О связи психологии с религией

Давно размышляю о связи и различии психологии с религией. Странно, что некоторые их путают и обращаются за одним, когда нужно другое. А может, это и не странно, а очень даже логично. 

Иногда к психологу идут за поддержкой и напутствием — проще говоря, за советом, за толчком к действию, за пинком. А он пинка не даёт. Или вот приходят в церковь, когда на душе смута и неразбериха, и сложно разобраться, и сложно не винить себя — а получают чёткие рекомендации, как избавиться от грехов, как перестать думать только о себе.

Действительно, многие из нас, оказавшись в трудной ситуации, понятия не имеют, куда бежать. Кто раскрывается в общении — к другу идёт, кто стыдится — к психотерапевту, кому страшно — к священнику.

Я — православная христианка, я — верующая. Я не из тех, кто истово бьёт себя в грудь и стирает колени, доказывая свою веру, я просто знаю, что есть кто-то, кто выше и мудрее нас. Иначе ведь страшно и слишком просто. Вообще думаю, атеистам труднее живётся — у них ресурса нет, веры нет — а, значит, и надежды. Только сами они себе ресурс, и вера, и надежда, а иной раз в человеке самом трудно их отыскать, особенно надежду, и когда в кризисе он — хорошо бы тогда к божественной сущности обратиться. А коли нет нужды или веры — так и шансов мало, что обратится. Это же и к психологам относится, и к психотерапевтам — обратившись к ним, можно расширить понимание, себя увидеть, понять и принять, а коли нет доверия и желания менять что-то, так и не придут к ним — ни к психологу, ни к священнику, ни к Богу — и вот здесь связь этих направлений, если можно так это назвать.

Вообще-то я, с точки зрения церкви, часто грешу, я знаю об этом, я допускаю в себе живое и неправильное: пользуясь психологическим языком — я себя принимаю. А христианство говорит нам о том, что этого делать не нужно, что следует бороться с собой, своими недостатками и грехами, нужно постоянно спрашивать себя: "А всё ли я правильно делаю? А не сделал ли я греха?" То есть нужно постоянно анализировать и рефлексировать, нужно бояться и исправлять, нужно стремиться к правильности, к некому идеалу. 

В психотерапии тоже проповедуется анализ и рефлексия, но с другой целью — чтобы понять, а не свернул ли я со своего истинного пути, не забыл ли себя, не запихнул ли вглубь свои потребности — то есть полное доверие себе как высшему и единственно верному идеалу.

С другой стороны. Я прихожу на службу, рассказываю о своих грехах священнику и принимаю причастие. Это особый момент, он вызывает много трепетных чувств. Если разобрать это по полочкам, расчленить на чувства и переживания на гештальтский манер, получается следующее.

Я рано встала, не выспалась, не завтракала, читала молитвы, я готовлюсь рассказать постороннему человеку о том, чего не рассказываю никому — то есть я уже в несколько ином расположении духа — я в тревоге. Затем я стою в очереди на исповедь — тревога повышается, появляется предвестник стыда — смущение. Приходит черёд исповеди — моей исповеди — я прячу взгляд, запинаюсь и читаю по бумажке — я испытываю дикий стыд, дичайший, мне тягостно, я плачу, я чувствую вину и раскаяние. Священник крестит меня, благословляет на причастие, и я отхожу. Я выдыхаю и чувствую прилив сил. Самое страшное — позади.

Тем не менее, стыд ещё жив во мне, и я, плача, присоединяюсь ко всем остальным. В этот момент как будто идёт постконтакт, я уже не мучаюсь границей трудного контакта, я отхожу — но пока ещё перевариваю. Постепенно успокаиваюсь — смотрю на людей вокруг, слушаю пение, чувствую себя. Возвращаюсь.

Вся эта процедура ни больше, ни меньше как чистая психотерапия. Что есть исповедь как не откровенная сессия с психологом? Что есть причастие как не облегчение — когда чувствуешь полное принятия себя терапевтом — другим, по сути, человеком, ничем тебе не должным. Именно в накале чувств, именно в том, как человек собирается, встречается, взаимодействует и расстаётся — то, что называется в гештальт-терапии циклом контакта — именно в этом и схожа психотерапия с религией — с христианством.

Потому я думаю, что религию следует считать частью психологии. В узком смысле, конечно, — как средство помощи ближнему. Кто-то, конечно, оспорит и скажет, что религия — это тщательно продуманная манипуляция массой — но тот, кто так думает, наверняка то же самое скажет и о психотерапии. Так что и тут эти два направления схожи. Те же, кто посчитает оскорбительным сравнивать веру и психологию, — тоже по-своему правы, и я ни в коем случае с ними не спорю.