Возможности арт-терапии для развития самосознания личности

Вых.дан. статьи и полная ее версия:

Бернс С. А. Возможности арт-терапии для развития самосознания личности// Сб. науч. ст.: Арт-терапия: методология и практика /Институт психологии и педагогики. - М., 2014, вып. №2. - С.123-133

Возможности арт-терапии для развития самосознания личности

Можно  ли средствами арт-терапия решать серьезные психологические  проблемы или ее удел оставаться вспомогательной психолого-педагогической дисциплиной? В своей работе, посвященной теме самосознания личности, я исхожу из понимания возможностей арт-терапевтических стратегий как конструирующих и развивающих самосознание личности через открытие и трансформацию собственных возможностей, качеств личности, способов восприятия и мышления.

Любой художественный образ – это продукт человеческой психики, отражение способа его восприятия, мышления и взаимодействия с окружающим миром. Искусство – это выражение Внутреннего через Внешнее, эту мысль, так или иначе, на протяжении веков высказывали различные мыслители и художники, например, Ф. В. Шеллинг, А. Матисс, Х. Плеснер. Постигая собственное творение, человек способен открыть в себе неизведанные доселе качества и стороны личности. Но образ способен трансформироваться, развиваться, менять свою форму и становиться чем-то иным. Работая с художественными образами, возможно ли тем самым меняться самому? И что стоит за привычными паттернами нашего поведения?

Для того, чтобы разобраться в этих вопросах, необходимо углубиться в понимание каждого вышеозначенного феномена.

Самосознание. Что под собой подразумевает это понятие?

Самосознание – это осознание человеком себя как индивидуальности. При этом сознание может быть направленно на самого субъекта, его тело, поведение, потребности, мысли, чувства, характер. Очевидно, что самосознание включает в себя не только стабильное знание и представление о себе на данный момент, но и процесс осознавания себя.

Необходимо сразу обозначить, что функциями самосознания различные авторы (В. В. Столин, Пантелеев, У. Джемс, Р. Бернс, И.С. Кон и др.) выделяют такие аспекты: самопознание, саморегуляция (поведения и психического состояния), самоотношение. Самоотношение в свою очередь включает в себя самооценку и прочие составляющие: самоуважение, самопринятие, самообвинение. Разные авторы на протяжении лет акцентировали внимание на различных его составляющих. Иногда общую самооценку и самоотношение используют как взаимозаменяющие понятия. 

Кроме того, самосознание тесно связано с образом внутреннего «Я». Фактически последнее является закономерным результатом процесса самосознания.  Обычно выделяют три основных компонента образа Я: образ телесного Я, образ идеального Я, образ субъектного (реального) Я.

 Значение самосознание определяется для субъекта в той мере, в какой все эти функции и аспекты между собой согласованны и подчинены единому направляющему мотиву.

Если же внутренней согласованности не существует, а представление о себе не тождественно реальному положению вещей, то возникает чувство внутреннего смятения и неопределенности, которое порождает тревогу. В.В. Столин называл единицей самосознания личности конфликтный смысл, отражающий столкновение различных жизненных отношений субъекта, столкновение его мотивов и деятельностей.

При этом необходимо помнить, что самосознание может быть одновременно и процессом, и предметом. Еще Уильям Джемс в начале XX  века отмечал, что в процессе самосознания личность может выступать как объект, то есть то, что познается, исследуется, и личность может быть одновременно субъектом (Я познающее, действующее). Джемс обозначил эту двойственность как «Я - рефлексивное» и «Я - эмпирическое». Рефлексивное «Я», по сути, является основой для формирования Я - концепции и образа «Я».

Согласно представлениям одного из ведущих отечественных исследователей феномена самосознания В.В. Столина, развитие самосознания – это процесс развития самого субъекта, рассмотренный под углом зрения возникновения его феноменального «Я». Если феномен – явление, постигаемое в чистом, неопосредованном внешними установками  опыте, то тогда феноменальное «Я» познается через переживание такого опыта, очевидно, в процессе взаимодействия с окружающей средой. Таким образом, «Я – эмпирическое» Джемса по сути является феноменальным «Я», действующим, познающим в процессе «Я».

Речь идет о том, чтобы вопрос «Какой я для Другого?» заменился вопросом «Что я чувствую сейчас?». 

Наиболее целостной и обоснованной теорией самосознания, на мой взгляд, является концепция Столина В.В., разработанная в ходе практических исследований совместно с Бодалевым А.А. Отличительной ее чертой является то, что самосознание рассматривается как процесс не только на стадии формирования, но и проявляет себя как итоговый «Образ Я» в активной деятельности человека. Вообще, концепция В.В. Столина во многом опирается на деятельностный подход А.Н. Леонтьева. Уровни же самосознания определяются онтогенетическим развитием человека. И если на уровне социального индивида активность человека подчинена потребности в принадлежности человека к общности, в признании его этой общности, то на уровне личности активность субъекта детерминируется,  прежде всего, потребностью в индивидуализации и самореализации.

Внимание к публичным аспектам своего «Я» и проблема социальной желательности «образа Я» напрямую связана с темой защитных механизмов самосознания и его эмоционально-оценочных аспектов, самооценки и самоотношения. Выставлять себя в социально-выгодном свете – это один из аспектов более общего феномена самопрезентации.

Возможности продуктивной защиты самоотношения заложены уже в его строении: благодаря его многомерности и зависимости глобального самоотношения от различных его аспектов, возможно одновременное поддержание общего самоотношения на высоком уровне, в то время как какой-то его элемент, например самоуважение, находится  на сравнительно  низком.

Самой трудной и важной задачей, таким образом, остается способность субъекта связывать свое "Я" с подлинной мотивацией и сохранять свою личность в деиндивидуирующих условиях. Иными словами – всегда оставаться самим собой, какие бы обстоятельства не предлагала внешняя среда.

Однако, когда ослабевают продуктивные формы защит, человек оказывается в ситуации перепутья: выработанный в процессе жизни стиль поведения и отношения с самим собой и с окружающей средой уже не удовлетворяет человека, но понимания причин этого еще не обретено. В результате может проявиться феномен, так называемого, "потерянного Я", деперсонализации, или дереализации. В основе этих двух явлений находится синдром отчуждения, отстранения, индивидуальных качеств и эмоций либо переживаний, связанных с окружающим миром.

Возникает вопрос, как личность может быть независимой и свободной в своем выборе, самоопределении, в нахождении личностного смысла, своего ведущего мотива, если «Я» формируется и определяется в результате взаимодействия с «Другим», то есть с  внешней средой? А психологические защитные механизмы, направленные на взаимодействие с внешним пространством, зачастую даже не осознаются? Как оставаться самим собой, оставаться аутентичным самому себе?

Я нахожу ответ в сущности экзистенциального антагонизма, заключающимся в том, что человек предопределен к отношениям как с внешним миром так и с самим собой, предопределен к взаимодействию внутреннего и внешнего.

Для того, чтобы взаимодействие с миром с точки зрения вышеописанных процессов шло эффективно, требуется наличие определенных качественных компонентов самосознания. На мой взгляд, наиболее точно эти качества могут быть названы доверием и осознанием собственных психологических границ.

Необходимо понимать, что доверие здесь выступает залогом интенциональности нашего сознания на внешние предметы мира, его экстенсивности, а не как субъективное качество доверчивости.

Осознание границ внутреннего «Я» необходимо для того, чтобы эффективно ими оперировать, произвольно устанавливая как дистанцию по отношению к внешним субъектам и явлениям, так и характер взаимодействия. Осознавание собственных внутренних границ позволяет переживать чувство уверенности в себе, самоуважение и чувство достоинства в случае, если границы «работают» успешно. Показателем эффективности внутренних границ может служить их гибкость, то есть возможность меняться в зависимости от конкретной ситуации.

В контексте двойственности самого феномена самосознания, искусство, как творческий процесс, так и восприятие художественного образа, является особым ресурсом, доступном любому индивиду. Здесь мы также сталкиваемся с двойственной природой феномена. Легко можно проследить тот факт, что творческий процесс в любом его виде, как созидательном, так и перцептивном, обладает такой же диалогичной структурой, как и процесс самопознания. В диалоге творческого пространства как минимум определяются две фигуры: художник и зритель. При том, что и тот и другой персонаж обладает способностью представлять себя на месте другого.

С точки зрения феноменологического подхода восприятие художественного образа  невозможно без интуитивного переживаемого опыта познания, переосмысления значений наблюдаемых и воображаемых объектов. Интуитивное познание невозможно в свою очередь без эмпатийного, эмоционального, отношения к познаваемому образу и его персонажам.

Суть творчества вообще можно свести к появлению всего нового на фоне уже существующего, открытия чего-либо или же создания, воплощения.

В любой форме деятельности перед человеком, также как и перед художником, стоит дилемма между свершением, воплощением и сомнениями, неуверенностью в собственных действиях, убеждениях и представлениях. Человек обречен на осознание возможности ошибки.

Интересно, что Р. Мэй сопоставляет мужество жизни, мужество быть с мужеством творчества. Более того, называет эту форму мужества наивысшей. Если нравственное мужество, пишет Р. Мэй, ведет к уничтожению неких деструктивных форм и явлений, то мужество творчества направлено на создание новых форм, символов, принципов.

Важно то, что для творческого процесса важны не только эмоциональность и спонтанность, но и проявление воли и самодисциплины.

Самореализация человека как сформировавшейся личности возможна только в творческой деятельности, направленной на решение задач, которые посылает внешний мир.

В опыте художественных переживаний есть еще один аспект эмоциональной значимости, рассмотренной с точки зрения современной постмодернистской философии. Связан этот аспект с понятием трансгрессии как качественного перехода состояния сознания из одного в другое.

Именно поэтому восприятие искусства – такой же творческий акт, как и его создание. В основе его феномена заложен эффект экзистенциальной Встречи или Диалога, с образом Другого как персонажа, или художника, или, в конце концов, Другого в себе, встречи с опытом иного в себе.

Иначе говоря, любой творческий акт связан с процессом самопознания.

Если творческий акт – это выражение внутреннего через внешнее, то художник в процессе творчества выходит и за пределы своего бытия, вторгаясь в иные реальности, транслируя через себя нечто, присущее как его бессознательному, так и вечному, трансцендентному, или, если обратиться к терминологии К. Г. Юнга, коллективному бессознательному.

Особой формой творчества человека является психическое отражение, когда внешний мир трансформируется в новую форму существования материи — нейронную, знаковую, хранящуюся в памяти и участвующую в сотворении моделей нового мира и своеобразия индивидуальности. 

Все психические процессы построены на творческом принципе. Например, творческим является такое восприятие, в котором автоматически происходит фиксация нового в объекте, ситуации, отношении между воспринимаемыми предметами. Формирование этого навыка определяется способностью человека выделять различные  сочетание противоположных качеств в структуре целого образа, сопоставлять его детали и главный аспект.

Таким образом, можно утверждать, что возможность творческого самовыражения существует для каждого человека. Это наглядно демонстрируется в детском  возрасте в таких деятельностях как спонтанная игра и фантазирование. Более того, неоспорима возможность присутствия творческого процесса во всех сферах жизни человека. Это следует из того, что творческое восприятие и мышление – особый способ познания мира, а значит и себя в этом мире, на базе которого формируется способ уже отношения к миру и к себе.

Точно также как и эффективное проявление человека на личностном уровне развития в своей деятельности, творчество обуславливается взаимодействием внешне и внутренне направленных сил человека.

Примеры интенциональной открытости внешнему миру, рисунок а), и закрытости (чрезмерная дистанция по отношению к внешнему миру), рисунок б).

 а)    б)

Таким образом, самопознание, которое приводит к активности самосознания, формированию и укреплению его составных структур,  является залогом эффективности психотерапевтического процесса.

С точки зрения конкретной методологии и нахождения универсальной стратегии арт-терапевтического процесса можно сказать, что творческий процесс как форма мировосприятия и активного  самосознания позволяет субъекту:

1)                осознать себя творцом, осознать возможность преобразования реальности;

2)                уйти от шаблонов, расширить горизонты восприятия и сознания;

3)                развить творческое мышление, спонтанность, креативность;

4)                через  эстетическое  удовольствие и эмоциональную увлеченность интуитивно найти способы психоэмоциональной регуляции сознания;

5)                развить пластичность и целостность своего самосознания и самовосприятия;

6)                обрести опыт подлинности бытия, аутентичности самому себе через открытое самовыражение и переживания удовольствия бытия, что помогает избавиться от деструктивных и ригидных форм социальных «защит», «ролей», поверхностных «масок»;

7)                гармонизировать процессы взаимоотношения внутреннего и внешнего мира, обрести опыт сохранности внутренних границ, собственной аутентичности, в ситуации интенциональной открытости миру.

В ходе практических исследований взаимосвязей между самоотношением,  самосознанием и творческой деятельностью были выявлены следующие позиции.

Многие современные авторы, А. Лэнгле, Э. Фромм А. Менегетти, А. Лоуэн, Р. Ассаджиоли и др., так или иначе, выражают мысль абсурдности нашего общества, ориентированного на воспитание в человеке нарциссических тенденций. Это происходит в результате продвижения культа успешности, ориентации на ценности культуры потребления, нездоровые тенденции компенсировать недостаток здорового удовольствия в жизни различными формами подавления и зависимостей. Конечно, показателем эффективности подобного стиля самоотношения может быть степень осознанности собственного выбора и удовлетворенности бытия. Тем не менее, с точки зрения терапевтической практики, необходимо понимать тенденции культурной парадигмы, в которой приходится существовать, и помнить, что возможность оставаться аутентичным своему «Я»  определяет только сама личность. Несмотря на то, что массовая потребительская культура вторгается буквально во все сферы жизни, необходимо не терять чувство связи внутреннего «Я» с внешним миром. Человек живет только во взаимодействии с внешней средой, хотим мы этого или нет. 

Список литературы: