2) С т р а н н а я л о г и к а - Маркс против Маркса - И. Г. Львов - Философы и их философия

«Под рабочей силой, или способностью к труду,- отмечает наш автор, начиная изложение интересующей нас темы в указанной главе «Капитала»,- мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости»7. Дав такое вполне исчерпывающее определение, он затем прямо постулирует и стоящую перед ним конкретную задачу: «Этот своеобразный товар, рабочая сила, подлежит теперь нашему ближайшему рассмотрению. Подобно всем другим товарам он обладает стоимостью. Чем определяется последняя?»8.

Последний вопрос нам теперь хорошо понятен и сам по себе вроде бы не может вызвать особых затруднений. Ведь каким бы «своеобразным» не был на самом деле тот или иной конкретный товар, он в любом случае должен подчиняться уже единожды сформулированным общим экономическим законам! И потому в рамках принятой Марксом особой концепции стоимость рабочей силы, «подобно всем другим товарам», должна определяться все тем же многократно декларированным «количеством труда, общественно необходимого для ее производства». Правда, может возникнуть некоторая проблема с определением самого понятия производства рабочей силы, но она представляет собой уже совершенно другой вопрос, подлежащий отдельному рассмотрению, и в первом приближении легко разрешается (пока без доказательств) при помощи, например, следующего умозаключения: «...Живой индивидуум нуждается в известной сумме жизненных средств. Таким образом, рабочее время, необходимое для производства рабочей силы, сводится к рабочему времени, необходимому для производства этих жизненных средств, или стоимость рабочей силы есть стоимость жизненных средств...»9.

Казалось бы - все, тема исчерпана! Остается подвести необходимый итог в виде констатации теперь уже просто аксиоматичной мысли о том, что «поскольку рабочая сила - стоимость, в ней самой представлено лишь определенное количество овеществленного общественного... труда»10, и исходный вопрос можно считать закрытым полностью и окончательно. Но сам К. Маркс, к нашему глубокому сожалению, таким абсолютно естественным решением поставленной им здесь перед собой в общем-то предельно простой задачи (если решена уже проблема стоимости в целом!) отнюдь не удовлетворяется. Ибо преследуемая им главная цель, как сейчас будет показано, состоит как раз совсем в другом итоговом выводе - иначе вообще не стоило бы заводить сам отдельный разговор о стоимости именно названного конкретного товара.

Нет, ничего прямо противоречащего только что полученному общему результату он вроде бы вовсе не утверждает. Но будучи в главном безусловным сторонником приведенной выше тривиальной логики (ибо необходимость распространения на отдельное уже провозглашенных ранее для общего фундаментальных принципов очевидна), наш автор считает тем не менее необходимым уточнить особо некоторые частности. Последствия же такого уточнения и оказались прологом как раз к той самой решающей ошибке, о которой мы  говорили в предисловии.

Само по себе желание теоретически углубить тот или иной вопрос вовсе не является, понятно, сколько-нибудь противоречащим общим целям научного исследования, и во многих случаях действительно оправдано. «Но ведь дорога в ад вымощена благими намерениями»11,- замечает чуть далее в том же «Капитале» сам К. Маркс, и в данном случае это в полной мере относится как раз к рассматриваемым сейчас его собственным научным построениям, в которых за частностями оказалась вдруг ненароком утраченной сама главная идея. Она, конечно, не была отвергнута открыто (такого бы наш автор просто не допустил), что создало видимость внутренней целостности всей теории. Но фактически превратилась лишь в пустую ширму, прикрываясь которой верх под флагом строгой логики взяла в действительности прямая нелогичность, глубоко проникшая затем, как уже говорилось ранее, и во многие дальнейшие разделы анализируемого учения. Но в первый раз мы сталкиваемся в «Капитале» с данной ключевой для понимания всех проблем марксизма нелогичностью именно в том самом исходном определении  стоимости рабочей силы, с которого К. Маркс и начинает изложение своего собственного взгляда на суть этой важнейшей категории.

«Стоимость рабочей силы, как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства»,- пишет он в первой половине указанного определения, следуя пока строго в русле своего изначального общего подхода к трактовке категории стоимости в целом, ясно выраженного, как мы видели, еще в самом первом параграфе «Капитала»». Но затем вдруг совершенно неожиданно добавляет: «А СЛЕДОВАТЕЛЬНО, и ВОСПРОИЗВОДСТВА этого специфического предмета торговли»12!

