|
|
Что такое близость?Автор статьи: Едигарова Елизавета Сергеевна
Психологическая близость в паре: размышления о близости с точки зрения гештальт-терапии
Статья посвящена изучению понятия психологической близости в целом, в контексте психологической близости в паре. Будет предложено феноменологическое определение близости. Помимо определения, будут рассмотрены задачи близости, описана «феноменологическая гештальт-модель личности», где близость является не роскошью, а неотъемлемой частью и условием развития личности. Так же, будет описано влияние чувства стыда, как препятствия для близости. В частности, для написания данной статьи впервые была переведена с английского языка и проанализирована статья гештальт-терапевта G. Wheeler. Далее, мы будем использовать понятие пара и семья как нечто одно и тоже, подразумевая пары, находящиеся в официальном или живущие гражданским браком. Основным здесь является понимание долгосрочности данных отношений. Ключевые слова: близость, «феноменологическая гештальт-модель личности», задачи близости.
Трудности с установлением психологической близости выделяются социологами, культурологами, медиками, психологами в качестве такого актуального явления нашего времени, как одиночество (S. Weiss, 1991; Дж. Янг, 1993; Ф. Скэрдеруд, 2003; M. Deniz, 2005). Но эти процессы, несомненно, отражают поиски новых форм организации частной жизни, индивидуального пути и развития человека. И необходимо реагировать на данную ситуация, сделавшую объективно возможными огромный рост свободы и индивидуального выбора в семейной сфере и гораздо большее, чем прежде, разнообразие индивидуальных вариантов жизненного пути. Актуальными являются слова Толстого, написанные более ста лет назад описывающие изменения в семейной системе: «Нельзя предвидеть новые формы, но несомненно, то что старая разлагается…» (А. Вишневский, 2011). Безусловно, следуя современным тенденциям, изменяющимся технологиям, возникает потребность переосмыслить существующие в обществе стереотипы, которые определяют счастливый брак как жесткую альтернативу индивидуальному, профессиональному, социальному развитию личности. Необходим поиск в обретении и сохранении баланса между социальной, индивидуальной реализацией и включенностью в семейную жизнь, со всеми ограничениями этой системы. Несомненным является лишь тот факт, что образ пары является архетипической моделью человеческих отношений. Невозможно ни одно общество представить без долгосрочных пар. Тем не менее, построение «здоровых отношений» является наиболее сложной задачей человеческого развития. Так что же такое близость? Роскошь или необходимость? Предполагает ли она автономность или же симбиотическую слияние? И может ли изучение психологической близости в том виде, которое будет представлено ниже, стать конструктивным шагом на пути к использованию общих ресурсов для обогащения каждого члена супружеской диады? Обычно, используется социально-психологическое определение понятия пара, которое основано на том, как пара представляет себя в обществе и воспринимает ли ее сообщество как социальную единицу в некоторых важных смыслах: то есть обратиться к одному из членов пары, по крайней мере, в более или менее значимых вопросах, означает обратиться и к другому; принести вред или пользу одному — значит принести вред или пользу другому. С точки зрения гештальт-подхода, можно сказать, что это определение выделяет пару по ее границе с внешним миром и предполагает некоторые феноменологические последствия этой границы. Данное понимание, подводит нас к внутреннему эмпирическому критерию, который отличает пары от других разновидностей партнерства или объединений двоих взрослых людей. В этом заключается смысл идентификации членов пары: способствовать благополучию моего партнера (или приуменьшить его), в широком смысле и в личном смысле (скажем, не только финансовое благополучие), означает способствовать или приуменьшать мое собственное благополучие. Когда мы сталкиваемся с социальной парой, которая представляет себя в обществе или воспринимается как одна единица, но, тем не менее, не проявляют признаков такой идентификации, мы говорим о них: “Ну, они женаты (или встречаются, или живут вместе, или нечто подобное), но они не пара,” — или что-то в этом смысле. Отсутствует некий важнейший компонент нашего представления о том, что такое пара. А именно – близость, которая возможна только в контакте с «другим», значимым человеком. Феномен контакта широко рассмотрен в гештальт-терапии и представляет собой творческое взаимодействие человека и окружающей среды. Контакт - это динамическое явление, осознавание собственного поля через взаимодействие с окружающим миром и ассимиляция опыта из этой среды.