Как тебе не стыдно? Токсичные чувства.

Я не раз замечала, как старшее поколение при контакте с внуками часто обращаются в воспитательных целях к чувству вины и стыда. Есть чувства, которые даны нам от рождения. Например, радости, гнева, печали. Но вина и стыд – чувства социальные. Их у детей с рождения нет. И если их не прививать, возможно и не будет.

«Как же так – без вины и без стыда!» -  волнуется старшее поколение. Для них – это самые действенные рычаги влияния. Другие в их представлении кажутся не такими сильными. Им кажется, что если они не будут стыдить и виноватить, то ребенок вообще отобьется от рук и будет делать, что хочет. Так работает внутренний страх собственной беспомощности и глубоко спрятанное убеждение, что только «кнут» дает хорошие результаты.

В своей работе с зависимыми людьми я обнаружила как раз те самые залежи вины и стыда, которые так «любовно» туда запихивали их родители с детства. И они нашли, как их притупить. Жить с ощущением, что каждый твой поступок приносит нестерпимую боль близким очень тяжело. Привыкнув с детства быть ответственным за чувства других, многие клиенты даже не представляют, что может и должно быть иначе. Так что процесс отделения слившихся чувств, своих и чужих, требует очень много сил и времени. А стыд за себя, за то, что ты «не такой» вообще раскалывает личность на «принятую» и «отвергнутую» часть. Но! Человек сам ее не отвергал, сначала ее отверг кто-то значимый, а потом «заставил» отвергнуть самого.

Со своим старшим сыном, когда он еще был маленьким, я столкнулась с его легкой готовностью просить прощение за любое не устраивавшее меня его поведение. И продолжать делать тоже самое. А когда я слышала, что он просит прощение – испытывала очень смешанные чувства. Как будто он назначил меня судьей. Но ведь если он так поступил, у него были на это свои мотивы. За что тогда он просит прощение?

Сначала дети просят прощение, чтобы снять дискомфорт и почувствовать, что связь с родителем, который недоволен его поведением или поступком, восстановлена. И это не имеет никакого отношения к осознанию своей неправоты и тем более к чувству вины, к которому многие взывают.

Когда я установила более понятные рамки и обсудила с ребенком последствия нарушения установленных правил, прощение он стал просить чаще, надеясь, что так он не столкнется с последствиями и первое время очень негодовал, когда оказывалось «что одних извинений недостаточно».

Извиняясь, мы пытаемся выйти из вины. Кто как – кто с последствиями, кто без. А если есть предсказуемые последствия, то вроде и извиняться не имеет смысла. И тогда получается, что вина живет там, где есть желание избежать ответственности.

Учить ребенка навыку избегания ответственности, на мой взгляд, крайне вредная штука.

Чувство стыда есть там, где есть чужие глаза. Нам стыдно – когда видно. Обязательно должны быть зрители. А если их нет, неплохо спросить: «А чьими глазами ты сейчас на себя смотришь?» И оказывается, не своими, чаще всего глазами своих близких людей. Которые, когда что-то в нас не приняли и теперь мы тоже это отвергаем.

Очень часто вину и стыд описывают как что-то липкое, затягивающее, как болото. В них утопают и перестают чувствовать себя. Эти чувства начинают разъедать изнутри. Даже говорить о них тяжело и хочется все время сбежать.

Осознание того, как жить без них, а главное – долгая практика по отвыканию приводят к более гармоничному ощущению себя. И счастливому.

И остается главный вопрос: «Ну и зачем тогда?!».