Итак, как видим, трудовая стоимость может, оказывается, теоретически связываться в принципе не только с казавшимся многим до сих пор почти тривиальным процессом производства! И наши неоднократные подчеркивания необходимости соблюдения данного важнейшего правила вовсе не были, как, должно быть, многим казалось, заурядной попыткой доказать очевидное. Рядом с производством, как теперь выясняется, на правах его своеобразного эквивалента в формуле для трудовой стоимости иногда появляется и нечто совсем другое, а именно - воспроизводство. И появляется, обратите внимание, не просто так, а с претензией опять-таки на этакую самоочевидность, подчеркиваемую специальным логическим оборотом «а следовательно». Но попробуйте-ка теперь вразумительно ответить на следующий самый простой и естественный в данной ситуации вопрос: а почему, из чего, собственно, «следовательно»? И сами убедитесь, что сделать это в рассматриваемом случае невозможно!

По крайней мере, из всего многостраничного текста собственно первого тома «Капитала», предшествующего данным, повергшим нас с вами в крайнее замешательство заключительным словам из процитированного определения стоимости рабочей силы, содержащаяся в них мысль абсолютно не «следует»! В чем очень легко убедиться, либо просто изучив упомянутый текст, либо приняв во внимание тот о многом говорящий факт, что даже сам термин «воспроизводство» употреблен здесь Марксом всего лишь во второй раз за все предыдущие сто с лишним страниц насыщенного изложения. А в контексте разговора о стоимости - вообще впервые! Какая же тут может быть логика?

Впрочем, признаемся откровенно, что прозвучавшее сейчас утверждение о замешательстве, якобы охватывающем читателей при первом знакомстве с обсуждаемым труднообъяснимым марксовым пассажем, является, мягко говоря, сильным преувеличением. На самом же деле, как правило, все обстоит в точности до наоборот - порождаемый им отмеченный очевидный вопрос практически вообще ни у кого не возникает! Для подавляющего числа людей, впервые читающих «Капитал» (или, скажем, учебник марксистской политической экономии), решающее значение для объяснения такой их реакции имеет тот факт, что сама по себе связь стоимости с трудом, пронизывающая все марксово учение, в приведенном определении стоимости рабочей силы отнюдь не нарушается. А уж с каким именно трудом - это на первый взгляд и не суть важно. Подобного вопроса для начинающих в большинстве случаев просто не существует. И поэтому упоминание воспроизводства в контексте вопроса о трудовой стоимости воспринимается ими столь же естественно, как и собственно производства. Никакой принципиальной разницы между указанными понятиями в свете обсуждаемой здесь проблематики названная группа лиц вообще не ощущает, а многие просто затрудняются точно определить даже сам смысл понятия «воспроизводство», считая его этаким хитроумным синонимом ранее использовавшегося основного термина.

У тех же, кто все-таки сумел уловить разницу между названными понятиями, едва зародившиеся ростки сомнения (если таковые вообще возникают) в правомочности замены одного другим в формуле для собственно трудовой стоимости мгновенно умерщвляются тем неотразимо действующим непосредственно на подсознание обстоятельством, что Маркс (а за ним и учебник) сразу же начинает наполнять несколько абстрактно звучащее словечко «воспроизводство» вполне понятным конкретным житейским содержанием. (Красноречиво доказывая, например, что человеку совершенно необходимо ежедневно расходовать определенные жизненные средства на сохранение как своей собственной жизни, так и жизни всего человеческого рода - путем рождения детей и их соответствующего обеспечения, о чем подробно будет говориться в нашей третьей главе.)

И хотя полная очевидность правоты всех подобных утверждений (как и собственно безусловной объективности самого процесса воспроизводства в целом) ровным счетом ничего не доказывает в отношении главного рассматриваемого в данном месте вопроса о способе трактовки такой особой экономической характеристики рабочей силы или любого другого товара вообще, как собственно трудовая стоимость, видимая логичность общих марксовых рассуждений о воспроизводстве невольно воспринималась и продолжает восприниматься большинством неискушенных читателей как прямое доказательство такой же логичности и собственно включения воспроизводства в определение стоимости рассматриваемого важнейшего товара. (В формальной логике такая ситуация называется подменой тезиса, ибо, скажем, сам безусловно объективный факт существования того или иного явления, к примеру, наступления в определенные день и час солнечного затмения, часто обыгрываемый в приключенческих книгах и фильмах о туземцах и т. д., вовсе не доказывает истинности предполагаемой его конкретной причины, в нашем примере - чудодейственной силы якобы вызвавшего упомянутое затмение человека, просто обладавшего на самом деле необходимыми знаниями о расчетном времени его появления.)

