Лоскутное одеяло – «ручная работа» души (Способы саморегуляции...).

Способы саморегуляции в системе народных средств психотерапевтического воздействия.

 «Все-таки Время, куда ни глянь, сплетает все вещи и события в одно непрерывное полотно… Мы привыкли кромсать эту ткань, подгоняя отдельные куски под свои персональные размеры - и потому часто видим Время лишь как разрозненные лоскутки своих же иллюзий; на самом же деле связь вещей в ткани Времени действительно непрерывна». Х. Мураками "Охота на овец".

Спектр выработанных в народном опыте способов саморегуляции разнообразен. «Обращаясь к работам историков, памятникам культуры, фольклорному наследию, этнографическим описаниям, можно констатировать, что этот спектр широк. … Можно говорить о целой системе народных средств психологического и психотерапевтического воздействия, поддающихся определённой структурации»[1].

Одним из многих элементов такой системы является лоскутное одеяло, присутствующее в быту многих народов. Оно есть у гавайцев, канадцев, австралийцев, итальянцев, индийцев, южно-американцев, на севере Скандинавии, Русском севере, в Сибири, и у каждого – со своим колоритом. Его аналоги - пэчворк (patchwork), квилт, курак. В Азии продление жизни старых тканей расценивается как упражнение духа и обладает символическим смыслом.

Каждому текстильному представителю своей национальной культуры свойственны особая техника исполнения, специфика. Все они несут информацию о месте и времени изготовления – через качество тканей, их сочетание, рисунок, орнамент. «Различные стили орнаментов, как ориентиры эпох, составляют картины мира в культурном сознании человека»[2].

Зарождалось лоскутное творчество у разных народов автономно. Периоды затухания сменялись возрождением. Даже в изолированных от большого мира деревнях во времена, когда не было обмена информацией через газеты, журналы и интернет, если это занятие не передавалось из поколения в поколение, оно всё равно самовозрождалось, придумывалось заново (пример – в поселениях отшельников). «Знаковые системы, как любой вид искусства, конвенциональны, сложились в древности и в культурах, становятся метками той или иной социальной общности»[3].

Способствовало изготовлению лоскутных одеял стремление к безотходному ведению хозяйства, нехватка материалов, их дороговизна. Применение лоскутов - хороший способ «сделать что-то из ничего» и возможность продемонстрировать свои декоративно-прикладные способности. Лоскутное шитьё – это тот вид творчества для обывателя, который ему доступен: не затратное, из отходов, полная свобода фантазии и импровизации. Позже, когда нужда отступала, и не было необходимости в жёсткой экономии, оно из разряда рачительного домоводства переходило в разряд творчества – как в пределах одного домохозяйства, так и в масштабе модной тенденции какого-либо региона. И тогда лоскутное одеяло становилось атрибутом уюта, рода, символом семейной уникальности, гордостью хозяйки, показателем благополучия и достатка в доме.

Мне довелось много лет назад наблюдать, как одна неграмотная бабушка создавала лоскутные одеяла - яркие, разноцветные, замысловато простёганные. Сначала она делала «начинку» из ватина, потом шли в ход накопленные лоскуты, которые сострачивались на ножной швейной машинке «Зингер». Последняя технологическая операция – простёгивание. Процесс выглядел как таинство, ритуал. Известно, что медитативное состояние делает нас особенно восприимчивыми к посланиям внутреннего мира. Возникало особое состояние, путешествие в себя, проникновение в бессознательное. Происходил акт психической жизни.

«Психологическая очевидность орнаментального послания представляет собой проективное воплощение конкретного ментально обусловленного этапа во времени и деятельности человека по преобразованию материала (уровень технологического развития культуры и цивилизации, а также личностного творческого преобразования материала по законам «красоты и пользы»)»[4].

