защитного механизма для установления контактов может приводить к невозможности нахождения в долгосрочных отношениях, чрезмерной требовательности по отношению к людям, «черно-белому» мышлению, невозможности улавливать эмоциональные оттенки в отношениях.

          Например, один из моих клиентов заявил, что для него не бывает «достаточно близких» отношений, все отношения подразделяются либо на очень близкие, «когда живешь и думаешь как другой», либо на формальные «лучше держаться на расстоянии».

            При использовании клиентом этого примитивного защитного механизма в контакте, терапевт «изматывается», он чувствует себя подобно «чуткой матери», которая должна угадывать эмоциональные состояния ребенка. У него буквально нет права на ошибку, что проявляется в особом эмоциональном напряжении при работе.

          Разумеется, это далеко не все примитивные механизмы, которые могут иметь место в терапевтических отношениях. Мы перечислили лишь наиболее важные и «разрушительные» для контакта.

Стратегии установления контакта в терапевтических отношениях

          Существует множество литературы психодинамического направления, в которой суммирован опыт работы с так называемым «пограничным уровнем организации личности» [2], [3], [4], [7], [9]. Однако, это опыт определенной психотерапевтической традиции, которая требует ассимиляции и адаптации в рамках гештальт—подхода. Мы попробуем суммировать индивидуальный терапевтический опыт в контексте гештальт—подхода для обозначения стратегий установления контакта с клиентами, использующими примитивные защитные механизмы. Следует отметить, что любая типология и классификация предполагает под собой ограничение возможностей, а каждый клиент требует индивидуального подхода, однако, мы надеемся, что ниже приведенные стратегии позволят терапевту найти подход к своему «сложному и неповторимому» клиенту.

          В гештальт—подходе существуют две базовые тактики работы. Рассмотрим схематично каждую из них:

          1. Работа с внутренней феноменологией клиента. Терапевт в ситуации «здесь и сейчас» фасилитирует процесс установления контакта клиента со своими чувствами, переживаниями с целью их последующего осознания. Осознание чувств помогает в дальнейшем перейти к экспериментированию, получению и ассимиляции нового опыта. При реализации данной стратегии терапевт скорее находится в фоне, он лишь направляет клиента, а клиент занимает «рефлексивную позицию» по отношению к своему опыту и переживаниям.

          2. Работа на границе контакта. Терапевт занимает более активную позицию, исследует и обращает внимание на то, что происходит в отношениях с клиентом в ситуации «здесь и сейчас», отслеживает свои реакции и говорит о них клиенту. Цель – установление контакта с клиентом и его переживаниями, терапевт выступает своеобразным «зеркалом» для клиента. Это позволяет клиенту «увидеть», как его чувства, поведение, реакции влияют на других людей. На терапевта могут проецироваться паттерны отношений из прошлого опыта клиента, проговаривая их и осознавая, клиент получает возможность по-новому взглянуть на свою прошлую жизнь, получить новый опыт «здесь и сейчас».

          В рамках отдельно взятой сессии терапевт может сочетать данные тактики, то есть переходить от работы с внутренней феноменологией к работе на границе контакта и наоборот. А что же происходит при работе с клиентом, активно использующим примитивные защитные механизмы для установления контакта? На наш взгляд, для создания терапевтических отношений, более ресурсным в данной ситуации является работа на границе контакта. Для того, чтобы обосновать выбор данной тактики необходимо привлечь диагностический материал психодинамического подхода. Согласно этому подходу, клиенты, использующие в контакте примитивные защитные механизмы, относятся к пограничному уровню организации личности. А для данного уровня организации личности характерна диффузная идентичность и как следствие, отсутствие наблюдающего Эго [3]. То есть, если перевести это на язык гештальт—подхода, клиенту очень трудно или часто просто невозможно находиться в контакте со своими переживаниями. Поэтому гештальт—терапевт путем обращения к своим чувствам и замечая реакции клиента, выступает своеобразной «рефлексивной частью» клиента. Выбирая тактику работы на границе контакта, он помогает понять, что переживает клиент в данный момент времени. Находясь рядом с клиентом, терапевт помогает пережить «невыносимые» для клиента чувства: ненависть, ярость, стыд и т. д., тем самым терапевт восполняет тот дефицит в опыте клиента, когда он находился один на один с переполнявшими его чувствами, а рядом не было надежной фигуры, помогающей пережить эти чувства.

