Каким должен быть Закон о психологической помощи в РФ

Год назад, когда я ознакомился с внесённым в Государственную думу законопроектом о психологической помощи в РФ я написал статью «Закон о психологической помощи в РФ: сознательное вредительство или воинствующая некомпетентность?» в которой я подробно проанализировал негативные последствия, которые могут наступить в случае принятия данного закона в том виде, в которым это предлагается в законопроекте.

В результате рассмотрения в профильном Комитете Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей законопроект был отклонён, Комитет постановил вернуть законопроект субъекту законодательной инициативы. Казалось бы, здравый смысл восторжествовал, но, к сожалению, это не так. Законопроект был отклонён не по причине его полной несостоятельности и абсурдности, а просто потому, что минфин не дал пока денег на его реализацию. А это вызывает тревогу, потому, что сегодня минфин денег не дал, а что будет завтра? А допустить принятия данного законопроекта в таком виде никак нельзя, потому, что лучше уж вообще обойтись без закона о психологической помощи, чем принимать тот, который предлагается депутатами и расхлебывать потом его последствия.

Замечу также, что данный законопроект невозможно улучшить никакими новыми редакциями и чтениями по одной простой причине. Определения того, что регулирует данный закон, а именно того, чем является психологическая помощь и её виды не выдерживают никакой критики. Они настолько аморфны, туманны и неконкретны, что с одной стороны получается, что данный закон регулирует абсолютно всё, причём не только то, что имеет отношение к оказанию психологической помощи, а вообще всё, что имеет отношение к психологии, а с другой вообще непонятно, что именно он регулирует. Как можно на законодательном уровне регулировать, например, «помощь получателю психологической помощи в понимании и решении им на основе осознанного выбора своих актуальных психологических проблем эмоционального и межличностного характера, в изменении поведения и развитии его личности»? А именно так в этом законопроекте определено психологическое консультирование. Но, задумайтесь, «помощь получателю помощи» во всём вышеперечисленном могут и даже обязаны оказывать кроме психологов на своём уровне компетенции и педагоги, и воспитатели, и члены семьи, и социальные работники и т.д. и т.п. Однако, согласно положениям законопроекта, все они лишаются этого права, поскольку не отучились в МГУ и СпбГУ на факультете психологии до уровня специалиста и не вступили в СРО, как это требует закон! Т.е. родители с принятием этого закона уже никаким образом не смогут заниматься изменением поведения и развитием личности своих детей, если их дети вдруг стали получателями психологической помощи. Интересно, а как же тогда они должны их воспитывать? Или теперь за них это должен будет делать психолог? И таких юридических казусов принятие данного законопроекта породит великое множество.

Остальные определения, увы, ничем не лучше и вообще складывается впечатление, что авторы законопроекта просто переписали их из не самых лучших учебников психологии советских времён. Учитывая то, что авторы законопроекта явно имеют отношение к МГУ и СпбГу, поскольку в законопроекте лоббируются интересы именно этих двух вузов, то видимо они там ещё и лекции студентам читают. Что-то как то становится жалко их студентов. И эти люди претендуют на то, чтобы доучивать психологии психологов всей России, чьи дипломы недотягивают до установленного законопроектом образовательного ценза. И чему, спрашивается, они могут нас научить?

Самое место такому законопроекту – в мусорной корзине! Однако, выступая против принятия данного законопроекта, я ни в коем случае не выступаю против принятия закона о психологической помощи вообще. Закон такой, безусловно, нужен! Но, это должен быть совсем другой закон, не закон, принятие которого приведёт к возникновению множества юридических казусов и который заставит многих психологов уйти в «подполье», а закон, который будет действительно полезен как психологам, так и их клиентам, закон, который приведёт к реальным улучшениям на рынке психологических услуг и закон, который будет реально, а не декларативно защищать права и психологов и получателей психологической помощи.

А чтобы закон был именно таким, нужно, во первых, провести тщательный мониторинг ситуации, которая сложилась сейчас на рынке психологических услуг и посмотреть как обстоят дела с оказанием психологической помощи. То есть, кто её оказывает, кому, на каких условиях, где, на каком уровне, какого качества, насколько доступна психологическая помощь, кто может её получить, а кто не может и по каким причинам, как происходит подготовка специалистов, сколько их вообще имеется, как люди приходят в эту профессию, какие зарплаты или доходы получают, какие социальные гарантии имеют и т.д. При этом, нужно проанализировать ситуацию не только Москве и Питере, а во всей России, поскольку картина везде будет сильно отличаться.

Когда получена полная и объективная картина ситуации, нужно определить, что есть хорошего, какие есть достоинства у сложившийся системы оказания психологической помощи, т.е. что в случае принятия закона должно быть во что бы то ни стало сохранено, и ни в коем случае не разрушено. А также, какие есть слабые места, недостатки, проблемы, т.е. определить, что именно в существующей системе закон должен усовершенствовать или исправить. Только после этого можно определять цели закона, задачи и на основе этого выбирать инструменты, с помощью которых всё это можно реализовать.

А перед тем, как внести в закон то или иное положение, нужно тщательно проанализировать юридические и фактические последствия, к которым приведёт введения их в действие. Т.е. смоделировать ситуацию и посмотреть, что произойдёт, улучшится ситуация, ухудшится, или никак не изменится от этого. Например, если в результате мониторинга будет установлено, что в муниципальных психологических центрах и центрах социального обслуживания населения зачастую работают специалисты с недостаточным уровняем квалификации, из за чего страдает качество оказываемой ими психологической помощи, то в законе, естественно, нужно предусмотреть инструмент решения данной проблемы.

В качестве такого инструмента может быть, например, введение более высокого образовательного ценза и повышение квалификационных требований для работы в этих учреждениях. Однако, что произойдёт, если использовать этот инструмент? С введением в действие такого положения психологи с недостаточным уровнем квалификации вынуждены будут уйти, освободив вакансии, но будут ли они замещены более высококвалифицированными специалистами? Вряд ли, т.к. зарплаты в этих учреждениях настолько мизерны, что хорошие специалисты просто не будут работать за эти деньги. И если использовать данный инструмент, то мало того проблема, которую он должен решить, усугубится, ещё добавится и новая – кадровый голод в этих учреждениях. Поэтому сразу становится очевидно, что использовать для решения данной проблемы нужно иные инструменты, например повышение зарплатных ставок в этих учреждениях до того уровня, который позволит привлечь туда высоквалифицированных специалистов. Но, если государство по каким либо причинам этого делать не хочет, то пусть хотя бы не мешает работать и не разрушает существующую систему оказание психологической помощи.

Особенно внимательно следует отнестись к выбору инструмента контроля и регулирования в сфере оказания психологической помощи. Оказание психологической помощи – дело тонкое, поэтому традиционно используемые для этого в законодательстве инструменты, такие как регулирование через саморегулируемые организации, лицензирование и страхование профессиональной ответственности здесь принесут намного больше вреда, чем пользы.

Саморегулирование в той форме, которую требует соблюдать Закон о саморегулируемых организациях РФ и предлагаемый депутатами законопроект о психологической помощи в РФ очень забюрократизировано, громоздко и очень затратно, поскольку все затраты на содержание саморегулируемых организаций и проведение всех бюрократических процедур, предписанных этими законами, ложится на плечи психологов. Саморегулирование хорошо зарекомендовало себя в строительной отрасли, но доходы строителей и психологов несопоставимы! К сожалению, этого не понимают, или делают вид, что не понимают, депутаты, вносившие этот законопроект.

Однако сама по себе идея саморегулирования отнюдь не лишена здравого смысла, другое дело, что форма саморегулирования должна быть какой-то другой, менее забюрократизированной и не опустошающей карманы психологов. И, на самом деле, саморегулирование в сфере оказания психологической помощи есть и сейчас, существуют независимые ассоциации психологов, такие как, например, ОППЛ, которые ведут реестр своих членов, проводят повышение квалификации, супервизию, разбирают конфликтные ситуации и др. Вот именно такое, добровольное саморегулирование, вполне может быть законодательным инструментом регулирования в сфере оказания психологической помощи.

