Моё сексуальное детство

Разве детство может быть сексуальным? – скажет кто-то. Но знаете, я не родилась как Афина сразу зрелой женщиной в белой тунике с мечом и щитом в руках. Превращение девочки в женщину исчислялось годами, и больше было похоже на то, как из гусеницы рождается бабочка. Моё детство припало на удивительное время, когда дети были предоставлены сами себе. Нас легко оставляли одних дома, поручали взрослые дела, а на все важные и неудобные вопросы отвечали двумя фразами: «Подрастёшь – узнаешь» или «Много будешь знать – скоро состаришься».

Старились мы на улице среди своих сверстников, а позже среди одноклассников. Старшие ребята изредка подбрасывали шокирующие новости жизни, с которыми надо было как-то дальше жить. Помню в августе семьдесят четвёртого, когда мне было шесть, и я вот-вот должна была отправиться в школу, мои родители оставили меня одну. Я оттягивала неприятное мытьё посуды в тазике, играла в куклы, а позже вышла во двор. Ветки яблони в нашем саду прогибались от урожая, осы роились вокруг упавших и треснувших фруктов. Рядом с деревом стояла старая чугунная ванна.

Убедившись, что вода в ней хорошо прогрелась, я полезла купаться. Тишину и спокойствие моих процедур нарушил соседский мальчишка. Вовка был старше меня и одной ногой стоял на пороге третьего класса. Лихо перескочив через забор, он пулей запрыгнул в мою ванну. Я не могла и предположить, что ничего хорошо этот визит мне не сулит, наивно развесила уши и слушала его рассказы. А давай купаться голыми! – предложил Вовка и тут же спустил свои трусы. Он так легко и бесстыдно это сделал, что я подумала: «А что? Когда я была с родителями на море, то тоже купалась голая»...

Мы не услышали, как открылась и закрылась калитка, зато скоро увидели грозное лицо моей мамы. Она за ухо вытащила Вовку из ванны, тот вырвался и ринулся к забору. Его голая задница на прощание мелькнула и скрылась за деревянной оградой. А мама, пиная меня в спину, загнала своё чадо в дом, поставила на гречку и начала стыдить. Самая страшная угроза для меня была в том, что она обо всём расскажет в школе, а ещё страшнее – отцу. Я помню, как бросилась к её ногам и жалобно умоляла: «Мамочка, пожалуйста, только не говори папе». Через какое-то время мне даже удалось получить от неё обещание, что, мол, ладно так и быть, отцу не скажу.

Стоя несколько часов в углу, я незаметно выколупывала гречку из своих коленей и думала о том, что меня ждёт в школе. К вечеру, когда вернулся папа, приключилась моя главная трагедия жизни. Мама не сдержала своё слово, и отец в бешенстве бросился ко мне. Его лицо исказилось от гнева, а тяжёлая рука прилепилась к моей щеке, оставив на ней рисунок из четырёх пальцев. В его лице я больше не видела моего Бога. Я наблюдала как мама с глубоким сожалением и злостью на отца вытирала мою лужу на полу. Мне было ужасно стыдно, больно и одиноко…

К моему большому счастью в школе так ничего и не узнали. Это событие стало моей тайной, которую изредка вскрывал только Вовка, хвастаясь другим, что видел меня нагой. От этих вскрытий мне становилось дурно и хотелось его побить. Спустя два года после того злосчастного случая меня ждало другое испытание. Одним ранним осенним утром по дороге в школу мне встретился – если сказать по-научному – мастурбирующий дядя эксгибиционист. Первый раз я увидела голого зрелого мужчину. Было отвратительно, страшно и я бежала что было сил. Я ходила в школу окольными путями, а этот гад находил меня вновь. Сказать об этом кому-то из взрослых и просить защиты, мне было небезопасно, а вдруг пощечина прилетит вновь.

Главными моими помощниками всегда были книги. Первая из них попалась в руки, когда мне было уже пятнадцать лет. Я тогда работала библиотекарем в пионерском лагере. Помню, как широко открылись мои глаза, увидевшие название «Гигиена интимной жизни». Эту книгу я потом украла из никому, как мне казалось, ненужного хранилища. Дети практически не читали и очень редко заходили в читальный зал. Но мне это было даже на руку. Я приходила на работу, делала влажную уборку и погружалась в неизведанные миры.

Думаю, что моё сексуальное детство и стало причиной прихода в профессию психолога. В университете мне открылась наука сексология, и я впервые за долгие годы, почувствовала себя нормальной. Потом были годы терапии, тренинги, на одном из которых я услышала фразу: «Отсутствие сексуального воспитания и сокрытие информации от ребенка приравнивается к сексуальному насилию». Это знание отнюдь не сблизило меня с родителями, я ещё долго к этой близости шла. Понять мотивы поступков, простить и отпустить ситуацию – на это потребовались годы.

Исцелялась я постепенно и помогала исцеляться другим. Однажды в нашем городе произошел инцидент: забеременела девочка пятиклассница. В администрации забили тревогу и обратились ко мне за просветительской помощью. Я ездила по школам и встречалась со школьницами. А когда мне удавалось уговорить учителей оставить нас наедине, встречи проходили особенно тепло и откровенно. Я получала множество вопросов, осторожно подбирала слова, чтобы не испугать, не ранить, не отвратить. После таких «лекций» девчонки окружали меня, чтобы выразить слова благодарности: «Спасибо Вам, Ирина! Нам никто никогда об этом не говорил». Видели бы вы эти глаза!

Хочу закончить строками Фёдора Достоевского из романа «Идиот». «Ребенку можно всё говорить, – всё; меня всегда поражала мысль, как плохо знают большие детей, отцы и матери даже своих детей. От детей ничего не надо утаивать, под предлогом, что они маленькие и что им рано знать. Какая грустная и несчастная мысль! И как хорошо сами дети подмечают, что отцы считают их слишком маленькими и ничего не понимающими, тогда как они всё понимают».

Разговаривайте со своими детьми. Берегите и защищайте своих девочек. Говорите им, что они красивые, поддерживайте в них женственность. Образовывайте мальчиков и допускайте их в мир мужчин. И не прекращайте, никогда не прекращайте сами развиваться сексуально. Пусть среди людей в этой сфере отношений будет много близости, нежности, откровенности и удовольствия.

Фото приобретено на сайте: depositphotos.com