Бессмысленность, наряду со страхом смерти, одиночеством и свободой являются так называемыми экзистенциальными данностями. Почему данностями? Просто потому, что они есть, и как бы вы к ним не относились, принимали или избегали, никуда не исчезнут волшебным образом, и будут влиять на вашу жизнь до самого её окончания.
Состояние бессмысленности, или экзистенциальный вакуум - зияющая пустота, приносящая страдание. Однако это состояние , причиняющее боль, не относится к нозологическим формам, отсутствует в справочнике МКБ, обитая в психотерапевтическо - философских сферах. Хотя состояние бессмысленности может быть, на первый взгляд, похоже, например, на тревожно - депрессивное расстройство, однако есть ряд различий, разграничивающих эти состояния. Тревожно- депрессивное расстройство можно вылечить, ощущение бессмысленности - лишь принять. При тревожно - депрессивном расстройстве не предполагается взятие на себя ответственности за него, при состоянии бессмысленности - это один из путей совладания с ним. Тревожно - депрессивное расстройство лечится медикаментозно, состояние бессмысленности лишь усиливается после приёма лекарственных препаратов.
Виктор Франкл утверждал, что во второй половине двадцатого века двадцать процентов неврозов имеют ноогенный характер, возникают из за потери или отсутствия жизненного смысла.
Основным компонентом экзистенциального невроза является кризис переживания бессмысленности. Определение экзистенциального невроза, встреченное мною на просторах сети, звучит так - вид психического расстройства, причиной которого становится потеря смысла жизни. Проявление внутреннего разлада, развившегося из за сложных переживаний, потерь, чрезмерных нагрузок, нереализованных желаний. Гранды психотерапии относятся к определению этого понятия более осторожно и многозначно, однако согласны с безымянным сетевым автором.
Экзистенциальный невроз развивается из за столкновения и несовпадения желаемого и действительного, иллюзии и реальности. Неблагоприятные внешние события являются не причиной его развития, но стимулирующим фактором, запускающим механизм, ранее собранный из подспудных сомнений и догадок.
Итак, потеря или отсутствие смысла. Все прежние установки, желания, стремления подвергаются критическому пересмотру или отметаются совсем. Человек понимает, что то, чем он жил прежде, не наполняет его, разочаровывает, не несёт смысла. А то, что несёт, неизвестно как найти и где взять. Но хочется побыстрее, чтобы уменьшить боль. Побыстрее - это прямой путь к зависимому поведению, которое, в конце концов, лишь усиливает ощущение бессмысленности.
Это как чёрная дыра, создающая пустоту, и одновременно поле огромного напряжения, стремящегося заполнить эту пустоту чем угодно, побыстрее, лишь бы так не болело. В итоге внутренняя наполненность представляет собой мусорное ведро, которое, прежде чем пуститься в странствие души, придётся ещё долго и качественно очищать.
Но вот оно очищено, и человек готов работать с собственным переживанием бессмысленности. Как уже говорилось в начале, избавиться от него не получится. Это данность, как физическая константа, и она не зависит от наших желаний или нежеланий иметь с ней дело.
Тогда как же жить дальше? Попробовать принять бессмысленность и разглядеть её смысл. Понять, зачем она нам нужна, зачем посылает ту боль, которую посылает, что хочет донести до нас с её помощью. Чем быстрее мы избавимся от иллюзий и социальных установок, тем быстрее осознаем, что в бессмысленности нет ни хорошего, ни плохого. Бессмысленность - это завершающий этап отрезка жизни, наполненный ценными привязанностями, мыслями, идеями, чувствами, людьми. Это переходный этап на новый уровень, ломающий прежний, хотим мы того в настоящий момент или нет. И уже наше дело и наш выбор, будет ли следующий этап регрессивным, или же обогатит нас новыми откровениями и смыслами.
Расставаясь с прошлыми ценностями, мы горюем, но когда окончательно отпускаем их, боль становится не такой пронзительной. Мы освобождаемся от бремени старых смыслов, которые стали бессмысленностью, и обретаем свободу.
Нет, давящие данности конечно остаются с нами и продолжают, наверное, не столько давить, сколько показывать горизонт своих возможностей и, парадоксальным образом, вероятно впервые в жизни можно узреть, что до стены ограничения возможностей расстилаются огромные, манящие, нехоженные пространства.