Дальнейшее многолетнее сотрудничество с лоскутницами на протяжении многих лет:

- в клубе лоскутного творчества при МДОУ № 54 «Воскресение»,

- при осуществлении в XIII Национальном психологическом конкурсе «Золотая Психея», организованном «Психологической газетой», в номинации «Проект года в психологической практике» проекта «Жить, чувствовать, любить, свершать открытья!», клуб рукоделия как тренинг-площадка эмоционального здоровья пожилых людей»[5].

- в специализированных группах в социальных сетях («MyQuilt Пэчворк, квилтинг, лоскутное шитье» http://vk.com/club16761391, «Пэчворк» http://vk.com/club569959, «Лоскутное одеяло» http://vk.com/club6821668),

позволило сделать вывод, что все, кто занимались лоскутным шитьём – занимались этим неспроста. Приход в него, как правило, происходил в сложный, кризисный период жизни, иногда не признаваемый, когда необходимо «залечь на дно», отключиться от болезненного восприятия окружающего, своего рода уход от действительности. Поиск себя, пересмотр, инвентаризация того, что накоплено, но с чем расстаться ещё не готовы. Как в старых привычках, сценариях, окружении, так и в лоскутах. Увлечение срабатывало как механизм психологической защиты – замещение.

У многих лоскутниц знакомство с ремеслом унаследовано от матери. «Я начала шить из лоскутков лет в 7-8 вместе с мамой, когда она шила мне платье»[6].

Иногда матери, сами найдя способ с помощью рукоделия справляться со своими эмоциями, передают его дочерям, оставляя в наследство, как духовную практику, поддержку для трудных периодов жизни.

Игумения Евгения Мещерская, основательница Борисо-Глебо-Аносина девичьего монастыря, в своих письмах-беседах к своей дочери в 1807 году писала: «Для женщины рукоделие необходимое занятие. Оно бывает ей нужно в бедности, в которой человек, какое бы он не имел состояние, находиться может; или даже как удовольствие, ибо случается работать для любезных нам людей, в знак памятования о них, и для себя, в дом (свой труд всегда приятнее иметь на глазах, нежели чужой), или еще когда находишься в таком состоянии здоровья, что не можешь ни читать, ни рассуждать, — сие часто бывает с людьми слабого здоровья, — тогда, чтобы не быть в праздности, занимаешь себя каким-либо рукоделием и время проходит не так скорбно. Я это по себе знаю, ибо часто, по болезни своей, бываю в таком положении, а не быв смолоду приучена к рукоделию, провожу много тягостных часов, почему паче и советую тебе любить рукоделие»[7].

Известно, что ручная работа, женское рукоделие издавна считались одним из видов психотерапии. Увлекаясь, творя какое-либо изделие, человек как будто обновляется. «Активизируется работа правого полушария головного мозга, что способствует улучшению интуиции, образного мышления, пространственной ориентации. И всё это способствует установлению баланса в эмоциях, чувствах, жизнеощущении»[8].

Что в этот момент происходит в недрах души? Вслед за стыковкой лоскутов, принадлежащих нарядам из определённых жизненных периодов, происходит их соединение в единый узор. Вовлекая куски разной ткани в единое полотно, рисунок, принимается ранее отрицаемое. Какой лоскут допускается до конкретного узора, по каким критериям он выбирается, эта логика – почти магия. Она работает подсознательно. Без неё готовое изделие не покоряло бы тогда своей гармонией. Это свой микрокосмос. Черпаются силы из бессознательного и реструктурируются отношения с внешним миром. Изготовление лоскутного одеяла и созерцание его обладают терапевтическим воздействием и используются в качестве инструмента исцеления.

Поздно или рано приходит ощущение отождествления процесса шитья с принятием своего жизненного пути, об этом говорят почти все лоскутницы.Ж. Лакан сравнивал появление смысла с внезапным появлением на поверхности острия швейной иглы, пронизывающей и соединяющей несколько слоев прожитого[9]. В лоскутном одеяле это явление мысли метафорически происходит в реальности, подобно тому, как происходит процесс осознания проблемы в символдраме. Мастерица пронизывает большой иглой несколько разных слоёв ткани – и тонкий ситец, и ватин, и кусочки шерсти для тепла, и снова ситец, как многослойный пирог на одну большую штопальную иглу. Она соединяет воедино все эти слои по-настоящему, вживую, руками. Отдавая этому занятию своё свободное время, старание, фантазии, продумывая всё до мелочей, мастерица отождествляет свои действия по соединению слоёв ткани с соединением периодов своей жизни в единый рисунок своей судьбы, подводит к их принятию, к объяснимой логике. Вместе с лоскутами из прошлой жизни она как будто интегрирует периоды из прошлой жизни в её нынешний контекст.

«Произошло вынужденное, подобное взрыву, «культурное проявление сознания человека» связанное со сменой мироощущения и мировоззрения. Этот этап филогенеза был выражен через сплошное орнаментирование всего жизненного и хозяйственного обихода человека. Жилище, предметы культа и быта, само человеческое тело служило семантическим полем… Динамика кочевой культуры, через сознание человека была замещена визуальным ритмом окружения, так как земледельческая культура имела сезонный ритм и не предполагала постоянного движения человека в поисках жизнеобеспечивающих ресурсов (еды, одежды, дома и т.д.), а была, скорее «выжидательной», а не «настигающей». Ожидание, как отсутствие реальных ритмических проявлений жизнедеятельности, сформированных в филогенезе, согласно закономерностям природы человеческого сознания, замещается культурными ритмами, созданными человеком… Человечество продемонстрировало факт замещения предметно-реальных действий на образно-символические»[10].

Есть узоры, которые создаются экспромтом. В них заранее не задано, какой лоскут ляжет на покрывало следующим. Всё зависит от сиюминутного визуального выбора, «как рука возьмёт». Такая техника называется – крейзи (от английского слова «crazy» - «безумный», «сумасшедший»). Но чем дальше, чем больше мастерица создаёт одеял, тем отчётливее они приобретают очертания правильного рисунка, орнамента.

«Орнамент – (от лат. Ornametum – украшение) – узор, построенный на регулярном ритмическом чередовании и организованном расположении абстрактно-геометрических или изобразительных элементов (раппортов)»[11].

Откуда народ берёт темы для своих изделий? В сказе Бажова «Каменный цветок» Данила Мастер за узорами ходил в лес. «Листки да цветки всякие домой притаскивать стал, а все больше из объеди: черемицу да омег, дурман да багульник, да резуны всякие. … - По дурман-цветку свою чашу делать буду»[12]. И на лоскутном одеяле часто схема-рисунок имеет растительное содержание (известны «подсолнух», «пашня», «розы», «ананас», «розетки») или отражает животный мир («обезьянья лапа», «соты», «гусиный клин», «крылья птицы»), как и в орнаменте.

«При сравнительном анализе основной атрибуции орнаментальной культуры в культурно-историческом контексте, следует обратить внимание на то обстоятельство, что в историческом развитии самыми ранними орнаментами, после простых наскальных насечек, считаются геометрические формы, затем условные растительные трансформации этих форм, следующий этап - анимализация и антропологизация орнаментальных форм»[13].

Когда узор создаётся по схеме, приходится полностью погружаться в её соблюдение, просчитывать шаги, чтобы задуманное начало работы привело к удачному её завершению. Здесь узор – уже система, даёт ощущение стабильности и покоя.

Лоскутная техника требует от мастерицы владения и цветом, и мастерством шитья. Чтобы добиться безупречного результата, нужна абсолютная точность кроя и такая же точность при сшивании лоскутков, учитывать свойства ткани различной фактуры, владеть ручной и машинной стежкой, служащей дополнительным украшением лоскутного изделия.