Что касается лицензирования, то это инструмент вчерашнего дня, в российском законодательстве прослеживается чёткая тенденция на уход от этого способа контроля и регулирования, оно во многих отраслях последовательно либо отменяется вообще, либо заменяется на другие формы, сохраняясь только в тех отраслях, где необходим жёсткий государственный контроль, например в сфере образования и в сфере медицины. Поэтому для сферы оказания частной психологической помощи лицензирование будет явно избыточным. И, не случайно, именно лицензирование использовано в качестве инструмента контроля за деятельностью психологов в Законе республики Белорусь об оказании психологической помощи, Однако замечу, что целом, несмотря на столь жёсткий способ контроля, белорусский закон куда как либеральнее, нежели предлагаемый российскими депутатами законопроект и психологами в Белоруссии могут быть лица как с психологическим, так и с медицинским и педагогическим образованием, а также лица прошедшие профессиональную переподготовку по психологии на базе имеющегося высшего образования.

А для того, чтобы использовать в качестве инструмента регулирования страхование профессиональной ответственности, нужно для начала определить, а в чём именно заключается профессиональная ответственность психолога. А вопрос это не такой простой, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что за все изменения, которые происходят в психике, в поведении и вообще в жизни получателя психологической помощи в результате её оказания ответственность несёт исключительно сам получатель помощи, т.е. клиент психолога. Психолог же отвечает только лишь за создание терапевтической ситуации, благодаря которой желаемые изменения могут произойти. Подчёркиваю, не произойдут обязательно, а могут произойти, потому, что за то, как клиент воспользуется этой терапевтической ситуацией, психолог отвечать не может. При этом, терапевтическая ситуация создаётся не сама по себе, а в процессе взаимодействия психолога и клиента. И на процесс этот могут влиять абсолютно иррациональные факторы. Бывает так, что чтобы не делал психолог, как ни старался, а вот не возникает терапевтическая ситуация и всё тут, приходит тот же клиент к другому психологу, который в принципе делает всё то же самое и на том же профессиональном уровне, и вдруг всё меняется, возникает необходимый уровень взаимодействия и процесс, что называется, пошёл... И спрашивается, что здесь можно застраховать?

Хотя, застраховать-то, конечно, можно. И страховые компании с удовольствием будут собирать деньги с психологов, если господа депутаты пропишут в законе такой способ регулирования. Это же будет их чистая прибыль на халяву, ведь никогда ни один клиент не сможет доказать, что у него чего-то там не изменилось или изменилось в худшую сторону из за того, что психолог как то не так создал терапевтическую ситуацию и получить от страховщиков какие-либо выплаты.

С моей точки зрения, наиболее целесообразно в сфере оказания психологической помощи использовать ту модель государственного контроля, которая принята в наиболее близкой к этой отрасли - сфере образования. Согласно Закона об образовании, с одной стороны деятельность государственных и муниципальных учреждений в области образования контролируется очень строго, они должны получать лицензию на образовательную деятельность и проходить процедуру аккредитации, с другой стороны для того, чтобы просто заниматься репетиторством, вести частные уроки и другую индивидуальную педагогическую деятельность, никаких лицензий и прочих разрешений не требуется, что подчёркнуто в законе. Поэтому главным лицом, которое регулирует индивидуальную педагогическую деятельность, является клиент, т.е. нужен человеку специалист высочайшей квалификации, и он готов за это заплатить, человек обращается к профессору, а если квалификация не так важна, а важнее невысокая стоимость услуги, то можно обратиться и к студенту и никто студенту эту работу не запрещает.

Также должно быть и в сфере оказания психологических услуг. Для государственных учреждений, оказывающих психологическую помощь должны быть предусмотрены достаточно жёсткие формы контроля, это может быть тоже самое лицензирование, в то же время для частной деятельности по оказанию психологической помощи не должно быть никаких ограничений и у клиента должно быть право выбора любого специалиста вне зависимости от уровня его образования, и того, состоит ли он в саморегулируемой организации или нет, застраховал ли он свою профессиональную ответственность и получил ли он какое еще либо разрешение, если клиент готов брать на себя ответственность за всё то, что с ним происходит в результате оказания ему психологической помощи. А, если человек на себя брать такую ответственность не готов, то психологическое консультирование и психотерапия ему противопоказаны, поскольку проводить её просто не имеет смысла. И именно это нужно зафиксировать в законе.

Хотя для работы с отдельными категориями получателей психологической помощи, которым действительно в результате оказания психологической помощи может быть нанесён вред, как и работы с некоторыми методами психотерапии, неквалифицированное использование которых может быть опасно для психического и физического здоровья клиента могут быть предусмотрены соответствующие ограничения. Однако, учитывая то, что частнопрактикующие психологи с этими категориями, как правило, не работают и «опасные» методы психотерапии не применяют, то такую деятельность можно просто законодательно вывести из сферы частной психологической практики.

