6 уровней привязанности

Гордон Ньюфелд об уровнях привязанности

Самым большим открытием относительно человеческой привязанности является то, что для развития способности к отношениям требуются годы; она проходит около шести стадий развития, прежде чем достичь полной глубины. Если условия благоприятны, каждый год в течение шести первых лет жизни должны развиваться разные способы держаться за свою привязанность. Однако я обнаружил, что способности к отношениям никогда не поздно развиться. Ранние теории привязанности Боулби, Лоренца и Харлоу упускали этот аспект глубины привязанности, поскольку их теории базировались в первую очередь на наблюдениях за детёнышами приматов и птиц и за младенцами.

Шесть уровней привязанности в модели Ньюфелда

Я использую аналогию с растениями, чтобы показать, как в ребенке развивается способность к отношениям. О чем мы обычно более осведомлены, так это о процессе созревания, описанном выше.(см. текст брошюры*) Корни привязанности скрыты от взгляда или, по крайней мере, от нашего сознания. В результате нам не хватает слов, чтобы описать привязанность. Моя книга “Не упускайте своих детей” переведена на данный момент на 15 языков, и в каждом языке было непросто отыскать слова для описания явления привязанности. Исторически мудрость привязанности была встроена в обычаи и ритуалы, но, когда наша культура разрушается, мы можем вернуться к истокам только благодаря словам и осознанию. Я считаю, что в этом состоит задача сегодняшней науки – подобрать слова, которые отражают реальность и одновременно находят у нас интуитивный отклик.

Большинство растений могут укореняться множеством способов, точно так же и человеческие существа могут привязываться по-разному. Чем глубже корни привязанности, тем лучше у них получается подбирать нужное питание для роста и созревания.

Первая стадия привязанности – это чувства. Ребёнок стремится быть с теми, к кому он привязан: чтобы к нему прикасались, видели его, слышали, ощущали его запах. Этот тип связи лежит в основе всей привязанности, но он особенно необходим, когда другие способы сохранения привязанности ещё не развиты. Основополагающей человеческой проблемой с точки зрения привязанности является способность пережить разлуку, сохранив чувство взаимосвязи.

Современные электронные средства связи так популярны, потому что дают мгновенный ответ на основную проблему людей – на физическую сепарацию. Однако технологический ответ – это не тот ответ, который задумала природа, и, расширяя пределы досягаемости, мы рискуем помешать настоящему решению этой человеческой дилеммы, которое заключается в полноценно развитой способности к отношениям. Всё новые и новые исследования говорят о том, что виртуальная “близость” не только не напитывает, но, более того, замещает собой глубокую личностную связь и препятствует её возникновению.

Другой проблемой виртуальной близости является то, что она оттягивает детей от присутствующих в их жизни взрослых, заменяя их ровесниками. Явление ориентации на ровесников на самом деле предшествовало технологической революции, подготовив почву для нынешней вездесущности электронных средств коммуникации. Когда дети ориентированы на ровесников, они предпочитают проводить время с ними, а не со взрослыми, которые за них отвечают. Хотя ориентация на ровесников довольно обычна для современного общества, это явление “сбившейся с пути” привязанности совершенно противоречит условиям, необходимым для человеческого роста и развития, что приводит к массовой задержке развития. Это именно то, что обнаруживают наши исследования, – многие современные дети и подростки не взрослеют по мере роста. Эпидемия незрелости распространяется.

Далее дети стремятся имитировать, подражать, изображать тех, к кому они привязаны. Дети от года до двух понимают близость как похожесть, а не просто физический контакт. Эта динамика позволяет нам “отлить” ребёнка по своему подобию без особых усилий. Также это ключ к овладению речью. Всё очень просто: как все живые существа, мы повторяем звуки за теми, к кому мы привязаны. Простое понимание этого, будь оно более распространено, произвело бы революцию в сфере образования. Общепринятым мнением сегодня является то, что мы проигрываем войну с безграмотностью. Сегодня подростки обладают более скудным словарным запасом, чем подростки прошлых лет. Если посмотреть через призму привязанности, причина становится очевидной: сегодняшние подростки чаще ориентированы на своих сверстников, а не на присутствующих в их жизни взрослых, чем подростки предыдущих поколений. Они подражают друг другу не только в речи, но и выглядят похожими друг на друга, одинаково одеваются, одинаково ходят. Секрет грамотности в таком случае был бы простым и действенным: создание рабочих привязанностей между учениками и учителями. Например, когда я участвовал в проекте восстановления культуры одного коренного народа в Канаде (Хайда), для того чтобы воскресить язык, мы разработали программу, создающую привязанность детей ко взрослым, которые все ещё говорили на коренном языке. Язык восстановился самопроизвольно.

Если привязанность приносит хоть какие-то плоды, двухлетний ребенок начинает ощущать свою непохожесть. Теперь природе требуется найти другой способ поддержания привязанности при физической разлуке и при ощущении непохожести. В идеальном случае к третьему году жизни ребёнок начинает понимать близость как принадлежность или ощущение себя частью другого или группы. Когда это случается, обычно также обнаруживается ещё один способ связи. Быть близким – значит быть на одной стороне с кем-то. Поэтому дети начинают принимать сторону тех, к кому они привязаны: соглашаться, заступаться, служить и слушаться. Это проявление инстинкта преданности в наших детях, и без него мы не могли бы исполнять роль родителей и учителей. Неважно, сколько у нас опыта и знаний, все равно лишь углубляющаяся привязанность ребёнка позволяет нам заботиться о нем.