          Разумеется, использование в качестве приоритетной тактики работы на границе контакта не исключает использования тактики работы с внутренней феноменологией, однако сам переход к работе с внутренней феноменологией означает качественные изменения в сторону улучшения контакта. Чувства клиента становятся выносимыми для него, он находится в контакте с терапевтом, а не с фигурой из прошлого опыта. В определенных случаях переход к работе на границе контакта может занять ни один месяц или даже год.

          В качестве иллюстрации обращусь к вышеприведенному примеру про отрицание. Пытаться переубедить клиентку, было просто невозможно. Это все равно как говорить человеку, который видит черное, говорить, что он видит белое. После сессии мне нужно было время, чтобы прийти в себя, так как просто находил «ужас» оттого, что схожу с ума. Обратился за супервизией. Спустя несколько сессий обсудили этот эпизод с клиенткой, я рассказал ей о своем ужасе сойти с ума прямо на сессии и признал то, что мы можем видеть реальность по-разному. Как ни странно она внимательно слушала, и у меня сложилось впечатление, что поняла меня. После обсуждения мне было гораздо комфортнее в отношениях, удалось сдвинутся с «мертвой» точки непонимания. В дальнейшей работе я особенно акцентировал внимание клиентки на том, как она видит некоторые события в наших отношениях, и говорил о том, как я вижу их. Это позволяло продвигаться и все время находиться в контакте.

          На наш взгляд, в гештальт – подходе, заключен огромный ресурс для работы с так называемыми «сложными» или пограничными (с точки зрения психодинамического подхода) клиентами. Ресурс этот заключается в доступности размещения эмоциональных реакций терапевта в контакте с клиентом. Собственно говоря, эмоциональные реакции и дают возможность устанавливать отношения с клиентом и помогают найти выход из тупиковых и невыносимых ситуаций. Таким образом, сам терапевт, его чувства и переживания, подкрепленные теоретическим знанием, являются главным «инструментом» в терапии.

            Для иллюстрации обратимся к выше приведенному примеру о проявлении «проективной идентификации» в терапевтических отношениях. После испытанной ярости, я стал осмыслять происшедшее на сессии. Решил рассказать о том, что происходило со мной клиентки и проинтерпретировать данный эпизод. После тщательно продуманного текста о своих реакциях и долгих теоретических рассуждений, я получил вполне закономерный ответ от клиентки (следует оговориться, что клиентка сообразительна, закончила с отличием университет, обладает чувством юмора, имеет достаточно неплохое представление о психотерапии). Звучал ответ так: «Не понимаю, как твои и мои реакции могут быть связаны с моими отношениями с матерью?» При этом клиентка выглядела озадаченной. Я же просто ощущал беспомощность. В дальнейшей работе, когда мы вновь вернулись к этому эпизоду, я попытался сказать о своих реакциях «Я чувствую давление, мне не уютно, я не хочу соглашаться». Как ни странно, клиентка «откликнулась», на следующей сессии она говорила о психологическом давлении в своей семье.

          От терапевта требуется достаточно терпения и, не побоюсь этого слова, мужества для того, чтобы лишний раз спросить себя, а что конкретно во мне «цепляет», тот или иной клиент, используя примитивный защитный механизм как форму установления контакта. Так в случае использования примитивной идеализации или обесценивания, первая реакция, которая может возникать в случае идеализации – это удовольствие, которое свидетельствует о чувствительности терапевта к таким потребностям как признание и роли «всемогущего спасителя». Возможно, именно эта реакция и поможет терапевту в дальнейшем понять, в каком субъективном мире живет его клиент, и найти точки соприкосновения. Постепенный выход из идеализированной роли, путем предъявления своих чувств и самораскрытия помогает установлению новых отношений. Возможно, клиент перестанет искать «спасителя» во внешнем мире, а станет в большей степени обращаться к себе.

