Метанавыки работы психолога в процессуально-ориентированном подходе: следование процессу.

Следование за процессом – один из основных принципов и навыков работы процессуально-ориентированного подхода, по сути давший название этому подходу. Следование за процессом не предполагает абсолютного бездействия и пассивности. Мы следуем за клиентом, за его процессами и помогаем им раскрыться, используя свою осознанность по отношению к собственному процессу, процессу клиента, процессу взаимодействия, обращая внимание и поддерживая наименее проявленные, но наиболее энергетически заряженные сигналы клиента, распознавая то, что стремится стать проявленным. Возможность следовать процессу клиента глубоко связана с осознанностью и ученичеством. Она рождается из позиции принятия клиента как целостной личности со своим жизненным опытом, ресурсами исцеления, возможностями, психологическими защитами, системами убеждений, потребностями и желаниями, а также из глубокого внимания к происходящим здесь и сейчас процессам.

Поддерживать незаполненность (неопределённость) и следовать за происходящим — это навык создавать безопасное пространство, которое способствует проявлению вторичного процесса клиента. Чем более уважительна, неопределённа и непредвзята позиция терапевта, тем более творческим и свободным чувствует себя клиент, тем больше он может осознавать свою ответственность в своих процессах, в том числе в своих психологических защитах, их ресурсах и их ограничениях, тем больше он имеет возможность встретиться с новым, необходимым ему опытом, рождающимся не из внешних идей, а из собственного осознанного переживания, и интегрировать этот опыт в свою жизнь. Желание быть «хорошим» (всё знающим и понимающим) терапевтом может стать ловушкой. Винникотт писал «Я никогда не даю клиентам интерпретации, потому что я не хочу, чтобы они знали, насколько я глуп. Мы выводим свою точку зрения за скобки, делаем это осознанно, и мы смотрим через точку зрения клиента». В процессуальной работе мы идём на полшага позади клиента.

В этой связи вспоминаются слова юнгианского аналитика Радмилы Моаканин об изначальной миссии юнгианской психотерапии, отражающие глубинное доверие к истинному внутреннему знанию клиента и очень созвучное процессуальному подходу отношение к терапевтическому процессу: «Глубины каждого человеческого существа скрывают в себе зерно, заключающее в себе все его будущее развитие, зерно, конечный смысл которого в том, чтобы быть божественным семенем, и принципиальная миссия юнганской психотерапии состоит в том, чтобы помочь этому семени расти и развиваться вплоть до своей полной зрелости, осуществляя весь свой потенциал. Какие методы развивал Юнг для достижения этой цели? Он говорит нам, что в течение естественного процесса индивидуации он нашел модель и ключевой принцип для своего лечебного метода. Процесс индивидуации протекает в основном бессознательно и автономно, и через этот процесс психика в связи со своим естественным и спонтанным стремлением к полноте старается гармонизировать свое сознательное и бессознательное содержание. Следовательно, объясняет Юнг, «лекарь должен следовать за природой, как за проводником», и его вмешательство заключается не столько в обеспечении лечения, сколько в развитии латентных созидательных способностей пациента» [31]. 

На происходящие события и возникающие проблемы можно посмотреть с разных точек зрения. С одной стороны, отталкиваясь от вопроса «Почему это произошло?». С другой стороны, задаваясь вопросом «Для чего это произошло?» (этот подход телеологический и предполагает наличие разумной созидающей высшей воли). Или иным способом: не важно, почему или для чего всё происходит, важно то, как мы можем это использовать для своего развития. Минделл пишет: «Любая проблема уже содержит своё решение». Объяснение этого утверждения кроется в телеологическом подходе. Это утверждение можно также рассмотреть с точки зрения динамики первичного и вторичного процесса. Любое событие, рассматриваемое нами как проблема, является проблемой с точки зрения нашей первичной идентичности и проявляется в потоке сигналов, имеющих отношение как к первичному, так и ко вторичному процессам. Поскольку, как рассматривалось ранее, вторичный процесс является компенсаторным к первичному с точки зрения достижения целостности, то его сигналы в потенциале их развития уже содержат разрешение возникшей проблемы. Процессуально-ориентированный подход является в своей сути ненасильственным. Он помогает людям открывать новые возможности, признавая мудрость происходящих с ними процессов и наличие естественной исцеляющей силы внутри каждого процесса. Наше уважение к исцеляющей силе, которая заложена в самом клиенте, дает возможность клиенту почувствовать свободу в том, чтобы следовать собственному процессу и пойти глубже в себя, в изучение и раскрытие собственной мудрости. В каком-то смысле терапевт является акушером, помогающим рождению нового опыта в безопасном поддерживающем пространстве сессии.

Следование процессу лежит в основе не только процессуально-ориентированного подхода. О доверии мудрости исцеляющего психического процесса говорится в различных психотерапевтических подходах. Юнгианский аналитик Р.Моаканин писала: «Когда же мы разрешаем психическому процессу спокойно развиваться, бессознательное оплодотворяет сознание, а сознание освещает бессознательное. Взаимное слияние и единение двух противоположностей способствует росту сознания и расширяют личность. Согласно Юнгу, это совершается в наилучших условиях, когда процесс не направляется извне и лекарь не вмешивается в работу природы» [31]. Рон Курц, автор метода Хакоми, говорил об этом так: «Импульс к исцелению реален и силен и находится внутри клиента. Наша задача пробудить эту исцеляющую силу, увидеть ее цели и нужды и поддержать ее в самовыражении и развитии. Мы не целители. Мы есть обстановка, в которой вдохновляется исцеление» [7]. В Хакоми следование процессу проявляется как принцип «ненасилия»: «Это проявляется не как стремиться выполнить все в вашем расписании, не принуждать что-либо, не пытаться контролировать или управлять, когда контролирование и управления неуместны. Это позволять быть тишине, когда клиенту нужна тишина, и изменение ваших действий, соответственно тому, что происходит для клиента, следование вместе с тем, что хочет произойти. Это также проявляется, как не подталкивать себя, и не пытаться быть слишком расслабленным. Ваше ненасилие воодушевит доверие и сделает осознанность более легкой для клиента» [Kurtz et. al. 2004, p.1]. 

Важно отметить, что принцип следования процессу хорошо работает в случае глубокой осознанности и профессиональной подготовленности терапевта. В противном случае это может привести либо к ретравматизации клиента (Приложение 4), либо к комфортному проведению времени без продвижения в сторону исследования нового опыта. В этой связи дифференцирование сигналов первичного и вторичного процессов и знание признаков поведения на краю способствует тому, чтобы следовать процессу в соответствии с принципом глубинной демократии, уделяя равное внимание сигналам как первичного, так и вторичного процессов. При этом следование процессу предполагает также и ведущую роль терапевта, включающую намеренное удерживание процесса на краю с целью его наиболее полного исследования и получения возможности перехода через край с последующей интеграцией нового опыта. Следование процессу также предполагает дифференцирование уровней реальности, на которых происходит работа и осознанный переход между этими уровнями. В этом также может проявляться ведущая роль терапевта. 

В заключении хотелось бы отметить, что говоря о развитии метанавыков работы специалиста в процессуально-ориентированном подходе, мы по сути говорим не только о его профессиональном, но и о его духовном развитии. В «Комментариях к тайне золотого цветка» Юнг писал: «Один древний адепт сказал: "А коли человек превратный пользуется верным средством, то и верное средство действует превратно". Это, увы, слишком справедливое изречение китайской мудрости являет собой самую резкую противоположность нашей вере в "правильные" методы невзирая на человека, который их применяет. В действительности же в таких делах все зависит от человека и мало, или вообще ничего, от метода. Ведь метод это только путь и направление, которое выбирает кто-то, причем образ его действий будет верным выражением его природы. Если это не так, то метод не более чем аффектация, усвоенная искусственно, без корня и без сока, служащая иллегальной цели спрятаться от самого себя» [47]. Говоря об этом хочется ещё раз подчеркнуть важность профессиональной подготовки процессуальных терапевтов во всех уровнях: фундаментальные и прикладные психологические знания, концептуальные мировоззренческие (философско-религиозные) и психологические основы процессуальной работы, знание многочисленных технических навыков процессуальной работы, относящихся к «первому тренингу», постоянная работа в развитии метанавыков, относящихся ко «второму тренингу» и конечно же постоянная работа с собой как самостоятельная так и со старшими коллегами.

Литература: