4) Трудовая стоимость - Маркс против Маркса - И. Г. Львов - Философы и их философия

Понятно, что на сей раз позиция Маркса в корне изменяется, ибо в противном случае меновая стоимость вообще рисковала бы остаться без какой-либо объективной основы. И решающий его шаг состоит в том, что он оказывается в состоянии совершенно по-новому взглянуть на сам объект своего анализа, осознав, наконец, принципиальную возможность увидеть за отдельными деревьями собственно образуемый ими единый лес. В данном конкретном случае это новое видение проявилось в том, что за различными по своей форме видами труда наш автор хотя бы частично разглядел одинаковое для всех них универсальное экономическое содержание, определяемое в том числе (и с точки зрения одной из сторон производственного процесса) собственно физическими затратами человеческой рабочей силы. Сделав для себя указанное фундаментальное открытие, он в итоге и получил прямую возможность перейти к имеющему первостепенное значение для всей теории количественному способу описания трудовой стоимости. Благодаря этому последняя и заняла главенствующее положение в его экономической концепции.

Но в том-то и дело, что пришел Маркс к указанному своему принципиальному решению именно ценой отказа от аналогичного количественного рассмотрения второй стороны того же производственного процесса, связанной с созиданием в его ходе собственно потребительной стоимости. (Ибо так и не сумел преодолеть изначальную предубежденность против возможности универсального количественного измерения и названной последней характеристики тоже.) Поэтому все обоснование своего открытия относительно единого подхода к трудовой стоимости Маркс строит в «Капитале», как ни странно, как раз на отрицании аналогичной возможности в отношении стоимости потребительной, прямо постулируя обязательность теоретического отвлечения от таковой. Только заняв такую противоречивую позицию (а она, понятно, была предопределена именно процитированным сейчас ключевым выводом об отсутствии якобы влияния полезности на собственно меновую стоимость, ибо все рассматриваемые сейчас рассуждения нашего автора постоянно вращаются в целом, повторим, непосредственно вокруг главного для него вопроса о сути упомянутой синтетической категории), он оказывается способным увидеть, что «теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид.

В самом деле, - продолжает он, - раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись также от тех составных частей и форм, товарного тела, которые делают его потребительной стоимостью. (Опять та же в целом принципиально ущербная логика, но только наоборот - совершенно справедливая мысль о необходимости отвлечения при анализе сугубо экономических закономерностей от «геометрических, физических, химических или каких-либо иных природных свойств товаров» на этот раз сама обосновывается абсолютно надуманным тезисом о необходимости отвлечения для этого якобы предварительно от собственно такой прямо связанной с указанными внешними «формами» чисто экономической характеристики, как сама потребительная стоимость - И.Л.). Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая-либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нем. Равным образом теперь это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного производительного труда. Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нем видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы (!- И.Л.) этих видов труда (вот действительно главный аргумент всей рассматриваемой логики, т.е. отвлечение должно происходить прежде всего как раз от внешней конкретной формы проявления во имя выявления определенного общего внутреннего содержания; конкретность и полезность, вопреки проповедуемому здесь и далее мнению самого Маркса, поддержанному к тому же официальной марксистской традицией, это в общем случае далеко не одно и то же, о чем мы подробно поговорим в следующей главе - И.Л.); последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.

Рассмотрим теперь, что же осталось от продуктов труда. От них ничего не осталось, кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишенного различий (!- И.Л.) человеческого труда, т.е. затраты человеческой рабочей силы. Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд. Как кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они суть стоимости - товарные стоимости»22.