          В ситуации, когда терапевт подвергается расщеплению, то есть клиент воспринимает терапевта только как «хорошего» или «плохого», очень сложно, но необходимо показать разные стороны своей личности клиенту, один из путей – это предъявление разных эмоциональных реакций. Возможно, это будет первый опыт в жизни клиента, что можно находится в отношениях с «достаточно хорошим» и «достаточно плохим» человеком. Однако этот опыт может сопровождаться болью и разочарованием, опять же терапевту необходимо быть надежной фигурой и оставаться в контакте с клиентом, для того, чтобы пережить этот опыт. Постоянное обращение к ситуации «здесь и сейчас», позволяет акцентировать новый, положительный опыт

          Сложность работы на границе контакта с клиентами, использующими примитивные защитные механизмы как форму установления контакта, заключается не только в возможности терапевта выносить такие «сильные» чувства как ненависть, ярость, отчаяние и т. д., но и в том, что опыт, полученный в терапии часто «заменяет» жизнь. Терапия может представлять собой отдельный «хороший» мир клиента, при этом в жизни клиент может ничего не менять, это право клиента. Но чтобы, говоря метафорично, «не выстилать благими намерениями дорогу в ад», необходимо от работы на границе контакта переходить к работе с внутренней феноменологией, чередовать эти тактики работы, проводить параллели с жизнью клиента, то есть делать все то, что мы обычно делаем в терапии. Тогда, возможно, полученный новый опыт позволит клиенту не чувствовать себя одиноким и наслаждаться жизнью.

Эпилог

          Когда смотришь в след уходящему клиенту после завершенной терапии, одолевают амбивалентные чувства. Грусть. Возможно, вы никогда не увидитесь, а так много ещё хотелось сказать. Постепенно смиряешься с грустью, и приходит новое чувство – радость. Радость оттого, что вам суждено было встретиться…

Литература

1.     Гештальт – терапия с детьми, выпуск 1. Под редакцией Н. Кедровой. –МГИ, 2002. – 50с.

2.     Дикова, Н. Л. О сеттинге работы с пограничным пациентом// Доклад на конференции молодых студентов, стажеров и молодых специалистов "Профессиональная идентичность психолога-консультанта и психотерапевта", Институт практической психологии и психоанализа. –Москва, 2006. – 4с. [www –документ] URLhttp://psyjournal.ru/index.php

3.     Кернберг, О. Ф. Тяжелые личностные расстройства: Стратегии психотерапии / Пер. с англ. М. И. Завалова. – М.: Независимая фирма «Класс», 2005. – 464с.

4.     Мак – Вильямс, Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе / Пер. с англ. – М.: Независимая фирма «Класс», 2004. –480с. – ( Библиотека психологии и психотерапии, вып. 49).

5.     Перлз Ф. Практика гештальт –терапии –М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2001 –384с

6.     Подер, М. Концепция пограничного пациента // Перевод по M.S. PorderTheBoderlineConceptinTextbookofPsychoanalysis (Ed. byE. Nersessian, R.G. Kopff) // AmericanPsychiatricPress, Inc., 1996. Институт практической психологии и психоанализа, 2003. [www –документ] URLhttp://psyjournal.ru/index.php

7.     Ревере, К. Мой клинический опыт лечения пограничной личности. Институт практической психологии и психоанализа, 2003. –14с. [www –документ] URL http://psyjournal.ru/index.php

8.     Французская психоаналитическая школа / Под редакцией А. Жибо, А. В. Рассохина. –СПб.: Питер, 2005. –576с.

9.     Эра контрпереноса: Антология психоаналитических исследований (1949-1999гг) / Составление, научная редакция и предисловие И. Ю. Романова. –М.: Академический Проект, 2005.—576с.