Но описанный достаточно примитивный взгляд, повторим, характерен только для впервые знакомящихся с марксистской теорией - в нем никак нельзя заподозрить ни глубоко изучивших ее специалистов, ни уж, тем более, самого нашего автора! Так чем же тогда оправдывают неожиданное обращение к воспроизводству именно они? Как ни странно прозвучит наше следующее заявление, но главные аргументы в пользу такого шага первых и второго не имеют между собой абсолютно ничего общего. Они различны принципиально и поэтому требуют самостоятельного рассмотрения каждых из них в отдельности, чему и будут посвящены соответственно вся следующая глава (современное состояние вопроса) и особый четвертый раздел настоящей (авторская позиция). Но несколько чисто предварительных соображений по данному поводу мы можем высказать уже непосредственно сейчас.

Что касается самого Маркса, то обладая, как уже говорилось, врожденным чувством логики, он не мог, конечно же, не почувствовать явного ее нарушения в своих собственных заключительных словах из исходного определения стоимости рабочей силы. («Он обладает достаточно сильным логическим инстинктом, чтобы не почувствовать этого»13,- эта фраза, произнесенная нашим автором во втором томе «Капитала» в отношении Рикардо, в полной мере применима здесь к нему самому!) Но, с другой стороны, не мог и отказаться от этих слов, ибо, во-первых, таков был традиционный взгляд именно на данный товар у подавляющего большинства его великих предшественников (подробнее об этом в той же третьей главе), а кроме того, во-вторых, и это, конечно, главное, подобная их точка зрения как нельзя больше устраивала и его самого, представляя собой, как мы позже увидим, ключевое звено в цепи всех дальнейших его специальных теоретических построений. И поэтому К. Маркс, оказавшись в описанном двусмысленном положении, был принужден искать некий третий путь, позволяющий, так или иначе, примирить чувство логики c необходимостью обращения в рамках вопроса о стоимости рабочей силы именно к воспроизводству.

В том числе он практически сразу же предпринял энергичную попытку разрядить ситуацию при помощи особой цепочки логических рассуждений, следующей в «Капитале» фактически непосредственно за обсуждаемой сейчас дефиницией. Другой вопрос - насколько указанная попытка ему удалась, но уже одно то, что она имела место, является ярким свидетельством сложной внутренней борьбы в его душе, порожденной как раз проиллюстрированной логической неподкрепленностью предпринятого поворота от производства к воспроизводству в трактовке категории стоимости. Легко уязвимого, как теперь видно, даже с собственной авторской точки зрения.

Но странное дело - то, что существенно смущало автора, нисколько не беспокоит сегодня его последователей. Более того - они склонны не только не замечать в обсуждаемых здесь его сакраментальных словах явной подмены понятий, но и, напротив, вообще готовы предпочесть именно воспроизводственную трактовку категории трудовой стоимости не только для рабочей силы, но и для всех товаров в целом, отказавшись, таким образом, от собственной базовой аксиоматики К. Маркса. Почему - это достаточно сложный и, главное, большой по объему вопрос, рассмотрению которого будет посвящена поэтому, как уже говорилось, отдельно вся следующая глава. Не имея здесь возможности, однако, глубоко анализировать сами причины, которые побуждают названных последователей отдавать предпочтение, в конечном счете, именно воспроизводству, мы все же задержим еще на некоторое время внимание читателей на данной чрезвычайно важной проблеме и коротко покажем в следующем специальном разделе принципиальную ошибочность собственно указанного их главного вывода. Изначальная порочность которого лучше всего может быть понята именно на основе неоднократно демонстрировавшейся в первом разделе и потому хорошо знакомой нам теперь логики причинно-следственной взаимосвязи трудовой и потребительной стоимостей!