Второе, что нужно сделать для создания адекватного закона о психологической помощи – это сформулировать понятные для всех, предельно конкретные и не допускающие какого либо расширенного толкования определения того чем является психологическая помощь вообще, того, чем является профессиональная психологическая помощь, и чем является профессиональная психологическая помощь, оказываемая психологом, входящая в сферу регулирования данного закона, а также сформулировать такие же понятные, конкретные, и, не допускающие расширенного толкования определения видов психологической помощи.

Это не означает, что все три определения должны быть в законе, просто у закона должны быть чёткие границы того, что он регулирует, а что нет, поскольку некоторые виды психологической помощи на своём уровне профессиональной компетенции могут оказывать не только психологи, но и педагоги, врачи, тренера, социальные работники и др. Естественно, что психологическая помощь, оказываемая психологом, отличается от психологической помощи, оказываемой представителями этих профессий, но, поскольку она оказывается профессионалами во время выполнения ими своей профессиональной деятельности, она является также профессиональной, но она не может быть предметом регулирования данного закона. Поэтому в законе должна быть либо дана чёткая дифференциация психологической помощи, которую оказывает психолог своим клиентам от психологической помощи, оказываемой представителями других профессий, и не входящей в сферу регулирования данного закона, либо предметом регулирования данного закона должны быть только те виды психологической помощи, которые могут осуществляться только психологом, а именно – психологическое консультирование и психотерапия. Второе, с моей точки зрения, более целесообразно.

И, наконец, третье, что нужно сделать для создания работающего закона о психологической помощи – это привести все положения, которые будут в законе в стройную и логическую систему. Что я имею в виду? Например, если в законе есть положение о том, что экстренная психологическая помощь оказывается бесплатно и отказ от её предоставления не допускается (пункты 4 и 5 статьи 5 существующего законопроекта), то в законе должны быть указаны основания, по которым человек должен быть признан нуждающимся именно в экстренной психологической помощи и указано где, кем и на каких условиях (т.е. кто будет нести затраты) она должна оказываться. Если же это оставить так, как есть сейчас, то в случае введение закона в действие, если, к примеру, ко мне или к любому другому психологу на улице подойдёт мутный тип в состоянии алкогольной абстиненции и попросит о психологической помощи, то согласно этому закону её нужно будет оказать. Человеку же плохо, а отказ в предоставлении психологической помощи не допускается!

Или, если в законе указано, к примеру, что психолог имеет право на страхование своей профессиональной ошибки (статья 18, пункт 3.6 существующего законопроекта), то в законе должно быть дано определение того, чем является профессиональная ошибка психолога, указано кто имеет право её определять и фиксировать, дано право клиенту получать страховые выплаты в случае если будет установлено, что такая ошибка имела место, и прописаны основания для их получения.

Написание закона о психологической помощи с учётом всех трёх вышеуказанных условий требует времени и вообще является очень непростым делом, требующим от его авторов и практического опыта оказания психологической помощи, и специальных психологических и юридических знаний. Но, что касается времени, то спешка в таком деле абсолютно ни к чему. Сфера психологических услуг в отличие от многих других отраслей деятельности, уже законодательно «отрегулированных» нашими депутатами продолжает развиваться, не находится в кризисе и не имеет проблем, которые требуется немедленно разрешить. Поэтому пока можно и вообще обойтись без государственного регулирования, особенно без такого бестолкового, которое предлагается в существующем законопроекте.

Что же касается сложности этой задачи, то психологическое сообщество может и готово оказать депутатам всю необходимую помощь по созданию закона о психологической помощи. Об этом свидетельствует бурное обсуждение законопроекта на специализированных форумах в интернете и круглых столах, проводимых в независимых организациях психологов. К законопроекту высказано множество замечаний, выработано множество поправок, внесено множество предложений. Но, готовы ли депутаты эту помощь принять? Судя по тому, что начали появляться новые редакции законопроекта, в которых по сути дела ничего принципиально не меняется, весь маразм остаётся на месте, депутатов, лоббирующих принятие данного закона, мнение тех, кого непосредственно касается этот закон, увы, абсолютно не интересует.

 Источник: http://psiholog.novosibirsk.ru/