Именно поэтому работу над совершенствованием техники исполнения своих изделий вполне можно рассматривать как кропотливую, упорную работу над собой, дисциплинируя собственные движения, глазомер, усидчивость. «Трудовой и социальный ритм, танец, музыка, вынесенный в визуально-обозримое пространство времени и культуры феномен самого человека, рассматривается как способ упорядочивания жизни, овладения своими чувственными модальностями - зрением, слухом, обонянием, осязанием, неизбежно порождает культурные перцептивные регуляторы ритмов»[14]. Через внешние проявления - подчинения своих рук, глаз, позы своей воле и своим намерениям - к урегулированию своего внутреннего состояния – чёткости мыслей, приведению их в систему, созданию иерархии, главного центра (как в орнаменте).

И когда орнамент удаётся, свершается, созерцание созданной гармонии укрепляет в сознании идею о возможности упорядочивания своими усилиями своих эмоций, мыслей, об их чётком структурировании.

«Изображения орнаментов при их восприятии стимулируют психические процессы. Закономерности ритмической организации и формообразования в орнаментальных сообщениях обусловлены сенсорно-биологическими, нейропсихическими закономерностями и кодами, носителем которых является сам человек. Продукты деятельности человека в культуре созданы человеком и, по сути, представляют собой проекцию сознания и бессознательной активности человека в самоосуществлении в деятельности»[15].

Как только мастерица переходит рубеж изготовления хаотичного узора и изучает технику какой-либо схемы, в основе которой заложен орнамент, она, тем самым, через своё творчество попадает в социум, иногда даже не выходя из своего дома. То есть – берёт уже чей-то узор, исполняет отработанную до неё кем-то технику и презентует её (себе, близким, членам семьи). Таким образом, она причисляет себя к тем, кто умеет делать так же, кто в этом тоже компетентен, что является подступом к некоему сообществу мастеров. И теперь уже орнаментальное послание, сообщение транслирует через символы «свёрнутые в них смыслы»[16] и передаёт в них контекст жизнедеятельности, её декоративное сопровождение.

И чем сильнее у мастерицы тяга к самопрезентации, тем сильнее её желание приобщиться к сообществу достигших чего-либо в этом деле, тем более сложный она осваивает и исполняет орнамент. Она тем самым как бы сообщает миру, что она – есть, что она способна творить, что она ценит красоту и способна её создавать. И она оставляет после себя вещественное доказательство своей уникальности, своего бытия, вкуса, фантазии. «В отношениях человека с окружающим миром обнаруживается культурно-ценностный потенциал человеческой общности. Приобщение к нему осуществляется через посредника – медиатора, к которому можно причислить знак, слово, символ, миф, жест, движение, ритуал, также этнокультурные признаки…»[17].

В зависимости от того, для какой цели создаётся лоскутное одеяло (экономия ткани, досуг, творческое самовыражение), можно судить о мотивации его.

Через ритм рисунка в орнаменте человек передаёт ритм своей жизнедеятельности. Он может быть плавным, мягким, скачкообразным, резким, сообразно темпераменту автора. «Ритмы являются основной характеристикой временной организации жизненного цикла биологических систем»[18]. Приведу пример.

После мастер-класса по лоскутному шитью трех женщин встречает супруг одной из них. Когда ему показали три разных образца каждой из них, сделанных по одной схеме, из одного ассортимента тканей, он сразу правильно определяет авторство каждой. Их лоскутные орнаменты отличались ритмом рисунка, остротой углов, как отличались темпераментами и характерами они сами.

«По сути, орнаментальный принцип есть антропоморфный ритмический принцип. В силу этого обстоятельства в нем осуществляются и сплетаются воедино - полноценное биологическое, экологическое, человекосообразное функционирование, воспроизводство природы человека и гармоничное сознательное, а также бессознательное пространство самовыражения, ментальной актуализации человека в социуме через орнаментальную традицию, возникшую вместе с человеком, оставшуюся до настоящего времени»[19].

Делая лоскутное одеяло раз от разу, получая эстетическое удовлетворение от именно тех фрагментов, которые получились наиболее гармонично, анализируется поиск наиболее благоприятного эффекта. Как от музыки, когда мелодия вызывает приятные ощущения, если в ней есть гармоничные, периодически повторяющиеся звуки.

«Очевидно, что среди внешних стимулов есть предпочитаемые - те, чьи свойства наиболее «удобны» для обработки внутренними механизмами зрительной системы. Быть может, именно такие стимулы образуют в совокупности то, что получает положительную оценку. В связи с этой мыслью, вспоминается утверждение Канта: мы находим форму прекрасной, если она облегчает восприятие»[20].

Находятся определённые лично созданные формулы сочетания цвета, рисунка. Развивается критическое восприятие, вырабатывается навык признания неудавшихся, «не зазвучавших» фрагментов. Как в жизни – признание своих неудач и ошибок.

Лоскутное одеяло, когда оно уже отвечает формату орнамента, переходит из простого утилитарного предмета в изделие, которое наделено функцией согласования внутреннего мира изготовителя с внешним отражением гармонии, сообщения автора своему окружению – домочадцам, гостям, потомкам – каких либо сведений о состоянии своей души, о степени своей внутренней организованности. Это как путь от безумного стиля «crazy» к системности, упорядочиванию.

«Полнота жизни в её психологической триаде «знание–переживание–действие» неизменно достигается в непрерывном структурировании как внешнего по отношению к человеку мира, так и внутреннего, психологического мира»[21].

Использование узора, орнамента в бытовом предмете – спонтанное проявление самопрезентации человека, его индивидуальности, сущности, вкуса, пристрастий через ритм, форму, темп орнаментальных элементов. Цвет, рисунок, фактура ткани несут в себе дополнительную усложнённую систему сообщений.

Степень приближения рисунка лоскутного одеяла к орнаменту, схематичному узору отражает степень упорядочивания своей жизни, своих мыслей, уравновешивания своей психики, приведение её к некоему алгоритму, гармонии, внутренней схеме. Это как внешнее свидетельство достижения внутренней гармонии.

[1] Акопов Г.В. Сознание и время. Век#21, 2010, с. 54-55.

 [2] Привалова В.М., 2005.

 [3] Рок И. Введение в зрительное восприятие, М, 1980, с.311, стр. 49-206.

  [4] Привалова В.М. Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.22.

[5] Психологическая газета. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.psy.su/psyche/projects/338 (дата обращения 14.10.2012).

[6] MyQuilt Пэчворк,квилтинг,лоскутное шитье [Электронный ресурс] Режим доступа: http://vk.com/topic-16761391_27058719 (дата обращения 14.10.2012).

[7] Игумения Евгения. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://krotov.info/history/19/55/mescherskaya.htm (дата обращения 14.10.2012).

[8] Психологическая газета. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.psy.su/psyche/projects/338 (дата обращения 14.10.2012).

[9] Шутценбергер А.А. Синдром предков. Издательство Института Психотерапии, 2001, с. 240.

 [10] Привалова В.М. Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.27-28.

 [11] В.М. Привалова, 2005).

 [12] Бажов П.П. Малахитовая шкатулка. Эксмо, М., 2003.

 [13] Привалова В.М. Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.22.

 [14] Привалова В.М. Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.20.

 [15] Привалова В.М. Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.21-22.

 [16] Лосев А.Ф. Цит. По Приваловой В.М., Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.34.

 [17] Выготский Л.С., Лурия А.Р. Этюды по истории поведения. М., 1993. С. 9)

 [18] Сингуров А.Ю. Резонансы взаимодействия в природе // Синергетика и методы науки. С.-Пб., 1998.

 [19] Привалова В.М. Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.32.

 [20] Привалова В.М. Орнамент. Восприятие, оценка и понимание. Знаковый текст и контекст. ИСНЦ РАН, 2007, с.32-33.

 [21] Акопов Г.В. Сознание и время. Век#21, 2010, с. 53.

 Статья написана в соавторстве с В.М.Приваловой и опубликована в Известиях СНЦ РАН  т.15, №2, 2013.

http://www.ssc.smr.ru/media/journals/izvestia/2013/2013_2_142_147.pdf