( Ж.М. Робин, 2005 ). Чтобы ассимилировать нечто из окружающей среды необходимо, чтобы организм вошел с ней в контакт. Т.е. контакт всегда предполагает наличие внешнего объекта без которого невозможно творческое приспособление к окружающей среде. Таким образом, истинный контакт, при взаимодействии двух людей, имеет личностный глубинный характер, который обогащает обоих участников (Там же, 2005). G. Wheeler представляет феноменологическую модель личности, по которой личность эмпирически создана из двух миров: внутреннего, который принято называть субъективным, включающий в себя все воспоминания человека, его чувства, мысли, интерпритируемые сведения о мире и о самом субъекте, и внешнего мира – мира действий, материальных потребностей, физической реальности, мира, который субъект обсуждает с «Другими». Человек точно не знает, когда или как существование внутреннего субъективного мира другого человека становится частью собственного сознания субъекта. Здесь личность рассматривается как процесс, и процесс этот проходит “на границе”, в интеграции двух феноменологических миров. Несомненно, по мнению автора то, что личность — индивидуальна и уникальна у каждого человека, но ни в коем случае не является действительно полностью личной; и если у человека есть привычка думать и обращаться к своей “внутренней личности”, то он также не должен забывать и о “внешней личности”. Сжатый или истощенный мир внутреннего опыта означает и сжатые и неполноценные возможности действий и выбора в «реальном мире», без гибкой поддержки хорошо организованной и хорошо выраженной эмпирической основы или необходимых границ всего разнообразия языка эмоций и ценностей. Т.е. чем меньше контактов с внешним миром, тем более скудным представляется мир внутренний. Т.е. любое развитие личности происходит в интерсубъективном смысле - ни одно не имеет смысла без другого. В подтверждение данной мысли, можно процитировать А.Ф. Лазурского: «Индивидуальность человека определяется не только своеобразием его внутренних психических функций, в роде особенностей его памяти, воображения, внимания и т.п., но в не меньшей мере и его отношениями к окружающим его явлениям, - тем, как каждый человек реагирует на те или иные объекты, что он любит и ненавидит, чем интересуется и к чему равнодушен…» (А.А и Е.А. Кроники, 1989). Таким образом, личность не рождается, зная, как организовать и использовать внутренние различия и связи, как продуктивно интересоваться и с любопытством относиться к самому себе. Все что узнает человек, он узнает это от другого и вместе с ним, что показывает, что личность строится, развивается и выражается в контакте со связанным с нами другим человеком и благодаря его интересу — то есть строится совместно в условиях близости. Близость здесь рассматривается как близкий диалог, близкое наблюдение и взаимодействие, которое является пожизненной необходимостью для природы человека, первичной непрекращающейся поддержкой для здоровья и развития и, таким образом, базовой жизненной потребностью самой по себе. При этом главной задачей близости является совместное создание и выражение субъективного поля, “внутреннего” и “внешнего” миров и обретение ими смысла и удовлетворения, в чем и заключается личности как таковая. Этот совместный, интерсубъективный процесс поддерживает и способствует созданию особой личности и развития личности для каждого человека. По мнению автора человек имеет определенное ощущение того чего он хочет, знание о том в чем он нуждается, но лишь с помощью близкого, восприимчивого другого, происходит переход от желания к чувству, который показывает, что то что он хотел изначально существенно отличается от его настоящей потребности. Данный переход возможно осуществить только в процессе рассказа близкому, активно воспринимающему другому. Переход от цели которая как думает человек у него есть к тому почему он этого желает, таким образом, осознать это, самого себя и структурировать это знание и собственную личность в обществе и с помощью близкого и восприимчивого другого человека. Таким образом, главной задачей близости является совместное создание и выражение субъективного поля, “внутреннего” и “внешнего” миров и обретение ими смысла и удовлетворения, в чем и заключается работа (принцип действия) личности. Этот совместный, интерсубъективный процесс поддерживает и способствует созданию особой личности и развития личности для каждого человека, а значит, является неотъемлемой