Если всё идет хорошо на основных уровнях привязанности, на четвертом году жизни раскрывается четвертый способ сохранения связи. К этому времени ребенку должно стать понятно, что мама и папа близки с тем, кем/чем дорожат. В ответ на это ребёнок начинает стараться, чтобы им дорожили те, к кому он привязан, старается быть особенным, иметь значение, быть значимым для них. Я изобразил этот “корень” привязанности серым цветом (см. иллюстрацию выше* “Шесть уровней привязанности в модели Ньюфелда”), потому что такой способ чувствительнее к обидам, уязвимее. Привязанность всегда делает нас ранимыми, но, когда мы хотим иметь для кого-то значение, нас глубоко ранит любой признак того, что мы безразличны. Если глубокая привязанность небезопасна, “корни” привязанности остаются поверхностными. Платой за это является более низкая способность привязываться и подбирать нужное питание для роста и благополучия.

Если все идёт так, как надо, и отношения могут углубляться без серьёзных травм, на пятом году жизни раскрывается удивительное явление. Конечно, если способность к отношениям не развивается должным образом, это может произойти значительно позже или, к сожалению, не произойти никогда. Лимбическая система – эмоциональный мозг – “отпускает все тормоза”, подталкивая ребенка к самым пределам эмоциональной уязвимости. Проще сказать, ребёнок начинает отдавать своё сердце тем, к кому он привязан. Мы называем это эмоциональной близостью. Как ни грустно, многие взрослые не достигли способности к таким глубоким отношениям. Когда мы владеем сердцами наших детей, это позволяет им сохранять чувство близости с нами, если других способов привязанности недостаточно. Это также справедливо для брака и дружбы. Эта эмоциональная близость значительно расширяет пределы нашей досягаемости, так как позволяет поддерживать связь друг с другом в разлуке разными способами. Однако в отличие от виртуальной близости этот способ требует благоприятных условий и многих лет для того, чтобы развиться.

Когда дети привязываются на эмоциональном уровне, они могут выразить желание вступить в брак с родителем. Не имея представления о привязанности, Фрейд интерпретировал это явление с сексуальной точки зрения и называл его Эдиповым комплексом и комплексом Электры. Желание ребенка вступить с нами в брак – это не более и не менее, чем желание никогда с нами не расставаться, по той же причине женимся и мы. Дело в привязанности и желании быть вместе.

Я убежден, никогда не предполагалось, что мы будем иметь дело с детьми, сердцами которых не владеем. Это стремление к привязанности через сердце не только даёт ребёнку возможность глубокого питания, также оно предоставляет нам, взрослым, среду, в которой мы можем растить детей до полного раскрытия их потенциала. Это утверждение справедливо также и для школьной системы. Мы, родители, затаив дыхание, ждём первые пару недель учебного года: понравится ли ребенку учитель, будет ли ребёнок считать, что он нравится учителю. Это интуитивное понимание подтверждается исследованиями, а именно, что отношения между учеником и учителем являются единственным важнейшим фактором, определяющим успеваемость и поведение ученика. Если бы к этой простой истине прислушались, она изменила бы наш подход к образованию.

Когда школьная система всё ещё входила в границы деревни привязанностей ребёнка, эти центральные отношения между учителем и учеником культивировались в обществе с помощью ритуалов и обычаев. Учителям не нужно было знать секрет своего успеха, потому что, по большей части, культура сама заботилась о создании привязанности. К сожалению, за последние пару поколений наши школы вышли за пределы деревни привязанностей ученика – с катастрофическими последствиями для задачи образования. Главным вопросом в образовании всегда было то, до какой степени преподавание влияет на обучение ребёнка. Несмотря на значительные улучшения в программе обучения, педагогике и технологиях, преподавание даёт все меньше и меньше результатов в обучении учеников. Виновата в этом утрата отношений между учениками и учителями. Проще говоря, учителям нужно завладеть сердцами учеников, чтобы получить доступ к их умам.

После того как ребёнок отдал сердце тем, кто о нём заботится, должно последовать желание также поделиться с ними всем, что есть у него на сердце. Если все идет как должно, ребенок будет стремиться быть познанным и понятым теми, к кому он привязан. Перед этим, если привязанность принесла какие-либо плоды, у ребёнка будет сформировано чувство собственного “я” и внутренний мир переживаний, кажущийся скрытым от взгляда – некое секретное “я”. Результатом этого естественного процесса человеческого развития является глубокое чувство собственной отдельности и изолированности. Для такого ребенка чувствовать близость – значит не быть загадкой для своих близких и не иметь никаких секретов, которые могли бы их разделить. Мы называем это психологической близостью – мощным ощущением единения и взаимосвязи, возникающим из чувства, что тебя по-настоящему знают. Теперь ребёнок может как следует напитаться, кроме того, у него появляется глубочайший способ держаться за привязанности, если все остальные способы не срабатывают. Также этот способ привязанности избавляет детей от хитрости, позволяя взрослым лучше о них заботиться. Слишком многие современные дети являются загадкой для своих родителей. Неспособные понимать своих детей, такие родители берутся за чтение книг по воспитанию. К сожалению, секреты родительства редко раскрываются в книгах.

Подводя итог: дети должны привязываться к ответственным за них взрослым. Это не только поддерживает у ребёнка жизненно-важное ощущение связи, но и создает психологическую “пуповину”, через которую мы можем питать своих детей, и психологическую утробу, в которой мы можем их растить. Хотя благополучие детей и общества зависит от того, до какой степени происходит взросление, привязанность необходима для взросления, а следовательно должна стать самым высоким приоритетом и главной заботой успешного общества.