частью полноценного развития личности. Если процессы близости, необходимые для здоровья и саморазвития личности не возникли и если человек не может их продолжить с известной долей удовлетворения, то вероятно, есть несколько причин, одной из которых является стыд. Данное феноменологическое обнаружение нашло теоретическое обоснование в работах гештальт терапевтов Г. Уиллера и Дж. Зинкера. С точки зрения Г. Уиллера, у каждой пары есть внутренний стыд, в большей или меньшей степени, в зависимости от степени злоупотребления силой, невнимания и того, насколько активно стыдили каждого их партнеров в процессе их развития. При этом он может стать абсолютным препятствием для близости в том смысле, который мы в это понятие вкладываем, и что близость, если она достигнута обоими, означает отбрасывание стыда. По словам Г. Уиллера, значительная часть близости связана с изучением выражением себя, и возможностью делиться “базовыми” взглядами и стереотипами в межличностной, интерсубъективной ситуации. Процессы близости необходимы для здоровья и саморазвития, но при этом у партнеров не получается продолжить отношения в связи с некоторыми причинами: 1) я недостаточно хорошо себя знаю, чтобы понять, как начать делиться моим миром и узнавать твой (из-за недостатков развития моей собственной интерсубъективной истории); и/или 2) я не хочу того, чтоб ты делился со мной, т.к. не знаю к каким последствиям приведут твои признания, в том смысле, в котором мы обсуждали выше; и/или 3) что-то из того, чем я мог бы поделиться, — надежды, страхи, фантазии, чувства, желания — настолько постыдны в моей собственной истории, что я не хочу, чтобы другой человек о них знал. Можно сказать, что стыд — не только результат, но и состояние и условие, при котором под угрозой разрушения оказывается не только личность, но и близость в паре. Стыд угрожает отдалить это поле человека от “границы” контакта, которая обозначает личность как целостную. Таким образом, Г.Уиллер полагает, что значительная часть близости связана с изучением и выражением себя. Дж. Зинкер, подхватывая идею коллеги говорит о том что близость это – знать другого и быть узнанным этим другим. Если в процессе близкого взаимодействия один партнер скрывает что-то от другого из-за чувства вины или страха быть узнанным с другой, по его мнению, не лучшей стороны, в этой точке рождается такой феномен как ложь. Она в свою очередь, вызывает чувство тяжести и одиночества, т.к. человеку приходится бороться с данным состоянием одному. Данное сокрытие бессознательно фокусирует внимание на самом человеке, тем самым отворачивая его от близкого другого. Таким образом, происходит изоляция значимого другого от носителя тайны, а значит ложь это феномен не позволяющий близости состояться. (Д.Зинкер «В поисках хорошей формы»). Одиночество и стыд, в конечном итоге, очень близки с точки зрения развития: в экзистиенциальном и индивидуалистском смысле это условие — непреодолимая истина сознательной жизни и не может быть устранено, но его можно перенести совместными усилиями. Т.е. преодоление данных чувств возможно в процессе эмоционального безопасного взаимодействия, возможностью делиться “базовыми” взглядами и стереотипами в межличностной, интерсубъективной ситуации. *** Близость это сложное и требующее больших усилий дело, возможно, самое сложное, но, в конечном итоге, самое важное из всех задач человеческого развития. Разделение и союз, в конце концов, являются основными полюсами жизненного опыта человека, с самых ранних стадий развития до самой смерти. Процесс близости не отрицает этой полярности или человеческой индивидуальности: он переносит и трансформирует их при помощи свободного и творческого функционирования личности .Отказ от близости в том смысле, который вкладывается в это понятие в данной статье, означает неоправданно ограничить себя неполноценным развитием личности и, в конечном итоге, неполноценным сообществом и миром. «Точка зрения гештальт-подхода, основанного на феноменологии, создание и понимание опыта как такового поддерживает эту задачу, которая представляет собой ни что иное, как задачу всей жизни: принимать и принадлежать тебе, не теряя себя, утверждать и развивать свою личность, не теряя тебя и этого большего чувства принадлежности. Для решения каждой из этих задач моя потребность в тебе и твоя — во мне непреодолимы. В этом смысл процесса самопознания в гештальт-модели. Как выразился Хиллель, “Если я не для себя, тогда кто? Если я один для себя, то кто я? Если не сейчас, то когда?”»
Литература
Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|